— И держать пари, — лукаво улыбаясь, продолжил Старцев.
Резервацию Эркин увидел сразу. За неширокой лощиной с ручейком. Остатки забора из колючей проволоки, длинный полусгоревший барак, как рабский в имении, какие-то шалаши… От забора к ручью тропинка. Видно, за водой ходят. А с той стороны пыльная разъезженная дорога и рядом с дорогой уже за забором три домика. Один, большой, сгорел, а два маленьких, как будка сторожа на Пустыре, целы. Но там никто не живёт. Окна выбиты, сорвана дверь… Охрана, видно, жила. Над шалашами дымки, но никого не видно. Попрятались, что ли? Чего? Не мог же он их напугать.
— Завтра посмотрим, — Андрей сидит, спокойно сложив руки на луке седла, не мешая Бобби прихватывать траву.
— Замочу суку, — Андрей говорил тихо, но с такой силой ненависти, что крика уже не надо, чтобы понять всю серьёзность его намерений. — Эркин, ты понял…?
— А чтоб меня… — выругался он по-английски. — Забыл совсем.
— А умотан ты здорово, даже с лица спал… расскажи, как делал… А то целок навалом, как сбесились, того и гляди залетишь… Каракатица зло срывал, того из левой камеры, он рядом полоскался, так отметелил, что лазарета не миновать…