Все цитаты из книги «Аналогичный мир»
— Да, — он спрятал бумажник, сгрёб свои вещи. — Пойду, разложу всё.
— Но неужели ничего нельзя сделать? Я сегодня видел одного…
Подходя к дому Андрея, он замедлил шаг. Но Андрей заметил его первым и свистнул. Эркин поднял голову и увидел его. Андрей латал крышу.
— Любовь согрела воду, но вода любви не охлаждала никогда, — выдохнул Эркин и жадно припал к кружке свежего кофе.
— Мне тоже, — кивнул Андрей. — А как дом вспомню…
Маневр Эркина заметили и оценили. Остальные всадники тоже придерживали лошадей на подъезде к Чёртову Пальцу, но они шли слишком плотно и стали мешать друг другу. Судья то и дело выдёргивал из сбившей…
— Слушай, а может, она перепутала? Дала нам отломанное, а мерку так в печке и оставила?
Фредди достал сигареты. Предложил взглядом, но Эркин молча мотнул головой. Небо чистое, и луна полная. Всё как днём видно. Фредди закурил, отворачиваясь от ветра.
Эркин оглядел ещё раз улёгшихся на жвачку бычков и махнул Андрею. Теперь у них есть время передохнуть.
— А хрен её знает, — ответил после секундной тишины чей-то голос. — Валялась тут.
— Ладно, — вздохнул кто-то. — Зовите своего.
— А может, и наоборот, — улыбнулся Джонатан, обуваясь.
Они положили на козлы бревно, и Андрей завёл пилу.
— Ты что? — Андрей даже молоток опустил на мгновение. — Охренел? Или меня за фраера держишь?
— Все платки берут! — глаза у Андрея радостно блестели. — Ни о размере там, ни о чём думать не надо.
— Всё обратно? — тихо и очень спокойно спросил Эркин.
Её хитрая улыбка и безупречная вежливость вопроса помимо его воли вырвали у него ответ.
— Я понимаю, — он попытался улыбнуться, — но это сильнее меня.
— Вот это по-нашему! Этого я даже не слышал!!
— Понял, масса, чего ж тут непонятного, масса, вас мы знаем, масса, — улыбался негр.
— Не надо о войне, Гуго, — попросила Женя. — Я так счастлива, что она кончилась, что не хочу вспоминать.
Что? Как это? И вот она, ожидаемая боль. Она… нет, нельзя кричать. Ему и так тяжело. Его пальцы сжимают её плечи. Его лицо рядом. Частое прерывистое дыхание… Больно, очень больно… Но боль должна конч…
— Прыгал ихний старшой, ну ты его знаешь, чистая жаба. А русский ему, дескать, уже нанял, он и умылся.
— Держите, парни. Размер ваш, можете не проверять. У Роулинга глаз намётан. Чего ещё?
По мере приближения к рынку прохожих становилось всё больше. Эркин шёл быстро, обгоняя продавцов и покупателей.
— Точно, — ухмыльнулся Андрей. — Долго они ещё там? Жрать охота.
— Спасибо, Мамми, — Эркин спешился и огляделся. — Только обедать не будем. Не успеваем. Помоемся, припасы возьмём и назад.
— Будем надеяться, они пойдут вглубь, а не вширь, — усмехнулся Джонатан.
Мулат оторвался от стены и вышел из щели между шкафами, встал перед Расселом, заложив руки за спину и опустив голову. Рассел сильно, хлёстко ударил его по лицу.
— Это же дорого, Эркин, безумно дорого. Что это, Эркин? — Женя никак не могла подцепить заклеивающую край пакета бумажную печатку с эмблемой Монро. — Ну, что это? — чуть ли не со слезами в голосе пов…
— Пас. Но у вас, Бредли, команда сработана. Ваш Фредди держит их как надо.
Как тогда, в первый день, когда Джонатан показывал ему границы имения. И как тогда, Принц безошибочно скакал к дому. Даже Бобби, не любивший скорости и предпочитавший всем аллюрам неспешную рысь, а е…
Солнце начинало припекать, и края баков отпечатывались на груди чёрными жирными от пота полосами. Рубашку Эркин сразу снял, ещё со вчерашнего дня зная, что перемажется, и штаны потому надел старые, п…
Джонатан взял у него мешок и ушёл в их домик. Фредди прислушался. Да, расходятся уже. А ведь Джонни и не думал разгонять. Но лендлорд есть лендлорд. Приехал и порядок навёл. В принципе, так и надо на…
— Слушай, ты в имении когда был, всё на скотной?
— Как Пирр? — опять не удалось сдержаться, само выскочило.
— Я же сказал, что собираюсь растянуть процесс, — рассмеялся Фредди. — Заночуешь здесь?
Резервацию Эркин увидел сразу. За неширокой лощиной с ручейком. Остатки забора из колючей проволоки, длинный полусгоревший барак, как рабский в имении, какие-то шалаши… От забора к ручью тропинка. Ви…
Теперь ему ответило неясное бурчание, и он обратил внимание на кровать и подобие древнеегипетской мумии на ней.
— Ага, помнишь, сигаретами вроссыпь торговал, его так отделали… Третий день не видно.
— От пули смерть лёгкая, — засмеялся кто-то за спиной у Эркина.
Посменно работая, они закончили тайник и заполнили его. Окон в кладовке не было, работали с налобными фонариками и потому, закончив и выйдя в комнату Джонатана, внезапно оказались в темноте. Фредди п…
— Даже слишком легко, — задумчиво сказала Женя.
— Это кто тебе такую глупость сказал? — Гольцев улыбкой смягчил насмешку.
— А! — он пренебрежительно махнул рукой. — Паника всегда на пустом месте. Прибывают русские, а о переводчике никто не подумал.
— Подожди, — Андрей снова подсунул руку. — Давай на спину повернём. Не тереби ты его. Это на животе.
— Со скотиной, — у Фредди насмешливо блестели глаза, — я всегда справлюсь. Была бы плеть, правильно?
— Ну, насчёт умножения. Ты же делить можешь?
— Сэр, — перебил его Джонатан. — Вам не кажется, что вы забыли, какой сейчас год? Вы что, проспали всё время и не знаете, что рабов больше нет.
— И… и за помощь, ну когда друг другу помогаем, лупцуют сильно, — уже спокойно заговорил Эркин. — Без приказа помощь, это сговор. А за сговор… Рабу дружба тоже не положена.
Джонатан сел на диван и демонстративно углубился в какие-то свои бумаги.
— По куску каждого, — вмешался Андрей. — Личное душистое, жалко его на стирку.
— Спасибо, Молли, — Эркин говорил предельно серьёзно, чтобы не захохотать.
