Все цитаты из книги «Аналогичный мир»
Водка настоящая, но они не в том состоянии, чтобы от такой дозы охмелеть. Да и пили не для этого.
Она сама не понимает, почему она так спокойна. Она всегда легко плакала и смеялась, её даже дразнили "слепым дождиком", когда сразу и дождь, и солнце, а сейчас… Она не сдерживает слёз, их нет, не пер…
— Нет. Там, — он головой показывает куда-то за стены комнаты, и Женя догадывается, что речь идёт о Паласе. — Там такого не было.
— Сдаюсь. Шёл не за этим, конечно, но спасибо.
— Ну… ну вот так, — он выбрал ветку потолще, оторвал полоску коры и достал нож, раскрыл его.
— Успокойтесь, душенька. Если до сих пор всё было в порядке, почему сейчас должно что-то случиться?
Она кивнула, на лице ещё улыбка, а глаза встревожились.
— Мне двадцать три, — улыбнулся негр, — ему, — он кивком указал на мулата, — двадцать два, а этому, — трёхкровка улыбнулся, блеснув зубами, — девятнадцать. Значит, пять лет у нас есть, так что ли?
— Не надо, Джонатан. У вас никогда не было своих… своего дома и хозяйства, и… давайте посидим. Или… нет, вас не затруднит проводить меня? Не волнуйтесь, я не задержу вас. Надолго.
— Не люблю, — спокойно кивнул Норман. — Посуди сам. Белый согласен считаться цветным. Зачем? И почему?
— На досуге подумаем. Кто бы это ни был, Фредди, давай за него.
Андрей молча кивнул. Глаза у него блестели, губа закушена, чтобы не заржать не вовремя.
Фредди открыл дверь, и они вошли в номер.
— Давай, — не скрыл радости Фредди. — Тогда и поговорим.
— Хорошо, берёзу колем. С сосной мы бы хлебнули, — смеется Эркин.
— Дать им расчёт, и пусть катятся из города куда хотят, — сказал кто-то с дальнего конца стола.
— А куда ж денемся? — сокрушённо вздохнул Андрей.
— Эти-то… Они тебе и не то выпьют. Пусть их.
Женя равнодушно пожимает плечами. Пусть идёт. Ей всё равно, что он будет говорить. После Дня Империи она на любого смотрит и спрашивает мысленно: "А что ты делал в тот день? Кого из пятерых ты убивал…
— Ага, спасибо. Ладно, в портянку заверну.
— Ну, под утро она пришла и легла. Я дёрнулся, но уже она спать хотела. Я погладил её, потискал немного, она заснула, и я опять заснул. Сытый, главное. А потом…
— Нет. Но… ну, думаю, понял. Прочитай ещё раз.
— Вперёд, Бредли. В карты тебе сегодня не везёт.
— Нет, конечно, ничего существенного. Но парень не понимает, что отказ отвечать тоже информативен. Кстати, вас, Тимофей Александрович, он понял. Он знает русский. И ещё много чего интересного.
— Правда, красиво, — она пытается поддерживать светский разговор, когда они выходят на смотровую площадку над рекой.
— Упустили, — засмеялся Эркин и засвистел, подзывая Принца.
— Хорошо, — Норман вежливо улыбнулся. — Запритесь изнутри и никуда не выходите, пока мы его не поймаем.
— Думай, Джонни. А чтоб тебе лучше думалось, Эркин на первой остановке тебе массаж сделает. Лёгонький. Только для вразумления.
— Они обязательно тебе нужны? Сможешь без них?
— Ну да. И тут мне кричат, что Угрюмый бежит. Я на крыльцо. Вижу: идёт. И у ворот уже. Я как гаркну ему, чтоб вернулся.
Страх туманил голову. Он знал, что сделает всё, что ему прикажут эти двое, что он не сможет, не посмеет сопротивляться.
— Ага, — загудел Сэмми. — Мы-то за стенкой, слышно же всё. Всю ночь пили. Я всё ждал, когда опьянеют, а это чай, значитца, был.
Эркин невольно рассмеялся. Алиса обиженно посмотрела на него, но тут же улыбнулась.
— А кто их довёл до такого состояния? — Горин вытащил платок и обтёр потное лицо.
Эркин вымыл руки и взял у Алисы полотенце. Раньше она просто стояла и смотрела, как он умывается, а сейчас… с чего бы это? Неужели из-за баульчика? Он усмехнулся, вешая полотенце, посмотрел на Алису …
— И ты теперь не мужчина, да? И женщины тебя не волнуют? А мужчины? Как ты с Зибо управляешься? А-а, знаю, это Зибо с тобой управляется. Зибо! — она оглядывается по сторонам. — А ну, иди сюда!
— Хорошо… в тепле… — индеец говорил всё тише, но зависть, рабская зависть к чужому куску…
— Что-то ты неувёртливый сегодня, — Фредди ловко поймал его за шиворот. — С чего бы это? Эркин…
— Полотняное, — поправила она. — Обойдёшься одним?
— Я крышу в другой раз твоим языком перекрывать буду. Аж в два получится.
— Ах, ты, чтоб тебя… Я ж на дневку только…
— Не боись, всё в порядке будет, — ну, это Эндрю.
До темноты они рыли во дворе совершенно непонятный котлован. На семерых как раз хватило и работы, и заработка.
— Всех не знаю. Но хватает. Идиотов. Русские уйдут, они и устроят… поворот.
— Земляника, — догадалась Женя. — Ну, хорошо, а то летом и без зелени. Так и цингу заработать можно.
Она закидывает руки за голову, потягивается. Он гладит её груди, осторожно пощипывая соски. Она улыбается, и он осторожно, следя за её лицом, водит рукой по её телу, пытаясь понять, что ей нужно. Ага…
— Джонни, — Фредди закурил, и огонёк на мгновение высветил его лицо со странным, ещё не виденным Джонатаном выражением. — Парень шёл на смерть, лишь бы этого не узнали. Не спрашивай их.
— Вечером и выложишь. Или, — Эркин хмыкнул, — на ночь оставь.
И широкая белозубая улыбка осветила лицо Ларри.
— Мала ты ещё для хотений, — не давала ей перейти на английский Женя.
— Не так уж глупо, Джонни. Если предположить, что она белая, то поведение Эркина логично… до неправдоподобия.
— А чего меня стрелять? Я ж не воровать пришёл. Это ж сразу по человеку видно. Ну, я и подошёл к ним, — Сэмми шумно вздохнул и замолчал, уйдя в воспоминания…
— Зря он после еды, — Джонатан с наслаждением отхлебнул из термосного колпачка-стаканчика кофе.
— Не знаю, — растерянно пожал плечами Андрей. — Тоже вот, слова помню, а что значат — не знаю.
— Да, как и думал, — Джонатан подошёл вплотную и тихо спросил: — Кто тут был? Эркин?
Алиса в общем радостно, но без обычного восторга оторвалась от игры.
Эркин прошёл в кладовку, скатал и убрал постель. Нащупал и подобрал шпильки. Четыре. Вроде, у Жени их пять. Он пошарил по полу ладонью. Ага, вот она. Осторожно, стараясь не шуметь, отнёс их в комнату…
Мамми грозно подбоченилась, но Стеф уже отвечал.
