Все цитаты из книги «Блокада. Книга 2. Тень Зигфрида»
— Аналогичный случай был в Тамбове, — сказал Шибанов. — В тридцать девятом году. В одну ночь испарилось целое строительное управление вместе с техникой, сейфом и финдиректором. Финдиректора, правда, …
— Слышь, земляк, — спрашиваю я пилота, — у тебя авиационного спирта случайно на борту не заныкано?
— Можете меня даже не спрашивать, о чем мы с этим Жеромом разговаривали, — буркнул Шибанов. — Все равно не скажу.
— Ничего, не сахарная, не растаю. Что это вы ушли от костра?
— Эй, фраер, — проговорил хриплый, словно простуженный, голос. — Клифт снимай, гаманец сюда клади. И быстро, тогда живой уйдешь.
Никого, никого не осталось вокруг. Звенящая пустота.
— Эй, Ганс, — рявкнул из приемопередатчика голос командира взвода, — ты что там застрял? Командир "Маленькой Берты" щелкнул клавишей "Ри.5".
— Ни пуха, ни пера, — сказал Шибанов, хлопая Василия по плечу. — Смотри, не подведи, пехота…
— Савушка, — зашептал Свешников, — у тебя щавель есть? Или лебеда? Хотя бы немножечко? Понимаешь, Варя, сестра моя, прислала из Казани гостинец — бульонный концентрат… И теперь я варю суп, Савушка! Я…
Ожидаемого эффекта фон Бюрен не получил. Строительство продолжало идти ни шатко, ни валко, и даже через двадцать лет после начала работ Вевельсбург не мог порадовать глаз гармоничностью и основательн…
Послышался металлический скрежет открываемого замка. Загрохотали цепочки, защелкали отодвигаемые засовчики. Дверь заскрипела, и, наконец, открылась.
Шибанов хотел ответить колкостью, но сдержался. Какой смысл упражняться в остроумии, если сейчас заговорят пули? На всякий случай он подпалил тряпку с другого конца.
— Вот те нате, хрен в томате, — разочарованно протянул Теркин. — Старались-старались, и все, выходит, зря?
— А вы очень любопытны, — сказал Жером, улыбнувшись. — То, что вкусная еда хорошо влияет на настроение человека, конечно, не тайна. Есть даже такая аргентинская пословица — "Поел — сердцем подобрел".…
— Эй, Петр Федотович, — позвал он негромко. — Вылезайте, пора возвращаться на родину.
В воскресенье занятия заканчивались рано, в три часа дня. С утра моросил теплый грибной дождик, и из земли повылазило огромное количество дождевых червей.
— Рассказали мне, сестренка, что если б не ты, лежать бы мне парализованному. Я теперь твой должник навеки.
— Э, нет, — сказал Шибанов, — сам не употребляю и вам не рекомендую.
— Кого они тут ловят? — раздраженно спросил Бруно после очередной проверки документов. — Какой идиот в здравом уме будет пытаться попасть в обреченный город?
— Повторяю еще раз. К Катьке клинья не подбивай. Она занята уже.
— О, очень давно, — ответила Полина Аркадьевна. — Она, кажется, в эвакуации сейчас, в Ташкенте. Там, говорят, гораздо лучше с продуктами, чем у нас.
Последний раз Эрвин Гегель был в Вевельсбурге в 1935 году, когда строительство комплекса было в самом разгаре. Тогда, при свете дня, в замке не ощущалось ровным счетом ничего мистического — каменные …
— Опа, — сказал Василий, — опа, Америка-Европа! Смотри-ка, Николаич, она про нас все знает!
— Эх, Василий, какого же я дурака свалял…
— Не спится? — негромко спросила Катя. — Вот и мне тоже. Немножко волнуюсь.
Дверь оказалась не заперта. Шибанов усмехнулся и осторожно надавил на нее. "Скромница, — подумал он. — Заманивает!"
— Тотемное животное калмыков — волк, — ответил Гумилев. — Но два клана, ведущие свое происхождение от меркитов, никогда не поклонялись волку.
Федор Николаевич, лучась от счастья, схватил подаренную зелень и поспешил к супу. Минут через десять он потушил огонь и, причмокнув губами, попробовал с ложки получившееся варево. Вкус был божественн…
— Это Великий Обряд, ведь сегодня ночь Красной Луны. Я же говорил, что сегодня вы увидите то, чего еще никто и никогда не видел! Кое-что решительно особенное!
Командир навел ветку на них и изобразил автоматную очередь. Выходившие из воды курсанты застыли в недоумении.
— Заперты, — бормотал между тем человек в ящике, — заперты лесами и болотами, попавшие в западню… они были перебиты теми, кого прежде убивали, как скот, так что жизнь их и смерть зависели от гнева ил…
Немец торопливо кивнул. Шибанов сделал знак Гумилеву, и тот, подойдя сзади, освободил пленника от кляпа.
— Спасибо, Олег. Я очень давно не ела шоколада…
— Я сказал — оружие на землю! — повторил Жером, вставая между дуэлянтами. Гумилев нехотя выполнил приказ — оба «Нагана» уже были у него в руках. — Капитан, к вам это тоже относится!
— Я не против, — девушка откинула со лба челку и принялась подтягивать стропы. — Братья по небу — это вы… то есть ты, отлично придумал!
— Прозит! — сказал он, отхлебывая крошечный глоток. Морозов осушил свою чашку до дна.
Лена любила деда. Николай Александрович был добрым, красивым стариком с длинной седой бородой и большой лысиной которую обрамляли длинные серебряные пряди. Он носил смешные круглые очки в железной оп…
— Как думаете, этот Жером — он француз или испанец?
Рольф с серьезным видом кивнул. "Он меня зарежет, — в панике подумал Морозов. — Перехватит за горло, как барана, и полоснет бритвой по артерии!"
— Ах, вот как, — одними губами проговорил капитан. Он подошел к окну и провел пальцами по стеблям цветов. Укололся о шип и беззвучно выругался.
— Тогда охладись немножко, а то ты слишком потный.
— Да, — глухо ответил Гумилев. — Посижу. Ты иди, Василий. И это… спасибо тебе.
— Далеко собрался? — сонным голосом спросил Теркин.
— Господин гауптштурмфюрер, — доложил он, вытягиваясь перед капитаном. — Ваш приказ выполнен. Оба предателя мертвы.
— Отправили в лагерь. Что же еще? Куда-то на север, кажется, в Норильск.
Его большая рука погладила Лену по впалой щеке. Прикосновение было приятным и даже нежным.
Лене хотелось петь и смеяться от радости. Но ни на то, ни на другое у нее не было сил, поэтому она просто благодарно прикрыла глаза.
«Кто ж тут из нас полковник? — подумал Лев. Сам он был, что называется, „рядовой необученный“. Шофер вряд ли тянул выше сержанта. Оставался только похоронный агент, которого Берия назвал Рафаэлем.
К зданию НКВД подошли со стороны улицы Каляева. Здесь располагался еще один подъезд Большого дома, хорошо известный Раухеру — сексоты опасались заходить в здание через главный вход. Рольф отсчитал че…
Гумилева привезли на какую-то дачу. Высокие сосны качались в неправдоподобно голубом небе — он уже и забыл, что у неба бывает такой цвет. В траве стрекотали кузнечики, в кустах тенькали жизнерадостны…
— Ruhe! — прошептал ему в ухо голос с варварским славянским акцентом. — Пошевелишься или пикнешь — убью!
Заклинатель тем временем забормотал что-то совсем уже непонятное. Гегелю показалось, что он перешел на какой-то скандинавский язык. Оберштурмбаннфюрер дотронулся рукой до колонны — та была холодной и…
Вместо указки оберштурмбаннфюрер СС Скорцени использовал английский стек. Гибкий конец стека, называемый собачниками «шлепок», прошелся по карте от восточного до западного берега Ладожского озера.
"Почему шеф сказал "если мы не вернем Орла"? — неожиданно подумал капитан. — "Он оговорился или… проговорился?"
— Ты знаешь что-нибудь о предметах, изображающих различных зверей? Предметах, изготовленных из металла, похожего на серебро?
— Доставайте рацию, вызывайте авиаподдержку. Идем в квадрат Р-17.
Вскоре рядом с ним затормозила старенькая полуторка. Водитель, чумазый веселый парень, высунулся из окна.
— Я нашел один такой предмет в Туркестане. Это была фигурка попугая.
— Имя! — заорал Хирт, подскакивая к ящику. — Твое имя, легионер!
Ночка выдалась та еще. Я вам, ребята, прямо скажу — если б Николаич вернулся хоть на час позже, Жорка, товарищ Жером то есть, объявил бы ЧП по всей базе, и территорию начали бы прочесывать с собаками…
За «Стремительным» шли три баржи, груженные продуктами и боеприпасами. Вообще-то защита этих барж от авианалета считалась главной задачей тральщика — в случае опасности труба на баке катера начинала …
— Вот черт! — воскликнул викинг. — А за что? Чем Левка-то провинился?
Шибанов почувствовал, что рот его наполнился теплой соленой кровью — видно, в гневе он прикусил себе язык.