Он засучил левый рукав и показал Эркину синие цифры татуировки повыше запястья.
— Не боись, Фредди, — Андрей сразу заржал, — всё будет в порядке.
— Ну, с этим никто не спорит, — отмахнулся Норман. — Но человечество решало эти проблемы и до Паласов.
— Да на хрена она мне?! — искренне возмутился Андрей. — Этого добра… везде навалом. И сам говорил. В имении работать — это на глазах быть. А мы сами по себе.
Тон совершенно не соответствовал шуточной фразе, но Новиков счёл полезным отнестись к этому как к шутке и рассмеяться. Но Малец не улыбнулся в ответ. Его лицо оставалось хмурым, а правая ладонь демон…
— Сойдёт. Эркин, далеко карту не убирай. Она под рукой должна быть.
— Ну ладно, — согласилась Женя и виновато добавила. — Что-то я устала.
Фредди налил себе полную рюмку водки, выпил залпом и смог перевести дыхание.
Фредди кивнул. Они молча поели. Андрей налил себе кофе и закурил.
— Ну да, — Эркин переключал внимание Фредди на себя. — Говорят, рванул ты… быстрее собственной пули.
— В ночное идём, — сразу ответил Андрей, — решили вскладчину.
Выслушав обычные мамины наказы и несколько новых, касавшихся этого человека, Алиса, как всегда, проводила маму до нижней двери, поднялась наверх и захлопнула за собой дверь их квартиры, быстренько за…
— Сейчас увидим, — Джонатан спокойно надел шляпу. — В пять они будут ждать меня у рабского торга.
— Молодец, лендлорд. Ну, что ты вынул из капитана?
— Это ж самому помотаться надо, вызнать, высмотреть…
Андрей ответил забористой руганью. Фредди усмехнулся и ответил столь же затейливой фразой.
— Я бы пощупал его. Но как хочешь, Бобби.
— Твою долю мы не тронули, — пробурчал Андрей.
— А чего ж без траханья тискаться? В кружку налил, а пить не стал?
— А хрен его знает, — Андрей подставил ладони под дождь и, набрав пригоршню, умылся. — Где шляпу-то потерял?
— Хорошо. Вот… — Эркин вынес на кухню все свои мешки. — Вот. Здесь овощи, мне в имении дали. Подарили. Ларри, он на огороде работает, и Мамми. Она там на кухне и вообще… над жратвой главная.
— Я тоже, — отмахнулся Эркин. — Сплю уже в седле. Только пока мы душу отводить будем, остальные стадо отсортируют.
— Попробуем, — предложил Фредди и посмотрел на Андрея.
— Пошли отсюда. Жалко им, видишь ли, — демонстративно бурчал Андрей, отходя к остальным пастухам и втискиваясь в их кольцо.
— Эй, парни, поднимайтесь. Никого тут нет.
— Завидная точность, Джен. Ты давно ждёшь?
— Не более, чем кто-либо другой. Он нужен мне, Седди. Не его деньги, больше двухсот он не наскребёт при всём желании, а он сам.
— Я надеюсь, — повторила Женя. — А вы, Эд, совсем не знаете русского?
— Был пару раз, — спокойно ответил Фредди. — Давно уже. Не понравилось.
— Они карт не знают, наобум держали. — Андрей рассмеялся. — А кто и просто глазел, из интересу.
Он лёг, она укрыла его, осмотрела. Так, пластырь то ли отвалился, то ли он, умываясь, содрал его. Но корка, вроде бы, крепкая, держит края. Можно и не стягивать. Она поправила одеяло, собираясь отойт…
— А если она на свету хочет? — спросил Андрей.
— Ничего, — Фредди сбил шляпу на затылок и вытер рукавом лоб. — Завтра попасём их, не сходя, наберём упущенное. Все здесь?
— На шторы и постель всё ушло, — просто ответила она, ставя рядом с его сапогами свои туфли. — Пол чистый, не бойся.
— Мэм, вы бы лучинкой измерили, а мы по мерке сделаем.
Эркин встал, расстёгивая рубашку, движением плеч сбросил её на землю и вошёл в круг. Его противником был один из местных грузчиков. Презрительно улыбавшийся вначале, он посерьёзнел, увидев Эркина вбл…
Ему ответили неразборчивым недружелюбным бурчанием. Впервые на Большом перегоне белый вот так припёрся к цветным и влез в разговор.
— Я с ним сам поговорю. Пока ты не уйдёшь, он не зайдёт. Устраивает? Всё тогда. Иди. Догоняй Эндрю.
— Веселимся. Всем надо отдохнуть от работы. Надо, чтобы ты увидел их, а они тебя. Чтоб не перепутать. Здесь все свои, Фредди.
— Ого! — сказал кто-то в наступившей тишине.
— Фу, силён ты, — покачал головой Андрей.
— И так услышим. Закрой, — попросил Андрей.
— Вижу, — Джонатан переставил стул и сел так, чтобы видеть лицо Фредди. — Ты в самом деле в порядке?
— Андрей, — позвал, не оборачиваясь, Эркин. — Слышал?
— Завтра смещать будем, — Эркин оглядывал луг. — Передержали здесь.
— Вот застукает тебя Грегори, в пузырчатку на шипы ляжешь.
Парни переглянулись. Эркин встал, вытащил из вьюка жестянку и подал её Гольцеву.
— Я ещё сейчас принесу, ведь надо много воды, сегодня суббота, да? В субботу всегда много воды нужно, я по имению помню, всех дворовых гоняли за водой…
Эркин запрятал флягу и хлеб в мешок, сел, прислоняясь к борту и вытянув ноги. Рядом так же сел Андрей. Джонатан лёг, прикрыл лицо шляпой. Парни, похоже, предпочли бы остаться вдвоём. Ну, ничего, впер…
— Чего?! — удивление Фредди слишком велико для искреннего. — Ты её слушай побольше! Обнял, чмокнул, в кровать она тебя сама уложит. Что она там болтает, всё по фигу. Ну, вот если днём… — он ненадолго…
— Я тоже, — огрызнулся Андрей. — Слушай. Пристройка — не дом. Камни там уже положены. Ставим на них коробку, крышу, пол и внутри всё. Материал весь есть. Только подогнать.
— Постой. Давай вот что. Завтра погоним их… Карта далеко у тебя? Давай.
— Ты чувствуешь время еды не хуже парней.
— Но я вам советую пойти, — Невилл тоже умел не слышать ненужное. — У старого Айзека есть чему поучиться.
Фредди бережно положил фотографию на стол и, не отводя от неё глаз, зашарил по карманам в поисках сигарет. Закурил и снова взял её в руки.
