— Хорошо. Вот… — Эркин вынес на кухню все свои мешки. — Вот. Здесь овощи, мне в имении дали. Подарили. Ларри, он на огороде работает, и Мамми. Она там на кухне и вообще… над жратвой главная.
— Я понимаю, — он попытался улыбнуться, — но это сильнее меня.
— Мне тоже, — кивнул Андрей. — А как дом вспомню…
— Всё обратно? — тихо и очень спокойно спросил Эркин.
— Любовь согрела воду, но вода любви не охлаждала никогда, — выдохнул Эркин и жадно припал к кружке свежего кофе.
И снова пела пила и ухали топоры, разваливая чурбаки на поленья. Поев, парень заработал играючи, словно хвастаясь силой, забалагурил. Но его шутки были тихими, так говорят те, кто привык к опасливости, кто камерному шёпоту не вчера выучился. И по-английски говорил странно, иногда мелькало что-то похожее на Женю и Алису. Незамысловатые шутки не обижали, да и смеялся парень больше над собой, и Эркин незаметно для себя стал отвечать на них.