Все цитаты из книги «Горгона и генерал»
И Гиацинта легко соскочила на землю, чтобы укрыться от непогоды в карете.
— Посмотри на него. Вопит на каждом углу запрещенные песни, как будто в этом есть какая- то особенная доблесть. А я скажу — что это дурость.
— Гиацинта, — сказал он, — если вы действительно намереваетесь совратить почтенного и великого генерала, никогда не называйте его капрала маленьким.
— Мне нужно поговорить с отцом. Он был советником обоих королей.
Гиацинта поправила платок. Сейчас генерал сходит к трактирщику и найдет там полное подтверждение этой истории с сотней извинений.
Когда генерал проник в её пышно убранную спальню через окно, она не вскрикнула и не испугалась.
— Напоминаю, что эту авантюру вы провернули без моего участия. Я пал невинной жертвой ваших интриг, — открестился Трапп.
— Тебе опять нужны деньги? Сколько на этот раз?
Гиацинта притихла, прижавшись щекой к его груди.
— Горгона с Катариной сели в королевский экипаж, после чего мы их потеряли, — сообщила она. Трапп скрипнул зубами.
Но ночью её вдруг охватила такая глухая тоска, что захотелось удариться затылком об облезлую стену комнатушки, в которой спало около десяти других таких же служанок, как она. Сидя на тощем матрасе ск…
— Я всегда мыслил с государственным размахом, — с удовольствием попивая кофе, провозгласил Трапп. — А ты береги Варкса, он нам еще пригодится. И передай ему, пусть через неделю устроит встречу горгон…
— Совершенно незачем, — пожал плечами Ганг. — Поступайте с ним, как вам угодно. Но… что связывает госпожу Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч с уличным беспризорником?
— И дважды тебя едва не прихлопнули, — ухмыльнулся Розвелл. — А вот лично я поддерживаю Его Величество! Не хочет в жены Бронкса — пусть не берет. А эту семейку мы отправим куда-нибудь на север. А на …
— Никому больше не сообщайте таких постыдных сведений о себе.
— Человек, который позволил своей дочери находиться в постыдном положении вечной королевской невесты? Я не веду переговоров с людьми, торгующими своими детьми, — отрезала Гиацинта, отступая.
Трапп молчал тоже, не зная, как реагировать.
— Возможно: — Трапп придвинулся к ней еще ближе и зашептал еще тише, — вы станете куда приветливее, если узнаете, что от меня зависит исход завтрашней дуэли.
Проводив экипаж короля глазами, горгона повернулась к Траппу. Пощекотала травинкой ему подбородок.
— Напомни своим, чтобы его не задели при нападении на их дом.
Понеслись разговоры — кто, как и где воевал, и она поймала себя на мысли, что совершенно ничего не знает о том генерале, о котором говорят все эти люди. О хитроумном, решительном и смертоносном генер…
— Надо же, — произнес Трапп мрачно, — какой сложный шифр. Что из этого означает «газета», а что «самый великий генерал в истории»?
— Полагаете, я буду принуждать вас к браку с помощью угроз?
Нищий молча протянул вперед руку, и Гиацинта вложила в неё несколько золотых монет.
Эухения поставила рядом с ним стакан молока и пододвинула булочку.
— Идите спать, Найджел, — взмолился Трапп, — от вашей защиты немного прока… Впрочем, стойте. Вы знаете, где разместили Гиацинту?
Он засмеялся её практичности и полному отсутствию моральных принципов.
Трапп бросил на неё короткий укоряющий взгляд и перевел взгляд на её тарелку с едой.
— Говорите за себя, — велела горгона властно. — И распорядитесь приготовить мне ванну с лепестками роз, — обратилась она к Паркеру. — Мне нужна будет горничная.
— Слухи все это, — открестился от горгоны генерал. — Я предан исключительно своей семье.
Почему она не осталась в уютном замке Ливенстоуна?
— Как ты её назвала? — спросил Трапп, снова обращая всё свое внимание на безмятежное спящее личико.
Короткий тихий пересвист раздался снизу. Розвелл встрепенулся.
— Рад это слышать. Что привело вас ко мне?
— Между прочим, — торжественно и громко заявил Трапп, — Эухения, чтобы её черти слопали, лучшая женщина в моей жизни.
— Куда со мной? На флот? — опешил Трапп. — Да меня адмирал Лестедж даже на самое убогое суденышко с женщиной не пустит! Ты же знаешь этих моряков с их суевериями.
— Гиацинта, этот брак свалился на меня совершенно внезапно, и он долго не продлится. Я не видел свою жену много лет и, по правде говоря, вовсе не стремился продолжать знакомство. Просто я… я, оказыва…
— Вас отправили в ссылку не просто так. У вас была важная миссия, — продолжала Гиацинта.
Служанка горгульи моментально выхватила её.
Походные биваки всегда были куда приятнее мягких перин.
— Ну-ну, — прокряхтел Бронкс насмешливо. — Уж не знаю, для чего вам понадобился этот никчемный мальчишка, но можете забирать его с потрохами.
Горгона вплыла на кухню во всем своем великолепии. Грудь снова почти выпрыгивала из низкого декольте, драгоценности, кружева, высокая прическа, мушки.
— Генерал, — озабоченно спросил его Джонни, — вы не видели Розвелла? Он как сквозь землю провалился.
Эухения выразительно покрутила пальцем у виска.
— Бенедикт, — улыбнулась Алисия и, склонившись, расцеловала Траппа в обе щеки, — я рада, что вы живы. Мой муж ужасно переживал за вас. Чарли! Твой брат проснулся! — закричала она вдруг без всякого пр…
Свон прятал глаза и не знал, что ответить.
Вернулась Эухения, молча протянула Гиацинте крестьянское платье и снова ушла.
— Нужны — значит будут, — спокойно ответил тот.
Перегнувшись через подлокотник, Трапп поставил пустую чашку на пол.
— Позавчера уехал в Кайловы земли, — признался он неохотно. — Война ведь, моя госпожа. Он оставил для вас письмо.
— Сразу бы так и сказали, — понимающе протянула Гиацинта. — В последний раз архивами Крауча пользовалась женщина по имени Люси Смолл. Она собиралась шантажировать короля Стивена. Люси проводит вас к …
Она вышла замуж в семнадцать за безобразного нищего старика, даром что маршала.
— У меня все прекрасно, — повторила гематома мило. — Рада, что и вы повеселились.
— А, еды эта селянка с собой не принесла? — спросила она. — Лишь радостную весть?
Устроившись в густой тени раскидистого дуба, Гиацинта с горящими глазами разглядывала катающихся в открытых экипажах аристократов.
За ужином Найджел позволил себе недовольное замечание, что с такой скоростью они доберутся до юга лишь весной, но Трапп был слишком погружен в свои размышления, чтобы хоть как-то отреагировать.
— Ты небритый, — пожаловалась она, но не попыталась отстраниться. Наоборот, откинулась назад, прижимаясь плотнее. — Объясни мне наконец нормально, что там у тебя приключилось.
— Честный поверенный — плохой поверенный, — пошутил король, пытаясь сгладить ситуацию.
Гиацинта обвела взглядом комнату. Это была та самая спальня, где она простилась с Траппом. Мрачный Войл стоял у окна, Свон и Джереми сидели на кровати по обе стороны от неё.
