— Честно говоря, Джен, меня это мало волнует. Но русским будет хуже. Они же белые, а этим ненависти к белым хватит надолго. К самостоятельному существованию мало кто из них способен, неизбежный языковой барьер, очаг болезней… Я не завидую тем русским, которые окажутся их соседями. Мало весёлого, Джен.
— Спать, мэм, — ответил он, сползая под одеяло.
— Разбираем, парни, — Фредди быстро отобрал свои вещи и понёс их в спальню. — Здесь и положите, чего в мешках мять. Сейчас опять всё в ящик скинете, а чистое наденете.
Раскаяние Сторма было вполне искренним. Он разжал её побелевшие пальцы, помог выйти и повёл куда-то через заросли. От боли она плохо соображала куда.
— Нет, — у него был хриплый сдавленный голос. — Ты… Женя, ты… — у него сдкак пережало горло, и он не закончил фразу…
— Протокол, — сказал кто-то. — И тоже русским дадим. Они наших законов не знают. Чтоб потом ни у кого неприятностей не было.