Но, видя изумление Джонатана и, что тот медлит с записью, Эркин встал и, подойдя к вешалке, достал из своей джинсовой куртки бумажник и вернулся к столу. Сел и не спеша, аккуратно достал свою справку…
— Стоп, — Гольцев отодвинул тарелку. — Кто и как не проблема. Вернее, проблема, но вполне решаемая. Здесь проблема в цели. Не причина, а цель. Грабёж? Вспомните, что нашли на нём. Камушки и золото. К…
— Нет, сэр. А это… — Эркин вилкой аккуратно подцепил кусочек бекона. — Это мясо?
— Мало не будет, — мрачно кивнул Андрей и зло сплюнул догоревший до губ окурок. — Теперь ходи и оглядывайся. Свалить бы куда на время.
Эркин взял котелки с мыльной водой и вышел. Судя по шуму, он за навесом выплеснул воду и ушёл к колодцу. Андрей завернул и убрал мыло, развесил полотенца и занялся костром.
Вернувшись в комнату, Женя застала его перед комодом, сосредоточенно вертящим в руках её баночки и тюбики. И сразу догадалась. Сначала она чуть не рассмеялась, но тут же сообразила, что для него это …
— Ни хрена, — выдохнул Эркин, двигаясь к выходу.
— Кому? И зачем тогда эти деньги? Он условился на сегодняшний вечер.
Женя погладила его по голове, пропуская между пальцами пряди, и снова по шее, плечу, втянула руку под одеяло.
Он лежал с закрытыми глазами, мерно ровно дыша, и дыхание уже не сушило губы. Всё тело словно ватное, любое движение непосильно, но ему и не надо шевелиться. Он распустил, расслабил мышцы и отдыхает…
И, расталкивая стоящих вокруг, рванулся к выходу. Вслед ему злорадно заржали.
Когда Андрей подавал очередной мешок, из-под колёс вывернулся мальчишка, щёлкнул языком.
— Вот, возьми, — она протягивала ему старенькую, в заломах, с подклеенным уголком бумажку. — Попроси два больших.
— Так что нам не к Рождеству, Джонни, а пораньше надо.
Она молча отворачивается, застёгивая самодельный лифчик.
— Прекратите, — Горин перешёл на русский. — Вы что, не видите, что он на пределе? Это же пытка, Коля.
— Чай лучше, конечно, но я и к такому привык.
Она смотрела на него так доверчиво, что он едва не поперхнулся последними словами уставной фразы. Она же первачка, всему верит. И следующую фразу он сказал ещё положенными словами, но уже искренне.
— Понятно, — кивнул Андрей и начал: — Жди меня, и я вернусь… только очень жди…
Фредди кивнул. Тронув висящее над ветровым стеклом зеркальце, оглядел кузов и вернул зеркало обратно.
Когда Фредди подбежал к грузовику, там уже клубилась толпа пастухов. Для них вопроса — брать или не брать концентраты — не было, а решалась проблема очереди. Андрей и Эркин стояли у заднего борта, эн…
— Давай, — кивнул Фредди. — И на боковую, завтра рано выходим.
Эркину достался местный. Жилистый крепкий метис. Не проблема, выкину. На боль его брать неохота. Да и незачем. Эх, парень, сам подставился. Лети. Падать здесь мягко.
— Да?! — защищалась Рози. — А Джен? Джен, вы влюблены?
— Я буду ждать, — просто сказала Женя. — До свиданья, Эркин.
Лёгкое дыхание осени успокаивало летние страсти. Жизнь текла спокойно и безмятежно. Но Женя чувствовала теперь, что тихая заводь на самом деле… нет, не хочет она думать ни о чём таком. Но что поделае…
Женя удивлённо посмотрела на него, но ответить ничего не успела: он уже мягко захлопнул за собой дверь и сбегал вниз по лестнице.
— Щепали, — послушно повторила Алиса, — а потом я играла. Мам, а я на кровати прыгала. Ты очень сердишься?
— Ну, мам, ну, я чуть-чуть, ну, он такой мяконький…
— Угадал, — кивнул Джонатан. — Теперь ты стоишь у родника. Что будет на восходе?
Белый кивнул, ещё раз осмотрел их, особенно его и Джеффа.
Да, принцесса всегда принцесса, и всё забыть, и плыть в музыке и огнях, и ни о чём не помнить. Даже о том, что время не остановить и принцесса обречена стать Золушкой. Но часы ещё не начали бить, и п…
— Мясо и жир можете взять. Готовить здесь нельзя. Что не портится и сырым не съесть, пусть лежит во вьюках, увезём обратно. Вопросы есть?
Эркин усмехнулся, оглядывая вещи. Много набирается. Пожалуй… клетчатую рубашку и трусы, одну пару оставить. И джинсы. Чтоб было во что переодеться, когда вернётся. Повертел коробочку с помазком и бри…
Алиса залезла на стул с ногами, навалилась животом на стол. Наконец Женя, всё ещё в шали, несмотря на Алисину помощь справилась с замочком и раскрыла баульчик. Алиса даже не завизжала: настолько была…
— Элементарно. Эту я уже сделал. Попробуй.
Она уже стояла рядом, а он всё говорил дрожащими прыгающими губами, и слова выходили невнятные, не те. Женя хотела остановить его. Говорить она не могла и потянулась закрыть ему рот рукой, но он лови…
— Сегодня было мало работы. Это… это очень мало, да?
И небывалый взрыв хохота и ругательств. Фредди хохотал, упав на гриву своего коня. Смеялись даже те, чьи стада разогнало и перепутало стадо Бредли.
— Стоп! — остановил его Андрей. — А мы откуда знать будем, правильно Эркин говорит или нет?
Когда она выплакалась и привела себя в порядок, заговорила миссис Стоун.
— Не надо, спасибо. Кипятку долейте и всё.
— Я сам брал заказы и никому не мешал, — спокойно ответил Фредди.
— Её глаза на звёзды не похожи, нельзя уста кораллами назвать…
— А разве может человек без чувства? — спросил Фредди.
— Мг, — кивнул Эркин. — Всё, мы побежали.
— А умотан ты здорово, даже с лица спал… расскажи, как делал… А то целок навалом, как сбесились, того и гляди залетишь… Каракатица зло срывал, того из левой камеры, он рядом полоскался, так отметелил…
Она раскладывает эти обрывки на постели между ним и собой. И он невольно, с внезапно вспыхнувшим интересом, поворачивается на живот, чтобы было удобнее смотреть, и следит за её руками. И не обрывки э…
— Разумеется, Джен. Начинать новый текст нет смысла.
