Ее высохших, пергаментных губ коснулся металл, и в рот Лене потекла струйка воды. Прекрасной, холодной, чистой воды с едва заметным лимонным привкусом.
— Теперь у нас есть часов шесть форы, — сказал Жером по-русски. — Этого вполне достаточно, чтобы добраться до Винницы.
— Есть, господин лейтенант! — бодро ответил Майер и выключил связь.
— Жуткий город, — заметил Бруно. — Они все здесь, как мертвецы. Видели их глаза? Совершенно неподвижные. И лица, как маски, с обтянутыми кожей носами. Никакой мимики.
— Николай Леонидович Морозов? — спросил Рольф. — Или лучше называть вас Раухер? Может быть, разрешите все-таки войти?
— Спорить не буду, — сказал Гумилев, чувствуя, что язык уже не слушается его. — Русский народ… он сейчас не в той фазе… чтобы его победить… Пассионарное напряжение…