Все цитаты из книги «Ненаследный князь»
И слушать причитания соседей, которые, естественно, подозревали, что искомая панна — ведьма, но вот чтобы так, натуральная… Жалобы их записывать, в большинстве своем пустого свойства, поскольку ни од…
— …я завсегда готов повторить свое предложение.
Иоланта молчит, глядит в зеркало и улыбается сама себе, застыла восковою фигурой. И не сказать, чтобы бледна — на щеках пылает румянец, однако болезненный какой-то. Руку подняла, протянула, коснулась…
Черты лица приятные, но без слащавости… особенно подбородок хорош — уверенный. Упрямый такой подбородок. И уши… как-то Евдокии попался труд некоего докторуса, утверждавшего, будто бы по форме ушей о …
Крылья, впрочем, тоже, разве что вытянулись, загрубели и покрылись короткой шерсткой, каковая на ощупь напоминала бархат.
— Не имеет значения. Вы сегодня же покинете Цветочный павильон…
— Но я вижу, что дядечка ошибался. — Красавица улыбалась так искренне, что и Матеуш от улыбки не удержался. — Нету тут разврата. Красота только…
— Присядь, — разрешил Аврелий Яковлевич, и Себастьян не столько сел, сколько сполз и сел, прислонившись саднящею спиной к холодным обоям.
— Богуслава, — зуд мешал сосредоточиться, — все, что вы делали, вы делали исключительно из любви к себе. И давайте на этом остановимся?
— Объяснили, значит, — генерал-губернатор вдруг разом потерял к Лихославу интерес и вернулся за стол, — а тебе все одно неймется… служить, значит… верой и правдой…
…Габрисия молча перебирает атласные ленты…
— Это как? — Карезмийка в платье выглядела нелепо — чересчур крупная и массивная, с неженственными резкими чертами, которые сейчас стали особенно заметны.
— Я пгекгасно понимаю, что в твоем возгасте склонность к эпатажу вполне естественна. Но согласись, что кгылья — это несколько чегесчуг.
Клятва — контракт, кровью подписанный, — вещь серьезная.
Пускай… и после замужества жизнь существует.
— Спаржа крайне полезна для кожи и волос. Но будут оладьи…
— Почему нет? Дуся… это как-то… некрасиво. — Он зарылся носом в волосы и дышал. Горячо. Жарко. От внутреннего жара, от предвкушения. — Но ты же не это сказать хотела.
— Прошу меня простить великодушно. — Богуслава потупилась и изобразила улыбку, подобающую случаю: робкую, застенчивую…
А еще в контракте, заключенном на крови уже не по надобности — родители давно смирились, — но по традиции… вот эта традиция и аукается, чтоб ей…
— Когда орден вручали, — мстительно напомнила панночка Белопольска. — Так и сказали, люблю я тебя, Себастьянушка… неужто позабыли?
— А шок, весьма вероятно, вызовет exitus letalis.
Евдокия отвернулась. Нет, надо к вопросу подойти со всей возможной серьезностью. Если уж ей придется искать мужа, то делать это следует разумно… примерно, как к капиталовложению… сколько она дней дум…
Ему ведь не больно… когда вляпался, тогда да, больно было, и так, будто бы его, Лихослава, наизнанку вывернули. Даже когда навий волк подрал, и то не так болело. Задыхался, и кричал, и плакал от боли…
Младенца нарекли Себастьяном в честь того самого аглицкого деда, которого весьма кстати вспомнила панна Ангелина. Первый месяц его жизни ознаменовался чередой супружеских скандалов, кои, впрочем, сош…
Мысленно перебрал подходящие должности… охранник? Туповатый, медлительный, но дружелюбный. К такому быстро привыкнут…
— Эт-то вы о ком? — шепотом осведомился пан Суржик.
