Теперь он потер глаз, оттянул нижнее веко и начал что-то изучать на пальце — вероятно, частичку мусора.
— Где он? — прогремел голос из темноты, находящейся за фонариком.
— Да, — сказал Доггер. — Как вы знаете по своим опытам, отравление свинцом — не очень приятная штука.
Ее большие глаза навыкате повернулись, словно на шарнирах, и сфокусировались на мне, будто пара прожекторов.
— Да, — ответила я, хотя на самом деле это была неправда.
Накануне Доггер перенес один из своих ужасных полуночных эпизодов, во время которых жуткие хриплые крики сменяются хныканьем, еще более нервирующим, чем вопли.