Все цитаты из книги «Варвара Спиридонова, ныне покойная»
— Мне кажется, — сказал он, когда они тряслись в трамвае, — начинать улучшать свою жизнь косметологом — это слишком банально.
— Уже можно? — уточнила она. — Врачи разрешили?
Опечаленный собственной глупостью, он бездумно шагал по улице, когда от стены отлепилась высокая фигура в плаще.
Что же, любые вопросы рано или поздно находят себе ответы.
— Что — это? — дёрнулся Марк, но она жарко прижалась к его боку, каким-то самым гуттаперчевым образом преодолев мягкий подлокотник.
В конце концов, пришла смска: «вечером зайду. Можете сбежать из дому, если хотите», и Марк подумал, что да, хочет. Но не будет.
— Как я на это согласилась? — Варвара оглянулась на него, в близких серых глазах мелькнули переливы, похожие на разводы капли бензина в луже.
— Иногда, — ответил Марк, — осторожно, тут скользко. Она бы умерла без тебя.
Варвара запрокинула назад голову, разглядывая потолок.
Он ничего не ответил, потому что и сам думал также.
Прежде Марк узнавал её по мимолетному выражению лица, по фантастическим переливам вокруг зрачков, по странному сочетанию порывистости и плавности движений.
Теплые огромные ладони чуть дрогнули на голых ступнях Марка. Варвара раздраженно ухватилась за большие пальцы его ног, развела их в сторону, а потом стукнула их друг об друга.
Кристина встала посреди комнаты на одной ноге, раскинув руки в стороны.
— Предположим, что нужно, — надменно заявила Гренландия Брик.
Марк открыл бутылку с молоком, залпом выпил половину и задумался.
— Куда лучше носить на себе черте что! Где ты взяла этого громилу?
— Извините, — кубарем скатываясь с кровати, пробормотал Марк.
Еще два часа — и это мир станет таким же пустым, как раньше.
— Эй, — возмутился Марк. — Твой Аристофан просто варвар какой-то.
— Темнота, зрители вокруг, запах пыльных кулис и удушливых духов пожилых театралов…
Он вернулся в своё кресло и до утра не сомкнул глаз, без всякого тёплого шарика на груди.
— Кристина, — спросил Марк рыжую макушку. — Что ты помнишь?
От изумления Марк положил яблоко на место и достал кусок мяса.
— Зато приношу с собой богатый внутренний мир!
Марк проснулся от сурового гавка Бисмарка, улыбнулся, ощущая теплый шарик, согревающий ему щеку.
— Интересно, — задумалась Варвара. — Мы превратимся в призрачный дуэт или и я тоже закончусь? Как бы нам это проверить?
— Я точно не уверена. Возможно, мне предстоит спасти планету?
— Давай не будем обзываться, — примирительно сказал он. — Мы подсадим твой бессмертный дух к кому-нибудь с болезнью Альцгеймера.
Какая разница, кто там? Дверь-то закрыта!
Варвара от возмущения даже забыла о своей меланхолии.
Безумие последних месяцев достигло своего пика.
Марк молчал и чувствовал, как к нему подкрадывается Кондратий.
— И зачем только ты шляешься по ночам под таким дождём… — сказал он ворчливо и пошел ставить чайник.
— Ну что ты, фон-барон, — засмеялась она, — соскучился? Я давно тебя не навещала, знаю. Марк Генрихович, я выгуляю пока собаку?
А вместо этого она прицепилась к нему, Марку, отравляя собой каждую его минуту.
— Я навёл порядок на кухне, — пояснил Марк. — Вдруг умру, а еда испортится.
— Привет, — сказал он, прикасаясь пальцами к теплу на своей коже. — Я соскучился, Варь. Тебя давно не было.
— Вы собрались запекать рыбу в микроволновке?
— Кристине нужно учиться всему заново: разговаривать, слушать, есть, принимать душ, — перешел на русский язык Соловьев. — Здесь необходима не только работа специалистов-реабилитологов, но и поддержка…
— Ничего, персонал хоть развлечется, — отмахнулась Варвара и засмеялась, увидев как Марк невольно оглянулся на дверь. — Что же вы мне каким трусом достались, — вздохнула она и охнула, согнувшись вдво…
— А вам не приходило в голову, что я не намерен каждый день дружить с новым человеком? Вчера вы Эльза, позавчера старушка, сегодня нимфа…
— Кого она должна была наказать? — севшим голосом спросил он. — Вы совсем с ума посходили?
Кристина села на кровати. Пижама со слониками, две косички, миллион веснушек.
— А ремня? — кротко спросил он, высыпая в турку кофе. — Ремня вам можно?
— Спасибо, — она смахнула с лица слезы, заулыбалась.
Представив, как Варвара бродит по этому миру совершенно невидимая, Марк ощутил прохладу в груди.
— Если я найду дома хоть одно устройство…
Марк спал, и ему снилось, что тридцать три Варвары водят вокруг него хоровод, а он стоит в центре этого круга, как елочка, и кричит: «Ты настоящая! Нет, ты!»
— Нет, — сказала Варвара, попыталась встать и медленно, красиво сползла по стеночке вниз.
— Я завела блог, — беззаботно сообщила Варвара. — Называется «Будни бодрого трупика». И там я рассказываю о всяких печалях, которые меня печалят, и радостях, которые меня радуют. Ну, ты понимаешь.
Возможно, он вытаскивает сейчас все ценности. Возможно, пересаживает Васисуалия, а возможно — даже лежит на хозяйской кровати. И ничего. Марк безмятежно вышагивает с собакой как ни в чём не бывало, п…
— Где мне поставить раскладушку? — спросил Марк.