— Ведьмака, конечно, пригласили, — румянясь, сказал познаньский воевода. — И тот сказал, что память князю подтерли…
С офицерами даже веселей, а то как подумаешь, что два дня предстоит провести в компании Евдокии и папеньки, и враз тоска нападает. Нет, сестрицу старшую Аленка любила, но притом категорически не пони…
Единорог, верно, заподозрил неладное, поскольку, оттолкнув служителя, в яблоко вцепился и смачно захрустел. Вот скотина…
— Панночка Тиана, — панна Клементина отставила мизинчик и им в коробку конфет ткнула, — думаю, не стоит напоминать вам, что сии… сладости нарушают диету. И будучи панночкой благоразумной, вы…
— Несомненно, это мнение в чем-то соответствует истине… но что нам за дело до Королевского совета? Мы сейчас решаем иной вопрос.
— Аполлон, — подсказала Евдокия, сжимая виски ладонями. Голова гудела и раскалывалась, и эта боль уже не отступит перед чарами Аленки.
…а рядом с нею, вцепившись обеими руками в потертый портфельчик, к каковым испытывают неизъяснимую любовь приказчики всех мастей, сидела тринадцатая…
— Евдокия, — Лютик всегда обращался к ней полным именем, и Евдокия была премного признательна ему за эту малость, — мне кажется, что ты просто боишься.
А в папенькином доме Себастьян старательно избегал Лизанькиного общества. Нет, он был безукоризненно вежлив, хвалил и ее игру на клавикордах, и способности к декламации, и Лизанькины вышивки, и пирог…
На стол несли снедь. И Евдокия, глядя, как кумачовая парадная скатерть теряется под обилием блюд, подсчитывала, во что эти смотрины станут. Расстаралась маменька. Тут и телячьи щеки с чесноком, и сте…
— Не, — ответил он, подпирая щеку пудовым кулаком, — не выйдет. Мама сказала, что сначала надо жену завести, а потом уже собаку.
Богуслава моргнула, и наваждение исчезло.
— Знаете, мне импонирует ваша догадливость. — Лихослав мял подбородок, и в этом Евдокии виделся признак нервозности. — Осуждаете?
— Ага! — Он лизнул петушка. — Утречком до вокзалу… а там в вагон… и опаньки.
Матушка кивнула. Вот проследить — это понятно… деньги, они такие, чуть отвернешься, враз разворуют.
— Так не колечко же! — сказал Себастьян, ткнув пальцем в бирюзовую, серебром оплетенную капельку.
Странной горечью, дыханием своим, которое тоже ласка, прикосновениями… и вспыхнуть бы от стыда, опомниться, только нет никакого желания.
…и состоянием, поскольку иного варианта для себя Евдокия не видела. И да, при дворе она постарается найти мужчину, который не слишком сильно изменит привычную ее жизнь.
— А… — Себастьян положил аргумент на стол, и чешуя поспешила приобрести оттенок мореного дуба. — А хвост? От него при всем моем желании избавиться не выйдет.
И снова скалится, но смех сдерживает, хотя и с немалым трудом.
Евдокия чай пила из чашки и горячий, обжигающий.
Клементина развернулась и, подобрав юбки, зашагала прочь.
Аврелий Яковлевич взирал со снимка строго, словно пеняя за малодушие.
— Вы… извиняйте, что я так… я ж простая девушка… у нас в городе не принято вот так с девицами-то… нет, есть-то девицы, с которыми очень даже принято, но то гулящие, а я ж не из таких! Мне еще замуж и…
— А где ж еще?! Стоит, головой крутит… смотрит… и так не по-доброму смотрит… я тихонько и отступила. Оно ведь нематериальное — чушь, а материальный мужик — это очень даже сила. И как знать, чего у не…
Полурык-полустон. И спина напряженная, со вздувшимися горбами мышц. Щека к щеке. И шея мокрая, его и Евдокии тоже. Она слизывает капли кисловатого пота и прячет лицо на его груди.