— Нет, конечно, — усмехнулся он. — А вот древние люди верили. Для древнего грека, например, эта река была бы обиталищем наяд. Но кроме наяд, там жили бы еще и другие духи реки, Мужского пола…
— Сержант Серебрякова, приступайте к выполнению обязанностей. Обследуйте раненого и примите все меры для его скорейшего лечения.
— Доктор Хирт курирует в «Аненербе» исследования, связанные с человеческой психикой, — сказал он. — Гипноз, транс, медитации, наркотики… За самого доктора не поручусь, но знаю, что у него в штате ест…
— Что ж, — сказал капитан, когда они все приготовления были, наконец, сделаны. — "Пистолетов пара, две пули — больше ничего — вдруг разрешат судьбу его!".
Сбросил одежду на влажный от росы куст, пробарабанил пятками по мосткам и, вытянув вперед руки, прыгнул в воду. Вода была холодной, но не слишком. Гумилев нырнул, коснулся пальцами илистого дна, пере…
— Не надо, капитан. Теркин все правильно сделал.
Лейтенант Гусев широко улыбнулся, демонстрируя великолепные белые зубы. Был он белобрыс, краснощек и чрезвычайно напоминал капитану «Стремительного» былинного Алешу Поповича.
Больше он на эту тему не распространялся, а Шибанов счел за лучшее вопросов больше не задавать.
— Москва далековато, — покачал головой Теркин. — Как думаешь обернуться?
— Ладно тебе, — огрызается Левка, — при чем тут Катька…
— Савушка, — проговорил Свешников, — Савушка, ты уж, пожалуйста, поднимайся. Поднимайся, Савушка, дело у меня к тебе важное.
На следующий день мама куда-то ушла, а когда вернулась, то в руках у нее была целая коробка столярного клея. Из этого клея мама сварила студень, отвратительный на вкус, но все же питательный. На студ…
— Предоставляешь мне право выбора оружия? — хмыкнул Шибанов. — Очень благородно с твоей стороны. Что ж, если дуэль у нас американская, то стреляться будем из револьверов.
Некоторое время Гегель с интересом всматривался в ящик.
— Да уж видим, что не немец, — фыркнул Сухоручко. — Откуда ты, братское сердце?
— Догонят и еще дадут! Уезжаю я от вас, братцы-кролики. Так-то вот. Надоели вы мне до чертиков.
— Сейчас вы все увидите своими глазами, оберштурмбаннфюрер…
— То есть вот эта часть карты, — Жером очертил пальцем овал. — Правильно?
Шибанов, прибежавший в убежище пятью минутами раньше, одобрительно кивнул.
— Ужасно хотелось бы хоть одним глазком взглянуть на такого снежного человека, — протянула Катя. — Вот окончится война, надо будет обязательно организовать экспедицию! Вы же не отказались бы, правда?
У него не было ни хлеба, ни сахара, ни талонов. Когда он возвращался из продовольственного магазина, на него бросилась из подворотни какая-то девочка-подросток, худая, но ужасно сильная. Так сказал д…
— И где же мы достанем солдатскую форму? — подозрительно спросил Морозов. Ему все больше казалось, что диверсанты воспринимают его как досадную помеху, и что они с удовольствием бросят его на произво…
Прочитал он нам всю эту лабудень, и аккуратно сжег бумажку и пакет на огне зажигалки.
Короче, вызвала Катерина подкрепление. И у самого леса, где мы пилота нашего оставили, встретили нас три ястребка. Боя, понятное дело, никакого не было, те самолеты, что за нами шли, крыльями покачал…
Стройный минарет маяка Осиновец, на семьдесят с лишним метров возвышавшийся над свинцовыми водами Ладоги, был уже совсем близко. Лейтенант хорошо видел пирс и сгрудившуюся у ограждения на берегу толп…
— Привал, — командует, наконец, Жора. Ну, нас дважды просить не надо — повалились в траву, как подрубленные.
— Давно бы так, — буркнул Хирт. — Прошу следовать за мной, оберштурмбаннфюрер.
Он запрокинул голову и уставился на медленно таявшее под куполом темное облачко.
Лев попытался собраться с мыслями — получалось плохо. После трех лет вынужденной трезвости (не считать же чифирь алкоголем) пол-литра самогонки подействовали на него, как прямой хук в челюсть. Перед …
— Да. Я уже рассказывал об этом следователю…
— Выходи через полчаса после отбоя на террасу, поговорить надо.
Шибанов коротко и четко доложил ему все, что узнал в Ленинграде. С каждой минутой Абакумов мрачнел все больше.
Шибанов уселся на землю напротив немца. Уставился на него тяжелым немигающим взглядом.
Он несколько раз спрашивал про конфеты у продавцов мяса и овощей, но все только смотрели на него как на сумасшедшего, или крутили пальцем у виска. Наконец, сердобольная бабулька, торговавшая свеклой …
— Пить, — жалобно позвала Лена. — Дайте, пожалуйста, воды…
— Ну, трезвых я там встречал мало. В арабских частях — там да, не пили, им Аллах запретил. Хотя тоже кто как. Мухаммед, видите ли, сказал, что первая капля вина губит человека. Поэтому те, кто действ…
Морозов, двигаясь как во сне, ухватился за длинные сильные ладони Бруно и, скребя ботинками по стене, полез наверх. Миг балансировал на подоконнике, потом спрыгнул на пол.
— Спрятаться я смогу, — сказал Раухер, подумав. — Но как же мне дать вам знать, где именно я прячусь?
— Ладно, старшина, — Шибанов от досады закусил губу, — не трави душу, и так тошно…
Затем выяснилось, что майор Веретенников, которому было поручено оказывать всяческое содействие московскому гостю, в срочном порядке убыл на очень секретный объект, и вернется не раньше пятницы.
— Николаич, — говорю я ему эдак вежливо, — хочешь, я тебе объясню, зачем капитан тебя требовал?
Июльская Москва навалилась на него, как наваливается на человека большая и добрая собака, сенбернар или ньюфаундленд. Московский воздух был тяжелым и вязким, и липкий сок тополей капал Гумилеву на пл…
Она ничего не произнесла вслух, но тот, кто напоил ее водой из фляжки (Лена уже видела, что это плоская офицерская фляжка), очевидно, понял все и без слов. Он осторожно, двумя пальцами, положил ей на…
"Катя", — понял Гумилев. Значит, после того, как он выпрыгнул из самолета, прошли считанные мгновения — а казалось он успел подумать обо всем на свете… Когда же раскроется ее парашют?
Но Лев не смог заставить себя уснуть. Стоило закрыть глаза, как перед ними начинали плескаться зеленые воды реки. Мышцы болели так, как будто их прокрутили через мясорубку. Гумилев ворочался на койке…
Он не знал, кто обучал этих русских солдат, как вести себя с предполагаемым диверсантом. Но кто бы это ни был, он выполнил свою задачу из рук вон плохо.
— Держи, — Лев высыпал ему в ладонь горсть патронов. — Заряжай.
Шибанов скорчил страшное лицо и протянул ему руку.
С грохотом открылся люк отделения управления. Оттуда выбрался вечно недовольный механик-водитель Гельмут Йост.
Он еще раз пролистал документы. Никаких следов ржавчины на них не было.
— Выполняю задание, товарищ капитан, — ответил Гусев. — Виноват, не имею права его раскрывать.
Он аккуратно вытер голубоватое лезвие опасной бритвы и убрал ее в кожаный футляр. И футляр, и бритва были сделаны в Золингене, но коммандос хорошо знали, что многие советские солдаты предпочитали тро…
— Эх, сейчас бы перчику, петрушки да помидорчиков — я б вам такую ростовскую уху сварганил!
— Ну и напрасно. Хороший писатель. Ладно, замяли дело. И вот оно что — чего ты мне все время «выкаешь»? Даже неудобно как-то. Давай на ты?
— Слушаюсь, господин гаупштурмфюрер, — танкист принялся торопливо натягивать на себя одежду. Нож он сноровисто спрятал за голенище сапога.
— Откуда сам-то, лейтенант? — спросил Смыков, складывая предписание и начиная разбираться с другими документами.
"Не зацикливайтесь на прицеливании, — говорил он. — Концентрируйтесь на руках, вы должны чувствовать их все время сцепленными вместе. Главное — это руки. Цель они найдут сами".
— Проводи его, — велел Жером капитану. Тот серым призраком скользнул между свисающими до земли ивовыми ветвями.
Старик с лицом византийского святого смотрел куда-то сквозь него остановившимися, мертвыми глазами.
— Странствующие аскеты-мистики, что-то вроде бродячих монахов. Они много путешествуют, с детства учатся всяким фокусам и трюкам. Есть у них такой особенный танец — кружение. Кружиться они могут часам…
"Что ж, Катерина батьковна, — подумал Шибанов, — значит, пока я в Ленинграде контуженый валялся, вас тут цветочками заваливали… Понимаю".
Лев украдкой взглянул на девушку — не утомил ли он ее своими историческими экскурсами. Да вроде бы нет — сидит, слушает с интересом.