— Ты в порядке? — горгона быстро оглядела старшего брата, удовлетворенно кивнула сама себе. — Давайте убираться отсюда, друзья мои, — и первой направилась к выходу.
— Я знаю, что такое Гредара. С чего вы взяли, что я должен быть там?
— Паркер! — заорал он с порога. — Посмотри, кого я тебе привел! Это Лиза. Она ждет моего ребенка.
— А пива нет? — спросил Паркер, резво выбираясь из сена. — И мяса бы.
— Я еду с вами, — объявила она, пытаясь выглядеть безмятежно и уверенно.
— А! Вот мы и заговорили о твоем замужестве!
— Милый, здесь дети, — воскликнула Алисия.
Из ниоткуда появилась Эухения, высыпала из своего фартука яблоки.
— С превеликим удовольствием. Кажется, я и так оплачиваю воспитание двоих или троих Розвеллов.
— От этих Бронксов одни напасти, — рассердилась она. — Они не могли отравить Оливию в другом месте?
— Сколько сна в вас лезет? Вы целый день дремали.
— Ничего-ничего, бросайте. Видите? Вы даже не коснулись меня!
— На четыре. Вас не было четыре дня. Но я бы не удивился. Именно так вы всегда и поступаете.
Или король так намекал генералу про то, что любовь зла?
— Посмотрите прорисовку глаз. И вот эти завитушки. У него рука как будто обрывается… — горгона водила пальцем по рисунку и говорила словно сама с собой. — И он всегда меня рисовал с этими звездочками…
— Пф-ф. Какой смысл прыгать с обрыва всем вместе, трогательно взявшись за руки? Но скажи мне, когда отец ушел с должности?
— Очень зря. — согласился с ней Трапп. — Это избавило бы меня от многих проблем.
С трудом встав с постели, генерал доковылял до двери.
— Понятия не имею. Вы же не думаете, что я сам себя утруждаю себя такими мелочами? Покупку совершал кто-то из моих слуг.
В любом случае, Люси не стала бы блефовать от имени короля, а это значит, что Гиацинту ждали в том доме. А идиот Трапп все прощелкал.
— Я боюсь возвращаться домой, пока все не уляжется.
И вот, сладкий ангелочек Джереми как-то сам собой превратился в нескладного подростка с длинными руками и ногами, худым лицом, лохматыми волосами, из его рта так и сыпались простонародные словечки и …
— Это Бэсси, — представил гематому Трапп, — наша кухарка.
— Осторожно, тут лужа, — предупредил её Трапп.
— «Дорогой, я жду ребенка», — предположил генерал тонким голосом. — «Любимый, брось эту красавицу и вернись ко мне». «Милый, я нашла в архивах Крауча что-то, чем могу угрожать тебе».
Он вышел во двор и без всяких сил опустился на крыльцо.
— Я вам совсем не нравлюсь, да? — спросила она холодно.
— Вас удивительным образом смешат мои беды, — покачал головой Трапп.
Головы, одна за другой, поворачивались к Гиацинте. Она поспешно опустила черную вуаль, скрывая собственное изумление.
— Хорошо, — осторожно проговорил Трапп, потрясенный её беззаботностью. — Дайте мне немного времени, и мы отправимся на юг.
— Почему ты говоришь так, как будто мы больше не увидимся? — еще больше растревожилась Гиацинта, вскидывая голову.
— Ты выглядишь лучше, чем вчера, — заметила она. — Мы уже можем отправиться в путь за моими бриллиантами? Я изрядно поиздержалась, и моя душа находится в унынии. Драгоценности мигом придадут ей бодро…
— Я возьму с собой свою старшую дочь, Джоанну, — встрепенулся Чарли. — Она давно мечтает кого-нибудь навестить.
— Госпожа Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч была задержана за кражу со взломом.
«Ты не посмеешь меня обвинять», — сказала она ему в карете, и в её голосе была только ярость.
— Бенедикт? — голова горгоны свесилась вниз с лестницы второго этажа. Разглядев его, она расхохоталась. — Вы что, спасались из борделей бегством?
— Там засел Варкс со своими людьми, — ответил Трапп рассеянно. — Вы же знаете, что дворец был построен так, что его невозможно захватить снаружи. Дом Бронксов тоже продолжает держать осаду, они не ве…
— Оу, — Розвелл окинул её бесцеремонным взглядом, особо задержавшись на вываливающейся из пеньюара груди. — Много наслышан о вас. Наконец-то у нас король с хорошим вкусом, — обратился он к Траппу. — …
— Гиацинта Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч приветствует подлинного короля, — громким, ясным голосом провозгласила она. — Я вдова маршала Стетфилда, Ваше Величество. Наша семья всегда была предана кор…
— Да никакие они не пираты, скорее кучка контрабандистов. Это Джонни начитался приключенческих романов.
Руки Траппа, большие и теплые, обняли её, едва укачивая.
Одичав от приторно-сладкого завтрака, полного скрытого ехидства, генерал сбежал из замка, не в силах выносить переизбытка змей в нем.
Дом был не слишком большим, но изящным, как резная шкатулка. Очень много дерева, светлого мрамора, огромные окна, за которыми мерцала темная вода еще не замерзшей реки.
Шарль Стетфилд находился дальше всех и вступать в беседу не торопился.
— Что? Кто? — стаскивая с себя хохочущего бутуза, спросил Трапп.
Она была теплой и расслабленной и, отказавшись от маски роковой красотки, казалась сейчас вполне человеком. Траппу нравился её легкий цветочный запах, и то, как её волосы щекочут ему шею и подбородок…
— Мне ответить и дать вам тоже повод для шантажа? — спросила она.
— Вероятно, вы просто не нашли свой сундук с сокровищами. Вы письмо-то десять лет прочитать не могли! Сразу по приезде начали пить, правда?
— Хоть бы сапоги снял, — пробормотал Джонни, надевая халат.
Джереми молча кивнул, с независимым видом ковыряя дырку на своей штанине.
Горгона бросила на него испытующий взгляд.
— Теперь вы — королева всех нищих столицы? Господи боже, да Розвелл мудрец. Охрану Ните, Эухения, и — охрану Гиацинте. Слежку за Арчибальдом Бронксом.
— Для этого надо сделать так, чтобы он согласился вас слушать.
— Бессердечно с вашей стороны так мурлыкать.
Горгона высокомерно попыталась задрать нос, стукнулась лбом о подбородок Траппа, ойкнула и засмеялась.
— Я пришел с миром, — вскидывая руки, сообщил он.
— Одна женщина ждет твоего ребенка, в другую ты влюблен, а на третьей женишься. Мне кажется, Бенедикт, что даже для тебя это перебор.
— Собираешься слушать этого мерзавца до самой старости? Король ты или кто?
— Все равно нет! Я же не кукла на веревочках, чтобы исполнять все твои прихоти!
Однако, когда Трапп рассказал про яму и Варкса, все благодушие слетело с него, как шелуха.
Весело блестя глазами и сверкая белозубой улыбкой, она спела еще парочку баллад и, наконец, вернула гитару Питеру, который так страстно прижал шестиструнку к груди, как будто любимую девушку, с котор…
— Мне все равно, — рявкнул Трапп. — Найджел сюда не вернется.
