— Нет, — сказала Варвара, попыталась встать и медленно, красиво сползла по стеночке вниз.
— Нет нигде, — эхом повторил Марк, ощущая, как чужая грусть разливается в его груди. Чтобы стряхнуть с себя эту расползающуюся лужицу ненужных эмоций, он повернулся на бок и увидел близко-близко красные от простуды и недосыпа глаза вегетарианки Катюши. На дне их переливался перламутр.
— Мы оба ненавидим готовить, — рассудительно ответила она. — А я еще и не умею. Пельмени просто обязаны стать традиционным блюдом нашей семьи.
Она плохо спала по ночам, её терзали судороги, приступы удушья и панические атаки. Иногда она на полном серьезе пыталась оторвать себе голову, крича во все горло, что она чужая. Это приводило Марка в отчаяние, и он начинал уже винить себя за то, что впутал Кристину в эту историю.
Марк спал, и ему снилось, что тридцать три Варвары водят вокруг него хоровод, а он стоит в центре этого круга, как елочка, и кричит: «Ты настоящая! Нет, ты!»
Быстро уставая, Кристина раздраженно откидывала от себя книгу, и тогда Марк читал ей сам — своего любимого «Заратустру». Под Ницше Кристина быстро засыпала, не вникая в смыслы и подсмыслы.