"Вот так фокус, — подумал Гумилев. — Катя, значит, умеет останавливать кровь наложением рук. И Шибанова лечит не первый раз… Да и у Василия, выходит, есть какой-то секрет, о котором знает только капи…
— Колыма тебе светит, майор, — сказал он и вышел.
— Нет, — сказал Жером. — Он нам еще пригодится. К тому же это исключительно гипнабельный экземпляр. Придется что-нибудь придумать.
Маму погубили блинчики из горчицы. Кто-то рассказал ей, что из горчицы можно делать очень вкусные блинчики, надо только уметь их готовить. Горчицу удалось выменять на самовар; все равно никакого чая …
— Именно. Помните Книгу Бытия? «В те дни на земле жили исполины». Они пасли стада ящеров на огромных равнинах Пангеи. Вы, конечно, слышали об этом сверхконтиненте, существование которого было блестящ…
Коммандос, по-прежнему одетые в советскую военную форму, вышли из дому и споро пересекли проспект Володарского, который ленинградцы по привычке называли Литейным. На другом берегу Невы, бушевал сильн…
— Пойдемте, Лев Николаевич, — перемена в поведении похоронного агента была поразительной. Он стал улыбчив, любезен и доброжелателен. — Сейчас я отвезу вас в одно чудесное местечко.
— Не ошибся, — говорит, — я в тебе, Василий, с тобой и вправду в разведку идти можно!
— Ого! — насмешливо протянул Шибанов. — И все они были на револьверах?
Старик ничего не выражающим взглядом смотрел куда-то сквозь Рольфа.
Он шел, опустив глаза в пол, и не заметил, как налетел на хорошо одетую полную даму, едва не выбив у нее из рук авоську с овощами.
Бруно и Хаген синхронно ушли в глубину. Рольф обернулся к Раухеру и схватил его за руку.
— Есть, кажется, одна коробка. Но старая, с довойны осталась. "Южная ночь". Пойду, посмотрю сейчас, если на месте лежит, принесу.
Рольф за его спиной покрутил пальцем у виска.
Сидим, едим. Так хорошо — будто побывал в самом пекле, и оттуда вернулся. Сейчас бы, конечно, водочки граммов сто — еще лучше было бы.
— Можем переночевать здесь, — предложил Хаген. — Лишний раз рисковать ни к чему.
— Товарищ Жером, вы военный? — не унимался Шибанов.
— Что же вы неловкий такой, товарищ Шибанов, — Катя отряхнула руки от хлебных крошек и подошла к капитану. — Давайте сюда ваш палец…
— А теперь тихо. Если мы будем орать на всю Неву, русские могут заподозрить неладное.
Пароль для экстренной связи с агентом Раухером явно придумала какая-то старая дева из конторы Шелленберга. Впрочем, в тридцать шестом это была еще контора Гейнца Йоста.
— Стойте, — неожиданно вмешался улыбчивый лейтенант Гусев. — Без комендатуры обойдемся.
— Каждый день, — с гордостью ответил Морозов. — Сообщений мне не передавали с сорокового года, но я продолжал пунктуально проверять кресла последнего ряда. И все-таки, как вы меня нашли?
Ленинград был похож на огромный склеп. Выбитые окна старинных домов казались мертвыми глазницами. Народу на улицах было довольно много, но эти люди больше напоминали призраков — худые, с тонкими, как…
В двадцати метрах от них разорвался снаряд, обдав их каменей крошкой. Сержант испуганно присел.
— Нет, — засмеялся Гумилев. — Мне нужно… в подарок девушке. Это очень для меня важно.
— Господи, да какая ерунда! — всплеснул руками Анцыферов. — Левушка, ты непременно должен нам все рассказать! Как у вас дела? Как матушка? Как поживает Николай Николаевич?
"Профессионалы работали", — подумал Шибанов. Он поднялся и с легким сожалением взглянул на следователя.
— Вы, двое злонравных тупиц, сорвали Обряд! Две недели я сидел на хлебе и воде, ночи напролет проводил в медитациях и молитвах, и все это пошло псу под хвост! Следующая Красная Луна появится на небос…
А потом мы и правду ударились. Но не о землю, потому что если бы мы на такой скорости врезались даже во вспаханное поле, от "Рот Фронта" нашего одни щепки бы остались. А так нас начало подкидывать, п…
— Это моя епархия, — сказал он важно. — Здесь я стараюсь методами науки улучшить результаты, полученные Вайстором.
— То есть вы воевали с коммунистами? — недоверчиво спросил Шибанов.
— Как ты его здесь найдешь? — усмехнулся командир группы «Кугель». — Выйдешь на Невский проспект с шарманкой и запоешь "Ах, майн либер Августин"? Всех немцев интернировали из города давным-давно.
Все посмотрели на командира. Лейтенант Волков едва заметно кивнул.
— Пить, — шептала она сквозь слезы, — я хочу пить…
Но переодеться они не успели. Катя сбежала вниз по склону, лицо у нее было растерянное.
Черные похожие на маслины, глаза Жерома весело заблестели — этот человек, похоже, умел улыбаться одними глазами.
— Надеюсь, этот древний итальянец действительно для вас что-то значил, — сказал Гегель. — Ненавижу тратить силы впустую.
Впрочем, товарищ капитан и сам не знал, каким образом бывший ЗК Норильсклага будет выполнять поставленную перед ним задачу. Всю дорогу до Москвы Лев пытался разговорить его, но капитан Шибанов лишь о…
— Не знаю, — грустно улыбнулась мама. — Но он обязательно что-нибудь придумал бы. Он был очень умный и хитрый, твой отец. Говорили, что он бессердечен, но это неправда. Никто лучше меня не знает его.…
Воевать в Европе было легко и приятно — танки мчались по ровным шоссе, останавливаясь на гражданских бензоколонках. Но в украинских степях не было ни шоссе, ни бензоколонок. Горючее приходилось подво…
— Спасибо, — говорит Катерина тихо, — товарищ Жером. Жаль, поставить его некуда.
— В эти подземелья никто по своей воле не спускается, — сказал Раухер. — Говорят, тут где-то есть подвал с огромной электрической мясорубкой, куда кидают трупы тех, кто не выносит пыток. А кровь по с…
Расступились. Только у выхода с площади какой-то резкий лейтенант на меня все-таки прыгнул, но Сашка его почти не глядя из обоих стволов снял.
— Я Катя Серебрякова, — не сбавляя оборотов, представилась пигалица. — Сержант медслужбы. А вам, товарищ Теркин, должно быть стыдно! Вы же опытный солдат, могли бы организовать быт получше. И себе, и…
Паулюс свято верил в полководческий гений фюрера. Если фюрер считал, что наступление на Кавказ важнее, чем взятие Сталинграда, Паулюс ни на секунду не мог позволить себе усомниться в его словах. Гитл…
Лена открыла глаза, но они были полны слез, и сначала она видела только качающиеся над ней размытые тени.
— Ну да, — соглашается командир, — лучше бы, конечно, cum. В любом случае, сразу же после возвращения капитана вас ждет тот самый сюрприз, о котором я уже говорил.
— Это по ним, наверное, фрицы-то и лупили, — догадался Сухоручко. — Тоже мне, нашли время понтон испытывать.
Савенко недовольно покосился на боцмана. Обычно пройти от Новой Ладоги до Осиновца и ни разу хотя бы не услышать приближающийся гул немецких бомберов было почти невозможно. Как правило, немцев отгоня…
— Знаете, Лев, я просто счастлива! Это так здорово — лететь в небе, и видеть под собой всю эту красоту! Как птицы… Лев, я в детстве мечтала летать, а вы?
— Я не один, — предупредил Рольф. — Со мной двое друзей.
Оберштурмбаннфюрер Гегель покачал головой.
На малоподвижном лице Хагена не отразилось никаких эмоций.
Ганс Майер отшатнулся, словно получив пощечину.
— Знаешь, — сказал Лев, — я бы с тобой поспорил, но не стану, тактике я ничего не понимаю, а Жером, мне кажется, в этих диверсионных операциях большой дока. Так что я ему просто верю — и все. Если он…
— Я здесь, товарищ Жером, — донесся от реки испуганный голос. — Я тут в камышах позицию заняла.
— Так что ж ты молчишь, чудило! — обрадовался капитан. — Слушай мою команду — начинаем подготовку к операции «уха». Старшина, отставить рыбалку. Тут уже и так рыбы на целую роту. Давай, дуй к повару,…
— Ну да, — отвечает Шибанов, — ясно, что с такого задания возвращаются. Если это ставка Адольфа, то нас к ней и близко не подпустят, нашинкуют из пулеметов.
Гумилев оглянулся. Лицо его приобрело растерянно-глуповатое выражение.
Под ногами Хирта заскрипело дерево. Мысленно проклиная своего спутника, Гегель нашарил полированные перила и начал на ощупь спускаться по лестнице. По ходу считал ступеньки — их оказалось шестьдесят …
Гегель, чувствуя себя до крайности глупо, расстегнул верхнюю пуговицу кителя и извлек висевший на крепком черном шнурке каменный цилиндрик размером с мизинец. Цилиндрик дал ему Хирт по дороге к Вевел…
— Кто? — спросили из-за двери прыгающим голосом. — Кто там?