Зачем Марк попёрся вслед за Варварой в салон красоты — оставалось для него загадкой. Это было сугубо женское царство, пахнущее невообразимо сладко, выглядящее невообразимо завитушечным. Марку предлож…
— Чистка кармы, — наставительно сказала Варвара. — Большинство думает, что я фейк, но соглашаются отдать мне на время тело — просто в шутку, например. Или для того, чтобы ощутить себя добрым. Или сме…
— Это да. — Варвара задумалась, каким бы ещё откровением поделиться, и по выражению её лица Марк понял, что вот-вот услышит что-то совершенно непотребное. — А дрочить-то как удобнее стало!
Мобильник чирикнул смской с очередного незнакомого номера: «кто из них я?», и, подняв глаза, Марк увидел давешних девиц воочию.
— Привидение всякий обидеть может, — притворно шмыгнула носом Варвара, но Марку показалась некая грустинка в глубине её зрачков.
Марк всё-таки лёг рядом, и тощая рука Катюши немедленно ухватилась за его запястье. Ладонь была относительно прохладной, не зря он тут навыки медбрата демонстрировал.
Однако, несмотря на принятое решение, Марку от недельного молчания было всё-таки не по себе. Он сдерживался из последних сил, чтобы не зайти на сайт «Будни бодрого трупика» и не посмотреть, чем там з…
И Марк сердился на Варвару — за её глупые попытки попробовать всё на свете, за хаос, который она несла за собой, за её всегда хорошее настроение, за улыбки, которые были чем-то неуловимо-одинаковым н…
Марк, который тратил свободное время на очередной научно-физический трактат, выглянул из-за ноутбука.
После выступления они с оперной дивой отправились в бар, где грустно и задумчиво пили в молчании.
— Не, мужик, тебе хуже, — сделал вывод человек в розовом свитере. — У меня как-то без старушек пока всё обходилось.
Громила оглянулся на него, и в ехидном прищуре серого глаза на небритой морде проступило едва уловимое знакомое лукавство.
Она задумалась так надолго, что стало понятно, что это такая игра.
— Да, — понимающе закивала гостья. — После того, как вы умрёте, протухшие яйца — первая тема для беспокойства.
— Ну какая же я горстка, — огорчилась она. — Смотрите, какая симпатичная кондитер к вам пришла!
Разнежившись от теней и листвы, Марк философски подумал, что самое страшное, что может с ним случиться из-за Варвары, чем бы она ни была, — преждевременная смерть. Но смерть всегда бывает преждевреме…
Было одиннадцать вечера. За окном, мигнув на прощание, разом погасли все фонари. Осенний дождь стучал в окна.
Марк почувствовал, как его сердце оторвалось от сосудов и упало куда-то в бездну. Адреналин брызнул в кровь, руки заледенели, на загривке зашевелились волосы. Он смотрел в сияющие глаза стриптизёршы …
— Оксюморон, — повторила она важно. — Заратустра. Марк Генрихович.
— Идите сюда, Марк Генрихович, — сонно попросила Варвара. — Полежите рядом со мной. Я так устала.
И то, что будет дальше — было самым важным на свете.
— Должно быть, очень обидно умереть ради чьих-то безмолвных мольб, — заметил Марк, позволяя ей стиснуть свою ладонь.
Марк перегнулся через стол, взял с диванчика напротив дамскую сумочку и вытащил оттуда водительские права.
— Варвара Николаевна, — с готовностью ответила она и добавила зачем-то, будто он мог бы забыть, — Спиридонова. Что это вас на высокий штиль пробило? Близость театра так действует? Всё-таки, культурны…
— Маарк, — робко, на выдохе, произнесла Варвара.
Что будет дальше — это совершенно неважно, мой дорогой убивец.
Запрокинув лицо, он целовал её снова и снова, и горло резало от невыносимого ощущения наполненности, понимания, смысла и чуда.
— Какие формулировки, — расхохоталась Варвара. — Воля ваша, Марк Генрихович, но вы какое-то ископаемое. У меня был один любовник. Ничего выдающегося, но чего могла желать девочка, чей… как вы там ска…
— Много людей. Как будто меня было много. И не было совсем.
— Ты чокнулся, — воскликнула она с чувством. — Окончательно чокнулся.
— Я просто не ожидал, — мрачно ответил он, разглядывая внушительные бицепсы.
В конце концов, даже лучшие из женщин наполняли пространство вокруг себя всякой ерундой. Физика в этом плане была куда проще.
Изумление, которое рябью пронеслось по лицу долговязого прыщавого верзилы, подтвердило догадку.
И Варвара покрутилась вокруг своей оси, демонстрируя Марку все изгибы своего облика.
— Раз уж ты обзавёлся бессонницей, а бесплотные призраки тебя пугают, то что ещё мне остаётся? Только лечь рядом с тобой, взять за руку и погладить по голове.
И громила азартно хлопнул себя пятернёй по могучей ляжке.
— Признайся, что тебе тоже страшно, — велела она жалобно и требовательно одновременно.
— Это еда, которую готовили чужими руками. Откуда я знаю, может, они были грязными?
Крепко спала Маша Коновалова, совершенно незнакомая ему женщина, которая провела половину этой ночи в объятиях Марка.
Но у Марка не было бывших женщин, друзей и злопыхателей. И вирусов, которые заглядывали бы в его холодильник и на полку для обуви, не существовало.
Привязать к себе это ниточку — значило пустить свою жизнь под откос.
— Собираешься ночевать у меня? — спросил Марк, протягивая ей меню.