Андрей взял тугой мокрый комок, оглядел пустынный двор и нырнул в сарай. Эркин перехватил топор, встал так, чтобы загородить собой вход. Всадил топор в чурбак, ударил о землю. Есть. Носком кроссовки …
— Когда есть всё и этого никто не знает. И не должен знать… Разве не обидно, индеец?
— А ну её. Я и завтра без неё буду. Чтоб полегче было.
— Два апельсина. Если очень маленькие, то три.
— Понятно. Выкупленные тоже быстро с круга сходили. Либо их кончат, либо сами… — Фредди усмехнулся. — Что-то у нас разговор невесёлый пошёл.
Он нерешительно взял проволочное кольцо с тремя ключами, смутно ощущая, что это имеет второй, скрытый пока от него смысл.
Ах, как хотелось Жене сказать ему почему, сказать, что ей противно сидеть в одной комнате с теми, кто способен избивать, убивать беззащитных, ни в чём не повинных людей. Но что-то, какое-то смутное о…
— А что ещё горячего у них тут может быть вечером? Это же не "Прима"!
— Женя, не надо… Женя, — бормотал он, прижимая её к себе, не давая ей упасть, сползти на пол. Она бессильно висела на его руках. — Ну не надо, Женя. Я же хотел как лучше… Пусть меня… не тебя…
— Я… я уже пять лет… не спальник, я скотником был. Вот, у меня и руки стали… Я дотронуться до тебя боюсь, что больно сделаю.
Невнятный шум, шорох, и фраза осталась незаконченной, будто говоривший поперхнулся. Лицо Эркина на мгновение дёрнула гримаса презрения. Девис её заметил и опустил голову.
— Ну, это смотря кто учит, — возразил Джонатан.
— Нет, тебе, не обижайся, ответила Женя. — Пусти, я помогу.
— Вы старший? — офицер смотрел на него несколько ошалелыми глазами.
— И куда ты думаешь прийти? Ведь у того же Паука окажешься.
Ясно. Он встал вплотную за ней, и, когда она откинулась назад, осторожно обнял её за плечи. Она прижалась к нему лопатками и ягодицами. Он пошире расставил для упора ноги, напряг мышцы.
— Пачку ставлю, что знает! — выкрикнул Андрей.
— С чего взяла? — спокойно спросил Эркин.
— А что, русские не люди? — засмеялся Андрей. — Уголовники везде есть. Мне когда-то объясняли. Раз закон есть, то и нарушители должны быть.
Они быстро всё собрали, и тут Эркин решился. Были в распределителе — свои! — и спросил напрямую.
— Так театр, который они с Доном устроили…
— Не наигрался он… сам баламут и другим спать не даёт… — потом шумный зевок и тишина.
— Не спорю. Тем и ценен. Локлан изнывает от безделья и одиночества. У него каждая покупка — событие и сенсация. И наши парни повергли его в если не в нокаут, то в долгое грогги.
— Я не юрист, — с искренним сожалением сказал Старцев, — но всё, что в моих силах… пожалуйста.
Когда он вернулся, у неё уже всё было готово. Он, как и раньше, сел на кровать, поднял на неё глаза.
— Добрый день, — весело поздоровалась она. — Дивная сегодня погода, не правда ли?
Рукомойник — такой же, как у Жени — висел на столбе в другом углу террасы. И так же под ним ведро для грязной воды. Пока Эркин мыл руки, вернулся Андрей с новеньким, купленным в Бифпите полотенцем.
— Концентраты привезли. Держи место, я за Фредди.
В негустом супе среди разваренной капусты плавали два кусочка мяса. На каше блестели два пятнышка жира. Они ели молча, опустив глаза в тарелки. Отпив глоток густого тягучего напитка с еле ощутимым яг…
— Наверное надеется, что ты его возьмёшь в долю.
— Сейчас поедите, — Джонатан говорил не допускающим возражений тоном, — и ещё выпьете.
— А комнату для наказаний напоследок оставили? — усмехнулся Эркин.
— А ты думай о хорошем. Мама говорит, чтобы не снилось плохое, надо перед сном о хорошем думать.
…Джонатан заложил такой вираж, что их побросало друг на друга и они потом не сразу разобрались, где чьи ноги. Фредди сел и шумно зевнул, огляделся и присвистнул. Эркин и Андрей недоумённо уставились …
— Как? — искренне удивился Джонатан. — Ночной сбор урожая? Бессмыслица. Ночью собирать урожай? Зачем?
— Не с кем было. И не из-за чего. Я… эти деньги на конфеты оставлю, да?
— Чёрт, — Фредди зло выплюнул окурок и тут же закурил следующую. — Об этом я не подумал. Но чтобы сейчас в Эндрю признать… это ж какой намётанный глаз надо иметь, Джонни, а? Что же он наболтал русски…
…Эркин оглядел пилу, повесил её на место и взялся за сортировку гвоздей. Спокойное занятие…
— Договорились же, — пожал плечами Андрей, отхлёбывая из кружки.
— Не надоело тебе со своими? Приходи, поболтаем.
Женя медленно оглядела комнату и громко, по-детски, заревела в голос.
Неловко, мешая друг другу, они выдернули из-под себя и сбросили на пол покрывало. Женя вытащила из-под подушки край одеяла и ловко залезла в образовавшуюся норку.
— Все они воры и бездельники. Я сколько лет надзирателем работал, так ни одного, чтоб без порки работал, не видел.
Весь огромный особняк, казалось, наполнен, пронизан музыкой. Она была везде. Но в эту комнату доносилась тихим успокаивающим фоном и не мешала беседе.
— Я ему всё объяснил, Джонни. Он упёрся. Лучшие сигареты он отдаёт Эндрю и мне. Не возьмём, он их в костёр скинет. Было уже такое.
Фредди не лёг. Сидел и смотрел в огонь. Если этот дурак сказал правду… То… то Эркину первая пуля. Оказаться рядом и выкупить? Купить. Сколько бы ни запросили. На себя, на Джонни, это уже без разницы.…
Он не хочет, но привычка к повиновению сильнее. Он кладёт скребницу и выходит из стойла.
Эркин сбросил у костра самодельный мешок, поставил кружки.
— Давай, Джонни, посмотрим на бычков и к Майеру заглянем. Вроде, я его стадо неподалеку видел.
Потом Грегори отмерил ему щедрую порцию сорной крупы для их варева и дал хорошей крупы и мяса для своего обеда. И тут заметил так и стоящую у костра свою недопитую кружку. Он хлопотал у решётки, но к…
Офицер быстро пишет, ловко держа папку на весу.
Она, наконец, открыла глаза, откинула одеяло.
— Ну, умён парень, — согласился с ним Джонатан.
— Твой ребёнок это твоя проблема, крошка.
— Специально для тебя, — поддержала шутку Лилиан. — Три задачи сразу лучше, чем по очереди.
— На яйцах у меня потоптались! Чего?! — рявкнул Эркин. — Я раскорякой ходил, спать от боли не мог. Чего?!
— Эт-то что, взаправду? — наконец выдавил Андрей.
— Ну, — Фредди усмехнулся, — с чего-то же надо начинать.
— Присоединяюсь. Ставлю сотню. Вы, Бредли?
— Оставь. После работы съедим. Здесь-то поодиночке работаем.
— Парень опознал его, когда Дон показывал им фотографию. Поэтому и вертел долго в руках.
— Значит, надо, — Эркин сунул руку в карман джинсов и перебрал там мелочь, чтобы она зазвенела. — Белёсого не видел?