У чёрной полуобгоревшей коробки рабского торга было пусто. Эркин подошёл к стене, сбросил мешок с курткой и сел рядом…
— Ты у своего проверяй, — взъярился Ларри.
Но бал балом, а у Жени и помимо бала есть заботы. Пробежки по магазинам ей не избежать. Но сегодня и это в радость. Тем более, что она теперь может побаловать своих чем-нибудь вкусненьким. Странно, в…
Эркин кивнул и взял плитку. Начал было надрывать обёртку и поднял на Фредди глаза.
Приглядевшись, он узнал Берта Рестона, который тогда отдал Эркину книгу.
— Самые неазартные, — засмеялся Старцев, — записались на все виды, ведь так?
Мамми так шумно вздохнула, что кони посмотрели на неё.
— Да про то самое. Вот у меня с зимы, ну, — он усмехнулся, — со рва того и, считай, до Молли не было ничего. Сначала и не думал об этом. Потом засвербело.
Но Фредди молча продолжал идти, изредка подсвечивая себе под ноги фонариком.
— Меня, — сразу ответил Спиноза. — Я некрасивый, несильный и нестарательный.
Эркин уже ухватился за седло, проклиная заплясавшую Резеду, когда его взяли за плечо.
Женя забежала в мелочную лавку, где набрала обрезков тесьмы, кружев, всякой блестящей всячины. Здесь её знали. Она и раньше покупала у них всякие обрезки и остатки, из которых мастерила одежду Алисе.…
Женя с удовольствием смеялась и болтала. Неужели, совсем недавно, ей эти разговоры казались глупыми и неинтересными. Радость переполняла её, приподнимала над землёй. И очень удачно, что влюбленность …
Джонатан покачал головой ему вслед и пошёл дальше.
— Ну, черти, — Фредди ругательством скрыл смущение. — Всё-то вы видите.
— Вот что, давай тогда так, — решила Женя. — Бери все имперские, и что будешь зарабатывать, оставляй себе, — поглядела на его огорчённое лицо и улыбнулась, — пока не купишь.
— Нам же лучше, — убеждённо сказал Андрей. — На одну лошадь меньше чистить.
— Не выйдет, Коля. Прижимай Бредли, других таких же. Но парня не трогай. Оставь его в покое. Когда он поймёт, поверит… тогда он придёт сам, — и закончил на языке шеванезов. — Хау. Я сказал.
Всё это щедро пересыпалось руганью. Белый ругался не хуже Грегори, и слушать было даже интересно.
— Да смотри. Всегда мои руки темнее были. Даже странное.
— У костра заночуем, — решил Фредди. — А завтра почистим Большой Дом. И вообще…
Эркин нахмурился, но промолчал. Джонатан, поглядев на Фредди, молча кивнул. Андрей на мгновение задумался, напряжённо сведя брови, тряхнул головой.
И тогда он, молча, с размаху ткнул себя кулаком в здоровую щёку. Только сейчас сообразил, да? Что кровать одна, и она всё это время спала на полу? А жрал он эти дни чьё? Сколько он так валяется? Дни …
Фредди вытащил и шлёпнул на стол кредитку, взял колоду и стал тасовать. Андрей положил свою кредитку и улыбнулся.
— По четырём точкам, это что? — перебил его вопрос Фредди.
— Как ты можешь так? — с трудом выговорил Андрей. — С тобой… с вами такое творили, а ты? У нас… до такого даже в лагере не дошли. Были же женские… бригады, целые лагеря были. Ну, охранюги насильничал…
— И держать пари, — лукаво улыбаясь, продолжил Старцев.
— Оба хороши. Жалко, если их заденет, Джонни. Когда русские до нас доберутся, они парней не пощадят. А парни уже и так хлебнули.
— А как везде, наверное, — пожал плечами Эркин. — Кто как может, так и крутится.
Этот путь по ночному городу Эркин потом так и не смог толком вспомнить. Его уже трепала лихорадка, мучительно кружилась от голода и боли голова. Он останавливался, прижимался лбом к стене или дереву,…
Тычок между лопатками указал ему направление. Но он успел понять, что находится на заднем рабочем дворе, а длинное здание без окон — рабский барак.
— Сам говорил, что чуть не считается. А так, я ж пять лет не спальник, и не продавали меня из имения. Отвык. И не дерутся рабы с ножами. Это уж после Свободы научились.
— Ну, вы, Перри, наверное, и не выходили оттуда, — отпарировала Мирта, — так вот, согласитесь, Паласы решали целый ряд проблем.
— Проблема не в расходах, а в организации….
— Смотря что и смотря кому, — серьёзно ответил Эркин, и вдруг, требовательно глядя на Андрея, спросил. — Себе ты всё прощаешь?
Фредди засунул крупу на место и вернулся к костру. Навесы стояли не вплотную, а с просветами, и не против друг друга, а так, чтобы каждый был против просвета. С умом сделано. Всё-таки не глаза в глаз…
— Так и будешь от каждого патруля шарахаться? — сердито спросил Эркин.
— Новиков, завтракать будешь? Я принесла.
— Ага, — совсем как Алиса вздохнула Женя и подняла голову, посмотрела ему в лицо.
Но он не рассмеялся в ответ, а лицо его на секунду приняло угрюмое выражение.
Ручка Джонатана словно споткнулась на бегу.
Он протянул Жене тряпочный аккуратный свёрток.
Эркин в нескольких фразах объяснил устройство пузырчатки.
— Помню. Но… но не все ж белые сволочи, чтоб от расы отрекаться.
Он усмехнулся этой зависти. А по коридору уже тяжёлые твёрдые шаги, и каждый шаг через пол бьёт по спине, по вытянутым напряжённым суставам. Звякнул замок, и вспыхнул ослепительный белый свет, застав…
— Мам, ты? — не открывая глаз, спросила Алиса.
По лицу Ларри скользнула тень. Джонатан удивлённо посмотрел на Фредди, но тот словно не заметил этого.
Молли ждала их у дверей с двумя большими кусками коричневого мыла и большими холщовыми полотенцами. Тут же опять крутились негритята. Эркин скорчил свирепую рожу, и они с весёлым визгом улепетнули в …
Потом она собрала его вещи. Рубашку, штаны, куртку… Ни белья, ни носков, ни даже портянок… На всякий случай она обшарила карманы, пусто, только справка-удостоверение об освобождении. Она убрала её на…
— Не успеешь, — уже спокойно сказал Фредди. — Пошли.
— А ему больше не к кому было. И я в армейском тогда был. Ну, рубашке. Он меня, видно, за дезертира принял. И все напирал на то, что убийство грех, но неповиновение грех больше.
