— Ещё раз тронешь — убью. Тебя, себя, но убью. Я битым жить не буду, — крякнув, взвалил на спину мешок и вышел под дождь.
— Так уж хорошо? Сколько ты зарабатываешь?
Фредди медлил с ответом, быстро прикидывая варианты.
Она снова повернулась к нему, погладила по груди.
— Одну на двоих, — решил Эркин. — У нас вместе оставалось сто двадцать пять, так?
Вернувшись с вечерней кормёжки, Эркин стал перекладывать и увязывать вьюки. Лошади уже были в загоне. Сейчас поужинать, приготовить на завтра, разобрать и увязать решётку и посуду. А обжились здесь хорошо. Конечно, раньше такого нельзя было допустить, чтоб все рабы вместе… нет, хорошо. Теперь четыре ночи и Бифпит. Смешное название, Бифпит — Мясная Яма. Интересно, это тот же город, куда гонял стада Грегори, или другой? Хотя… имение далеко отсюда, и места совсем не похожие на тогдашние. Но всё равно, недалеко от Бифпита должен быть Пустырь. Если хоть что-нибудь осталось, покажет Андрею. А Фредди не стоит. Его это тогда не касалось, пусть и не касается. Странно, но как много белых ничего не знают о рабстве. Или притворяются? Как можно жить рядом и не знать? Ну, дела белых — их дела. У него свои. Удачно получается: у тех троих старший ковбой в лёжку, народу осталось мало, пустых навесов много… очень даже удачно. Эркин оглядел собранные вьюки. Ну вот. Эркин туго скатал своё одеяло, спрятал под накинутую на плечи куртку. Где Андрея носит? Договорились же…