— Вон, — генерал снова от неё отвернулся, погружаясь в прекрасный, по-утреннему сладкий сон.
Цокот копыт боевого коня… Это вам не те ужасные звуки, которые издают жалкие мулы или ломовые клячи, это музыка, это песня, это… надежда.
«Удивительно, — писал её пасынок, игнорируя всякие обращения, — я уехал из столицы, терзаемый яростью и ненавистью к вам. и надеялся, что война погасит обуревающие меня чувства. Но чем больше проходи…
Пэгги и Аврора лежали в холле, головами друг к другу.
— Поеду. Перезимую с тобой. Малыш появится в марте, а в апреле я вернусь в деревню. Знаешь же, сколько тут дел весной. Позаботишься о нем? — и она положила руку на свой живот.
— Господи, женщина, — расхохотался Трапп, выбрасывая книжку, — как может быть, что ты лишена всяческих сантиментов?
И бросился в генеральские суровые объятия.
На последней стоянке Траппа позвал один из лакеев Оливии и сообщил, что госпожа желает с ним побеседовать.
Трапп молча развернулся и вышел из комнаты.
— О, господи, — вырвалось у неё при виде безобразного рубца.
— Мне нужна ванна и постель, — прохрипела она.
Трапп вспомнил блеск стилета в руке горгульи и поморщился.
— Ну давайте всем об этом рассказывать! — возмутилась горгона.
— Я рад наконец познакомиться с вами лично, — произнес Варкс, — в свое время я потратил немало времени на ваши поиски.
Потрясенный вспышкой собственного неистовства, Трапп пытался затопить её нежностью.
— Это не жизнь, — рассердилась она. — Но в вашей покорности судьбе есть какой- то подвох. Возможно, вы считаете, что не заслужили ничего лучшего?
— Дорогая, ты молодая, красивая и, увы, богатая женщина. А я уже стремлюсь к закату. Ты же не думаешь, что я всерьез рассчитываю, что ты останешься со мной, когда я начну… дряхлеть?
— Эй вы! — сабля метнулась в сторону валетов, которые трусливо крались к выходу. Очертив круг в воздухе, она срезала искусственный цветок в пышных волосах. Чучело панически ойкнуло и бросилось к пыль…
— Подняли мятеж, разумеется. Разве можно, чтобы генерала отправили в ссылку, а армия это проглотила?
— Просто повезло, — улыбнулась почтенная вдова.
— Я подготовлю ледяную ванну и гоголь-моголь, — произнес камердинер без всякого выражения. — Возможно, понадобится суп?
— Я бы сказал, как воин в латах, собирающийся на войну, — и поспешно добавил, увидев, как сердито вспыхнули её глаза: — Обворожительный воин.
— Нет, это вы пытались меня выставить вон из замка. А я всего лишь хотел с ним поговорить.
Но она безмятежно нежилась на солнце, даже не пряча лицо от лучей.
Когда Шарль Стетфилд тумаками и добрым словом был выставлен прочь, Трапп вернулся в замок.
— Хоть лопату возьми, — крикнул ей вслед генерал.
— Тишина. Никаких чужаков, никаких происшествий. Никаких новых опальных, но все еще великих генералов.
После того, как Розвелл выдернул его среди ночи из сладких объятий жены посла, Трапп всю дорогу задавал много вопросов и пытался понять, что в действительности происходит. Ближе к обеду, когда раскал…
— Понятия не имею, — она дернула плечом, — считалось, что мы все друг другу братья и сестры. Кровное родство слишком переоценивают.
— О, это легко, — отозвался генерал. — Реабилитируй меня — и мы все исправим. Ты не считаешь, что государственная измена — это перебор?
Пугало с голой грудью, высокой прической и двумя мушками придирчиво разглядывало Траппа.
— Я только переоденусь, — ответила она с нежнейшей из улыбок.
Она глядела на него с такой ненавистью, что аппетит у него разыгрался не на шутку.
— Конечно. Я открыл дверь, советник Трапп резко повернул голову и задел щекой осколок, который держал в руке. Вот так.
— Не крутитесь. Девочки, а вы пока приведите в порядок башенку генерала Траппа.
Он встал, держа её в своих руках, и без лишнего почтения опустил на кровать.
Советник Трапп посмотрел на неё с откровенным скепсисом.
— Откуда! Она же из домика не выходит! Молоко туда таскают бочками. Красотка, наверное.
— Госпожа, — в комнату заглянула экономка. — Пришел человек по имени Беле, говорит, что вы его ждете.
— Конечно, — фыркнула она, — с таким мужем, как Найджел, тебе не, о чем волноваться. А вот если бы я…
Но вряд ли гематома сейчас способна разделить с ним эту радость.
— Ты — что? — Гиацинта вскинула голову, её глаза сузились.
— Что это значит, Розвелл? — спросил генерал, сминая листовку.
— Уверен? — шепнула гематома, обвивая его руками и ногами. — Уверен-уверен?
— Как там генерал? — спросила его Гиацинта, возвращаясь к еде.
— Вам придется мне помочь. И мне нужно будет подняться к себе…
— Порк, — повторила Оливия подрагивающим от смеха голоса.
От неё воняло, а в волосах кто-то ощутимо бегал, не самое удачное время для встреч.
Генерал, морщась от боли в боку, потащил Гиацинту в сторону ближайшего стога сена, который еще не успели убрать со скошенных полей.
— Гиацинта, — мягко позвал Трапп, — вы не могли бы мне кинуть свой стилет? Просто бросьте его куда-то в мою сторону.
— Здесь очень дует, — сказал он, — прошу вас, Гиацинта, — и он довольно бесцеремонно пересадил её подальше от Войла и поближе к Траппу.
Генерал не ответил, разглядывая другого мужчину, державшегося в тени.
Она смотрела на него с проказливым добродушием.
У Траппа было огромное, как он сам, сердце, но даже оно не могло принадлежать сразу двоим.
Гиацинта немедленно принялась распоряжаться служанками, требуя ванны, меда для кожи, розовой воды, лимонов и черт знает, чего еще.
Генерал чувствовал себя оглушенным и потерянным среди водоворота человеческих голосов и многочисленной суеты вокруг.
— О том, — отчеканила горгона, — что я все еще жива.
Траппу было холодно в парадном мундире, золотое шитье царапало шею, а войска, собранные Розвеллом и Своном, удручали своей неоднородностью.
— Задумалась о том, простишь ли ты меня когда-нибудь.
Этому настоящему королю Трапп еще голову оторвет.
— Гиацинта, никогда не замечал за тобой столь позорной трусости.
— Ну, — добродушно продолжал генерал, — кто старое помянет… Правильно я понимаю, что вы секундант Найджела Бронкса? Между прочим, как его военачальник, я просто обязан заключить дуэлянта под стражу с…
Именно в эту минуту его болезнь победила?
— И эта жена посла… из-за которой вы загремели в ссылку… стоила она того, чтобы сломать из-за неё свою жизнь?
— Ты была ранена! — от его крика звякнул об графин стакан. — В тебя стреляли! У тебя была сломана нога!
— Да нет у вас никаких бед, — рассудительно отозвалась она. — Сейчас вы будете просить у меня денег. Начинайте, — милостиво кивнула она, отчего папильотки на её голове подпрыгнули.