Прямо по курсу лодки в воде разорвался гаубичный снаряд.
Шибанов погасил зажигалку и на цыпочках вышел из Катиной комнаты. Постоял немного на террасе, пытаясь успокоиться. Прохладный ветерок с реки ласкал его разгоряченный лоб.
— Насчет его родителей я ничего не знаю. А вы что, знакомы?
"Партизаны! — в панике подумал Майер. — Йост был прав! Но где же они прятались?"
Они отплыли метров на двадцать от берега и Рольф приложил палец к губам.
— Конечно! Это останки воинов-херусков, победителей римлян, раскопанные Вайстором в Тевтобургском лесу и в Шварцвальде. Великий Обряд должен был воссоединить тела и души погибших героев.
— Ну, Лева! — укоризненно протянул тот. — Нехорошо забывать старых друзей!
На террасе ожесточенно терла шваброй пол совсем молоденькая девочка в гимнастерке. Увидев подходивших к дому мужчин, она выпрямилась и оперлась на швабру, как Афина Паллада — на копье.
— Так что ждем Катерину, — подводит итог командир. — А дальше действуем в зависимости от того, сколько времени ей потребуется, чтобы вылечить нашего пилота.
— Переправляться все равно будем ночью. В темноте вам нетрудно будет пробраться в лодку незамеченным. Главное — чтобы вас не обнаружили раньше. Вдруг вам встретятся друзья покойного товарища Варенцов…
— Casse-toi, minable, — почему-то по-французски отозвался Гумилев. — Этого ты не дождешься. Я вызываю тебя на дуэль.
Шибанов чувствовал, что пока он загорал в ленинградской командировке, на базе происходили какие-то важные события. Во всяком случае, в поведении Катерины угадывалась какая-то отстраненность, которой …
— Погоди, сестренка, тебе столько сразу нельзя, а то плохо станет. Ты расскажи мне лучше, за что же Левку в лагерь засунули?
— Было ваше, стало наше, — сказал он, опуская финку в карман. Сеня простонал что-то о том, что он сделает с оборзевшим фраером, когда немножко отдышится.
— Не забывайте, старшина, что раненый, возможно, находится в сознании и слышит нас. Так что выбирайте, пожалуйста, выражения.
— Не только жить, — пытается улыбнуться Катерина, только плохо это у нее получается. — Уже через пару дней вернется в строй. А если бы я еще час с ним поработала — то и раньше.
Когда Гумилев, разомлевший от сытного ужина (щи с косточкой, гречневая каша с луком, компот — последний раз он ел так три года назад), получил у лысого каптенармуса комплект новенькой военной формы и…
— Если бы твоего отца не расстреляли, он не дал бы нам умереть.
— Не знаю! — крикнул разведчик. — Я никогда не пробовал нырять так глубоко!
Энгельгардты остались без еды. Совсем без еды. Весной сорок второго года это означало только одно — смерть.
Помещение, в котором оказались Гегель и Хирт, больше всего походило на древнегреческий толос — круглый зал с куполом и колоннадой. Источники света находились где-то в основании толстых колонн, что по…
— Привет, — улыбнулась девушка, — с приземлением вас…
Катя отсутствовала минут пятнадцать. Вернулась бледная и как будто бы чем-то испуганная, но говорить, что происходило в классе, тоже наотрез отказалась,
Он открытой ладонью ударил Гумилева по лицу. Удар был не сильный, но обидный — вроде хлесткой пощечины. К тому же капитан попал Льву по кончику носа, и на гимнастерку Гумилева брызнула кровь.
— Ну тебя к черту! — испугался верзила и жаловаться перестал.
— Пьяниц не люблю, трезвенников опасаюсь, — проворчал Абакумов, наливая себе полстакана водки. — Не я сказал, а сам товарищ Горький. Ну, и что там у тебя стряслось, капитан?
Лев любил эти занятия. Они проходили в медпункте, на стенах которого висели плакаты с анатомическим строением человека и красочными изображениями различных ранений. В медпункте имелся гуттаперчевый м…
— Исчезли оба, — велел Лев. — Пока я этого фуфлыжника наглухо не загасил.
"Это же общая квартира! — запоздало догадался Рольф. — Как Русские их называют — коммуналка? Додуматься же надо — подлить несколько семей вместе!"
— Все нормально, Катя, не переживайте за Льва Николаевича. Он доложил мне о своих ночных похождениях, так что откуда взялись эти конфеты, я знаю.
Шипящая стена воды подкинула лодку на несколько метров и шутя вышвырнула из нее людей.
— Нам обязательно идти в полной темноте, доктор? — вполголоса спросил он.
— Слушай меня, унтер-офицер, — сказал капитан по-немецки.
— Товарищ капитан сказал, что я должен остановить войну. Но не уточнил, каким образом.
— Да нет, километра два осталось. Товарищ капитан, давайте переждем обстрел, и за меньше, чем за полчаса доберемся.
Они вроде услышали. Планер качнулся и уперся правым крылом в развилку могучей сосны. Все же поспокойнее.
— Хайль Гитлер, бригаденфюрер! — Гегель сделал шаг вперед и вскинул руку в римском приветствии.
— Я и не говорю, что просто так. Для того, чтобы тебя посадили, необязательно действительно быть врагом народа, понимаешь? Это все объективные законы истории. А поскольку законы истории действуют не …
— Погоди, Эдик, — боцман обхватил его сзади за плечи, не давая вытащить пистолет. — Сейчас Журов в комендатуру сгоняет, и разберемся как следует, по закону. Пусть лучше трибунал эту гниду судит, чем …
— Что случилось с тобой? — крикнул Хирт по-латыни. — Что случилось с тобой, легионер?
— Среднего роста, рыжеволосый, в очках. Все время грыз кончик карандаша. Мне он показался похожим на еврея.
— Как же я ему внушу, товарищ майор, я же по-немецки хреново шпрехаю, вы же сами говорили…
Он подошел к Рольфу и обнял его. Старик едва доставал диверсанту до плеча, и потому уткнулся лицом в обтянутую новеньким зеленым сукном грудь Рольфа. И заплакал.
— Ты мне свои блатные штучки брось, — сказал Шибанов. — Соскочишь — не соскочишь… Где ты сейчас пистолеты возьмешь — это первый вопрос. Они все в оружейке под замком. И как потом буду все это Жерому …
Гусев пожал ему руку (ладонь его оказалась словно вырезанной из камня), потом сделал знак своим товарищам и легко перепрыгнул на причал. Бобров и Круминьш, синхронно перемахнув через леера, последова…
Тимофеев оторвал взгляд от весов и обернулся к причалу.
— Василий, — не вытерпел Гумилев, — не лезь не в свое дело, пожалуйста!
— Хорошо. Но прежде велите нашему приятелю занять свое место в башне и не делать никаких глупостей. Да, можете внушить ему, что в дороге он должен слушаться меня.
— Ты понимаешь, что это значит? — спросил он, наконец.
Гумилев внезапно обнаружил, что вспотел — не от жары, в тени сосен было прохладно — а от физического ощущения жестокой силы, исходившей от собеседника.
Пока швартовались у обитого спасательными кругами причала, Савенко думал о том, что, будь его воля — он вывез бы из Ленинграда всех женщин и детей. Вообще всех. И что он, Савенко, в сущности, очень с…
— Отличное местечко, — сказал Майер, когда они с Йостом подошли к берегу ручья. Ручей прорыл себе довольно глубокое русло, и танкисты стояли на краю невысокого обрыва. — Когда закончится война, куплю…
— А вы знаете толк в кулинарном искусстве, товарищ майор, — одобрительно проговорил Шибанов, расправляясь с очередной сосиской. — Как настоящий кавказский мужчина, да.
И о Федоре Николаевиче Свешникове, и о его сестре Варваре оберштурмбаннфюрер Отто Скорцени узнал от своего приятеля Фрица Штайнера, директора разведшколы «Нахтигаль». Штайнер подчинялся руководителю …
В недрах черного ЗИС-101 со шторками на окнах пахло табаком и офицерским одеколоном. С обоих боков Льва стиснули молчаливые мужики в штатском, но с лицами прапорщиков. Обстановка явно не располагала …
— Стесняюсь спросить, — ледяным голосом осведомился капитан, — как называется ваш удивительный агрегат, сержант? Может быть, это самодвижущаяся коляска Уатта? Или паровоз братьев Черепановых? А почем…
Ты только представь, Василий, — Левка мне говорит, — какого я дурака свалял! Ведь я же мог сейчас уже в Ленинграде быть! Ну, ладно, не сейчас, туда, конечно, так просто не попадешь, но завтра к вечер…
— Ладно, будем считать, экзамен вы сдали. Хотя то, что вы не переоделись на берегу, конечно, минус.
— Все возможно, — кивнул Рольф. — Вы записали ее адрес?