Она шутила, и он понимал это. Но Женя сама испугалась, что он это не так поймет, и быстро заговорила.
— Ну ладно, — разрешила миссис Стоун, — заприте дверь, Джен.
От неожиданности Эркин поперхнулся и закашлялся. И тут же получил от Жени легкий шлёпок между лопатками. Убедившись, что справедливость восстановлена, Алиса радостно заявила.
Энтони проводил их ухмылкой, а когда они скрылись, покрутил головой. Ну, в такой день припереться проверять работу парней… это уже чересчур. Вот, вроде, и не сволочь, а въедлив… ну, дыхнуть парням не…
— Бывало и так, сэр. Я слышал. Что если нет денег купить раба, то укрывали беглого, и уж он как на клятве работает. Чтоб не выдали.
Один из них берёт его за руку и поворачивает то одним боком, то другим. Он старается не отводить глаз, чтобы видеть их и не пропустить удара, но второй берёт его за подбородок.
— Вот, — смущённо улыбнулся Эркин. — Уезжал с одним мешком, а приехал с двумя.
— Так, с этим всё. Джонни, всё сделал, как уговаривались? Где ты снял номер? Надеюсь, не в "Приме"? Там нет конюшни. Ну же, Джонни, очнись. Парням пора на отдых.
— Да, капитан, — Зиночка явно растерялась, не понимая причины возникшей напряжённости.
— Да, вышло очень удачно. Но если он из угнанных, то почему он ходит в рабской куртке? Угнанные не теряли расу, у них были… синие, да синяя форма. И почему остался здесь, не вернулся на Русскую Терри…
— Перестань. Где так поседел Малец? Кстати, другие цветные зовут его Весёлым.
Они разъехались, пробуя голоса. И круг за кругом. Низкий гудящий голос Фредди и глубокий чистый Эркина сходились и расходились, не мешая друг другу, хотя каждый пел своё.
— Нет, но может лучше позвать их сюда, как скажете, джентльмены? Поблагодарить за доставленное удовольствие. Не знаю, как вы, а я люблю видеть хорошую работу.
— Да, — Женя, всё ещё улыбаясь, положила связку на стол. — Мама покупала к чаю. Да, это сушки.
— Мне не рассказывали, — пожал он плечами.
— По мне уже черномазые лучше. Воры и бездельники, как и эти, но хоть в спину ножом не ткнут.
— Как хотите. А по первой проблеме… думаю, буду готов завтра.
— Ну вот, — Женя удовлетворённо выпрямляется, и он ждёт её обычной фразы о краснокожести, но она молчит, и он поднимает на неё глаза с немым вопросом. Женя улыбается.
Все засмеялись. Фредди отложил ремень и налил себе кофе. Сунул за щёку конфету и стал пить маленькими частыми глотками.
Андрей недоумённо посмотрел на него и принялся за еду.
Эркин трудился сосредоточенно, не спеша. Фредди только постанывал и кряхтел под его руками. От камина комната хорошо нагрелась, а верхний свет он выключил, заметив, что Фредди болезненно щурится на л…
— На всех кидаются? — негромко спросил он.
— А ну вас к чертям собачьим, я ковбой, а не моряк.
Фредди кивнул и достал ещё несколько кредиток.
— Возможно, хотели выиграть время. Но тогда убирают труп. А его оставили на виду.
— Да, и осень уже всё-таки. Трава сухая, без сока.
— Ну, по виду он чисто белый. И ни один "недоказанный" не будет на равных с индейцем. Кстати, и ни один нормальный индеец не будет так держаться с белым.
— А вы не боитесь потерять расу у такого костра?
Эркин вскочил в седло. Принц попытался крутануться, получил обычный шлепок по крупу от Эркина с обещанием оторвать башку — за два дня они "договорились" начинать с этого — и Эркин ускакал к загону с …
— Да ну тебя в болото! — Андрей сердито поворошил костёр. — Про одно начал говорить, бросил. Про другое, тоже бросил. Решил рассказывать, так не дразнись. Сам говорил. В кружку налил, так пей.
Она шла, пошатываясь и виляя задом, уже не нарочно, а держа равновесие. А он смог оглядеться. Зал стал свободнее. Похоже, остались такие же, что любят на виду. Глазастый сидит на рояле и что-то бренч…
— Четыре ночёвки, но придём под вечер. Агенты уже спят.
— До свидания, сэр, — потрясённо прошептал ему вслед Эркин.
— Как сказать, Рози. Мне больше не хотелось туда ходить, — и честно добавила. — Хотя плохо мне там не было.
— Что держал меня в стороне от этого. Если бы не ты…
— Нам Фредди о них рассказывал, — спокойно ответил Эркин.
— Я на годовом контракте, — спокойно ответил Фредди. — Все расчёты в конце года.
Зрители хохотали, свистели и кричали. Увлекаемые общим движением, красно-пегие бычки бежали по мосту, не замечая ревущей под балками воды. Эркин скакал рядом с вожаком, не давая тому остановиться. А …
Эркин понимающе посмотрел на него и кивнул.
— Нет, такие конфеты действительно есть. Шоколадные.
— Нет, Гуго, большое спасибо и до свидания. Дальше я пойду одна.
— Одну на двоих, — решил Эркин. — У нас вместе оставалось сто двадцать пять, так?
Не Каракатица, другой. Этот надзиратель только появился, и ему ещё не придумали прозвище. Приглядывались.
— Да, пока он ходит, он считает себя здоровым. А ведь чего только у такого "здорового" нет.
Подлюга развернул было в его сторону рога, но получил такой удар ремнём по морде, что счёл за лучшее отступить и вернуться в стадо. Подскакавший Фредди огрел его по крупу.
— Это что ж за имение, что пятерых рабов хватит?
— Нет, — спокойно ответил Фредди и прислушался. — Вроде машины?
— Сегодня за полдня пятёрку еле набрал, — усмехнулся он одними губами.
…Эркин допил кофе и обвёл слушателей блестящими глазами.
— Люба? А, это с шоколадом которая, и песенка ещё была, помню, — Андрей негромко пропел. — Эх, люба моя, эх, мила моя, что же ты не весела была… Стоп, правильно. Мила, Милочка. Мила её звали. Младшен…
— А перец! На перегоне-то его уже в Мышеловке не было. Ты ещё докупать собирался.
Он рывком сел, хватаясь за кобуру. Эндрю? И что, вечер уже?
— Много чести. Раньше эта проблема решалась намного проще.
— А чтоб у Мамми не нашлось! — засмеялась совсем молоденькая мулатка.
— Ладно, заладили, так и будем по кругу, как у ворота, ходить, что ли?!
— Наверное, — пожал плечами Фредди. — Если позвать ещё этого русского, то как раз две головы и получится.
Андрей в несколько затяжек докурил сигарету, плевком отправил окурок к памятному пню.
— А ты думал. В… в лагере и это было. Но погано.
— Встретиться вам никто не должен, но если что, будьте осторожны, не нарывайтесь. Если что серьёзное… ни шмотьё, ни деньги не дороже жизни. Всё ясно? Тогда пошли.
Андрей стиснул зубы, пересиливая приступ тошнотворного страха. Он уже слышал такой голос. И такие вопросы. И переходы от шутки к угрозе ему тоже знакомы. Какого чёрта?! Хватит с него! Сколько можно?!
— Ну не с рабом же. На хрена ей работяга, она спальников каждый месяц меняла. С этим, что в форме. Ну, и с остальными тоже.