— Не знаю… — и снова пауза на месте не прозвучавшего обращения. — У костра да, завтра, когда погоним… тоже, наверное. А потом? Потом, не знаю. И вы не знаете, — пауза. — Вам нельзя расу терять.
— Мг, — Фредди заплетал косички из гривы, расчёсывая и разбирая пряди. — Значит, если я тебе плетью врежу, то ты меня слушать будешь? Ценная мысль. Проверим?
Что за пост — непонятно, но раз тихо, значит тихо.
— Я не помню даты, — честно ответил Фредди, — но, по-моему, нет ещё.
— Будет теперь думать, а потом говорить. Умыл его индеец, конечно, классно.
— Только взглядом, Шурочка, я ж не вчера родился.
…На рынок Эркин вернулся, когда уже смеркалось. Пустые прилавки, редкие припозднившиеся торговцы уже упаковались на ночь. Он повернул к выходу, но его окликнули.
— Зачем? — сразу возразил Спиноза. — Я понимаю тебя, Старцев, ты уже во всём видишь проявление расизма, но нам надо просто знать, о ком конкретно идёт речь. И что обидного в слове индеец или малец?
— Ну, ты даёшь! — Андрей восхищённо выругался. — В жизни такого не видел.
— Да, мэм, — получилось у него с третьей попытки.
— Ладно, я… сгоняю пока, варево поставлю. Удержишь один?
— Наша доля в выигрыше, — улыбаясь, объяснил Эркин. — У цветных, сэр, денег же нет. Спорят на выпивку, еду, сигареты.
— Лосьон "райское яблоко", — усмехнулся Фредди. — Ладно.
— Ладно, Спиноза. Попробуем уговорить нашего.
— Не-а, — замотала головой Алиса. — Только вчера Джанис спросила, где он спит, а то у нас тесно. Я сказала, что на полу. Я правильно сказала?
— А чтоб меня… — выругался он по-английски. — Забыл совсем.
— А волки стадо порежут, — закончил за него Андрей.
— Все спят, — заторопился он, — меня никто не видел.
Выбраться наверх? И уже оттуда? И вдруг сообразил. Лошади-то знают дорогу. Он чуть не засмеялся от радости, что избежал ловушки. Эркин похлопал Принца по шее. К словам они приучены, проверял, ну, поп…
Он целовал её лицо, влажное от выступивших в разговоре слёз, собирал их губами, а руки его, глупые непослушные руки, которым бы только через ткань… они расширяли ворот её рубашки, сталкивали вниз, вы…
Фредди собрал деньги, взял со стола, где раньше лежали ножи и шляпы парней, свой пояс с кобурой — кто и когда его туда положил, он не заметил — быстро подпоясался. У двери обернулся.
Фредди усмехнулся. Пусть Джонни думает, что Эркин не может ударить белого, пусть. Но вслух сказал.
— У нас жрали бывало. Животами потом мучились.
И вторая молния ударила так, что потемнело в глазах, и уже не стон, а крик вырвался из горла.
— Мы и так у него на крючке. А это… если он не будет знать, он же бояться будет. А на страх его возьмут, кем он откупаться станет?
— Ты на троих заложил? — спросил он, подходя с ними к костру.
— Их на продажу выставлять, а ты, болван, их к лагерникам сунул!
Алиса, не открывая глаз, потёрлась щекой об угол одеяла, как всегда подсунутый под щёку.
Он сильно выгибается под ней, и с очередным ударом выбрасывает струю так, чтобы она ощутила её. Ну? Есть! Обмякнув, слабо дёргаясь, она скатывается с него и замирает. Он осторожно скашивает на неё гл…
— Глупости, Джен, — отметает он её слова, как нечто не стоящее даже возражений. — У Монро неплохой выбор. Почему бы тебе не купить себе пару комплектов.
— Дерево, Джонни. Я застал их врасплох. И очень удачно упал на дерево.
— Задвижку открой, он уже вот-вот придёт.
Эркин огляделся, увидел у входа перевёрнутый ящик и перед ним лист картона. Быстро сел, снял сапоги. Белый кинул на картон кроссовки и посмотрел на его портянки.
Он высвободил из-под неё правую руку и показал ей питомничную татуировку чуть выше запястья. Она задумчиво дотронулась пальцем до чёрных цифр.
И снова пела пила и ухали топоры, разваливая чурбаки на поленья. Поев, парень заработал играючи, словно хвастаясь силой, забалагурил. Но его шутки были тихими, так говорят те, кто привык к опасливост…
— Отнеси на кухню, — попросила Женя. — Сложи там в тазик, я потом помою.
— Вперёд… налево… вперёд… направо… вперёд… Вниз. Вниз, образина. Пошёл или скину.
— Но взял ты мелочь. И все они как один только стояли в наружных оцеплениях и ничего не видели.
— А многие из них поют, заметили? И неплохо. Беру.
— Завтра посмотрим, — Андрей сидит, спокойно сложив руки на луке седла, не мешая Бобби прихватывать траву.
— Замочу суку, — Андрей говорил тихо, но с такой силой ненависти, что крика уже не надо, чтобы понять всю серьёзность его намерений. — Эркин, ты понял…?
— Далеко, — кивнул Эркин. — Я, наверное, с месяц шёл, а то и больше.
А ему куда? Он пытается поймать её взгляд, но из-за белых занавесей возле окна уже вошла та, другая. Пухлая невысокая брюнетка в пунцовом халатике, открывающем до середины грудь и с распахивающимися …
…К своему дому Женя подходила довольная. Конец недели, впереди два дня отдыха, деньги получены, продукты появились, её ждет вечер с Алисой и Эркином. Их надо подружить…
Андрей вскочил на ноги и, испустив какой-то дикий клич, ринулся на крик. Фредди отпрянул от костра, выхватил кольт, но… в кустах что-то ворочалось, рычало и ругалось, а стрелять просто на шум он не х…
— Да, именно поэтому я еду к русским. Там нет этого безумия. Там, я узнал, можно найти место, где живут одни белые. Поймите, я не трус, но готовится нечто такое… Да расценивайте как хотите, назовите …
Она молча покачала головой. Эркин встал и поднял её, прижал к себе.
— Расти-то у него растёт, масса, да толку-то не видно, — съязвила Дилли, игриво подмигивая.
Он опять ложится рядом с ней, как и раньше, на левый бок, а правую руку кладёт ей на живот.
— А вот кофе, парни, кофе с устатку, — пропищал тоненьким голосом Андрей.
— Но парням это было по карману. Призовые, игровые… Для них триста кредиток — не проблема.
— Как раз вовремя, — Женя обернулась на стук двери. — Сейчас обедать будем.
— Не знаю, — как можно равнодушнее пожала плечами Женя. — Так, вспомнилось вдруг.