— Ты мелкая шантажистка, — мрачно сказал Марк, — мелкая, мертвая, противная козявка.
— Опять! — простонала Варвара и одним быстрым движением вобрала в себя Марка целиком.
Марк отгонял тревожные и назойливые мысли. Ему и самому тошно было оттого, как много места Варвара занимала в его голове. Это было слишком навязчиво. Что бы он ни делал, куда бы ни шел, с кем бы ни р…
— Не надо в постель, — сказала едва слышно, — я же немедленно усну. Ох, будь неладна эта сессия! Катя у меня, кажется, на ногах целую вечность. А если я засну, то в вашем доме, Марк Генрихович, просн…
Фигура за его спиной была недвижной тоже.
Устроился на её груди, пока, медленно бледнея, не исчез.
— Ах да. Молодой бизнесмен, тайная любовь Маруси. Вы её видели, блондинка. В его присутствии она теряет всякий самоконтроль, бледнеет, краснеет, заикается. Словом, ведёт себя дура дурой. Я вызвалась …
Марк увидел, что на коже неведомой ему Маши Коноваловой есть небольшие пигментные пятна. Она улыбнулась, морщинки лучиками разбежались вокруг глаз.
— Мне вовсе не нужен валокордин! — огрызнулся Марк. — Это лекарство для сердечников, а я совершенно здоров.
— Любопытно ему! — возмутилась она. — Не вы ли на днях меня убеждали, дорогой мой убивец, что главное в человеке и женщине — душевные качества?! Так вот, душевных качеств у меня — хоть завались! А то…
— Она вчера вернулась с кладбища и попросила не возвращать её тело как можно дольше, — уныло сказала Варвара, помешивая кофе.
— А одна девушка, — сказала она, — попросила меня вместо неё покончить жизнь самоубийством. Когда она будет умирать от рака.
«Искренне ваша, Варвара Спиридонова, ныне покойная».
— Правда? — обрадовалась она, привычно зацепившись за его руку. — Только имейте в виду, Катюша у нас суровый веган.
— Себе в могилу? — деловито уточнила она. — Какой молодец! Поди ещё и чёрный?
— Да-да, — покивал коллега и ушёл, посмеиваясь.
«Хватит, хватит, хватит, — пульсировало в голове, — я же взрослый человек, это просто смешно. Нелепо. Жалко. Бессмысленно».
— У меня депрессия, — объявила Варвара. — Я утратила смысл своего существования.
Застонав от радости узнавания, Марк перехватил инициативу, впитывая в себя этот поцелуй, как губка.
Кристина снова попыталась посмотреть на него.
— В таком случае, — Марк поневоле втянулся в происходящее, — вы могли бы выбрать для себя приемлемое тело и остаться в нём навсегда.
— Ладно, — неохотно сказал он, — но она тебя вряд ли узнает. У неё деменция, нарушения речи и гиперсомния. Скорее всего, сейчас она спит. Ты уверен, что?..
— Это Аристофан. У него очень сильное тело. Я легко могу дать тебе по уху.
— Ц-ц-ц! Ты рискуешь вызвать на себя проклятие Розенталя. А из него покойник куда более неприятный, чем я. Ох, ё!
Она была в сознании, когда Марк навестил её, но её рассудок все еще не подчинялся ей.
— Вы, стало быть, покойница с принципами.
— Спите спокойно, мой дорогой убивец, — велела она властно.
— Вру, — согласился с ней Марк. — И что дальше?
Кристина дрожала в его руках, и её прерывистое, тяжелое дыхание казалось самой лучшей музыкой на свете. Её руки все сильнее стискивали его плечи, и когда она резко выдохнула, бессильно откинувшись на…
Кристина встала на обе ноги и, закусив губу, одну за другой расстегнула все пуговицы на его рубашке с одной попытки. Провела руками по его плечам, по груди, по ребрам.
Марк, который в этот момент натягивал на неё ноги носки, вскинул голову, пытаясь понять, последует ли за этим вопросом вспышка гнева.
Марк закрыл за ней дверь и последовал следом.
— Не я, — ответила Гренландия Брик глухо. — Я, к несчастью, совершенно здорова.
— Марк Генрихович? — спросила она своим невероятным оперным голосом.
Из чего Марк должен был понять такие частности, было совершенно неочевидно, но уточнять он не стал. Просто по-джентльменски склонился к протянутой руке и коснулся нежной кожи губами.
— Добрый вечер, — сказала девушка хриплым голосом. — Виски? Ни разу не пробовала.
— Собираешься ругаться со мной? — спросила Варвара. — У тебя даже спина такая возмущенная, как будто я предложила тебе что-то совершенно немыслимое.
Звонок прозвенел трижды — коротко и решительно. В это время Марк был на балконе и пересаживал свой фикус Васисуалий. Фикус был знатным: огромным и важным, он уже давно не помещался в своей кадке.
— Думали ли вы, что такое это ваша Варвара? Мысль? Субстанция? Сгусток энергии? Почему она осталась на этой земле? Почему она существует в такой странной форме?
— Полагаете, что существует такая статистика?
Она зевнула. Наклонилась и погладила Бисмарка. Потянулась на носочках. Почесала за ухом.
Марк раздражённо швырнул кусок мяса на сковороду, оно зашипело, и масло раскалёнными каплями брызнуло во все стороны.
Окончательно проголодавшись и устав от бесполезного геройства, Марк вернулся домой едва не бегом.
Марк прочёл это письмо за утренним кофе, как и все остальные свои письма. Почта была глубоко корпоративная и сильно защищённая всевозможными фильтрами. Прочёл, хмыкнул и нажал «пожаловаться на спам».