— Да ее курица вброд перейдет, — хмыкнул Теркин. — Чего там форсировать…
— Спасибо, товарищ лейтенант, — сказал, подходя, улыбчивый разведчик Гусев. Бобров и Круминьш стояли чуть поодаль и внимательно рассматривали берег. — Очень нас выручили. Я непременно отмечу вашу гот…
— Все, — раздался громкий голос Жерома, — отставить борьбу в партере. Разойтись всем.
Кто-то огромный и невидимый шептал эти слова на ухо Гумилеву. Темное облако, из которого исходил шепот, пронизывали багровые прожилки, похожие на вены с огненной кровью.
— Хайль Гитлер! — воскликнул солдат, увидев Хирта. Тот вяло махнул рукой.
— Зайдите… э-э, завтра вечером. Ну, или послезавтра — это уже наверняка. Я сообщу вам все, что смогу узнать.
Капитан аккуратно смахнул в уху покрошенную зелень и помешал варево деревянной ложкой.
Он запнулся и уставился на карту Генштаба.
Следующие пятнадцать минут Шибанов злорадно наблюдал, как майор становится меньше ростом и уже в плечах. Отборный мат Саркисова было слышно даже на лестнице.
— Знакомые одни, — машет он рукой, — на рынке случайно встретились.
Тогда он заколотил в дверь кулаком — ему почудилось, что притаившийся за ней человек даже отпрянул.
Гулко хлопнула дверь подъезда. Когда «ЗИС» завернул за угол, Шибанов сорвался с места и стремительной тенью пересек переулок.
— В первые годы революции тоже было очень голодно, — сказала мама. — И Коля, твой отец, чтобы мы не страдали с тобой от голода, отвез нас в Бежецк, к своим родным. Там жил и твой брат, Лев. В Бежецке…
Трижды передав в эфир позывной "Зигфрид возвращается", Рольф разбил рацию несколькими выстрелами из «Вальтера». Затем обошел особняк, методично поливая бензином шторы и мягкую рухлядь, разбросанную п…
— Эй, гусар, — крикнул он Льву, — предлагаю решить дело миром. Если хотите, могу даже принести вам свои извинения!
— А при том, — гаркнул Шибанов, наступая на Гумилева. — Я тебе ясно сказал: не трогай ее! А ты ей тут розы носил, пока меня не было? Пока я Попугая твоего несчастного искал!
— Я полагал, что если господин Гегель своими глазами увидит нисхождение теней, это изменит его отношение к Аненербе…
Теркин хмыкнул. Лев хотел ответить колкостью, но промолчал — слишком велика была свалившаяся на него удача, ее страшно было спугнуть.
— О, господи, — пробормотал Свешников. Руки его тряслись. Он несколько раз шмыгнул носом и посмотрел на Рольфа блестящими от слез глазами, как старая и верная собака.
Жером сложил отвергнутые Гумилевым фотографии в стопку.
Теркин, наклонив голову, уже бежал к люку.
Лев попробовал — свалить чучело таким образом оказалось совсем несложно, но что будет с живым человеком? Жером глядя на его старания, только качал головой.
— Варенцов, конечно, был не такой упитанный, как вы, — усмехнулся Рольф, — но вряд ли кто-то станет обращать на это внимание. А вот с шевелюрой вам придется проститься.
— Ну, ни пуха тебе, Николаич, — сказал он, сильно ударяя Льва по плечу. — Привези там что-нибудь из столицы.
Впрочем, времени на раздумья не было. Шнайдер змеей скользнул в высокой траве к скрытой за бугорком переносной рации. Нацепил эбонитовые наушники и вызвал дежурного Радиста штаба 20-й дивизии.
— Николай Леонидович Морозов? — спросил Рольф. — Или лучше называть вас Раухер? Может быть, разрешите все-таки войти?
— Оберштурмбаннфюрер? — сказал он, услышав на другом конце провода заспанный голос доктора Эрвина Гегеля. — Это генерал Яшке. Кажется, у меня для вас есть хорошие новости.
— Ну и замечательно. Смотрите, Лев Николаевич, здесь у меня есть фотоснимки из разных уголков Европы и Азии. Приглядитесь, может быть, какой-нибудь пейзаж покажется вам знакомым?
— Можете называть меня Макс, — сказал Раухер. — Когда-то в прошлой жизни меня звали именно так. А шнапс у вас еще остался?
Наконец, после получаса бесплодных поисков, Бруно обнаружил в одном из коридоров дверь с табличкой "Архив".
Мир вокруг плыл и кружился, но сквозь мелькание разноцветных пятен капитан все-таки разглядел, что находится вовсе не на улице, а в выкрашенной свежей белой краской больничной палате.
— А я костромской, — сказал водитель. — В армию не взяли, у меня, видишь, рука одна сухая, а шоферить — пожалуйста.
Он почувствовал, что у него ослабли ноги. Нужно было встать и сделать несколько шагов к ярко-синему прямоугольнику, но мышцы не слушались. "Позор какой, — подумал Гумилев. — Это же все увидит Катя…"
— Именно. Сила Од соединилась с органическими останками, в результате чего произошло телесное воскрешение.
— Во-первых, не исключена утечка информации, — сказал он.
Другие фотографии были явно сделаны в Тибете — сливавшиеся со скалами крепостные стены и квадратные башни невозможно было перепутать ни с чем. В Тибете Лев не бывал никогда, хотя много раз видел изоб…
С бетонки свернули на уходящую в поля грунтовку. Грунтовка нырнула в лес, попетляла между поросшими ельником холмами, и, наконец, уперлась в крашенные зеленой краской ворота с большими красными звезд…
— Все в мире взаимосвязано, — глубокомысленно изрек Хирт.
— Товарищ Жером, — мягко поправил его черноволосый. — Нисколько. Такие детальки… они как крючки, зацепившись за которые, можно размотать целый клубок воспоминаний. Давайте вернемся к карте. Она была …
— Разрешите узнать, каковы задачи нашей группы, — неожиданно выступила вперед Катя. — А то мы уже две недели гадаем, зачем нас здесь собрали…
— Иногда, — сказала она напряженным голосом, — я не знаю, как к тебе относиться…
— Что ты тут делаешь? — спросил Абакумов, не вынимая руку из кармана. Капитан понял, что одно неверное слово или движение — и он может получить пулю.
— Слушай, что это ты вдруг раскомандовался?
— Такой, как ты, — ответил Рольф. — Или такой, как я. Или такой, как Хаген.
— Понятия не имею о ценности данного экземпляра, и потому буду, любезный доктор, без разбора уничтожать все, что увижу в лаборатории — до тех пор, пока вы от всей души не пожелаете ответить на мои во…
— Я после второго курса в Киев уехал, — улыбнулся викинг. — А письма Левка мне почему-то не отвечал.
— Спасибо, — почему-то покраснев, проговорила Катя. — Я постараюсь научиться.
— Нет, — сказал Гумилев. — Он проиграл, потому что испугался и дернулся.
— А ведь и впрямь чисто! — удивился Василий. — Хотел я, между делом, швабру у тебя отобрать да по…
В общем, взлетели мы. У них там вокруг аэродрома зенитки были понатыканы — но по нам никто стрелять, конечно, не посмел. Два самолета в воздух только поднялись и вслед за нами пошли.
— Это как? — спрашиваю. — Добить его, что ли?
— Это почему же? Вы же сами сказали — «делайте, что хотите».
— Сегодня у нас водные процедуры, — сказал Жером на следующее утро. — Будем форсировать реку.
— Какой, на хрен, укольчик! — рявкнул капитан, приподнимаясь на локтях. Голова отозвалась яркой белой вспышкой боли, но никакого кружения разноцветных пятен больше не было. — Говорят же, мне на Литей…
Ну, так и вышло. Никто о Левкиной самоволке ничего не узнал. Только на следующий день гонял нас Жорка нещадно, хотя и знал, что мы оба совсем не спали. А может, специально так делал, кто его поймет. …
— Шибанов отобрал у него нож и метнул в дверь с такой силой, что он вошел едва ли не по рукоятку.
— А проверять кто будет? — недоверчиво спросил Лев.
— Вы оба пойдете под трибунал, — сказал он Гумилеву и Шибанову. — Как я вам и обещал.
— Вот твои конфеты. Давай, иди, расплачиваться будем.
— От такого умного парня можно было ожидать большего, — фыркнула девушка.
— Одевайся, — велел Шибанов. — И иди обратно, быстро.
— In Silva Nigra, — проговорил хриплый, надтреснутый голос. — In sacra Silva Nigra…
И пошли мы. Сначала капитан с двумя пистолетами, за ним я с генералом, за мной Катерина, с винтовкой, в генерала через плечо мое нацеленной, а за ней Николаич с автоматом. Ну, и следом товарищ Жора, …
Она поднимается, а ее шатает, как пьяную. И глаза такие, словно она не спала трое суток.
— Наполеон, — протянул Шибанов, — это, конечно, сильный пример. "Мы все глядим в Наполеоны; Двуногих тварей миллионы для нас орудие одно; Нам чувство дико и смешно".
А кроме мамы, и сообщать-то было некому. Любе Пашкевич, увлечению студенческой молодости? Теду Шумовскому и Коле Ереховичу, сокурсникам по университету? Оба осуждены по тому же делу, что и он сам, об…
Благоразумный бандит подхватил Сеню под мышки и поволок куда-то в глубину подворотни.