— Вот и приехали. Здесь охрана жила. Кто успел удрать, не знаю. Остальное сами видите.
Андрей облегчённо вздохнул и смущённо объяснил.
— А где ж ещё, — ответил, не поднимая головы, Андрей.
Когда за Джонатаном и Фредди закрылась дверь, Андрей победоносно посмотрел на Эркина. Эркин, не в силах говорить от долго сдерживаемого хохота, молча показал ему оттопыренный большой палец, прислушал…
— Значит, так. Держишь Принца на недоуздке, не дёргаешь попусту.
И разбудило их потрескивание веток в огне и звяканье металла о металл. Андрей разогревал варево. Джонатан встал и потянулся. И сразу же поднялся Фредди.
— А откуда ж другое? — улыбнулся Фредди и перевёл дыхание.
— Зря, конечно. А так… живи, меринок. Я не в обиде, что воровкой ославил. Всё-таки поостерёгся. Живи, раз такой осторожный.
— У нас имена со значением. Моё означает Большое крыло. И вот нас спросили об имени Эркин.
— Да, — Женя убеждённо кивнула. — Согласна. Но от этого здесь не лучше.
— Нет, сделай ему чего-нибудь. Я сам отнесу.
Фредди сидел, напряжённо выпрямившись, и пил горячую бурую и совершенно не сладкую жидкость, пока они развьючивали его коня. Эркин сразу занялся припасами, а Андрей подошёл к Фредди.
— А где работа была, там и работали, — рассмеялся Андрей.
— Ничего, обрастёшь, — утешил он Андрея. — А у тебя что, не разгоралось?
— Ладно, — покладисто согласился Андрей. — Мы к Сэмми на скотную пойдём.
Фредди невольно кивнул. Гасить сигареты о человека — любимая забава Нэтти. У старика Левине всё лицо было в этих ожогах.
Эркин с трудом заставил себя разжать руки, наклонился, отыскивая шлёпанцы, надел.
— Двадцать три, — резко ответила Женя. — Разве дело в этом?
И действительно, их потом долго никто не беспокоил. Да, следующим в имении пришёл Сэмми. Уже в самом начале марта…
— Посмотрим по обстоятельствам, — кивнул Гичи Вапе. — Но мы даже имени его не знаем. Если он будет на переговорах, тогда можно будет попробовать. А если нет? Искать его по всему имению?
Он взял стакан, гитару и встал, но она пошла не наверх, а через зал в дальний угол. Он послушно последовал за ней. На ходу она сильно виляла задом, так что при каждом шаге в разрезы выступало то одно…
— Под мою. Вот так. А ты на мою ложись. Ногу подвинь, начало закрыла.
— Ты ж не шутил, — Эркин попробовал улыбнуться. — Вот мы… и записались.
Они выбрались из толпы и между рядами пошли к выходу. Всё было решено и понято. Слова и клятвы им не нужны, но… закрепить надо. На ходу Эркин достал из кармана свёрток, развернул платок и точным силь…
— Второе, — невозмутимо продолжал Старцев. — Музейные и исторические ценности, вывезенные в ходе войны с территории России, выкупаются в обязательном порядке. Если же доказано, что владелец таких цен…
— Я не юрист, — с искренним сожалением сказал Старцев, — но всё, что в моих силах… пожалуйста.
Он спешился, нетерпеливо отбросив поводья, и Эркин еле поймал их. Вразвалку, как все после долгой езды, Джонатан пошёл к толпящимся на дороге мужчинам. Индейцы — сразу определил Эркин. От толпы отдел…
— Обойдусь, — отмахнулся Фредди, застёгивая куртку и подтягивая пояс с кобурой. — Вали отсюда, мне лишние глаза не нужны.
— Лежат. Значит, Ларри опять все сначала?
— Как когда, — усмехнулся Эркин. — Бывает очень хорошо, бывает так себе, а бывает… совсем противно.
Затрухал парнишка. Рано его Дикси на серьёзную игру взял. Ишь как он от сумм вздрагивает. Привык по маленькой. Вернее, ни к чему не привык. Не похоже на Дикси, раньше был осмотрительнее. А классно их…
— Ага, — ублаготворено вздохнул Андрей. — И потрепались хорошо. Слушай, так ты не наврал насчёт приёмов?
И снова уткнулась в ладони, будто не хотела никого видеть. Женя растерянно отошла и влилась в общий разговор.
Ему ответила тишина. Джонатан резко повернулся и побежал в комнату Фредди. Рванул дверь… И тот же запах, только чуть слабее. Включил свет… и сразу бросились в глаза на столе две… бутылки?! Да нет, эт…
— Да, — кивнул он. — Это русский, офицер. Они всегда хорошо платят.
— Стой! — крикнул он. — Стой, парень! — и, видя, что тот даже не оглянулся, выхватил пистолет и выстрелил в воздух.
…На этот раз Эркина разбудило потрескивание сучьев на огне, и всё вспомнилось сразу. Он выпутался из одеяла и встал. Андрей ещё спал, а Фредди разводил огонь. Эркин молча сгрёб миски и ушёл к роднику…
— Больно это очень. А иначе не поставишь.
Джонатан вздохнул, улыбнулся и мягко послал Лорда вперёд, шагом приближаясь к заставе. Один из пяти, кажется, сержант — Джонатан всё-таки неуверенно различал русские нашивки — вышел вперёд и жестом п…
— Так это ж русские, — Длинный с наслаждением затянулся дошедшей до него сигаретой. — Они если платят, то без булды.
— Только тогда я не распробовал, — улыбнулся и Эркин. — Не до того было.
— Часто, — кивнул Эркин и улыбнулся. — Только нам эти пиры боком выходили.
— На просторе ещё догнать надо, — резко бросил Андрей. — Ты тоже слушай. Хочешь драться, дерись. Но над душой не стой. Не лови нас… — резкий щелчок языком заставил его оборвать фразу.
Но Эркин всё-таки сел не рядом, а напротив, по другую сторону крохотного круглого бассейна с водой, пузырящейся от бившей из-под земли струйки. Джонатан вытащил свёрток с сэндвичами и усмехнулся при …
— Ладно, — Эркин ещё раз оглядел стоянку. — Давай быстрее. Огонька седлай. Два пробега, а завтра пасти.
— Ты что? — вскинул на него глаза Андрей. — Ты что, и вправду, простил им? Это ж… не по-людски…
Они замолчали, не слишком дружелюбно оглядывая его. Индеец выехал вперёд.