— Зато у меня нос, — обиженно напомнил он.
— А тебе не жалко своей жизни? — спросила она. — День за днем. Безликие, одинаковые, серые, не отличимые друг от друга. Тебя ничто не потрясает и не изумляет.
Мало ему живых женщин, которые так и норовили помыть ему посуду или угостить домашней выпечкой, так ещё и покойницы атаковали.
— А как же натуральное оплодотворение гражданки Брик?
— Марк, — проснувшись рано утром, Кристина первым делом начинала искать его.
С трудом добравшись до двери, он методично открыл все замки и цепочку, чтобы промокшая насквозь Варвара смогла войти внутрь.
— Я думала, что ты физик. Физика — это точная наука. Она не должна основываться на псевдонаучных теориях и смутных мотивациях.
— Но что я должна сделать, чтобы моя любовь осталась после своей смерти со мной, как Варвара осталась с вами?
— Александр. Чацкий — Александр, а ты балбес.
— Разве он заключался не в том, чтобы изводить меня?
Марк, на правах романтической привязанности, слушал тоже.
— Вы же сказали, что я на вас ещё и заработаю, — ехидно припомнил Марк, — что вы монетизируете свои услуги. А сейчас что? Благотворительность?
— Видимо, ты дана мне, чтобы исправить это, — отозвался Марк.
Он взял подергивающуюся руку Кристины и прижался к ней лбом.
— Любишь-любишь, — убежденно заверил её он.
— Болезнь нарушила когнитивные, поведенческие, социальные, эмоциональные навыки.
— Тшш, — отозвалась она, и его лица коснулось её дыхание — ваниль и что-то ещё, похожее на кайенский перец. — Представляете? Восемнадцатый век. Она — красавица с фарфоровым личиком и почти обнаженной…
Но по дороге домой его нет-нет да и посещала шальная мысль: а какую из трёх девушек он бы выбрал?
— Ну, будет, — по-матерински покровительственно прогудела трубка. — Лучше скажите мне, дружочек, какого цвета будет у вас галстук?
— Попались? — девица с клатчем как-то с места прыгнула прямо на Марка и привычно уцепилась за его руку. — Вы иногда такой доверчивый — любой прохиндей вас облапошит на раз-два.
— Она сумасшедшая, — сказал Марк Бисмарку. — Горячий пирожочек, как тебе это?
— Почему вы так сердитесь на меня? Вы же практикуете разнообразные эксперименты, — обиженно сказал Марк. — Значит, со всякими Лизаньками целоваться можно, а со мной нет?
— Неужели вам мало чертовщины, которая с вами происходит? Так привыкли, что теперь вас так и тянет на что-нибудь эдакое?
— А если я умру тоже? — быстро спросила она. — Призраки видят друг друга?
Там он традиционно выпивал два по стописят виски, после чего, гордый своей бурной светской жизнью, отправлялся домой.
Она надулась. Капризно поворошила вилкой капусту и надула губы.
Слишком давно, но паузы между визитами Варвары становились всё длиннее.
После чего распахнула крошечную сумочку, украшенную стразами.
— А, чтоб вас, — обжёгшись, ругнулся Марк.
Надо сменить звонок на мелодичный «дин-дон», а то этот длинный «дзииииинь» взрывается в голове.
— Так и есть, — сказал Марк. — Чего ты хочешь? Овощной салат или квашеную капусту?
— До этого вы всё больше молчали, — напомнила Эльза. — Краткие команды вашим друзьям: псу — «Гулять, Бисмарк», фикусу — «Пить, Васисуалий», — вот и всё, что я от вас слышала. Ах да, — Эльза потушила …
— Ты была рыжей. И ты очень хотела, чтобы я тебя узнал.
— Кажется, — сказал страдальчески, — сон тебе точно не грозит.
Марк задумчиво побарабанил пальцами по столу.
— Уж я–то как не ожидал, — пробормотал Марк и встрепенулся. — Я хотел сказать, сколько же спама теперь. Совершенно дикие времена.
— Вещайте, — разрешил он. — Поведайте мне ваши печали.
Марк поймал её в дверях. Поцеловал не то чтобы слишком нежно, скорее энергично.
— Тебе совсем без разницы, что со мной будет? — спросила Варвара печально. В уголках её глаз сверкнули слезы.
— А с мертвецами, значит, можно по-всякому обращаться! Захотели — картошкой в них кинули, а захотели — целоваться полезли без спроса!
— Вы готовить-то умеете? — запоздало спросил Марк, открывая все форточки в квартире.
— Бисмарк, что скажешь? — спросил Марк у собаки.
Она подошла к нему ближе, и длинные руки долговязого верзилы обняли Марка за талию, а его спины коснулась впалая чахоточная грудь.
Она потянула его за штанины, легко, одной лапой, подняла обе ноги Марка, села на диван и положила их себе на колени.
— Но всё равно в этом есть что-то от воровства, правда?
— Ты знаешь, — удивленно сказал он, — воспаление сходит на нет. И я еще не вполне уверен, но кажется, что нейронные связи восстанавливаются. Терапия действует! Я напишу об этом диссертацию…
Она поспешно отпрянула. Марк сел, хватая ртом воздух.
— Девушка умирает. У тебя не так много времени, чтобы принять решение.
— Придет же вам такая глупость в голову. Гренландия Тихоновна у нас дама почтенная, карьерой своей озабоченная, — оскорбленно сказала Варвара и подцепила вилкой лист квашеной капусту, пожевала его за…
— Посмотрим, как ты справишься с застежкой брюк.