Шибанов протянул Майеру десантный нож. Тот, слегка поколебавшись, осторожно взял его и принялся с интересом рассматривать.
— Гельмут Йост, водитель-механик, обергефрайтер. Дитмар Гезе, стрелок-радист, гефрайтер. Людвиг Фегеляйн, наводчик, панцеробершутце. Аксель Бауэр, заряжающий, панцершутце.
Два танковых соединения группы армий «А» (в том числе 24-ю танковую дивизию) для продолжения операций в юго-восточном направлении подчинить группе армий "Б".
— Такое, значит, отношение, — проговорил капитан с непонятной (но чрезвычайно не понравившейся коменданту) интонацией и потребовал телефон — позвонить в управление НКВД.
— Это я вижу, — презрительно сказал Шибанов. Он подошел к Гумилеву и остановился в нескольких шагах перед ним, раскачиваясь с пятки на носок. — Стрелок-ганфайтер…
— Что вы сказали, Лев? — спросила Катя, резавшая хлеб — Теркин, помимо помидоров и перчика, притащил из столовой целую буханку черного.
В подвал вела узкая лестница, на ступенях которой сложно было разминуться двоим.
— Теперь мы все время будем работать вместе, — сказал им Жером на прощание. — Программа подготовки усложнится, времени у нас мало, а научиться следует многому. С завтрашнего дня — прыжки с парашютом …
Глаза, в которых не было радужки — одни огромные расширенные зрачки — с безумной тоской смотрели на оберштурмбаннфюрера.
— Нет! — крикнул он с неожиданной силой. — Не трогайте консервы! Они… они плохие!
— Да что ты такое говоришь, Лев! — возмутилась Катя. — Этого просто не может быть. У нас просто так не сажают.
— Беги, сержант, — махнул рукой Шибанов. — Прячься. А я, пожалуй, пойду. Ты мне только дорогу объясни.
Такого оборота разговора капитан явно не ожидал. Он сделал движение навстречу Льву — точнее сказать, намек на движение — и вдруг замер. Губы его скривились, как если бы он раскусил кислую ягоду.
Длинный коридор был освещен слабыми мигающими лампочками. Под потолком с регулярными интервалами завывала сирена противовоздушной обороны.
— Но вы как-то выжили, — усмехнулся Рольф. — И в общем, даже не очень похудели.
Нужно было скорее делать то, ради чего он сорвался в самоволку. В кармане его пиджака похрустывали двести рублей — таким богатым Лев не чувствовал себя уже много лет.
— Поезжай домой, Степа, — распорядился комиссар госбезопасности. — Завтра заедешь за мной в двенадцать ноль-ноль.
— Извините, товарищ сержант, — вздохнул Гумилев, — увлекся…
Голос его звучал сдавленно — видимо, нетренированному доктору было сложно одновременно говорить и подниматься по крутой лестнице.
— Теперь у нас есть часов шесть форы, — сказал Жером по-русски. — Этого вполне достаточно, чтобы добраться до Винницы.
— Значит, так, — говорит командир. — Будь мы нормальной диверсионной группой, у нас было бы два варианта действий. Первый — вызвать помощь по рации, нарушая тем самым режим радиомолчания. Вероятнее в…
— Хотите сказать, что мясо ему на кости нарастили вы? Как доктор Франкенштейн своему монстру?
— Я учился в университете и знаю латынь, — перебил его Гегель.
Гумилев растерянно посмотрел на Василия. Того напор девчушки явно привел в восторг.
И тихо так вроде спрашиваю, но у Жоры ушки на макушке.
— Сука, — сказал Шибанов, сжимая кулаки. — Курва. Убью стерву…
Коммандос разошлись между стеллажами. Раухер в изнеможении опустился на корточки и прислонился к стене. Ему невыносимо хотелось курить.
— Идите первым, — приказал Рольф Раухеру. — И если наткнетесь на охрану, не оборачивайтесь и не давайте им понять, что за вами еще кто-то идет. Не бойтесь, в обиду мы вас не дадим.
За дверью оказалась обычная университетская лаборатория — со стеклянными шкафчиками, металлическими столиками на колесах, вытяжными коробами и буграми зачехленных приборов. Никаких факелов на стенах …
— Тем не менее, вы правы, это Восточный Туркестан. А то ущелье, с горной рекой — оно тоже показалось вам знакомым?
… А сюрприз этот, ребята, оказался такой, что до сих пор в страшных снах мне снится. Я много чего повидал на свете: и в атаку ходил без патронов, и в рукопашку один против троих, и в грязи сутками ле…
— Можете считать меня дурой, — сказала Катя, — но я почти ничего не поняла. Что это за предметы такие?
— Сержант! — крикнул он Гансу Графу. — Вы получали позывной "Зигфрид возвращается"?
— Товарищ капитан! — донеслось до него из немыслимого далека. — Вам же категорически нельзя вставать!..
Потом Шибанов увидел, как поперек дороги медленно падает вырванный из асфальта фонарный столб. Вырванный из асфальта взрывной волной, он падал так медленно, что капитан до последнего надеялся проскоч…
— Дядя солдат, — затараторила малышка, — ты, пожалуйста, убей там побольше немцев, чтобы война поскорее закончилась! А то у нас тут совсем уже нечего кушать, дядя солдат…
Он подождал несколько минут. Тетки не было. Лев решил вернуться на улицу и дождаться ее там — в подворотне было неуютно и воняло кошачьей мочой.
— Савушка! — испуганно прошептал Свешников. Подошел на цыпочках, вгляделся.
Он говорил на старонемецком, который Гегель понимал с пятого на десятое. Но голос у человека был зычный и раскатистый, и Эрвин поймал себя на мысли, что уже слышал его прежде.
Жером пружинисто поднялся на ноги и скрылся за занавесом густых ветвей. Теркин и Катя последовали за ним.
— Что-то я не понял, капитан, — сказал он медленно. — Что значит — похищены?
Выйдя на улицу, устроились в тени большого дуба. Гумилев достал папиросы, закурил. Курева им выдавали по пачке в день, причем папиросы были хорошие, явно из довоенных еще запасов — «Борцы» или «Дели»…
Капитан Шибанов вернулся из Ленинграда в отвратительном настроении.
— Я не буду с тобой драться, — сказал он хрипло. — Ты тяжелее меня на сорок килограммов, и ты лучше боксируешь.
— Беги, конечно, Левушка, — с облегчением сказал Петр Петрович. — Если увидишь матушку или будешь ей писать, передавай от нас привет ей и Коленьке!
— Это нечестно! — возмутился Шибанов. — Вы же знали, что мы сюда приплывем! А по условиям задачи часовые стоят вон там, у ограды!
— О, Николаич! — Василий разломил огурец и протянул ему половину. — Ты закусывай лучше. А то сейчас у нас разговор начинается уже не про историю, а про электрику.
— Что значит — уезжаю? — не понял Гумилев. — Куда?
— А это что у тебя тут? — Смыков извлек из пачки документов довоенный билет спортобщества «Динамо». — Так ты спортсмен?
— Эй, сестричка! — закричал кто-то. — Капитан врача требует!
Бруно лихорадочно запихивал в вещмешок содержимое ящика М 58/77. Раухер, закатав штанину, пытался перевязать царапину носовым платком.
Но, как выяснилось, это были только цветочки, потому что, Добившись от курсантов первых успехов, Жером принялся гонять их по стрельбищу, как зайцев. Теперь поражать мишени нужно было на бегу. Это ока…
Ее высохших, пергаментных губ коснулся металл, и в рот Лене потекла струйка воды. Прекрасной, холодной, чистой воды с едва заметным лимонным привкусом.
Раздался омерзительный металлический скрежет — очевидно, не менее привычный для героических времен, и перед самым носом Гегеля открылась небольшая калитка. В черном проеме стоял высокий худой солдат …
— Такое может быть, только если его арестовали и осудили на большой срок. Тогда сведения о нем могут быть изъяты из картотеки. Как зовут этого вашего ученого?
Выйдя на улицу, Шибанов глубоко вдохнул прохладный утренний воздух. Напряжение, владевшее им последние несколько часов, постепенно отпускало свою стальную хватку.
— Да, очень похоже, — сказал Лев. — А что это общество искало в Черных Башнях?
— Да, я знаю. Иногда мы находили в Туркестане старые черепа с остатками бород. Но про англичанина ничего точно сказать не могу. К тому же это была ночь, хотя горящий газ давал достаточно света.
— Это ты так думаешь, — улыбалась мама. — А его мама, Анна Ивановна, до конца жизни была убеждена, что он обманул чекистов, сбежал и отправился в свою любимую Африку. Поэтому никогда его и не оплакив…
— Терпение, — ответил Рольф. — Время, конечно, не ждет, но лезть в пекло, не подготовившись как следует, неразумно. Нам нужно кое-кого кое о чем предупредить.