— Ты же уже приняла задаток на мое убийство, правда? Нехорошо обманывать ожидания заказчиков, подумай о своей репутации, дорогая.
Горгона встала, исчезла из виду и через пару секунд вернулась с подносом.
Атлас лент и фианиты пряжек, изящество лодыжек и тонкая нежность алых чулок.
Король — не Бронксы, ему так просто не откажешь.
Насупленная, мрачная горгона стояла в тени густого дуба и, сдвинув брови, приглядывалась к замку.
— О вкусах этой госпожи среди слуг ходят легенды. Говорят, она может спать исключительно на тончайшем шелке.
Она пнула его коленом по бедру, ойкнула и зашипела от боли.
— Поздравляю вас, — холодно отозвалась Нита.
— Не пополните, — пообещала она и в ответ поцеловала его руку, — я очень много вам рассказала сегодня. Мы могли бы ведь быть друзьями, Бенедикт?
— Она примет вас чуть позже. Прихорашивается. Вы же знаете этих женщин. Подождите, я дам овса вашей лошади, а потом угощу и вас чем-нибудь.
После каждого ответа гематома одобрительно вливала в его рот ложку бульона.
— Старый зануда, — пробормотала она едва слышно и потянула его сильнее.
— Пора садиться за стол переговоров с Варксом, — поморщился Трапп.
Она только фыркнула. Эта генеральская самоуверенность!
Закатив глаза, генерал укутался поплотнее в плащ и отправился в постель досыпать.
— Это называется здравый смысл, — ответила горгона.
— Госпожа Смолл вполне недвусмысленно сообщила мне о том, что Его Величество не будет против, если госпожа Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч проведет какое-то время в гостях у городской стражи. Заверяю…
— Ты, я слышал, теперь очень богатая женщина, — заметил он, склоняя голову и лукаво прищуриваясь. — Так что с репутацией продажной женщины придется расстаться, дорогая. Нельзя иметь все на свете.
— Госпожа горгона, — улыбнулся Питер Свон, ожидавший её внизу, — вы сегодня выглядите как…
— Ив чем моя выгода? — озадачилась она, расстегивая его рубашку.
Гиацинта не знала точно, сколько именно людей их будет ждать, но Войл и Свон развели бурную деятельность, отправив в обход еще один отряд с воинами.
— Мой второй муж, канцлер, за годы жизни накопил огромный багаж разнообразного компромата на многих влиятельных людей. У него была маниакальная страсть узнавать и документировать чужие секреты, а его…
— Юности полезны испытания, — равнодушно отозвалась Гиацинта.
Отец был старым придворным лисом, способным создать самую хитроумную интригу на пустом месте. Как король Ричард считал, что от его законного наследника мало будет прока, так и на Траппа не возлагалос…
Своей молодостью Гиацинта распорядилась на диво бездарно: Стетфилд был старик, пропахший немощью, а про то, что вытворял Крауч, даже вспоминать было жутко. Казалось бы — удача улыбнулась со Стивом, и…
— Да неужели? — откликнулся Трапп, усаживаясь в кресло. — И зачем нам это делать?
Они находились на улице, во дворе постоялого двора. Найджел уже вел их лошадей.
И все было достаточно мирно до тех пор, пока они не вернулись с похорон и поверенный Бронксов не объявил, что старик оставил всё, что мог Гиацинте Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч-Бронкс, назначив род…
Гематома с разбегу прыгнула на кровать рядом с Траппом, отчего они оба слегка подскочили на матрасе. Она попыталась было прильнуть к генералу, но тут же отпрянула.
— О, — легко отозвался генерал, — Эухения всегда мечтала повидать мир.
— Что привело вас ко мне в столь поздний час? — отвратительно светским голосом спросила она.
Ладонь Траппа легла между её ног, и он что-то простонал ей прямо в рот от удовлетворения, ощутив, какой влажной она была.
Трапп ждал результатов её измышлений, в том, что они последуют, сомневаться не приходилось.
Она встала и вышла из кельи, даже не попытавшись ударить Траппа, вот что пугало больше всего.
— Послушайте, мне надо отправить в столицу целую пачку писем. И я хочу нанять в деревне человека, который смог бы сделать это для меня. Мне вовсе не хочется полагаться на почтовую службу.
— И с чего это вам, Паркер, пришло в голову менять имя?
— Стражу вызвала некая Люси Смолл. Вместе с госпожой Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч также был задержан Антуан Верд. Сейчас они оба в городской тюрьме.
Гиацинта встала, мазнув его по щеке своими юбками.
— О, не перекладывайте с больной головы, — ехидно отозвался Варке. — Если на вашу спутницу нападут бешеные волки, то так им и надо.
— Значит, вы познакомились в Изумрудном замке?
Одеваясь к ужину, Гиацинта пожалела, что они не взяли с собой Эухению. Эта нелюдимая старуха в любой ситуации умела быть очень кстати — надо ли было стащить труп вниз по лестнице или обыскать дом Люс…
Трапп, все еще кутаясь в одеяло, сел за стол.
Любуясь оживленным лицом брата, она невольно вспоминала тот пыльный день, когда посадила его в дилижанс и по всем его карманам распихала печенье и конфеты. Отдала деньги, которые смогла накопить, воз…
— Я могу быть вам чем-то полезен? — уточнил Розвелл.
— Дорогая, — Трапп обхватил её лицо руками, заставляя поднять голову, — посмотри на меня.
Трапп улыбнулся, подошел к двери, прислушался. По крайней мере, бряцания оружия в коридоре не было слышно, что вовсе ничего не значило, конечно.
— Старина Порк, — горгона провела ладонью по гладко выбритому подбородку Траппа. — Я скучаю по его бороде.
— Если бы вы спросили, — ответила горгона, — об этом короля или любого из моих мертвых мужей, то узнали бы, что я предпочитаю устрицы и восточные сладости.
Тень легла на лицо Траппа, но Гиацинту это нисколько не взволновало.
Гиацинта несколько раз взмахнула пышными ресницами.
— Да что с вами такое? — она заглянула ему в лицо. — Вы относитесь к этому казусу слишком серьезно. Да ну бросьте, это же настоящий анекдот — мерзавка Люси Смолл обратилась в полицию! Кто бы ожидал о…
— Да вот здесь и проходит, — Трапп ткнул пальцем в расщелину на каменном полу.
Меж тем, в стане его врагов происходила какая-то смена диспозиции.
— Я вообще не собираюсь никому ничего… — гематома замолчала, задумавшись. — Ты прав, — неохотно признала она наконец.
Именно из-за Оливии король Джон отказался жениться на корове Бронкс, и это была нелепая блажь безответственного мальчишки, перепутавшая все планы генерала и отправившая их в это бесполезное путешеств…
— Вот как, — только произнесла она, ошеломленная. — Я рада оказаться полезной трону, даже если это у меня получилось непреднамеренно. Уверяю вас, у меня не было злого умысла, и я вовсе не старалась н…
— Конечно, — пробормотал он ошарашенно и побрел себе дальше, посекундно оглядываясь.