— Ее приданое растратил. — Сложив лист вчетверо, Себастьян аккуратно вывел «Белопольскому Константину Макарычу, деревня Бялая гура, Подкозельского уезду, Трокской губернии»… — И пришлось маменьке в п…
— Уж прости, дорогой братец. — К счастью, Лишек не выказал удивления. И улыбался старательно. — Ты, конечно, прекрасен, откуда ни посмотри, но я больше по женскому полу как-то… привычней оно мне.
Княгиня соизволили перчаточку снять, передав сопровождающему ее мэру, который пыхтел, потел и держал под мышкой лысую собачонку гостьи. Мэр передал перчатку помощнику, а тот — личной горничной княгин…
…и хорошо бы к дому телефонную линию провесть, дорого, конечно, станет, но Евдокия чуяла — окупятся траты. Теми же спокойными нервами и окупятся.
О да, и трех дней не минуло. А ведь клялся, что и часу без нее прожить не способен. Нет, Богуслава не верила, она была девушкой разумной и с большими планами, которым, правда, несколько мешал характе…
В конце концов, какая разница, серое на ней платье или синее?
— Тебе-то зачем? — Габрисия повела плечом и отвернулась к окну, бросив напоследок: — Ты сидела рядом с Мазеной…
Жаль. И острый, покрытый золотистым лаком ноготок поддел пробку. Она выскользнула легко, а тонкий аромат лемонграсса смешался с запахами сдобы, ванили и корицы.
Новое обличье Себастьян продержал шесть часов без особых на то усилий и продержал бы еще больше, но в гостиничном нумере было скучно. Себастьян, пока сидел, трижды испил чаю с подгоревшими кренделями…
Все-таки любовь… светлое видение… и пусть сердце Лизаньки принадлежало ненаследному князю, но… нехорошо как-то у любимого человека за пустяковую службу денег испрашивать.
— И позволено мне будет узнать, что прекрасные панночки думают о сем мероприятии?
— Это я должна спросить у вас, что происходит. — Клементина приподняла крышку двумя пальцами, и Себастьян с немалым облегчением выдохнул: коробка была почти полна. Не хватало лишь тех трех конфеток, …
— Офицеры в соседнем купе едут, — с неудовольствием пояснила Евдокия, глядя на четверку военных. — Уланы.
А к нему мешочек наилучшего карезмийского табака.
…белая кожа, гладкая, без малейшего изъяна… и смешно было надеяться, что с первого же раза у Себастьяна выйдет хельмовку найти. Он смотрит сквозь ресницы, как смотрят и на него, с легкой брезгливость…
— Мужики, говорю, шастают. Мне ночью не спалось… решила прогуляться… я-то хорошо дом знаю, не заблужуся, у меня на новые места память ой до чего хорошая! Дядечка завсегда говорил, что мне только разо…
— Так он старый уже! Дядькин друг… нет, богатый, почти как наш мэр, но я дядечке так сказала, что вот выиграю конкурс, корону примерю и найду себе мужа получше!
— И в этих ожиданиях вы не видите ничего дурного.
Лент было множество, Себастьян нашивал их весь предыдущий вечер, пальцы иголкой исколол, но теперь мог с удовольствием сказать, что его шляпка выделяется среди прочих.
— Что я? — Аврелий Яковлевич взмахом руки отпустил коллегу, который против этакого произволу возражать не посмел. — Я, к слову, мил друг Себастьянушка, за тобой…
Конечно, она уверена. И более того, имейся способ спровадить его так, чтобы безвозвратно, Лизанька непременно бы им воспользовалась… может, жалобу написать? Или сказать, что он Лизаньку снасильничать…
Статейка эта, следовало признать, появилась донельзя кстати, дабы объяснить столь спешный отъезд ненаследного князя.
— Дышать тебя заставляю, Себастьянушка, — ответил он, поднимаясь. И тяжесть, давившая уже не на грудь — на живот, исчезла вместе с ним.