Она снова повернулась к нему, погладила по груди.
— Рабочей скотине, — Эркин снял последнюю лепёшку и поставил сковородку на землю, — иначе нельзя.
Он кивнул. Эрик — так Эрик. Не худший вариант. И попробовал сам повторить её имя.
— Фредди? Он — старший ковбой, Женя. А Джонатан — лендлорд.
— Сейчас, — откликнулся Фредди. — Перец не найду.
— Ну, есть две вещи, которые узнаёшь сразу и запоминаешь на всю жизнь. На любом языке.
— Я его для справок подобрал. В имении запаяю тебе.
Нагнав стадо, он нёсся теперь под ливнем рядом с ним, орал, свистел, бил бычков смотанным лассо по спинам и мордам. Ревущим комом стадо катилось куда-то вперёд. В очередной ослепительно-белой вспышке…
— Браун трусливое дерьмо, Фредди. Ему можно кое-что напомнить. Думаю, он молчал.
— Пора, — совсем не сонный голос Фредди в гостиной заставил их вздрогнуть. — Без четверти два, парни. Как раз. Побриться, умыться, одеться. Ясно?
Среди разбегающихся людей бешено крутился всадник. Когда Золотарёв выбежал из-за шалаша, он уже удалялся. Второго, на ближнем холме, Золотарёв впопыхах сначала не заметил.
Сонно вздохнула, поворачиваясь, Женя. Скоро рассвет. Эркин осторожно откинул одеяло, вытянулся во весь рост и прогнал по мышцам волну напряжения. Снизу вверх и сверху вниз. Потом по рукам. Вот так. В…
Третий круг. Восемь пар. Шестнадцать человек. Двое местных, остальные — пастухи. Эркин спокойно ждал жеребьёвки. Теперь, как ни крути, они пойдут друг против друга. Договорились бороться честно. Так …
— Вы находите? — кокетливо улыбнулась Мирта.
— Так уж всех и ловили? — возразил Гольцев.
— Ну и хрен с ним, — не выдержал Эркин. — Полезет если, я его так шугану…
— Так как, Бредли, вы настаиваете на своём?
— Бычки — не дрова, на потом не оставишь.
Джонатан кивнул и вернулся к лендлордам. Там шёл общий разговор. О пастухах. Пьяницы и воры. И бездельники. Раньше на цветных управа была. Выпорол мерзавца, глядишь, и дошло.
— Ни хрена себе, — Андрей сплюнул и выругался.
— Ну что скажешь, — рассмеялся Фредди, — подловил, ничего не поделаешь.
— Тебе? — Андрей увернулся от летящего в него полешка. — Псих, топливом раскидываешься.
— Держи. Отломи кусочек и прямо в рот ему засунь. Пососёт…
Алиса так торопилась доесть кашу, что перемазалась, и была отправлена умываться вторично. Женя собрала грязную посуду.
— По твоему тону судить, речь идёт об ордене, а по словам так о выговоре.
— Давай, Джонни. Если их ещё нет, дождись. Думаю, — Фредди посмотрел на небо, — думаю, они скоро будут. Я погоню сейчас на ночёвку. Уложу и подъеду.
— Но, — Шурочка стала собирать посуду, — но, может, всё-таки Малец жив.
— Щас так щас, — задумчиво повторил Фредди и улыбнулся. — Давай, подопрём немного. Там река есть. Первыми займём пойму — переднюем нормально.
— Попробуй, — пожал плечами Джонатан. — Тоже риск, кстати.
Фредди глотнул, не ощущая вкуса. Передал флягу Андрею.
— Сюда бы эти, коктейли. Здорово их Фредди делает. Ну, всё умеет мужик. И машину водит, и ковбоем, и проводку… а стреляет как. И это ещё.
— Не стоит со мной ссориться, Джул. Я ведь тоже кое-что знаю. О тебе.
Эркин наконец перевёл дыхание, встал на четвереньки и сел.
— Очень мила, — заметил Гуго. — Сколько ей?
— Чтоб у Роулинга да не нашлось. Но последнюю ухватил. По всему посёлку гулянка. Не будем выделяться, Фредди. Давай кружки.
— Поможешь днём с бычками, — Андрей спокойно поднял на него глаза. — Меченого забирают границу смотреть.
— Отбой, — Андрей сел на землю и потряс головой. — Фу, труханулся как.
— Бери, не думай, — усмехнулся Эркин. — Я не буду больше.
Женя вышла на лестницу посмотреть, как Алиса вприпрыжку бежит к сараю, и вернулась. Эркин встретил её улыбкой, правда, совсем не такой как когда-то. Раненая щека заставила его быть осторожным даже в …
— Вам что, приглашение по почте посылать нужно?! Или последние мозги из вас выбило?!
— Я… плохо говорю… по-русски, — осторожно составил он фразу.
— Podenka, — повторила она, улыбнулась и не так перевела, как объяснила, — работа на один день.
— Ну да. Тыщу лет не пил. Джонатан в город ездил. Достал там где-то.
— Захватим, сколько сможем, — кивнул Андрей.
— Всем так клали. С ключом я сам не рассчитал.
— Ну что, — светловолосый посмотрел на второго, — надо рисковать, — и снова повернулся к нему. — Посмотрим. Спать пока на кухне придётся. Только там плита топится. Еда будет. С ночлегом потом сам при…
— Ну-ну, Джен, успокойтесь. Вот, выпейте.
Он молча кивнул. Женя завязала узел и отпустила его.
Его голос прозвучал такой знакомой издёвкой, что у Фредди непроизвольно дёрнулась к кобуре рука. И в ту же секунду пуля сбила с его головы шляпу. Именно пуля — ошибиться он не мог — но выстрела не бы…
Ни один белый так бы никогда не сказал, только свой, и Эркин ответил ему уже как своему.
Что уже решили расходиться, все мгновенно забыли. И этот вихрь замечаний и озарений никого не оставил в стороне.
Вернувшись с вечерней кормёжки, Эркин стал перекладывать и увязывать вьюки. Лошади уже были в загоне. Сейчас поужинать, приготовить на завтра, разобрать и увязать решётку и посуду. А обжились здесь х…
— Там кисет полотняный, захвати, — сказал ему вслед Фредди.
— А куда хотелось, Дон? — спросил кто-то из толпы.
Алиса, догрызая огурец, молча стояла возле мешков Эркина, всем видом показывая, что терпение её велико, но не безгранично.
— Мало ли чего не любишь, — хмыкнул Эркин. — Я вон полицию не люблю, а могу что? Вон торчит, жаба грёбаная.
— Это-то я заметил. Ладно. Сейчас это уже… — Фредди весело выругался и ушёл.
Фредди медлил с ответом, быстро прикидывая варианты.
— Чего тебе? — спросил Фредди, не отрываясь от карт.
Андрей смущённо хмыкнул, разглядывая себя и остальных.
Жара незаметно, совсем незаметно спадала. Просто солнечные лучи уже не жгли, а грели, стало легче дышать, разлитый вокруг свет уже не резал глаза, и не сразу высыхал пот, холодя тело.
Эркин уже открыл было рот для ответа, но вовремя осёкся и затрясся от сдерживаемого смеха. Андрей покосился на него, что-то сообразил и заржал над невысказанной, но понятной шуткой. Мамми грозно взма…
— Фью-ю! — присвистнул Андрей. — Охренеть можно, написать столько.
