— О боже! — произнес викарий. — О боже. Лучше мне позвонить констеблю Линнету.
Я узнаю его сладковатый щиплющий пищевод запах повсюду.
Вернувшись в коридор второго этажа, я прошла по редко посещаемому северному крылу и миновала обитую байкой дверь, ведущую в фамильные апартаменты. Прямо напротив будуара Харриет, поддерживаемого отцом в первозданном состоянии, как очередная святыня в память о ней, располагалась комната Фели. За исключением комнаты Харриет это была самая большая спальня в Букшоу и самая роскошная.
У него был приятный голос, и он пел с такой уверенностью, будто привык выступать на сцене.
Сверху падает свежая капля, приземляясь со слышным хлюпаньем и создавая на красной лужице крошечные, идеально круглые волны.
Что-то щелкнуло, и панель отъехала в сторону.