— Написал прошения об отставке в ту же ночь, когда тебя отправили в ссылку. Уехал из столицы так спешно, что даже не попрощался с королем Джоном лично. И с тех пор вот уже десять лет и носа не высовы…
Горгона вместе с ним задрала голову к небу. Несколько мелких капель дождя упали на её лицо.
«Сейчас ты скажешь, что с таким мужем, как Найджел, мне не, о чем волноваться. Но я прекрасно знаю, что ты собой представляешь, дорогая, и я знаю, на что ты способна. И ничто в тебе не позволит мне о…
Вечно у горгоны какие-то дурацкие затеи на стороне.
— Что там? — спросил Трапп, снова закрывая глаза.
— Легко раздавать богатства налево-направо, когда ты родился вместе с ними, — не купилась гематома, роясь в корзинке в поисках сладостей от Эухении. — А вот как взять девушку с собой к пиратам — так …
— Отпустишь Стива — покажу, — заявила она.
— А разве… За что, говорите, Гиацинту отправили в ссылку?
— Привет, Розвелл! — прошептал генерал, мягко передвигаясь в кромешной темноте.
— Шантажировал? Чем шантажировал? — глупо спросил Трапп, прекрасно понимая, что просто так, без коварства и пыток, Гиацинта не станет раскрывать свои грязные секретики.
— Разве ты не хочешь отблагодарить меня за заботу? — спросила горгона, расстегивая пуговицы.
Паркер, разбуженный криками из сада, зашмыгал носом, увидев Розвелла.
— Не сказать, чтобы он предо мной так уж преклонялся.
— В умышленном убийстве советника Траппа.
— Да ладно тебе, не в первый же раз. Посуди сам: не успев жениться, ты сбежал к любовнице, да еще и собираешься с ней на юга. Кто поверит, что тобой можно будет манипулировать с помощью… как её там?
— Я спасал свою. Вам просто повезло, что вы оказались за моей спиной.
Возможно, где-то в глубине души он надеялся, что живет на заколдованном острове, куда его друзья не могут найти дороги.
Закрыв дверь, Гиацинта поставила свечу на стол и подошла к Траппу близко-близко.
Гематома кисло посмотрела на Траппа и попыталась улыбнуться.
— С главнокомандующим нищих бродяг. Пойдем, генерал, тебе понравится.
— Совсем ничего не ест, — Паркер удрученно покачал головой.
— Ах, чтобы вас! — сказала с досадой. — Ни к чему так подкрадываться.
— Вы помните, как прокутили собственную свадьбу? — спросил он ехидно.
— Вам придется это выяснить самому… Порк.
— А что мне за это будет? — надув губки, спросила Гиацинта.
Если бы у неё получалось так легко разозлить генерала!
Гиацинта невольно рассмеялась, увидев, как испуганно подпрыгнул великий генерал.
В абсолютной тишине посмеивался советник Трапп.
— Я плохо с ней поступил, — совсем впал в уничижение бывший король, — поддался давлению, отправил в ссылку… А ведь это нежное, доброе, чистое создание было столь преданно мне!
— Это моя половина замка, — рисуя саблей на пыльном полу неровную линию, заявил генерал, — а там — ваша. И не суйтесь в мою личную жизнь! Эухения, чтобы тебя черти слопали, подавай обед!
Она даже на оборотную сторону заглянула — это всё? Он что, умер бы, если бы написал еще несколько слов?
— Не могли бы вы завтракать в другом месте? — вежливо спросил он.
— Дорогая, — как можно мягче произнес Трапп, — давайте посмотрим на ситуацию с точки зрения здравого смысла.
Питер Свон стоял прямо за её плечом, и только благодаря его присутствию она все еще окончательно не утратила самообладания, хотя уже и несла всякую дичь.
Питер Свон исправно приносил новости: сражения еще не начались, армии выстраивают линии обороны. Войска находятся в ужасном состоянии, за десять лет мирной жизни под Гарольдом Бронксом солдаты забыли…
— Тебе стоило подумать об этом до того, как ты похитил моего ребенка.
— Знаю. После того, как ты исчез, я провела немало часов на допросах у Варкса.
— Это значит — ни на шаг от меня не отходишь. Ни днем, ни ночью. Я же уже сообщил тебе об этом утром, — терпеливо напомнил Трапп.
Он едва не сбросил её со своих колен, дернувшись так резко, что у горгоны клацнули зубы.
— Если вы сами занимались их стрижкой, значит, росли без матери?
Открыв один глаз, Трапп увидел крупную брошь, потом золотистое кружево, потом изящную шею, а потом и две до смерти надоевшие ему мушки.
— Но у вас же должен быть какой-то управляющий… ваш отец баснословно богат, в конце концов. Вы… постойте-ка, — горгона склонилась вниз, приподнимая лицо генерала за подбородок. — Вы хоть раз писали о…
— За человеком, который меня даже не узнал? — немедленно оскорбилась горгона. — Да ни за что!
— Что связывает Антуана Верда и госпожу Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч? — перебил его старик. — Почему эти двое на многое готовы друг ради друга? Дергаешь за ниточку одного, второй тоже качается. Ва…
— Ну надо же, — сказала весело, — а я думала, вам лет сто, не меньше.
Если она расскажет ему правду — он накроет её колпаком своей защиты и не позволит ни на шаг от него отойти.
— Старик Мо — умирающая развалина. Он живет подаянием, все его дети покинули его. Я купила ему хижину на берегу и оставила все деньги, которые у меня были при себе. Джереми не возвращался к нему, и я…
Гиацинта снова кивнула. Ей очень хотелось обвинить Найджела в покушении на убийство, и Розвеллу будет достаточно её слова. Уж он-то не будет заморачиваться с арестами!
— В каком монастыре, — с ужасом услышал он собственный голос, — находится ваша дочь?
Для чего горгоне выходить замуж за молодого и бедного мужчину?
— Пейте, — велел он, поднеся бокал к её рту.
«Таких женщин» она пропустила мимо ушей, задорно улыбнувшись в ответ.
— Вы сделаете с ним всё, о чем я попрошу? — спросила она тревожно.
— То есть, либо Бронксы избавились от лишнего короля, либо лишний король сам сбежал от Бронксов. Но почему он не вышел с тобой на связь?
— Ну откуда берутся все Бронксы? Из змеиного чрева. Не переживай, мой генерал, — попытался утешить его Розвелл, — женщин время от времени тянет под венец.
Гиацинта остановилась так резко, что он едва не налетел на неё. Резко обернувшись к нему, она уперлась руками в бедра. Её лицо пылало от ярости.
— Рад, что ты стойко переносишь наказание короля.
— Цинни, не шипи, — пьяно подмигнул старший брат. — Твой ребенок сегодня стал офицером. Вот увидишь, из него выйдет великий генерал!
— Кто вы? — спросила Гиацинта, которая так и не смогла их всех запомнить.
Трапп лишь пожал плечами, не зная, как признаться в том, что больше всего сейчас он сердился сам на себя.
— Арестуйте меня, мой генерал, — пылко воскликнул он, — мне совершенно не хочется стрелять в человека, которому я присягал на верность.
Трапп промолчал, никак не реагируя на прямое оскорбление.
— Почему я раздет?.. Ах да, карпы и фонтан с шампанским.
Её рука сжалась в кулак, и показалось, что удара не миновать.