— Честно говоря, Джен, меня это мало волнует. Но русским будет хуже. Они же белые, а этим ненависти к белым хватит надолго. К самостоятельному существованию мало кто из них способен, неизбежный языко…
— Это ж всё спальники. Может, я знаю кого, — он просмотрел весь журнал, особенно последнюю страницу, где были отдельно фотографии обнажённых мужчин и женщин, и закрыл журнал. — Нет, никого не знаю, —…
В коридоре им попался навстречу Прыгун со своей тележкой, и Фредди на ходу отдал ему ключ и монетку.
Она накинула халатик, туго затянула поясок и захлопотала. Скатать и убрать постель, затопить печь и разжечь плиту. Какая холодная весна в этом году. До сих пор топить приходится. Молоко подогреть, ну…
— Н-нет, мама учила. Я помню, мне на день рождения книги дарили, а я ещё в школу не ходил, точно.
— Нет, — мотнул головой Андрей. — Погоним.
— Кругли! — рявкнул Андрей, подмигивая в пятнистое от старости зеркало.
И разошлись, и никто ничего не заметил, а если и заметил, так в этой круговерти до того ли?
— Я слышал, что после двадцати пяти их не держали.
— Натаскался у кримов. Стрёмником у одного сидел. Тоже классный был игрок. Но… не того обыграл, его и подкололи. Меня тоже должны были, но я вывернулся.
Она заглянула в кухню. Эркин сидел на корточках у открытой топки, попарвляя поленья. Алиса стояла рядом, очень серьёзная, даже хмурая.
— Как врали на полтора фунта, так и врут…
Теперь они стояли рядом, будто из-за воды спорили.
— Это ты верно сказал, — вмешался один из незнакомых Эркину. Низко надвинутая рабская шапка скрывала его лицо, но по мелькнувшему, когда он прикуривал, очерку лица в нём можно было узнать индейца. — …
— Буду вам признателен, — Норман склоняет голову со светлыми безукоризненно ухоженными волосами.
Эркин одним рывком скинул себя с кровати, быстро подобрал свою одежду.
— Говорят, русские собирают их и вывозят.
Белый раскачивал за шнурки вторую, бело-красную пару, а Эркину дал тёмные, чёрные с коричневым.
Старцев с улыбкой рассматривал, по своему обыкновению, зрителей. Нашёл Фредди в группе старших ковбоев, Андрея в толпе цветных. Круг общий, но невидимые границы остаются незыблемыми. Это будет сохран…
Обиходив Майора, он свежим носовым платком проверил чистоту шерсти на крупе, подчёркнуто не замечая зрителей. Встряхнув оставшийся белым платок, он спрятал его в карман и критически оглядел денник. З…
Чем был этот домик раньше, не понять. Но Эркин этого и не пытался. Джонатан, ловко ориентируясь в темноте, зажёг небольшую лампу на столе.
Эркин быстро разбирал и укладывал по вьюкам покупки. Андрей вскрыл новенькую пачку сигарет.
— Пошли вон, лупоглазые! — возмутились в кустах. — Нашли, на что пялиться?!
— Да, нас было много. Мы не знали друг друга. Почти не знали, — поправился он. — Из имений, с заводов, из резерваций. Только, — он угрюмо скривил губы, — только из Паласов никого не было.
— Милли, посмотри на Нанни и Бьюти. Вспомни, когда мы купили Бьюти, как изменилась Нанни. Она даже придумала Бьюти отца и рассказывала мне, да и тебе, Милли, о своих приключениях с неким, — Лилиан с …
— Далеко собрался? — спокойно спросил Фредди.
— Полный, — усмехнулся Эркин. — И смотрели, и щупали. Сам не знаю, как пронесло.
— Так уж хорошо? Сколько ты зарабатываешь?
Они переглянулись. Элементарная вежливость требует назвать имена.
Но за окнами была темнота. Эркин нашёл так и оставшийся на столе ковш, жадно напился. И чуть было спросонья по привычке не зашёл в комнату. Благо, Женя оставила на ночь дверь открытой. Он опомнился н…
— Ладно, сварим без перца, а потом прикуплю.
— И все, — офицер обвёл толпу взглядом, — все согласны с приговором?
— Ничего, в Бифпите расчёт, там уж отведём душу…
— Точно! — Андрей резко повернулся к нему и даже приподнялся на локте. — Видишь дом, своих… А проснёшься… Барак! Тошно станет! Хоть не живи.
— Кем работаете?.. У кого?.. Как давно?.. Место постоянного проживания… Семейное положение… Ваше отношение к армии…
— До пожухлой травы. Плата общая и ещё с головы, когда пригоните. Ну?
— А зачем? — так же спокойно ответил Эркин.
— Мг, — Эркин вылез из-за стола. — Ну, мы пошли.
— По-настоящему, приличные, как вы говорите, остались у хозяев! — не сдавалась Этель. — И вообще, цветным не свойственны высшие чувства. Я говорила о нас.
Но вот награждение закончилось, и опять началась суматоха. Записавшиеся на стрельбу бегом уводили лошадей на отдых, разворачивали стулья на трибунах, толкотня, суета…
— Нет, я снял их со стада. Сейчас на них только лошади.
— Да зачем оно мне? — возмутился Андрей. — Что я, мин не видел, что ли?!
Нихо Тиан Або подошёл к стене и быстро выбил костяшками пальцев фразу на морзянке.
— Да, Фредди. Глава Службы Безопасности. Бригадный генерал. Почтительный и послушный сын. Гордость и любовь отца. Истинный белый. Что ещё, Фредди?
…Эркин судорожно сглотнул, плотнее кутаясь в одеяло. Сволочи надзирательские, как же они стравливали нас, что на всю жизнь осталось. Что ему Зибо сделал, чего он на старика кидался? И сейчас… как всп…
— Посмотрим, насколько ты в нём нуждаешься.
Смысл сказанного доходил до всех постепенно. Покраснел, налился кровью Дон, засопел Джерри, подобрался, насторожившись, Фредди, стал серьёзным Джонатан…
Рот у него был набит, и он молча изобразил восторг.
— Потерпи, потом всё расскажут, — Женя обняла Алису и слегка прижала её к себе. — Куртка, пояс… богатые призы.
Фредди покопался в маленьком баре и поставил на стол два стакана с тёмно-жёлтой жидкостью.
— Да, но… Знаете, Джен, у нас на ферме было пять рабов. Они работали, ну, по хозяйству. Их не пороли, почти не пороли. Только за воровство. Джен, понимаете, их совсем не плохо кормили, и всё равно он…
Судя по всему, следовало начать с красного. Чуть подсоленная густая жидкость, на поверхности которой плавали зелёные листочки, что-то напоминала, вкус был приятен, но Эркин не мог вспомнить, что это.…
Светлело. Проступала роса. Эркин обшарил глазами небо. Вроде, ровно светлеет, без пятен. Может, и не будет дождя. Пора разводить костёр. И вообще… жить дальше.
Но Эркин нахмурился, и Андрей, всё ещё красный, встал и, порывшись во вьюках, отыскал ещё одну миску. Фредди кивнул. Они отрезали по ломтю каждый от своей груши с не надкусанного бока и сложили их в …
— Как думаешь, в доме ещё много тайников?
Эркин улыбнулся чему-то своему, обвёл глазами холл.
— Ну и чего? — Андрей заглянул за ограду и присвистнул. — Валим!
