Он сильно выгибается под ней, и с очередным ударом выбрасывает струю так, чтобы она ощутила её. Ну? Есть! Обмякнув, слабо дёргаясь, она скатывается с него и замирает. Он осторожно скашивает на неё глаза. Вырубилась? Он плавно высвобождается и переводит дыхание. Ну, пока она в отключке, а если ещё и заснёт… можно и передохнуть. Он распластывается и медленно проваливается в чуткий сон. Её ставшее сонным дыхание успокаивает его, и он засыпает, расслабив усталые мышцы. И спит, спит долго. Просыпается, когда она шевелится, убеждается в её сне и засыпает опять. И с каждым разом свет в окне всё меньше мешает ему. А проснувшись в очередной раз, он видит, что вся комната синяя и небо за окном синее. Вечер? Пусть вечер. Она спит, свернувшись клубком, а кровать достаточно просторная. Он закрывает глаза, снова проваливаясь в сон. И просыпается уже в полной темноте. Она вздыхает рядом и включает свет. Хрустальная маленькая люстра над кроватью. Он осторожно оглядывается. Окно закрыто белой, подобранной фигурными складками шторой. А у кровати снова столик на колёсах, уставленный едой. Он сглатывает сразу набежавшую слюну и отворачивается, пока она не заметила — просить не положено, за это и врезать могут.