Сомнения еще таились в уголках рта Ганга, но он уже заглотил наживку.
— Вы снова про драгоценности? — её постоянство развеселило генерала.
Двери в управление распахнулись, и несколько стражников втолкнули внутрь бродягу- подростка с грязно-светлыми растрепанными кудряшками.
Залюбовавшись изяществом безупречной осанки, Трапп не сразу заметил Шарля Стетфилда за её спиной.
— Вы были отменным вруном, правда? Уверены, что обманутые женщины не разорвут вас на части, стоит вам вернуться в столицу?
— Вот, — кивнула она торжественно. — Горгулья и горгона. Никаких сантиментов. А теперь выметайтесь отсюда вон, хватит глазеть на мою грудь!
— Как это может быть, чтобы самый бесчувственный чурбан этой страны обвинял меня в бессердечности?
Найджел понуро кивнул и отправился поприветствовать вновь прибывших.
— Нет, — коротко и безоговорочно ответил Трапп.
— Прекратите, — Гиацинта закрыла уши руками. — Если бы вы знали, как сильно вы меня раздражаете! Вы совершенно невыносимы, грубы, отвратительны…
— Я всегда знал, что ты слишком примитивно мыслишь, Стиви. Детство на конюшне дает о себе знать, правда?
— Генерал Трапп вернулся! — провозгласила Аврора, стоило ему появиться. — Пэгги, накрывай к ужину!
Гиацинта насмешливо прищурилась и назвала ту самую сумму, которой Трапп мог свободно распоряжаться без продажи имений или наследственных предприятий.
— Итак, дорогой муженек, — спросила горгулья, — сколько нам до тракта?
— Генерал Трапп! — командор Ганг удивленно приветствовал его в своем кабинете.
— Я могу сказать вам одну правду — после того, как мы вместе побывали на волосок от смерти.
— Будущую. Ну как твоя ревность? Подохла в муках?
— Ну, может они избавят вас от утомительной обязанности повсюду следовать за мной и назначат на ваше место другого страдальца, — пояснила она свою мысль.
— Простите, — Трапп нашел её руку и поднес к губам. — Плохой день.
— Я сохраню тебе жизнь, — прошелестел тихий голос у неё над ухом, — а ты отдашь нам архивы Крауча.
— У моего отца рудники, — продолжала она меланхолично. — Лет двести назад моя семья получила титул за то, что снабжала корону железом и серебром. У меня было довольно скучное и до ужаса добропорядочн…
— О, только не нужно драм, — закатила глаза горгона. — Выяснилось, что Антуан торговал моими портретами направо-налево. Он, видишь ли, так подрабатывал. Повысь своим офицерам жалование!
— Как длина ваших волос может быть больше, чем у дамы?
— Откуда он вообще взялся? — спросил Трапп.
И гематома пощекотала его под подбородком.
— Вы уже прочесали Девичий лес? — спросил Варке.
— Вам есть куда торопиться? — с явным намеком спросил он.
Из-под длинного плаща показалась жилистая рука без всяких перстней и сделала властный жест, приказывающий Розвеллу убираться.
Тяжело было быть так близко — и даже иногда больно.
— Что ж, мы не будем этого ждать, — подытожил Трапп. — Пора вернуться в столицу, правда?
— Она не понимает, — Трапп улыбнулся ей. — Дорогая, король не заключает сделок.
Горгона, потирая глаза, села. Взяла одну из листовок.
Спустя минуту в спальню заглянул Найджел.
Она повернула к нему голову. Практичность всегда брала верх над её эмоциями, всегда. Вот и сейчас она немедленно перестала страдать и сдвинула брови, размышляя. И Трапп мог поклясться, что мало ему н…
Во дворе его замка начали разгружать финтифлюшечную карету. Разглядев это безобразие через пыльное, треснувшее стекло, Трапп вскочил на ноги.
Плохо было не то, что он сильно обидел Гиацинту, а то, что ему очень хотелось её обидеть. Как будто кто-то из них мог выбрать себе родителей!
Гиацинта глядела на него, как на привидение.
— Свою двуличность? Благодарю, я уже видела.
— Джоанна повела старших детей в парк, — пояснила Алисия.
На четвертый день пути они все-таки остановились на постоялом дворе, мечтая найти ванну и горячий ужин, и, сидя на столом в заполненном обеденном зале, Гиацинта вдруг заметила знакомое лицо.
Нужно было организовать достойные похороны для отца и Питера Свона.
— Пф-ф! Я раскрыл эту загадку, находясь в ссылке очень далеко от столицы. Какие у вас еще козыри?
— Вы ведете список моих прегрешений, дорогая?
— Отчего вы так печальны сегодня, Гиацинта?
— Да кто же его знает. Побрел куда-то, ветром гонимый… Тут пачка писем, которые за пять лет накопились, — служанка положила на сиденье свой пакет. — Вы уж передайте ангелочку нашему, если найдете его.
Надо повысить капитану жалованье, бесценный ведь человек.
Он упрямо отвернулся, прислонившись щекой к парче её юбки.
— Не ворчи, Бенедикт, — отмахнулась она. — О моей легкомысленности всем известно.
— Дорогая, — предложил генерал, устав от этой бессмыслицы, — давай ты бросишь меня чуть позже. Сегодня уже так поздно, а этот чертов Ливенстоун заговорил меня до смерти.
— Я справлюсь с вами без всякой армии, — процедила она, — если вы еще раз тронете хоть кого-то из моих людей.
— Через неделю, — ответил он, все еще пытаясь дышать ровно и говорить спокойно.
— Похоже, что я волнуюсь? — спокойно спросил Трапп.
Никогда в жизни Траппа столь сильно не расстраивали его ранения, как в эту минуту.
— Встречусь со старыми друзьями и, возможно, свергну короля, — ответил генерал рассеянно, слишком погруженный в свои мысли.
— Вы покупали у аптекаря настой валерианы для Арнольда Бронкса?
— Гарольд мне не позволит — быстро возразил Стив, — но предположим. Что будет дальше?
— Мама думала, что ты любишь перепелок. А я всегда знал, что ты это придумала.
Удивительно, в какой тугой узел запутались все события.
С неё станется обзавестись новым мужем назло ему.
— Сложно сказать так сразу, — задумался Трапп. — То не нравитесь, то нравитесь, а потом опять не нравитесь. Но большую часть времени у меня от вас мурашки по коже.
— Кажется, твое влияние на короля преувеличено. Господи боже, ты даже не смог вытащить из тюрьмы женщину, не прыгая по указке какого-то там Ганга. Не так уж велик великий генерал.
— Вы кажетесь взволнованной, — заметил Трапп, выглядывая на улицу, чтобы не пропустить служанку, — значит, единственный человек в этом мире, которого вы действительно любили?
— Я был прав, — отозвался Трапп ошалело, — вы были авантюристкой с самого рождения.
— Господи, — застонал Трамп, — почему бы королю не объявить кому-нибудь войну? Страсть как хочется на поле боя подальше от столицы.
— А вот и облез бы, — объявил Трапп. — Ты думаешь, что наш писатель залег под твоей кроватью с подзорной трубой?
— Сам урод, — выплюнул он, — я тебе сейчас…
— Это не развалюха, а сторожевой укрепленный объект.