— Ну, — Андрей явно встревожился. — Ну, мы уходили уже. Он спрашивает, когда ваш старший за провизией приедет. Я и ляпнул, что, мол, завтра, наверное. Он и сказал, что передай, мол, старшему, я всё п…
— Только проснулся? — усмехнулся Эркин. — Свободу ещё зимой объявили.
…Истошные крики в доме ударили в спину. Крики страха, боли и радости. Он знает: ловят и бьют, убивают надзирателей, ищут хозяев. Почему он не пошёл туда? Разве не мечтал об этом часе, о том, как хрус…
— Но, — Старцев внимательно смотрел в глаза Джонатана, — но вы не испытываете ностальгии, не так ли?
— Всю жизнь мечтал, — улыбнулся Джонатан. — Ещё что?
Стадо уходило вперёд, и Фредди ехал по гребню, чтобы видеть округу. Кобура открыта, кольт наготове. Железное правило Большого Перегона. У своего стада твоя пуля всегда права. Жалко, так и не научил п…
Андрей дурашливо дёрнул головой в поклоне и независимой играющей походкой пошёл к мишени. Выдернул глубоко вонзившийся кинжал, подбросил в воздух, поймал на лету и мягким скользящим движением спрятал…
— Давай сигареты, — повернулась женщина к Эркину.
Они уже поели и допивали кофе, когда к их навесу подошёл кто-то.
Эркин покачал головой. Молоко, суп, да ещё морс… Поход в уборную всё ещё слишком труден для него. Чуть не рассчитаешь и вмажешься плечом. А уж там хоть криком кричи, хоть падай от боли.
— Он же и вход. А они, похоже, хотят, чтобы побольше вошло. Много чужих, Джерри. И среди них попадаются интересные, для русских, экземпляры. Не будем о них, Джерри?
— На Подлюгу ты ловко сел, — улыбнулся Эркин. — Я так не умею. И нас посшибал здорово.
— Здорово рассказываешь. А они очень дорогие?
…Эта ночь была очень тяжёлой. Самой тяжёлой. Его так трясло, что он еле держался на нарах, искусал себе в кровь губы и руки, сдерживая крик. Бился головой о нары, чтобы потерять сознание. И не выдерж…
Женя сидела, грела вдруг захолодевшие руки о чашку и слушала, как он звякает на кухне вёдрами. Что-то происходит. Значит, и те негры, которых они с Рози видели, спасались от полиции.
Он покорно затихал, опустил кулак на колени. Женя взяла его руку, погладила отпечатавшиеся на смуглой коже следы зубов.
— Но тут погнали нас, — развёл руками Андрей. — Душно им стало, ну и окно открыли, нас и увидели.
— Если сразу растереться и размять, то холод не страшен.
— Бумагу купить можно. Дорого, но можно. Ладно, это ещё обдумать надо. А у тебя?
Женя поднялась наверх, заперев за собой нижнюю дверь, а то ещё, не дай бог, влезет кто-нибудь непрошенный. И верхнюю тоже. Хоть всё и кончилось благополучно, но страху она всё-таки набралась.
Солнце стоит над двором. Пот высыхает мгновенно, стягивая кожу солёной коркой. Хочется пить. Но оба знают: в такую жару да на работе только разок хлебнёшь, потом долго не сможешь успокоить сердце, ес…
— Ну, Фредди, они ж перегорели все. Ты что, подумал? — Эркин повторил его жест. — Нет, они хотят массаж делать, за деньги. Ведь это возможно?
— Примелькались мы, — кивнул Эркин. — Да и не будет больше ничего. Только сапёры приедут, проходы расчистят.
— Минутку, Тимофей Александрович. Я мигом.
— Сейчас поедите, — Джонатан говорил не допускающим возражений тоном, — и ещё выпьете.
Он сидел, как всегда, у плиты и ответил ей, не оборачиваясь.
— Сходи и спроси, — Андрей устало сел у стены, вытянул ноги. — Не нравится мне это. Нутром чую…
— Джонни, каждый человек имеет право на личную жизнь и на тайну личной жизни. Эндрю не рискует даже намекать. А уж нам-то лезть…
— Я всё понял. Но… разве сегодня круглая дата?
— Сейчас, — Эркин снова огляделся. — Ага, понял. Там город?
— Сейчас… осмотрюсь. Ну… ну, точно, Андрей!
Белому отвечали угрюмым малоразборчивым ворчанием.
Удары не сильные, без боли. Но очень точные.
— Да уж, кто сидел, а кто, — начала Дилли, но Эркин поднял на неё глаза, и она не закончила фразу: таким знакомо усталым было это лицо.
— Не волнуйтесь, Джен. Переводить вам вряд ли придётся. Не думаю, чтобы индейцы нуждались в ваших услугах.
— Вам что, приглашение по почте посылать нужно?! Или последние мозги из вас выбило?!
— Мне интересно, — просто и очень искренне ответил Гольцев.
— Ничего, — Фредди сел на лежанке. — Разоспался я чего-то. И дождь этот…
— Ну, это просто. На ночь приковать или запереть, а днём я с оружием. Ну вот, заваруха грянула, ну, кто куда рванули.
Джонатан растерянно смотрел на загорелого обветренного ковбоя. Таким он не видел Фредди лет… лет двадцать наверное. Что с ним случилось? Он как пьяный.
— Вот, — Женя выдвинула ящик и достала баночку побольше и не нарядную. — Это вазелин. Он без запаха. Возьми.
— Ну как хотите, док. И охота вам об это дерьмо пачкаться.
— Как это не умеешь? — её удивление было таким беспредельным, что он улыбнулся. — А во что ты играл, когда был маленьким?
Эркин хотел промолчать, но Джонатан так явно ждал ответа, что, вздохнув, сказал.
— О боже, Джен, доброе утро. Вы так точны, что я начинаю сомневаться в собственном существовании.
— Чего тебе? — нехотя оторвалась от плиты Женя.
— Там, куда ты спешишь, — в голосе негра звенела сдерживаемая ненависть. — Ждёт тебя. Русские вам организуют встречу.
— Я уже слышала сегодня о жёсткой работе.
— Спать, мэм, — ответил он, сползая под одеяло.
— Вы помашете мне из окна, Джен? В знак, что всё в порядке.
— Разбираем, парни, — Фредди быстро отобрал свои вещи и понёс их в спальню. — Здесь и положите, чего в мешках мять. Сейчас опять всё в ящик скинете, а чистое наденете.
— Протокол, — сказал кто-то. — И тоже русским дадим. Они наших законов не знают. Чтоб потом ни у кого неприятностей не было.
— Ты себе хоть купил что-нибудь? — Женя поставила на плиту кастрюлю с кукурузой. — Ей теперь долго вариться.
