— Я думала, ты болеешь, — заметила Даффи.
Хотя дядюшка Тар умер больше двадцати лет назад, лаборатория, построенная для него снисходительным отцом, настолько опередила время, что даже сейчас, в 1951 году, ее можно было считать чудом науки. От сияющей меди бинокулярного микроскопа Ляйца до рядов бутылочек с химикалиями, от леса мензурок и графинов до газового хроматографа, который он распорядился соорудить, основываясь на трудах химика с завидным именем Михаил Семенович Цвет, лаборатория дядюшки Тара была теперь моей: мир стекла и чудес.
Медленно я двигалась по проходу — шаг за шагом.
— Мне пора идти, — сказала я. — Не надо меня провожать. Рада видеть, что вы в порядке, мисс Танти.
— Кровь, — мило заметила Мег. — Кровь святых и пророков. Пить кровь.
Мы могли бы рассмеяться в ответ на это, но нет. Наконец Даффи в соплях отодвинулась от меня и пошла к двери. Наши глаза так и не встретились.