Трактирщик им принес еды и выпивки, и Антуан отрезал кусок мяса и положил его на тарелку Гиацинты.
— Все еще расстроены, что не нашли свой сундук с сокровищами?
— Вы разжигаете мое любопытство, дорогая.
— Вы недоверчивый старый медведь, — покачала она головой. — Упрямый, ворчливый, грубый вояка. Но однажды… однажды вы начнете мне верить.
Пышнотелая Лиза полола грядки, когда он перемахнул через изгородь, проникая в её огород. Приступу бурной генеральской страсти она не слишком удивилась, за десять лет случалось всякое. Иногда он не по…
— Я оставил службу, — сообщил её щеке Трапп.
Она подняла голову, и столько в её лице появилось слепой надежды, что почему-то Траппу стало больно от этого.
— Продажные женщины меня нынче не интересуют.
— А, вы еще здесь. Не боитесь за свою жизнь?
— Прежде он возглавлял охрану нашего дома. Неудивительно, что Варке попытался тебя прикончить. Бронксы еще долго не простят тебе, что ты сверг их личного короля.
Только горгона могла спрятать бумаги у Беатрисы, и генералу пришлось выкупать у почтенной жрицы любви все здание, чтобы и подорвать его на глазах у Ганга.
Даже если — особенно если! — её пытались убить дважды за вечер.
— Дорогая, вы с раннего детства были такой авантюристкой?
— Не говорите с таким умным видом, — ответила она саркастически. — Это вы ко мне прибежали среди ночи за советом, а не я к вам.
Когда они добрались до своего особняка, было уже совсем темно. Несмотря на все её заверения, что все в порядке, гематома с ног валилась от усталости.
Она бросила ему поводья и направилась в сад.
— Сначала простудой, а потом и оспой. Поехал на бал к Бронксам, и там ощутил недомогание. Так три месяца в их доме и провалялся между жизнью и смертью. А как выздоровел — сразу объявил вас предателем…
— Чтобы эти письма попали в чужие руки и меня опять кто-то принялся шантажировать? Нет уж, уволь. К тому же, тебе и так докладывали о каждом моем шаге — Питер и Чарли глаз с меня не спускали.
Трапп сказал это просто и без всякого надрыва, Гиацинта сдвинула брови, размышляя.
— Но я не хочу в семью, — еще больше испугался несчастный. — Я хочу остаться с вами! Вы единственный человек в этом мире, кто смотрит на меня как на равного!
— Я принял, — ответил Джонни спокойно. — Передайте Варксу, что я согласен. Вы правы, о мой великий генерал, государственные перевороты крайне утомительны.
— Убить меня? — он так поразился, что даже замедлил шаг. В неярких лучах утреннего рассеянного солнца горгона действительно выглядела усталой. Она даже не успела соорудить на голове сложную астрономи…
И он постучал вознице, прося остановиться.
— Возможно, я мог бы выбраться самостоятельно. А возможно, и нет. Этого мы теперь никогда не узнаем, я так и останусь вашим должником.
— Вы моя прелестная девчушка, — сказал Трапп старухе, взял у неё саблю и поволок упирающегося Стетфилда дальше, во двор.
— Сколько прозвищ вы для меня придумали? — заинтересовалась она неожиданно.
— Наш великий генерал, — запела она старую и простенькую песенку, которую солдаты придумали в одном очень длинном походе, — сколько стран ты повидал. Крокодила победил и врагов всех разгромил. Генера…
— Какого черта мне убивать молодого Стетфилда?
Няня, дремавшая в кресле у окна с шитьем на коленях, встрепенулась.
— Я уничтожил архивы Крауча, — выпалил Трапп, решив не тянуть кота за хвост.
— Как непредсказуема наша жизнь, — изрек он печально.
— Возможно, чуть позже. Не удивлюсь, если в замке оставлена засада. Идите сюда, я угощу вас рыбным супом — здесь он удивительно вкусный.
— К тому же, — Гиацинта наклонилась вперед, — приятно знать, что советник Трапп отныне мой должник. И уж будьте уверены, я взыщу этот долг.
— Эти мерзкие Бронксы не успокоятся так просто, — сказала она, — они будут пытаться дотянуться до тебя снова и снова.
— Настроение — вещь эфемерная, её за хвост не поймаешь. А меня оставьте сейчас в покое, генерал.
— Ну конечно нет, сначала надо оглядеться, понять, что к чему.
Небо прояснилось, и жить стало куда приятнее.
— И значит, может делать все, что захочет! — упрямо ответила она. — И любить, кого хочет.
— Возможно, чтобы она не падала в обморок от ужаса при виде тебя.
— Я думаю, — тихо проговорила она и провела руками по его плечам, — что нам с вами необходимо объединиться.
Он пристроил поднос на кровати, распахнул шторы, впустив в спальню солнечный свет.
— Стив был погодком Джонни, и Ричард воспитывал его сурово и даже жестко, — не дал сбить себя с толку Трапп. — Он давал конюшему странное образование. Это Стив любил шахматы и рыбалку, Джонни ненавид…
— Письмо десятилетней давности? Серьезно? Стоило меня ради этого будить? Очевидно, что ничего срочного там уже нет. Все новости протухли! — и она злорадно захихикала.
— Король ценит меня, — с достоинством ответил Трапп. — Каждый день зовет вернуться обратно. Просто-таки умоляет возглавить его войска, хнычет, как ребенок. Но так просто этот парень меня не получит.
Вся его семья, кроме самой маленькой частички.
— Что толку закатывать истерики и давать волю страхам, — отозвалась Гиацинта рассудительно. — Это все необходимо в том случае, если есть кому оценить такой спектакль. В жизни же имеют значение только…
— Я великий генерал Трапп, а ты — мой воспитанник, Джереми Бригс.
— Хотите её покормить? — предложила она генералу.
Гиацинта с раздражением отсалютовала ему.
— Добро пожаловать, — провозгласил Трапп.
Горгулья выдержала его взгляд, не отводя лица. В глубине её глаз полыхала ярость.
Но только сам начинал нервничать всё сильнее.
— Гризельда, — подсказал Розвелл и заржал.
— К чему такая повышенная секретность? Сарай, Паркер!
Но этой ночью постель вдруг превратилась в ложе из крапивы, а из темных углов спальни на него, подобно блохам, прыгала глухая тоска.
— Это вы подали стакан с водой госпоже Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч-Бронкс?
— Да, шансов у него немного… С другой стороны…
— Ступай к своей госпоже, Бэсси, — велел Трапп.
— А Стив обвинил меня в государственной измене, отрезав путь к возвращению. Вопрос только в том, что он сделал с Джонни.
Трапп вовсе не разделял её веселья, однако не мог не улыбнуться в ответ, уж очень забавной, возмущенной и восхищенной одновременно выглядела Гиацинта.
— Вы стрелялись с братом девушки? Отцом? Супругом? А, неважно. Важно, что потом мы все славно напились в «Свирепой лани». Этим, — доктор Браун кивнул на дуэлянтов, — тоже, поди, не спится в такую ран…
— Надеюсь, она умеет ухаживать за волосами. Господи, мне понадобятся годы, чтобы привести свою кожу в порядок!