P.S. У вас действительно красивый нос, знаете?»
— Варь, как ты думаешь, — спросил её Марк, погруженный в собственные мысли. — Лучше потерять любимого навсегда или сохранить его рядом с собой… в любом виде?
Марк был физиком и, как всякий нормальный физик, понимал, что Вселенная непостижима.
Марк промолчал, не зная, что на такое ответить. К знакомству со супер-звёздами он не был готов совершенно.
Пока медики собирали консилиумы, увлеченные необычными открытиями о довольно редкой болезни, Марк много гулял с Бисмарком. Он взял отпуск, не в силах думать о работе.
Он вообще не любил ничего такого. В смысле — крови, боли, пота, искаженных лиц, сведенных судорогой рук, неэстетичности обнаженной физиологии. Всех этих драм и мук.
Марк оглянулся. Возле барной стойки стоял молодой мужчина в нежно-розовом пушистом свитере. Должно быть, он ощутил сверлившие ему в спину взгляды и нервно оглянулся.
— Нет? — отступил назад Марк. — Извините, я обознался.
Его бодрая покойница не ответила, жадным взглядом разглядывая мраморную говядину.
— Давай я тебе нормальный сайт сделаю, — буркнул он, — а то от этого глаза вытекают на пол.
— Ну не убивать же его, — слабым голосом сказала Варвара. — Мы с Катюшей сделали разные фотографии. Будем угрожать, что если опять к ребёнку полезет — отправим фотки жене, она у него суровая бизнесме…
Марк наклонился над ней и обнял её за плечи, уткнувшись подбородком в пропахшую дешевыми духами макушку Селиванкиной.
— Кто вы такая? Как вы попали в мою квартиру? Вон, немедленно вон! — потребовал Марк охрипшим голосом.
У Марка были любимая работа и тишина. И толстое одеяло.
От неожиданности Марк едва не рассыпал таблетки.
— Вот как, — Марк так волновался от её появления, что не рисковал взять свою чашку. У него тряслись руки.
Она приподнялась на локте, разглядывая его.
Нет, надо держаться от Варвары подальше. Она хоть сущность и метафорическая, а неприятности от неё вполне реальные.
— Ну ладно, — сказал он, прикасаясь губами к её лбу. — Я вытащу тебя.
Не слишком, в общем-то, и сложно повсюду таскать пару тонн тоски на своем сердце.
Вечером она пришла в ресторан спортивной тётенькой за сорок, ненакрашенной, аккуратной, с короткой лохматой стрижкой. Рюкзак и джинсы.
— Я не говорил тебе своего отчества. Вот вода.
Искренне ваша, Варвара Спиридонова, ныне покойная».
— Совершенно невозможно, — строго сказала Варвара. — Условия, на которых она передала мне в аренду своё тело, совершенно конкретные: никакого мяса, рыбы, яиц и молочных продуктов. Секс исключительно …
В объятиях Марка осталась только недоумённо моргающая Катюша.
— Я вызову полицию, — растерянно сказал Марк.
Марк развернулся к ней, вглядываясь в переливающийся перламутр её глаз, обхватил ладонями её лицо и мягко, нежно, долго поцеловал в податливые губы.
Марк распахнул створки и немного подышал, как собака, высунув язык.
— Я никуда не поеду, — громко и убедительно сказал себе Марк, и тут телефон зазвонил снова.
— Кто ты? — спросила она несколькими днями позже.
Тихий ветерок едва задел занавески. Бисмарк заскучал и отправился спать на свою подстилку.
Бессонница настигла его нежданно и, кажется, надолго.
В автобусе, на котором Марк каждый вечер возвращался с работы, его неожиданно толкнула локтем в бок женщина средних лет. Полноватая, кудрявая, с ярко-розовыми сочными губами.
Как это так получилось, что эта девица так близко к нему подобралась? Даже под одеяло пролезла!
Дышать было уже почти нечем, и Марк сдался.
— Горюют, — отозвался Марк глухо. — Что с тобой?
— Вчера ты сказал, что мне нечего терять. Но мне есть, Марк, мне есть.
— Вы ходили на свидание с мужчиной, притворившись другой женщиной? Разве это честно?
Не собирается же она… рожать?! На полном серьезе?
— Все люди, которые умирают из-за вас, становятся призраками?
— Какой уж тут секс… Давайте-ка обе в постель, на вас лица нет.
«Нормальным» Марка можно было назвать с натяжкой. Конечно, у него был некоторый опыт по части женского полу, но после тридцати лет пришло осознание суетности всего мирского. Всякие там романы требова…
— Как хорошо, — сказал он, перемещаясь на диван, — больше не бояться того, что в любой момент ты можешь исчезнуть.
— Оу. Тушёная рыба? А мяса нет? Понял, заткнулся. Не смотрите на меня так сердито… Кстати, а с чего это вы так раздражены? Неделя не задалась, дражайший убивец? Поди, терзались всякими размышлениями?
Тугой комок в горле, очень мешавший ему последнюю неделю, медленно таял.
Шарик покружился на его лице, согрел грудь и плечи.
Вопреки ожиданиям, Марка встретила не взбесившаяся от боли роженница, а смешная девица с огромным круглым животом, круглой мордашкой и в пижаме с цветочками и рюшечками.
Затаив дыхание, Кристина молча ждала дальнейшего развития событий, не меняя положения тела.
— Ты, — дёрнул он головой в сторону Эльзы, — преследуешь меня?