Сели мы на картофельном поле, около леса, капитан с товарищем Жорой за пилотом отправились, а мы с Николаичем, Катериной и актером-трагиком Подрабинеком стали костерок жечь и картошку выпекать — целы…
Конечно, он мог отойти на несколько шагов назад. Но Майер слишком хорошо знал старого ворчливого механика-водителя, чтобы поверить, что он мог оставить своего командира без присмотра.
— Не понял, — медленно проговорил Лев. — Ты что это имеешь в виду?
— Сейчас не сезон для высаживания георгинов, — с усилием проговорил, наконец, тот, кто стоял за дверью. — Но я могу предложить вам прекрасные ноготки.
— Экипаж где? — ору. — Где экипаж, курицыны дети?
Смыков ловил провокаторов, выявлял саботажников, выслеживал людей, разбрасывавших на улицах листовки с призывами к свержению советской власти, и все время думал о Гале. Зимой он долго охотился на люд…
Гумилев отдал ей двадцать мятых лагерных червонцев, забрал коробку и быстрым шагом направился в направлении Сретенки.
Когда курсанты первый раз пересекли реку, Жером, переправившийся раньше на лодке, встретил их у самого берега. В руках он держал срезанную с куста ореха ветку.
— Назначенный мной старший группы, капитан Шибанов, вел себя безынициативно, командиром и руководителем операции себя не проявил.
— Да какие из нас обидчики, — хмыкнул Теркин, — нас самих любой шкет обидит.
Контузия его оказалась действительно тяжелой, и из госпиталя он смог выбраться — угрожая медицинскому начальству всеми возможными карами — только утром в среду. Его все еще пошатывало и временами мут…
— Как монголы Евпатия Коловрата, — пробормотал Лев. — Это у нас такой богатырь был на Руси, в одиночку против целого войска бился. Тогда монголы камнеметные машины выкатили, и огромными глыбами его з…
Человек на возвышении медленно воздел руки вверх, ладонями в сторону каменного свода. Движения его были такими осторожными, словно на ладонях у него покоился прозрачный стеклянный шар.
Легионер смотрел на него широко открытыми глазами.
— Тогда мы, пожалуй, пойдем, — Рольф приложил ладонь к фуражке. — Честь имею, товарищ Свешников.
— Да, конечно. Они забавные — в таких разноцветных круглых юбках, когда крутятся, юбки взмывают вверх и становятся похожи на чашечки цветка…
— Какое уж тут радиомолчание, когда вы самого Гитлера в заложники взяли! Всего мог от вас ожидать, но такого!
Ну, и начали мы пить чай и есть пироги — вкусные, чего уж там. Зинка моя, конечно, не хуже печет, но она все ж таки повариха, а Катерина — медсестра.
— Нет, — покачал головой Гегель. — Я не слишком интересуюсь археологией.
— Собирайся, — говорит, — Василий, нас Катерина в гости зовет, деньрождение праздновать.
Жером легко поднялся со стула и зачем-то подошел к окну. Подумал и задернул штору.
Переправились на наш берег, я домой пошел — цветы в воду ставить — а он, значит, к командиру на разнос. И не было его, ребята, без малого час. Я лежу без сна, свет не выключаю, думаю, чем же все это …
Он подступил к интенданту, нашаривая на поясе пистолет. Интендант, став матово-белым, как статуи в Эрмитаже, присел на корточки и закрыл лицо руками.
— Ищите дело Гумилева, — велел Рольф. — Времени даю десять минут.
Неторопливо текли минуты. Время от времени с левого берега лениво стреляло тяжелое орудие, и пол, на котором скорчился немецкий разведчик, начинал ходить ходуном.
Он сказал это так, что у Шибанова по спине пополз холодок. "А ведь он запросто может меня убить, — подумал капитан. — Повезет дураку — и привет, Александр Сергеевич! Вон Дантесу как подфартило на Чер…
— Отставить спирт, — говорит. — Операция завершена, и завершена успешно, но у меня есть целый ряд замечаний к личному составу.
— Максим Александрович? — сказал он в трубку. — Это Абакумов. Прости, что разбудил. Тут у меня новости. Нет, нехорошие. Лучше ты ко мне. Жду.
Пожимает Левка плечами — и такое у него сразу лицо становится растерянное, ну точно, как у ребенка несмышленого.
— Ганс, — ответил он прыгающим голосом, — Ганс Майер…
— Сам ты больно городской, — сказала темнота голосом Теркина. — Если бы я Жору не предупредил, один из вас тут бы уже мертвым валялся. А может, и оба. Петухи вы гамбургские…
— Тысяча рублей, — сказал он с заметным южным акцентом.
Основной специальностью Бруно были подрывные работы. Бомба с часовым механизмом, которую он установил в трюме «Стремительного», взорвалась, когда катер был на середине пути до Новой Ладоги. Тральщик,…
— Экий же вы зануда, доктор, — вздохнул Гегель, подошел к стальному ящику и приготовился вырвать из трансформатора кабель.
— Хорошо, — согласился Лев. — Но с места после того, как догорит огонь, сходить нельзя.
— А озеро Рица на этой карте было изображено?
— Я не знаю дороги, — покачал головой Раухер. — Я же говорил вам… Кто бы меня туда пустил? Все, что я знаю, это то, что он находится где-то в правом крыле здания. Во всяком случае, секретарши ходили …
— Ну, тебе волноваться нечего, — сказал Лев. — Ты же часовых снимать не будешь…
— Поднимайтесь, курсант, — Жером хлопнул его по плечу. — Не задерживайтесь, прыгайте сразу за мной.
— Последняя была на топорах, — спокойно ответил Лев. — В Медвежьегорске, в лагере. Мы там валили лес, поэтому и оружие выбрали соответствующее. Расстояние — пятнадцать шагов. У каждого по два топора,…
Капитан Сергей Смыков полгода назад окончил училище НКВД имени Клима Ворошилова. В апреле училище перевели в Саратов, а Смыков остался защищать родной город от разной нечисти. Осенью сорок первого, к…
— Я? — Лев вспомнил свой предыдущий опыт и запнулся. — Ну, я тоже думаю, что можно и без выпивки обойтись. Тем более, занятия завтра…
— Да, — автоматически ответил Лев. — На свидание.
Затем капитан в сопровождении двух опытных сыскарей спустился в спецхранилище, и принялся прочесывать его ящик за ящиком. Хранилище было огромным, и обыскать его целиком вряд ли удалось бы за месяц. …
— Если не засну, — Катя улыбнулась, но Шибанову ее улыбка не понравилась. — Устала я сегодня безумно…
— Нет. Вероятно, все случилось достаточно быстро.
— Вместо воды? — переспросил, прищурившись, Шибанов. — Это что же, весь личный состав постоянно был под мухой?
Однажды тетя Зина принесла откуда-то целый мешок мать-и-мачехи. Взяла большую стеклянную банку, натолкала туда травы плотно-плотно и густо посолила сверху. Соль не считалась ценностью, ее в Ленинград…
Тут он достает из внутреннего кармана запечатанный сургучом пакет и смотрит на часы.
— Водитель сгреб несколько папирос, одну засунул за ухо, вторую — в рот, остальные ссыпал в карман.
Рольф разглядывал Большой дом в бинокль с чердака дома, Углом выходившего на улицу Чайковского. Раухер примостился у стены, сидел на корточках и смолил очередную папиросу. Рольфа эта его привычка нач…
Ехали долго. У Льва затекли зажатые штатскими руки. Наконец, машина остановилась, и траурный кавказец, сидевший впереди, обернулся к Гумилеву.
— Поможем, товарищи? — улыбнулся он своим спутникам. Коротко стриженый, похожий на боксера Бобров едва заметно пожал широченными плечами. Флегматичный сухопарый Круминьш согласно кивнул.
— Надеюсь, мне не нужно будет принимать в этом участия? — спросил он тихо.
— Ничего, тут грузчики есть, — буркнул Савенко. — До свидания, товарищ лейтенант, удачи вам.
— Мы, — говорит, — висим на уровне двадцати метров над землей на верхушках сосен. Выбирайтесь через задний люк по одному, для спуска используйте крючья. В хвосте не толпиться, иначе планер потеряет р…
Но с расспросами не лезу. По себе знаю — лучше в такие минуты помолчать. Встал только, свет погасил — а в комнате уже все равно светло, начало шестого.
Морщась от яркого света, Гегель вытащил из кармана темные очки и надел их.
— Все прошло на удивление гладко, — Рольф спустился в лодку и оттолкнулся веслом от причала. — Оказывается, где-то ниже по течению уже работает одна русская разведгруппа, так что комполка решил, будт…
— Спокойно здесь, — Гумилев кивнул на костерок. — Рыбалка, пикник у реки… Трудно поверить, что меньше года назад тут вполне могли стоять немцы…
За символическую плату в одну серебряную марку в год последний потомок Вевеля фон Бюрена сдал фамильные развалины в аренду сроком на сто лет. Впрочем, дальнейшие капиталовложения в Вевельсбург были к…
Было это, как сейчас помню, в пятницу. Шибанов в Ленинграде своем задержался — ожидали его в среду, а он вернулся только в четверг к вечеру. Вернулся злой, так что похоже было — ничего у него не вышл…
Короче, оставили мы пилота под сосной прохлаждаться, подкатили свои вещмешки, да и побежали вслед за Жорой в лес.