— Ага, — Алиса быстро запихала Спотти под табуретку и усадила наверху Тедди, Линду и Мисс Рози. — А ты мне расскажешь, как ты была маленькой?
— Ага-а! — донеслось из сумерек. — Пошёл!
Девочки уговаривали её наперебой. Ей семнадцать лет, она заканчивает колледж. И она девственница. Конечно, это чревато массой осложнений. Как любое отклонение от нормы.
— Ни хрена себе! Нужен же диплом, это идёт по разделу медицинской практики.
— Если до серьёзного дойдёт, — Эркин говорил тихо, будто надзиратель был рядом, — держись дальше. Там смотреть, кого бьёшь, некогда. Сам знаешь, в большой драке каждый сам за себя.
— Постой, как это? Книга вышла? Что это значит?
— Причём, обратите внимание, — сказал Норманн, — остальные рабы так же относились к ним крайне неприязненно.
— Эти-то… Они тебе и не то выпьют. Пусть их.
Но у нас нет денег, сэр. Мы, все трое, получили под расчёт за выпас и перегон. Мы можем на них прожить…
— Сплю, — ответил он в подушку и очень убедительно всхрапнул.
Но Эркин ушёл во двор что-то делать в сарае, а Алиса села на свою кровать в обществе своих игрушек и застыла в созерцании.
— Эркин, все вещи доставай. Я посмотрю, какое оно чистое, — заглянула в кладовку Женя.
— Ты меня уже звал. Там, в имении. Помнишь? Тогда сказал и сейчас повторю. Я сам по себе.
— Добрый день, Бредли, — улыбающийся Старцев встал из-за стола. — Здравствуйте, Трейси. Садитесь.
Как же после сапог в кроссовках легко! И утренняя работа… Вынести грязное ведро… Принести воды… А бак полный, ну да, Женя вчера так и не помылась… Трёх вёдер хватило. Теперь дрова. Эркин сдёрнул с гв…
— Как скажете, масса, — неуклюже поклонился Ларри.
— Проверим, — рассмеялась Женя. И так как он явно не понял, что требуется от него, подсказала. — Покажи ей оставшиеся.
— Мала ты ещё для хотений, — не давала ей перейти на английский Женя.
Бифпит затихал, готовясь к балу. Отсыпались, отмывались, наряжались. В комендатуре после долгих споров решили дать увольнительные всему составу, оставив только самых необходимых часовых и дежурных. Р…
— По нашему закону, — сказал он. — Это суд чести. И тебя мы позвали, чтобы ты потом русским объяснил по-правильному.
Ей ответила тишина. Значит, ушёл. Да, он говорил про большую работу. Но может хоть вернётся сегодня пораньше, до темноты. Надо будет купить сегодня… мяса, пожалуй. На такой работе надо есть, как след…
Она ждала его ответа, но он не знал, что сказать, и попытался дипломатично уйти в сторону.
— Ладно, — согласился Андрей, — но если что, потом не говори, что я не предлагал.
— У вас очень хорошо, фройляйн Женни, — он улыбнулся. — Мне это напоминает детство. У нас был маленький дом с большим садом. Вечера у камина… Мама вяжет или штопает. Отец с трубкой и газетой…. Как вс…
Эркин не понял слов, но кивнул, догадавшись по интонации о смысле.
— Не жалуюсь, — улыбнулся Джонатан. — Фредди вам всё объяснил?
— Брось, отпечатков она не держит. Руки не поранил?
— Точно. Сколько мок, а мышцы, — он похлопал себя по бедру, — ни разу не сводило.
Она послушно выпила безвкусной жидкости, деловито открыла сумочку и достала зеркальце.
— Тридцать, Бредли! Тридцать к одному, вы потеряли чувство реальности, ставлю двести.
— Попробую выйти на него с другого конца. Наверняка за ним что-то тянется.
— Бар у него мы видели, — кивнул Андрей, продолжая ощупывать что-то в проделанной Эркином щели. — Эркин, давай соседние оторвём и посмотрим…
— Позвони Нанни, — попросила она. — Пусть уберёт. Я оставила пирожных.
— Не спеши, — Фреддт усмехнулся. — Слышал я такую фразу. Не умирай до расстрела. Понял?
— Не скажу. По-другому, но так же, — кивнул Фредди.
Эркин сверху вниз посмотрел на Алису. Она смотрела на него, закинув голову, так он был для неё высок. Беловолосая, голубоглазая, белолицая… Хотя сейчас она просто грязно-серая от пыли. Будет ему сего…
Эркин бесшумно задвинул засов на калитке и вошёл в дом. Нижняя дверь, ступеньки скрипучие, надо бы починить, но это у Андрея надо сначала выспросить потихоньку, что и как. Звать его на эту работу он …
— В чём? Они эту кашу знают. Особенно Эркин. Мне порассказали немного, чтоб я не вляпался ненароком.
Джонатан попрощался со всеми кивком и ушёл, пожелав спокойной ночи.
— Как? — искренне удивился Джонатан. — Ночной сбор урожая? Бессмыслица. Ночью собирать урожай? Зачем?
Когда он вернулся, у неё уже всё было готово. Он, как и раньше, сел на кровать, поднял на неё глаза.
— Ладно. Сегодня я рассказываю. А ты завтра, а то поздно уже.
— Там кисет полотняный, захвати, — сказал ему вслед Фредди.
Андрей смущённо хмыкнул, разглядывая себя и остальных.
— А комнату для наказаний напоследок оставили? — усмехнулся Эркин.
Индеец молча опустился на колени и сел на пятки, по-прежнему держа руки за спиной.
Эркин невольно рассмеялся. Алиса обиженно посмотрела на него, но тут же улыбнулась.
— Говорят, у русских нет этого, ну чтоб одна раса другую давила. Как хочешь, так и живи. Ни рабства, ни отработки.
— Ага, — Андрей вздохнул и невесело засмеялся. — Как он у костра сядет, так языки на привязь возьмём…
— Да, Чак, если он будет с кем-то из своих парней, парня аккуратно отрубай. Но пойдём сейчас, он, наверное, нас уже выглядывает.
— Podenka, — повторила она, улыбнулась и не так перевела, как объяснила, — работа на один день.
— Когда есть всё и этого никто не знает. И не должен знать… Разве не обидно, индеец?
— Всех не знаю. Но хватает. Идиотов. Русские уйдут, они и устроят… поворот.
— Что держал меня в стороне от этого. Если бы не ты…
Женя уложила Алису, а он ещё сидел за столом, ожидая их обычного вечернего разговора.
— Попробуй, — пожал плечами Джонатан. — Тоже риск, кстати.
— Пачку ставлю, что знает! — выкрикнул Андрей.