— Не видал ты допроса настоящего, вот и трепешься. Ну, пошёл?
— Считай, Джонни! — смеялся Фредди. — Вдруг их стало больше? Как ты их считаешь? По головам или по хвостам, а?! Парни, считайте! Эркин, сколько ног?!
Она быстро коснулась губами его щеки, чмокнула Алису и скрылась за дверью. Алиса побежала на кухню к окну, а он ещё стоял в крохотной прихожей и слушал. Хлопнула нижняя дверь. Ему казалось, что он сл…
— Леди будет довольна. Всё будет так, как захочет леди.
— С чего это я взорвусь? — удивился Андрей.
Элма пришла в восторг от находчивости и ума Жени. И перешла к главному. Надо уже думать о зимнем запасе дров. Как Женя смотрит на то, чтобы повторить тот весенний эксперимент? Закупить совместно неск…
У Андрея оказались полбутылки выпивки и рыба, Эркин достал купленный по дороге хлеб. Разложили на пне. Андрей выдернул скрученную из обрывка газеты затычку.
…Они уже подходили к своему сараю, когда Андрей хлопнул себя ладонью по лбу.
— Побои? Вы не видели настоящих побоев, Джен. И, слава богу. А насчёт подлости… Её так много, что моя маленькая подлость, если её только можно считать подлостью, ничего не меняет.
— Да-да! Как спальника его после ломки использовать невозможно, а как работника… Ну, какой из спальника работник?!
— На лугу всем хватит места, милочка, вас не затолкают. А, Гарри, вы будете на балу?
Так за разговорами Эркин и Андрей дошли до своего загона, отдали условленную плату за присмотр.
Женя всё утро напряжённо вслушивалась в конторские разговоры. Но драка цветных никого не интересовала и потому не обсуждалась. Обсуждали моды. Вариации матросского стиля. И предстоящую свадьбу Фанни.…
Спокойный тон Старцева охладил Джонатана.
Джонатан, широко улыбаясь, смотрел на Эркина.
Он медленно встал, подобрал рубашки, скомкал их. А Женя уже поцеловала Алису, переоделась и захлопотала. Отобрала у него рубашки, поставила чайник, пересмотрела отобранное им в дорогу и велела тёмную…
— Успеется, Джонни. Это всё может лежать. Сутки, даже неделя ничего не изменят. Нэтти доехал до нас? Где и когда он исчез, Джонни?
Андрей снова попытался его схватить, и снова Эркин легко ушёл от захвата.
Джонатан Бредли бросил карты на стол и потянулся.
— Наливайте ещё, сэр, — вежливо предложил Эркин.
Эркин со стоном открыл глаза. Ночь. Здесь тоже ночь. И ему не снилась жара, в самом деле жарко, и он весь мокрый, действительно как из душа. Он провёл ладонью по груди и обтёр руку о постель. Одеяло …
— Идёт, — согласился Джонатан. — Неопровержимо. Я подъехал, когда стадо уже неслось.
— Ну, так известно, — смеётся Андрей. — Как потопаешь, так и полопаешь. Как покорячились, так и получили.
Когда он ушёл, Фредди заглянул в котелок. Да, засыпано меньше обычного. Не на троих, а на двоих, даже чуть меньше. Значит, если ему полная доля, то себе парни взяли по половинке. Но не могли продукты…
Фредди разбудили плеск воды, фырканье и негромкие голоса парней.
— Он всегда немного запаздывает, — Джонатан завинтил колпачки и спрятал фляжку. — Фредди, ты ничего не путаешь?
Они подъехали к крыльцу и спешились. Дом молчал. Только шумел дождь.
Фредди выпил уже медленно ещё одну кружку и встал. Как это у них весь скот не угнали этой ночью. Или ворюги тоже играли? Двоих он точно видел. На Эркина держали.
— Так. Ну, а сколько остального нужно, индеец? Что я вам дать должен?
Шурочка задумалась, сведя аккуратно выщипанные и подведённые брови.
Южанин посмотрел на него с бессильной злобой и обрушился с бранью на своих ковбоев. Те, вяло отругиваясь, поскакали к мосту. Их провожал град насмешек.
— Спасибо, мэм, — поблагодарил Эркин, ничем не показав удивления: о сигаретах уговора не было.
— В Аризоне рабов не было, — начал Фредди. — А здесь… Видеть я видел, конечно, но… не думал об этом. Наверное, так. Когда ковбоем уже здесь работал, то только с ковбоями при стаде. Рабы… они в имении…
— А! — отмахнулся Андрей. — Для передышки. Давай с того края.
— Вставай, лендлорд! Тебя ждут великие дела. Я ничего не перепутал, Джонни?
— Многим не приходило, Джонни. У цветных костров такие дела крутятся… Но мне туда хода нет. И тебе. И вообще белым.
Он послушно дёрнул на себя дощатую дверь и вышел в серый сумрачный день.
— Вот так, — и повторила. — Не ходи голым.
— Нет, у меня всё есть. А теперь… — Эркин запустил руку в мешок, нащупывая пакет. — Вот. Это тебе, Женя.
— А вот говорили, что вы… без этого не можете. На любую кидаетесь.
Он стоял на коленях, прижимаясь щекой к её ногам и выпутывая её лодыжки и ступни из скользких чулок с чуть повлажневшими от пота подошвами, и только глухо попросил
— Правда? — Женя засмеялась. — Это ты просто соскучился.
Но Эркин сначала пошёл к колодцу и долго умывался, потом скинул рубашку и облился до пояса. И на кухню пришёл уже спокойным, хотя и хмурым.
Андрей рванул повод, останавливая Бобби, но Эркин уже ухватил его за шею и перетягивал к себе на седло.
Женя выпрямилась и огляделась. Машины остались за зарослями, окаймлявшими небольшой луг, полого спускавшийся к реке. Невысокие, но густые деревья и кусты давали вполне достаточно тени для походного с…
Рудерман быстро ушёл в дом, а индеец остался стоять. Теперь он стоял, потупившись и словно не видя и не слыша врачей.
— Тогда всё, — Фредди улыбнулся одними губами. — Я сейчас поем и на боковую. Мне до рассвета выезжать. Да, кони в ночном?
— Садись, Дон, — Джерри ухмылялся с явным предвкушением, — и расскажи Бредли о его бычках. Он о них волнуется, — и, не сдержавшись, захохотал.
— Отлично. Приходите в "Приму", портье я предупрежу.
— Оно? — она опускает глаза, берётся за колье, и оно рассыпается в её руках.
— Ну, примерно. Я не все слова понял, так, в общем, — Андрей довольно улыбнулся. — Ну, там один, офицер, прогнать меня хотел, а другой меня дебилом назвал, говорит, пускай себе. Иногда и дураком хоро…
— На скачках ты наверняка проигрывал? — Фредди с насмешливым укором смотрел на Джонатана. — Эх, лендлорд, в собственную лошадь, в своего пастуха не поверил, проиграл.
— Да, сэр, — Эркин улыбнулся. — У него всё есть.
— А у нас свой. Ты нам, Мамми, кипятку дай и заварить в чём. Заварим, во фляги разольём и в мешки. На дорогу.
— Спасибо, Шурочка, что напомнила, а то бы забыли, зачем собрались.
— Это-то так, — кивает Андрей. — Только жить после этого больно погано.
Когда они уже гнали стадо, Андрей вдруг подъехал и спросил.