— Не знаю точно. Думаю, килограммов шестьдесят.
Он поднялся и снова подошел к окну. Гумилеву показалось, что Жерому хочется отодвинуть край шторы и быстро взглянуть на улицу, но он этого не сделал. "Это у него такая привычка, — подумал Лев. — Пост…
Я парень не трусливый, кто меня знает, может подтвердить. Но после слов командира даже мне что-то не по себе стало. Хорошо еще, думаю, если снаряд в крыло попадет. Тогда хоть кто-то выпрыгнуть успеет…
— И способность говорить и понимать иностранные языки вы потеряли мгновенно?
— Через филармонию? — удивился Рольф. — Разве она не закрыта?
Он раздал курсантам водонепроницаемые прорезиненные мешки.
Коммандос зашагали по дороге, указанной водителем. Впереди, в малиновом закатном небе, поднимались дымные султаны пожаров.
Гумилев заставил себя улыбнуться и опустил руку, тянувшуюся к карману пиджака. Как же он сразу не сообразил? Патруль был военный, а он одет в гражданскую одежду. Но почему лейтенант назвал его «студе…
Лев замолчал и некоторое время смотрел на пляшущие языки пламени.
— Как будто и нет войны, — пробормотал про себя Гумилев.
Эта боевая группа, подлежащая усилению своевременно подброшенными высокогорными частями, в ходе своего дальнейшего продвижения к западной части Кавказа и через последнюю должна использовать все досту…
К вечеру мы были почти неживые, а у Левки к тому же еще под глазом фингал красовался — это его Жорка коленом приложил. Но зря, что ли, он все эти муки терпел? (я-то зря, честное слово — бабка моя пок…
— Есть еще письмо, Федор Николаевич, — сказал он.
— Он рассказывает о гибели своего легиона, — пояснил Хирт. — Римляне попали в засаду…
Хаген вытащил из кармана несколько отмычек, надетых на стальное кольцо. Присмотрелся к замку, попробовал одну отмычку, затем другую. Наконец, замок щелкнул и дверь открылась.
Она упорно продолжала говорить Гумилеву «вы», хотя с Шибановым уже давно перешла на «ты». Льва это задевало, но попросить сержанта медслужбы перестать ему «выкать» он стеснялся.
— Я, пожалуй, тоже пойду, Николаич, — сказал через несколько минут Теркин. — Мне все-таки немножко покемарить желательно. Ты как, посидишь еще?
Он бросил нож и выставил перед собой окровавленный палец.
— В Марокко тогда шла война, — продолжал, между тем, Жером. — С одной стороны, коммунисты, поддерживавшие племена берберов в их борьбе за независимость, с другой — французские и испанские легионеры. …
— Интересно тут у вас, — проговорил капитан, представив себе крадущихся по коридорам Большого дома злоумышленников. — И что, часто к вам этак по-свойски воры залезают?
— Если бы там появились люди из комендатуры, у нас могли бы возникнуть проблемы. Военная полиция одинакова повсюду. Это для нашего юного капитана бумажка с подписью контр-адмирала означает, что нужно…
— Так точно, — сказал он, когда капитан, наконец, иссяк.
— Рейхсфюрер не позволит… — начал Хирт, но Гегель поднял палец, и доктор замолчал.
— Эй, сестра, — крикнул чей-то хриплый голос, — тут контуженный встал!
Луна, похожая на любопытный золотистый глаз, висела точно над правой башней замка.
— Да, разумеется, — глухо сказал человек, открывший ему дверь. — Проходите, пожалуйста.
Старик, которого он назвал Савушкой, строго посмотрел на него.
— Радиомаяки, — объяснил Хаген. — Когда доплывем до середины реки, сбросим их в воду.
— А ты ждал, что он тебе тут же все расскажет? Артист!
— Слушай внимательно, то, что я тебе скажу, — сказал капитан с чудовищным акцентом. — Дитмар Гезе и Людвиг Фегеляйн — предатели. Они твари. Отщепенцы. Они продали фатерланд. Они хотят убить великого …
Если бы сержант был трусом, он бы постарался бесшумно подняться обратно по лестнице и вызвать подкрепление. На свою беду, Леха Андреев трусом не был. Он вытащил из кобуры табельный наган и распахнул …
Берия сморщился, а похоронный агент сделал страшные глаза. Видимо, именно это он и имел в виду, когда предупреждал, чтобы Гумилев не смел юлить.
— Потом ты вернешься и доложишь о выполнении приказа. Ты никому не будешь о нем рассказывать. Ты сделаешь все сам, и доложишь об этом лично мне.
Он выпил водку залпом и вкусно захрустел огурцом.
— Стрельба с двух рук, — сказал Жером, отстреляв последнюю обойму, — на самом деле довольно проста. Есть один прием который называется "македонский захват" — вы держите пистолеты в каждой руке, а бол…
Командир гонял их до ужина — ни стрельб, ни радиодела в этот день у «Синицы» не было.
Шибанов притащил его в их убежище под плакучей ивой. Убежище было идеальным — из него степь просматривалась во всех направлениях, но густая листва ивы надежно прятала его от постороннего взгляда.
Осталось всего несколько фотографий — на трех изображена пустыня, на четвертой и пятой — горное озеро немыслимой красоты. Озеро сразу показалось Льву знакомым.
— Да, — ответил блондин, — я тоже разыскиваю Льва. Так получилось, что он нам очень нужен. И находки, которые он привез из экспедиции — тоже. Если мы сможем их отыскать, то это, возможно, поможет Льв…
— Кто-нибудь, предупредите радиста о возвращении Зигфрида.
В Лефортово капитану не хотелось. И он решил пойти ва-банк: прежде, чем предстать перед наркомом, доложить о ЧП в Большом доме своему непосредственному начальнику, Виктору Абакумову.
Театральным жестом Хирт скинул с ящика брезент. Гегель, ожидавший увидеть очередную кучу гниющих костей, брезгливо отстранился.
— Не пропадать же добру! — решил Теркин, набрал полный газетный кулек извивающихся червяков, взял удочку и отправился на речку рыбачить.
Хирт замолчал, глядя в пол. Карл Мария Вилигут тяжело дышал, крылья его массивного носа широко раздувались.
— Товарищ Жером, — спросил у него Шибанов, — разрешите вопрос.
— Болван, — сказал Шибанов, плюнув на землю. — Чтоб обратно домчал меня, как птица-тройка удалая. Все понятно?
— Зуб даю, — отвечаю. — Ты мне лучше скажи, что ты Жорке-то на уши повесил.
— Его сестра, Варвара Николаевна, просила ему передать письмо и посылочку, — широко улыбнулся Рольф. — А нас тут как раз в Ленинград перебросили, грех не исполнить просьбу. Я лейтенант Гусев из берег…
Затаившись в темноте пропахшего рыбой сарая, Раухер медленно превращался в бойца гаубичного батальона Петра Варенцова.
— Сердечно рад, — кисло сказал Савенко. — И что от меня нужно радиоразведке?
Девчонка вырвала у него кошелку с продуктами, а потом сильно толкнула в грудь. Дед поскользнулся и сел на снег. Тогда девчонка ловко, как профессиональный карманник, забралась к нему под шубу, вытащи…
— А ты, — спрашивает, — Василий, откуда знаешь, что это для Кати?
— Это хорошо, — сказал врач спокойно. — Тогда есть надежда.
Почему Шибанов оказался на базе, Гумилев так и не узнал. Похоже, это оставалось загадкой даже для самого капитана. К пребыванию в «Синице» он относился как к командировке — непозволительно долгой и в…
Внезапно с левого берега ударил ослепительный луч прожектора. Он пополз по антрацитовым волнам, неумолимо приближаясь к носу лодки. В следующую секунду ночную тишину распорол оглушительный свист и в …
Майер молчал, зачарованный глубиной ночного украинского неба.
— Знает музыку, — удивленно сказал второй. — Битый фраер. Ты, Сеня, подожди его щупать…
— Расскажите, товарищ Жером! — Катя смотрела на командира широко открытыми глазами, и Гумилев почувствовал укол ревности — несколько дней назад на берегу реки она смотрела так на него. — Вы, наверное…
— Прошу прощения, вы не могли бы мне помочь? Дело в том что мне очень нужно купить шоколадных конфет. А в магазине, я вижу, их не продают. Старичок изумленно воззрился на него.
— В сущности, никакого экзамена не будет. Так, поговорим кое о чем. Ваши товарищи, наверное, уже предупредили вас, что все, о чем мы будем с вами беседовать, не должно выйти за пределы этой комнаты?
— Как же ты одной рукой-то? — изумился Гумилев.
— Старшина, — говорит мне Жора, — сооруди товарищу пилоту жесткий воротник из подручных средств.
— Не помню, — чуть не плача, ответила девушка. — Пожалуйста, оставьте мне шоколад.
К следующему вечеру у них было два адреса — и только две плитки горького шоколада. Группу «Кугель» не готовили для длительного выживания в условиях блокадного города, она должна была, оправдывая свое…