— Да смотри. Всегда мои руки темнее были. Даже странное.
— Не-а, — замотала головой Алиса. — Только вчера Джанис спросила, где он спит, а то у нас тесно. Я сказала, что на полу. Я правильно сказала?
— Там, куда ты спешишь, — в голосе негра звенела сдерживаемая ненависть. — Ждёт тебя. Русские вам организуют встречу.
— Я уже слышала сегодня о жёсткой работе.
— А ему больше не к кому было. И я в армейском тогда был. Ну, рубашке. Он меня, видно, за дезертира принял. И все напирал на то, что убийство грех, но неповиновение грех больше.
Женя с удовольствием смеялась и болтала. Неужели, совсем недавно, ей эти разговоры казались глупыми и неинтересными. Радость переполняла её, приподнимала над землёй. И очень удачно, что влюбленность Гуго заметна всем. Не будь её, как бы она объяснила своё состояние. А так, ей не надо объяснять и не надо скрывать. Заметят и объяснят сами. А ей даже не надо ни отрицать, ни подтверждать. Можно просто смеяться и шутить. И думать о своём.