…чёрт, не выкину его… и на боль не возьмёшь, хорошо собрался… валить и придавливать…
— Классная команда. И держит их Трейси железно. Потом надо будет этот эпизод соединить с делом Ротбуса. И я думаю, что весь материал на Трейси стоит собрать покомпактнее и выделить. То, что говорит о…
— Не знаю, — повторила Женя. — Я могу судить только по себе.
— Ну вот. Нам бы его под вора выставить, попали бы в кримы. А мы лопухнулись. Но я, правда, сразу как пол шёл. Ещё в первой тюрьме. До приюта. Там память и попортилась. Ну, чтоб не сказать чего, сам …
— Спасибо тебе, я и не думал, что здесь такие сложности. Об этом же не прочитаешь нигде.
Они вышли, специально громко притворив дверь, чтобы их уход был слышен, и не спеша пошли к сараям. Эркин на ходу расстёгивал и снимал рубашку, такая жара была на улице. Жара тем более нестерпимая пос…
Осторожно перелили чай во фляги, остаток Эркин разлил в две кружки.
— Ну конечно. Справились тогда — справятся и сейчас. И условия те же. Ленч, обед и деньгами. Всё вскладчину.
— Он туда съездил и сам всё уладил. Ни один к стаду не сунулся.
— О? — переспросил Андрей и тут же кивнул. — Понял, это от other (другой).
— Я их поменял. И раму укрепил. Сколько дадут, столько и возьму.
— Да, — ответно улыбнулся Джонатан. — Завтра с утра я буду у вас.
— Имитация, сэр. Очень хорошая, дорогая, но…
— Подлюга сманил, гад, — Андрей так завернул насчет родителей Подлюги, что Эркин не выдержал и рассмеялся.
Эркин согласно кивнул. Когда платят не ватаге, а каждому, любой может подвалить.
— Да, — Джонатан спрятал деньги и откинулся на спинку сиденья. — Вторая серия и обговорить с русским кое-какие моменты.
…Кропстон задумчиво покачал головой, собрал карты и, сменив колоду, начал другой пасьянс. Доверие Паука имеет большую цену. Цену жизни. Неизвестно, кому он доверяет, но ему верят. И предавать верящих…
— Редко, — улыбнулся Фредди. — И не каждому.
— Нет, — Фредди смотрел на Джонатана блестящими, пьяно-счастливыми глазами. — Сейчас я его назову, и ты всё поймёшь.
Он следовал за Андреем как автомат и даже не сразу сообразил, что тот придумал пилить сразу для нескольких сараев.
Но на стоянке, когда начали готовиться к перегону, стало точно ни до чего. Всё, о чём говорили днём, куда-то ушло. И у костра уже не Андрей рассказывал о визите помощника шерифа, а Фредди о Большом П…
— Неделю они проколупаются. Под жёстким контролем.
— Это да. Бывает. Посмотрим, как накормят.
— Ночка тогда выдалась бессонная. В седле на ходу добирал. Первое свободное утро, Джонни.
— Охренел? Забыл, когда делят? Мы ж всё это знаем.
— На выезде, мэм. Мне давали адрес, и я шёл. Работал и возвращался.
Она всегда о своей бедности говорила весело. Чтоб не думали, что она просит помощи.
— Хорошо, — кивнул Эркин. — Ну, и отдал бы Молли. Она с радостью…
— Ковбойская олимпиада? — улыбнулся Джонатан.
— Обрисую, — кивнул Фредди. — Но ты бы сам с ними поговорил.
Женя прикусила губу. Он поднял на неё сразу ставшие озорными глаза.
— Езжай с Эркином. Мы сами уложимся и погоним.
— Переживу, — согласился Эндрю. — Докурю и пойду ещё покручусь.
Андрей оглядел нож и продолжил работу. Сталь хорошая, и рукоятка ничего, можно не переделывать особо. Если до ума довести, то два ножа — это уже сила.
— Все беляшки шлюхи. Я в имении был, так у хозяйки, сдохнуть не встать, три хахаля белых паслось, да ещё спальника держала.
— Теперь Уорринга нет. Я предлагаю тебе закончить счёты и выкупить карту.
— Ну, всё, садись. Фредди, кофе есть ещё? Налей ему, — и сам сел рядом.
Фредди кивнул и не лёг, а рухнул на свою лежанку, и уже не слышал, как Эркин перекладывает загораживающий Андрея мешок и ложится рядом с ним.
— Русские кого-то ищут и устроили досмотр всем стадам. — Дон крепко выругался. — Ищешь своих?
— Предложи русской администрации, — рассмеялся Джонатан и потряс фляжку. — Всё.
Джонатан безуспешно пытался подцепить ногтями край.
Эркин шёл к ним, улыбаясь и по-ковбойски подшаркивая.
Эркин ответил ему таким же хлопком, от которого Дик едва не упал. Того поддержали, поржали ещё немного над тупостью беляков и разошлись.
— То-то! — радостно гоготнул Андрей. — Так, как раньше-то было?
— Вроде, — быстро глянул на него Гольцев и с видимым искренним наслаждением стал пить чай.
Дверь в столовую он оставил приоткрытой так, что был виден накрытый белой скатертью уже сервированный стол.
Женя быстро накинула халатик, нашаривая завязки.
— Хорошо, — наконец удовлетворённо выдохнул он.
— Здесь, у меня, в кладовке… Давай смотреть. И делать. До ужина надо успеть.
— А её никто не видел. Мы с ней через дверь разговариваем.
— Я их уже замочила, и рубашку, и портянки.
— Наверное, — ответил, не прекращая движения, Эркин.
— Правильно, пусть делом займутся, а не в салунах гуляют.
— Ну, давай, — согласился Фредди, — а я послушаю, наберусь мудрости.
— Никогда не видел. Даже не слышал о таком. И далеко они работают?
— К Эркину, — отойдя на шаг, Андрей остановился и обернулся к ним. — Ты ж никому не советовал к нам лезть. Вот и выполняй собственные советы.
И весь день было тихо. Они уже сами дёргались. И сейчас тихо. Эркин обошёл стадо.
— В той стороне только Гаранин со своими, — Новиков улыбнулся, — гавгавами.
— Люблю, — но реже говорю об этом… Люблю нежней, — но не для многих глаз…
— Языком, врушка? Ты ж не умеешь ещё, — рассмеялась Женя. — Убирай все своё быстренько.
Фредди показал ему оттопыренный большой палец и встал.
— А откуда ты знаешь, — не выдержал он, — что похоже на меня, а что нет?! Что мы вообще знаем друг о друге?
— Сэр, вы не считаете, что русских кто-то предупредил?
— Смотрю. Иди, миски мой, а то присохнет как вчера…
— К общему счёту, — и коленом закрыл дверь.
— Да, Мамми, — облегчённо выдохнул Эркин.
— Конечно. Но главное веселье — на Рождество. До встречи.
Со стонами и руганью четвёрка встала. Мулат подошёл к Эркину.
— Ну да, — удивился его вопросу парень. — Всегда так делают.
— Мне некуда выходить, — пожал плечами Фредди.
— Как я понял, Джонни, там прежние связи не действуют. Парень спасся тем, что ушёл на работы. На минные поля.
— И часто падаешь? — Джонатан смотрел на Андрея, еле заметно улыбаясь.
— Фредди, парням полегче, им в дорогу ещё.