Дав себе несколько секунд, чтобы прийти в себя, Кристина начала размеренно двигаться, по-прежнему прильнув к нему так плотно, что двигаться было очень сложно.
— Ах, что бы вы понимали, — рассеянно отозвалась Варвара. Её рука так привычно лежала на сгибе его локтя, что оттуда тепло распространялось даже в пятки.
Старушку Марк выставил из дома в считанные минуты — хватило угрозы «немедленно позвонить в полицию».
— Гусар, конечно, — ответил Марк, раздумывая, очень ли будет смешно, если он попытается снять с себя хотя бы одну из её рук. Возня в театральном кресле — что может быть нелепее! И он сидел неподвижно…
— Это спорный вопрос. Но если ты настаиваешь, обойдёмся без сказки на ночь. Вместо этого я включу тебе мультик с Каспером.
— Не хотите — как хотите, — не обиделась Варвара. Она была в великолепном настроении. — Представляете! Всегда мечтала поменяться ролями. Что же это такое?! — думала я, будучи девушкой. Эти бесчувстве…
Пациентку перевели в реанимацию, и Марку вход туда был закрыт. Он только получал сухие сводки: хуже, еще хуже, совсем плохо.
Вопреки ожиданиям, больше всего впечатлительному Марку из бессонной ночи в роддоме запомнились не крики и искажённое мукой лицо Маши Коноваловой, а слова Варвары Спиридоновой: «А тебе не жалко своей …
Кристина крепко держалась за его руку, другой опираясь на толстую палку.
— Чем обязан? — с недоумением спросил он.
Она могла бы найти себе молодого и отвязного приятеля на своём сайте — запросто. Он катал бы её на мотоцикле и летал бы с ней на самолётах. Они бы гуляли по берегу Тихого океана, бросая ракушки в вод…
Целую вас по-французски, и заведите себе уже настоящую, живую женщину.
— А папаша этого вашего Пети не явится? — осторожно спросил он. — А то, знаете, как-то нехорошо будет — мордобой в больнице…
Закусив губу, она сосредоточилась на своем занятии.
— Хо-хо! У меня был богатый биологический материал перед глазами. У нас этажом ниже расположен факультет физвоза. Вот уж я насмотрелась на всевозможных мачо, которые говорят тебе «здрасте», а сальным…
Он обхватил ладонями круглое лицо, попытался поймать зрачками ускользающий перламутр.
Он огляделся по сторонам, но возле памятника не было больше подходящих кандидатур, только сухонькая бабка торговала в углу семечками.
— Ну вы, граждане, совсем уже, — фыркнула она. — Дайте поспать больному человеку!
Но Варвара больше ничего не спросила. Меланхолично грызла капусту и смотрела на Марка грустными воловьими очами.
— Ни за что больше не приду к такому психу, как ты.
В театр Марк всё-таки пошёл, правда, долго и с неуместной придирчивостью выбирал постановку. Ему хотелось душераздирающей драмы, а шли всё время какие-то комедии.
Варвара крутилась перед зеркалом, разглядывая свою бычью шею профессионального самбиста и переломанные уши.
— Позвольте, — она потеснила его круглым плечом и проплыла в квартиру.
Сходил в оперу, и пение Гренландии Брик едва не довело его до слез.
Глупая девчонка, привязавшаяся к такому зануде, как Марк.
— Она успеет… если захочет вернуться, — сказала Катюша, и глаза её закрылись.
«Давайте, — писала она, — я один день побуду вами, а потом смогу более точно ответить, что и как происходит в вашей жизни. Возможно, что-то вы усложняете, а что-то можно исправить. Молодость — это не…
— Кем ты себя вообразила?! — накинулся на неё он. — Зорро?
Это вовсе не значило, что он поверил во все эти загробные сказки, но на всякий случай решил придерживаться заданной линии. Почему бы и нет? Пока люди, которые мельтешили вокруг, не лезли к его банков…
— Нос у вас выдающийся, — согласилась тётка, — всем носам нос. Ну так что насчёт бутылки белого вина?
— Разумно о разгуливающем в чужих телах трупике?
— Верните несчастной стриптизёрше её законные права! — искренне возмутилась Эльза.
— Знаете, Варвара Николаевна, я как-то никогда даже не догадывался, что за вашей тонкой филологической душой скрывается такой мужлан.
Марк развернулся и пошёл на кухню. Нужно было всё же купить и пива, и воблы. Посидели бы с Варварой, поговорили бы по-мужски.
Но теперь Марк тянул футболку вверх с новым интересом, и хотя он уже знал, как выглядит эта округлая, не слишком большая грудь, ему показалось, что он увидел её впервые.
Варвара заканчивалась, и не было в этом мире такой силы, которая добавила бы ей еще хоть немного времени.
— Конечно, — бодро отозвался Марк, искренне надеясь на то, что вопроса «и как давно» не последует.
Варвара тяжело прислонилась горячим лбом к его плечу. Из открытого окна на пол падали капли дождя.
Ладонь была холодной и влажной, как у лягушки.
Повезло, что обошлось без мужа и двоих детей.
Пакеты, которые принесла старушка, он выбросил, а прежде чем ложиться спать трижды обходил квартиру, проверяя в ней каждый угол.
Марк уселся в кресло у окна, и Бисмарк улёгся возле его ног. На груди словно тёплый шарик приземлился — помесь грелки и пухового платка.
— Если с утра знобило, надо было оставаться дома, — покачал головой Марк, доставая аптечку.
— Всякой девушке приятно послушать о собственном разложении, — возмутилась Варвара.