— Отойдите от моих ног, — с опаской попросила горгулья. — Они мне еще пригодятся. Почему вы за столько лет не разбили здесь парк?
— Это совершенно другое дело, — отмахнулся Трапп.
— Видите ли в чем дело, мой генерал, — негромко застрекотал он, — я прекрасно знаю, как относятся к гонцам с плохими вестями, но я вынужден вас предупредить, даже если это вызовет ваш гнев.
Джереми встал, потом неуверенно оглянулся, кусая губы. Он был в эту минуту похож на оробевшего жеребенка.
— В каком борделе его искать этой ночью? — почесал затылок Паркер.
— У меня голова разболелась, — слабым голосом отозвалась гематома. — Пойду прилягу.
— Черт, — ругнулся Трапп, поморщившись от звона.
Она резко села, смахнула мелкие слезы с лица, уставилась на него с непониманием.
— Для чего? — Гиацинта взяла бутылку и переместилась вместе с ней опять на софу. Скинула туфли, вытягивая ноги. — Что я выиграю от лицемерия в данной ситуации? У тебя удивительный дар не ужасаться мо…
Трапп встал и выпил остатки шампанского прямо из горлышка бутылки.
В основном они были адресованы дамам со смутно знакомыми фамилиями, каким-нибудь фрейлинам из хороших семей. Было с десяток и мужских имен.
Судя по ароматам, витавшим вокруг него, он был мертвецки пьян.
Не успев въехать в столицу, Гиацинта нарушила сразу два совета Траппа: вернулась в особняк Стетфилдов, к Шарлю, и тут же написала письмо старику Бронксу с просьбой навестить её как можно скорее. «К с…
— Это все крохотное недоразумение, — заявила она высокомерно. — Мелкие камешки на пути к счастью.
— Она все еще работает прачкой у Люси Смолл? — удивился генерал.
— Дай мне эту девицу, — попросила Гиацинта, — и перестань на меня дуться. Люси Смолл сама во всем виновата, если бы она не упекла меня в тюрьму, Трапп бы не женился черт знает на ком. И ладно бы была…
— Где Джон, Трапп? С ним что-то случилось? Вы поэтому вернулись?
— Ого! Вы куда более умелы, чем я мог рассчитывать, — признал Трапп.
— Вы ведь даже не шутите, да, — сказал, наконец, Паркер.
— Эухения нашла его при уборке в башне. Оно выглядит очень старым, и думаю, что оно появилось в замке вместе со мной.
Чертов генерал, как не вовремя он решил заняться своей работой!
Глаза Гиацинты стали бездонно-черными, а губы превратились в тонкую нитку.
Попросив Свона отвезти её на ярмарочную площадь, Гиацинта покинула свой экипаж и огляделась по сторонам.
— Что такое? — в спальню ворвался Стив, подбородок которого был намазан пеной для бритья.
От неожиданности Трапп едва не уронил её мимо кровати.
Он был очень опытным и мудрым человеком, знавшим свое дело.
По поляне неслась горгона, высоко задрав подол пышного алого платья, совершенно неуместного в такое раннее утро. Кажется, она еще и вовсе не ложилась. Белоснежный короткий плащ, подбитый серебристым …
— Возможно, я подумаю о женитьбе на вас в минуту наивысшего отчаяния — когда мне смертельно захочется сломать себе шею… несчастный случай на охоте или банальное падение с лестницы?
— Полагаю, — ответила горгона, — он просто забыл про то, что вы здесь.
— Я позову Лорелею, — и мальчишки умчались в сторону деревни.
— Что я получу, если поеду с вами? — спросил он. — Мне нужны какие-то веские аргументы, потому что без вас мне будет куда безопаснее и удобнее.
Трапп поднял голову, задумчиво разглядывая горгону.
— Ну мы же с вами друзья, — напомнил Трапп с усмешкой.
Нацепил саблю на пояс, с трудом попал ногами в сапоги, накинул китель и вышел из своей комнаты. В узком коридоре, не останавливаясь, нырнул рукой в висящий на стене доспех, обнаружил, наконец, вождел…
Ах, как ему нужна была сейчас нищая братия Розвелла!
— Вы очень опасная кукла, — ответил он задумчиво. — Мне бы не хотелось пополнить собой вашу коллекцию мужчин, которыми вы вертите ради своей пользы.
— Брехня, — отмахнулся Трапп. — Прячется просто.
Он улыбнулся и запустил пальцы в её распущенные волосы.
И только потом осознала, от чего именно проснулась.
— О, простите меня, — воскликнула Гиацинта с пылким раскаянием, — я становлюсь сама не своя в этом захолустье!
— Вы кормили моими обедами всех крестьянских детей округи!
— Да бог с вами, — благодушно отозвался король. — Надо беречь наших подданных. Вы знаете, некого Ливенстоуна, писателя-затворника?
Горгулья посмотрела на него с ледяным презрением.
Да и Эухения с некоторых пор стала совершенно бесполезной, не выдавала секретов Люси, у которой по-прежнему работала то ли прачкой, то ли компаньонкой, а то ли телохранителем.
— Люди всегда что-нибудь да говорят, — отмахнулся Трапп.
— Означает ли это, советник Трапп, — медовым голосом пропела она, — что моя опала и ссылка в Изумрудный замок — ваших рук дело?
— Удалось? — только и спросил у Джереми Трапп, наливая Свону воды.
— Но вы сообщите королю, что это я вам принесла голову генерала? — спросила она нервно.
На кухне одна из служанок Гиацинты спорила с лохматым мальчишкой: младший братом юной пастушки Лорелеи.
И если на окнах её спальни были решетки, а под подушками револьверы.
Торжественное черное бархатное платье оттеняло искусственную белизну её кожи.
— Найджелом. Хороший, светлый мальчик, он пять лет чистил навоз в конюшнях… Его трижды пороли розгами! Он был вынужден продать материнские драгоценности, чтобы не умереть от голода!
— Да у тебя одно сплошное тряпье, — высокомерно заявил он, поправляя сползающий с плеча драный ворот рубахи.
— Началось, — поморщился Верд. — Вы как знаете, а я ненавижу, когда Цинни плачет. Мне сразу хочется кого-нибудь убить.
— Вы просто помешались на женитьбах, — Алисия протянула руки, и Трапп осторожно посадил на её колени внука.
— Это было между победой на реке Грина и поражением на заставе Корн.
— Да ладно вам, — попытался утешить его Трапп, — ну хотите, я вам завоюю какое-нибудь соседнее государство? Просто ткните пальцем на карту.
На секунду генерал даже забыл о выпивке, любуясь открывшейся ему картиной. Протянув руку, он погладил большим пальцем бугорок щиколотки.
— Что вы любите больше — мясо или рыбу? — спросил её Трапп.
Увлеченный едой, Трапп слушал свою собеседницу не слишком внимательно, машинально отмечая некоторую театральность её манер и вычурность жестикуляции.
— Какого дьявола вы подняли такой шум спозаранку! — рявкнул он, опираясь на ятаган, как на трость. — Убью мерзавцев.
— Как вы думаете, где мы сейчас окажемся? — спросил он, снимая с ржавого крючка ключ.
Трапп продолжал расстегивать свои пуговицы, а гематома — их застегивать. Пальцы их, как и дыхание, время от времени переплетались.