— Ну, милочка, мне был обещан уникум. А мужчина, настоящий мужчина, всегда держит слово.
— Даже так? — смеётся она. — Ну, посмотрим. Иди туда, оставь там куртку и обувь. И возвращайся.
— Бедный Рональд! Ему придётся стараться за целый Палас.
— Да легковерие цветных, Лилли, меня иногда изумляет. Они готовы верить всему, что скажет им белый.
— А потом себя не помнил от радости. Не из-за денег. Пачки выбросил не глядя. А вспомни, как заулыбался, расслабился, права начал качать.
— С голода многое можно, — согласился Эркин, — но против расы не пойдёшь, нет. Белобрысого с бельмом на рынке видел?
— Их так растрясло за сутки верхом, что остались в Диртауне.
— Так у кого сдали нервы? У него или… — Гольцев сделал выразительный жест.
— Вошебницы! — возопил Перри, воздевая руки к потолку, — Бал будет необыкновенным!
— Поехали, — встал Фредди. — До города я поведу, Джонни. Там поменяемся.
Они вылетают из молочной, хватают в своём закутке куртки, и на ходу обуваясь, выскакивают во двор. И сильный свет в лицо от надзирательского фонаря.
— Ты того, про кожу обещал, а не про это…
— Они решат, как ты им велишь, — упрямо повторил Дон.
— А хотя бы, — Эркин откинул со лба прядь и посмотрел на Фредди, быстро сшивавшего внахлёст концы ремня. — Умеешь.
Андрей вдруг захохотал. Взахлёб, до слёз. Бил кулаком по колену, по земле, не в силах ничего сказать. Эркин сначала принял за истерику. Видал он такое. И приготовился бить. Но потом не выдержал — так…
— Спасибо, капитан… когда угощают, грех отказываться…
Её робкий голос не прибавил ему смелости, и он молча поклонился ей. И тут она улыбнулась ему. Он понял, что надо начинать, и шагнул к ней. Мягко, очень мягко, очень осторожно потянул из её рук сумочк…
— Фредди, как думаешь, денег много брать? — спросил Эркин.
— Ну, Мервин — паникёр со званием. Но не волнуйтесь, Джен. Всё будет в порядке.
— А теперь вы их обвиняете. В чём? Для вас по питомникам, резервациям искали, отбирали. Для вашего удовольствия их маньяками делали. Ну, так и получайте теперь…
— Думаешь? — Фредди с интересом посмотрел на Дона. — И чего вам всем свет клином на парнях сошёлся?
— Скорее почётная капитуляция, — улыбнулся Фредди.
Он беззвучно шевельнул обмётанными распухшими губами. Женя поправила ему подушку, помогла приподняться.
— Где живёшь, там и родина. Человек ко всему привыкает.
— Хороший ты парень, Фред, но если ты и в Бифпите с ними запанибрата будешь, точно без расы останешься. Учти.
— Так, — Андрей, уже отходя от костра с посудой, остановился. — Так ты что, поэтому на ночь не захотел?
— Голову ему рыбью в пасть воткни, чтоб заглох.
Фредди, молча слушавший рассказ, странно дёрнул углом рта, с трудом выговорил.
— Бобби, тебе не кажется странным Рассел?
Он стал рассказывать, помогая себе руками.
— А фамилия? — спросил, быстро записывая, Джонатан.
— Да, видимо, — кивнул Новиков. — Тогда ничего сделать уже нельзя.
— Ты… ты ж, — Андрей присел, вглядываясь в стремительно бледнеющее лицо лежащего. — Ты ж убил его.
— Нет, мэм, — он доверчиво смотрел на них. — Я окупал себя. Хозяйка хвалила меня, мэм.
— Обойдусь. Держи, спасибо. Спиться боюсь. Андрей вон сказал, что хмель не держу.
— Там одному… нашему плохо. Совсем плохо, сэр.
— Расстегни мне рубашку, — в горле у него внезапно пересохло, так что голос стал хриплым и некрасивым.
— Передохни, — так же негромко говорит Андрей.
— Эй, парни! — крикнул Фредди. — Чьё это? Возьмите.
Белый ещё раз посмотрел на него и еле заметно усмехнулся.
Эркин легко взмыл в седло и приготовил лассо. Засвистел и гикнул, собирая бычков. Те, покорно бросая пастьбу, потянулись от реки по склону.
— Мг. Слушай, давай, ложись на скамью, я тебя лежачего.
— Вроде, Эркин, — не очень уверенно ответил Фредди, — но Мамми он назвался Меченым.
— А что, как эти ходить? Он два пера в волосы воткнул и красуется, — Эркин презрительно сплюнул в костёр. — На хрена мне эти игры.
Она, по-прежнему голая, сидела у стола, и Эркин, найдя взглядом свою одежду — её переложили на кровать — тоже не стал пока одеваться и сел рядом.
— Что ж, она и слова тебе не сказала? — спросил Андрей.
— Да какие к чёрту связи, когда он — спальник!
— Ну, спасибо! Вот спасибо, чуть выше, ага, и к свету поверни. Я быстренько.
— Не ори, — он ножом осторожно подцепил край и ловко перевернул лепёшку. — В первый раз, что ли? И в имение не сгоняешь, один стадо не удержит.
Он подошёл и присел на корточки у её изголовья.
— Пожалуйста, сэр, — сказал рядом тоненький голосок, но это не могло относиться к нему, и он уже беспрепятственно ушёл в забытье, в серое утро после пузырчатки…
— И в борьбе ничего принципиально нового нет.
Джонатан подъехал к Фредди. Тот поглядел на него тёмными от расширенных зрачков глазами и попробовал улыбнуться.
— Санитары, массажисты, хозяйственные работы, открываем для желающих курсы медбратьев. Костя, они не маньяки, как их расписывала имперская пропаганда, а несчастные люди. Люди, Костя.
— Больше не будет, — прорвался к нему голос Эркина. — Ещё немного, но больно не будет.
— Ну и дурак же я! Андрей, у тебя хлеб остался?
— Здоровско получилось. Фредди аж обалдел.
— Война кончилась, так погода испортилась.
Фредди был как всегда. И всё было как всегда. Только, вычистив Майора, он их работу не проверял, а сам заново, будто они не делали ничего, убрал и вычистил Резеду.
— Мг, — кивнул Фредди. — Когда-нибудь. Ладно. Доедайте, а я пошёл. Учтите, опоздавших не допустим.
— Сегодня знаменательная ночь. Бал Весеннего Полнолуния! — все зааплодировали. — Леди и джентльмены, закончилась эта ставшая бессмыслицей война, наступил долгожданный мир, и мы празднуем весну мира. …
Прогулка в резервацию?! Но… но она на работе. А Сторм её непосредственное начальство. На этот момент.
— Полподойника, небось, выпил, — ухмыляется Грегори, — и не знаешь?
— Уфф, — наконец выдохнул он. — Ща пожрём.
— Хорошо, дорогая, вы как всегда правы. А с этим?…
— Сюда, сэр, — предложил мулат. — Здесь не помешают.
Но Женя знала эти неписанные правила. На кухонном столе стояли две большие тарелки с густым дымящимся супом и лежали четыре толстых ломтя хлеба. Дверь в комнату, куда и отправила Женя поднявшуюся сле…
— Лучше, — согласился Джонатан и улыбнулся, — но опаснее.
— О, не буду тогда тебя отвлекать. Ты расскажешь мне потом, дорогая?