— Сегодня я привела вам стриптизёршу, раз старушкой вы не прониклись… Ох, как хорошо, — девица щёлкнула зажигалкой и сделала первую затяжку. — Я пока ещё только учусь понимать, где заканчиваются мои …
Он успокаивающе поцеловал её в колючий бритый висок.
— Чокнутый, — произнесла она с нежностью.
— С какими кандалами? Какая ещё Офелия? Что за бред вы несёте?
— У меня ещё и свидание вечером, — благодушно продолжала Варвара. — Серёженька дал достаточно денег, чтобы вытанцевать девушку.
— Призрак Варвары Спиридоновой… И я каким-то образом виновен в вашей смерти. Что дальше?
— Отнесем тебя в экспериментальный раздел науки.
Он-то считал, что добро заключается в ежедневности повторяемых ритуалов: на завтрак овсянка и зелёный чай с имбирём и лимоном, прогулка с Бисмарком, покупка бутылки воды (без газа, разумеется) в одно…
— Хоть наемся углеводов от души, — с набитым ртом пробубнила она, — сил нет от этих худеющих дамочек. Слушайте, а это довольно забавно — быть мужчиной, верно? Я так и не рискнула пописать стоя. Надо …
Прогресс был таким стремительным, что доктор Соловьев снова собирался написать об этом в научном журнале.
А потом зазвонил телефон, и Марк проснулся.
— Что ты будешь делать с этой самой Верочкой? — спросил Марк, глядя на то, как Варвара методично расправляется с уткой. — Ты же не подростковый психолог.
— Варвара, не лезь под руку, а то взорвусь, — честно предупредил он.
Кристина повернула к нему порозовевшее лицо с влажными губами.
Марк действительно стоял соляным столбом посреди кухни, неосознанно следя за быстрыми, почти летящими движениями тётки, завороженный её болтовнёй. Он вряд ли понимал, о чём именно она говорила, скоре…
Тётка отодвинула пустое блюдечко и, подперев подбородок мягкой ладошкой, задумчиво уставилась на Марка.
— Надо поставить квартиру на сигнализацию, вот что, — решил Марк.
— Ни во что я не верю, — огрызнулся Марк. — В привидения, между прочим, тоже.
Если Марку и хотелось подойти к двери и посмотреть на монитор домофона, то этот порыв оказался вялым и быстро угас.
— Откуда у вас ключи от моей квартиры? — спросил Марк.
— Ну же, дорогой Марк Генрихович, перестаньте дуться.
— Понимаете, Марк Генрихович, всё это похоже на рождение и на смерть. Когда я попадаю в чужое тело, то это страшно и непривычно, и я ощущаю на себе все невзгоды, терзающие человека. У Марьи Михайловн…
— Вы что? — деловито спросила Варвара. — Сидите под одеялом и дрожите от страха? Не тряситесь! Все будет вполне прилично, заверяю вас. Впрочем вам ли, мой дорогой убийца, бояться теперь крови. Ах да.…
— Секс исключительно традиционный, — напомнила Варвара сухо.
Скрипнули качели, когда Варвара соскочила на землю. Пёс Бисмарк подошёл к ней и доверчиво лизнул её руку.
Варвара пришла снова с дождем. Мокрая и прохладная, тонкая майка облепила пышную грудь, тушь текла по лицу. Сложная прическа сбилась набок.
Бледное круглое лицо, покрытое веснушками, резко контрастирующими с бледностью кожи. Широкий нос, обкусанные губы, спутанные не слишком чистые волосы, непроизвольно подрагивающие пальцы рук, поверхно…
— Более дешёвое? — тут же спросила она, и у Марка впервые в жизни появилось желание ущипнуть человека.
— Мне кажется, что её частички остались во мне. Я иногда делаю совершаю что-то странное.
Кристина решительно обхватила его лицо руками и поцеловала в губы.
— Не очень, — согласился он. — Кристина, какой подоходный налог?
— Ей нельзя разговаривать, — сказала косметолог, густо намазывая лицо клиентки глиной. Из-под сиреневой накидки выпорхнула пухленькая рука и помахала, мол, приду, ступай с миром, холоп.
У Марка не было чувства юмора. Совсем. Абсолютно.
— И кто ты у нас сегодня? — спросил Марк, накрывая круглые плечи полотенцем.
Марк рванул вперед, прежде чем до него дошел смысл её слов. Среагировал исключительно на хрипотцу её голоса.
— Может быть, — наконец, сказала Кристина.
— Послушай, — обнимать Варвару было особенно неудобно, она не помещалась в охвате его рук, но Марк все-таки как-то умудрился пристроить её на своей груди. — Нам обоим некуда отступать.
С ходьбой у них получалось неплохо, но мелкая моторика не давалась Кристине. Ложки и расчески выпадали из её рук, а рисование, которое посоветовали реабилитологи, превращалось в сущее наказание.
— Меня убивает его бесполезность, — признался Марк. — Ну потратил ты час на готовку, ну съел всё это за десять минут, и что?
Варвара покосилась на него с новым интересом.
Он и сам ощутил хрупкую преграду на своем пути. Им досталась девственница.
— А если ты заснёшь? — опасливо спросил Марк. — Я проснусь утром вместе с незнакомой тёткой, которая немедля закатит мне истерику?
— Хочу побыстрее домой, — решила она и звонко поцеловала его в ледяную щеку.
Я содрогаюсь, представляя себе эту сцену. К тому же, у вас в квартире слишком много предметов, которыми можно кидаться.
Только ребенка еще ему и не хватало! От оперной, мать твою, дивы!
