— Имя! — заорал Хирт, подскакивая к ящику. — Твое имя, легионер!
Жером щелкнул замками большого портфеля из желто-коричневой кожи. Извлек оттуда пачку фотографий и разложил поверх бумаг с символами.
— Слушай, — Катя замялась, — не хотела тебя спрашивать, но раз уж ты сам… Лев, а за что тебя посадили?
— Понятия не имею о ценности данного экземпляра, и потому буду, любезный доктор, без разбора уничтожать все, что увижу в лаборатории — до тех пор, пока вы от всей души не пожелаете ответить на мои вопросы.
— Милостивый государь, вы, должно быть, полагаете, что это так легко — найти в трехмиллионном городе человека с именем Николай Морозов? Ладно еще Лев Гумилев, все-таки редкая и славная фамилия, да и имя не слишком распространенное, а Колей Морозовых в Ленинграде далеко не один человек! Как вы себе это представляете?
— Ешь, — сказал голос. — Потом я дам тебе еще.