— Я просто вас хотела развлечь, — сказала она. — Я же не знала, что три девицы под окном оскорбят ваши нежные чувства. Классика нас учит совершенно иной реакции, знаете ли.
— Я правильно понимаю, что ты предлагаешь мне попробовать занять пустой мозг умирающего человека?
Варвара взяла его за руку и провела пальцем по линиям на ладони.
— Значит, теперь вам будет в чём пойти в театр?
— Странное дело, — раскладывая школьные тетрадки на кухонном столе, рассуждала она. — Вот Вера Васильевна Селиванкина, учительница начальных классов. Человек так бездумно ненавидит собственную жизнь,…
Родниковая свежесть, которую Марк бы никогда ни с чем не спутал, перетекла в его рот.
С лицом громилы что-то сделалось. С него словно слетела молодецкая удаль, и проступили нежные черты.
— Вы поставили мою квартиру на прослушку? — шёпотом спросил Марк. — Я обращусь в полицию.
Блог «Будни бодрого трупика» был оформлен в готическом стиле, глаза уставали от вывертки: ненавистный белый шрифт на чёрном фоне, алые кровавые пятна, мешающие чтению, — всё раздражало и побуждало за…
Марк только головой покачал. Налицо был конфликт мнений.
— И ты предлагаешь мне совершить нечто антинаучное, не дающее никаких гарантий, с ничтожным шансом на успех?
Боевиков не одобряла, под детективы спала, а мелодрамы её завораживали.
— Ты это специально? — сердито спросил Марк, накрывая на стол.
Измученный всеми этими переживаниями, Марк спустился к набережной и подставил лицо всем холодным осенним ветрам.
— Я просто не люблю этого цинизма, который свойственен нынешней молодежи…
— А что у нас сегодня будет на ужин? — буднично спросила она, хватая его под руку.
А завтра она встретит его на улице — не узнает.
— Не такая уж мелкая, — сказала довольно. — Налейте мне вина, что ли.
Марк шагал и шагал по мокрому после дождя асфальту, и злость разрывалась внутри на множество мелких осколков.
Марк проснулся глубокой ночью — неожиданно и без всякой видимой причины (словно кто-то подул ему в лицо). Он сел в кровати, включил ноут и открыл форум с городскими происшествиями.
«Это потому, что я филолог, — ответила бы она ему, — с филологами вечно всякие несуразности приключаются»…
В каком ненормальном, безвыходном, нелепом и отчаянном положении он оказался! Связанный по рукам и ногам с бесплотным призраком, духом мертвой, бестолковой, несчастной девицы, он словно принял на себ…
— Мы можем покормить лебедей в озере, — предложила она.
— Эй, — возмутилась Варвара, притопав следом. — Ты позвал меня в гости, чтобы меланхолично пялиться в потолок?
Ему было абсолютно комфортно в тишине своей квартиры, с Бисмарком и кроссвордами.
На самом деле он почти был уверен, кого увидит.
— Марк Генрихович, — протянул долговязый, — дражайший мой убийца. Вы буквально вышли сейчас на новый уровень. А если я в балаклаве приду, вы меня тоже узнаете?
— Варвара, не вопи, — Марк склонился над ней и поцеловал ее в лоб. — Всё будет хорошо.
— Не потеряюсь, — ответила она, — у меня же есть ты.
— Дураааак, — выдохнула она беспомощно. — Почему ты такой дурак?
— Знаю, — мрачно ответил Марк, — я сам пилил дизайн этого сайта. К чему все это, Гренландия Тихоновна?
Если у неё не лопнет терпение от бесконечного Марковского брюзжания.
Крохотные искорки той, что была когда-то Варварой Спиридоновой, ныне покойной.
— Сигареты! — обрадовалась она. — Это мне повезло. Было бы нечестно травить никотином ни в чём неповинного человека. А вот любопытно, кто из нас сейчас захотел курить — я по привычке или… — девица вз…
— Да тут и лож никаких нет! — громким шёпотом возмутился Марк и замолчал, потому что одна узкая рука кондитера легла ему на грудь, а вторая на бедро.
— Мы вообще-то никому, кроме родственников информации не даем, но Иванова из района, её родным неудобно часто приезжать в город. Ну ты и сам знаешь, что она живет совершенно одна… И она очень поздно …
— Да, тебе он всегда нравился больше, чем мой богатый внутренний мир.
Отчего-то, — а Марк понимал это даже сквозь свою толстокожесть, — сейчас было бы очень легко оттолкнуть Варвару навсегда. Одна его просьба, и она никогда бы не появилась перед ним больше. Что-то изме…
За это время Марк сто раз отругал и простил себя.
— Я приняла ароматическую ванну, — сказала Варвара, — сделала депиляцию и маску для волос, обновила маникюр и педикюр, нарядилась в самое красивое платье и потратила два часа на макияж. А теперь оказ…
— Никак, — встрепенулась она. — Серега переборщил с рыцарством. Лизанька ушла со свидания одухотворенная и еще более недоступная, чем прежде. Пришлось извиняться перед клиентом.
— Ага! — торжествующе воскликнула она. — Вы тоже прониклись моей нелёгкой долей? Как филолог я вам отвечаю, что в данном контексте вам уместнее употребить словосочетание «очаровательная собеседница».…
— Не хочешь Альцгеймера, бери Крейтцфельд-Якоба.
Ей нравились его прикосновения, и она с удовольствием обнималась, и вскоре они привыкли засыпать вместе, потому что так Кристина спала лучше.
Это было даже символично. Земную жизнь пройдя до половины, Марк встретил Варвару Спиридонову.
— Я приготовлю, — быстро ответил Марк. — С чесноком или луком?