— Отнюдь. — Все же ее величество была по-женски умна. — Суд или опровержение будут восприняты… неправильно.
Правда, сколь Себастьян помнил из курса истории, каковой за годы службы крепко повыветрился из памяти — и то дело, к чему актору лишние науки? — хольмский Избранный все ж сумел дать отпор. Схлестнули…
И не любил эту часть своей натуры, когда сознание словно бы раздваивалось. И оставаясь собою, Себастьяном, ненаследным князем Вевельским, он меж тем обретал чужой характер, зачастую весьма скверный, …
— Ну… упырь-то как раз и не живет. А если и существует, то до первого толкового охотника.
— …и женихи в ворота не ломятся. А когда б и ломились, то знай, что лучше моего Полюшки мужа не сыскать. Он у меня красавец…
— Доброй ночи, господа. — Лихослав поклонился, и Лютик ответил вежливым же поклоном.
Себастьян оглянулся, понимая, что стоит аккурат посередине зеленого аглицкого газона.
…или сам повесится, поскольку объяснить этот снимок в пристойном ключе будет невозможно.
…потому что не стоит обманываться. Ночь — это ночь, а жизнь — совсем даже другое… и если Евдокию прошлое ничему-то не учит, то…
— Поговорить хотел, — сказал крысятник, почесывая щеку.
Особый успех возымел выпуск унитазов марки «Вершина»: массивных, снабженных широкими подлокотниками, с обитым лисьей шкурой сиденьем и бачком в форме высокой спинки с вензелями. Злословили, что сии а…
— Скажи, я хороша? — Януся провела разъеденными ладонями по мертвому лицу. — Красива? Достаточно красива, чтобы умереть?
— Упреждаю соблазны. А то мало ли… у девиц во дворце соблазнов хватает. — Он потер залысину и иным, человеческим тоном попросил: — Ты уж там сделай милость… пригляди за моею Лизанькой?
— Панночка, вам особое приглашение требуется? — сухо поинтересовалась Клементина.
— Так что не спорь! Тебе этот цвет к лицу будет… и вот тот, зелененький тоже… и еще… ну что стоишь? Или мы отсюда до вечера не уйдем…
Сбивается через раз, захлебывается вязким, напоенным резкими травянистыми запахами воздухом. Задыхается почти и шепчет имя…
Штаны со штрипками были, конечно, весомым аргументом, но Евдокия не собиралась отказываться от идеи, пусть и внезапной, но неожиданно любопытной.
— Помимо меня, в семье трое братьев и три сестры…
Он сжал кристалл, прикинув, что сорока минут заложенного ресурса должно бы хватить. Меж тем из приоткрытого окна доносилось натужное пыхтение.
Лихослав нахмурился. Дрогнула губа, блеснули клыки…
Нетопыри пищали, норовя забиться в складки крыльев, там им было теплее. Себастьян не возражал. Собственный образ виделся ему исполненным одновременно и трагизма и романтики. Однако на том процесс сам…
— Оправился, Евстафий Елисеевич, — бодро произнес ненаследный князь Вевельский и ногу за ногу закинул этак небрежненько. А на колено хвост положил.
— Гонорливая больно, — сказала она, едва за ворота выйдя. — И старая.
…нет, пусть разбираются и с конкурсом этим, и с конкурсантками, и с павильоном.
За окнами вагона мелькали верстовые столбы, выкрашенные в белый колер. Гремели колеса, нагоняя дремоту, и Аленка, в кои-то веки утомившись говорить, отчаянно зевала, но держалась. Не то чтобы вовсе е…
Впрочем, та встреча была давней, и ныне пан Зимовит предстал в совершенно ином обличье.
— Мое, — признался Себастьян, голову опустив.
Стрекотали в траве кузнечики. Воздух, напоенный ароматом роз, остывал. Луна светила ярко, и Себастьян с неудовольствием подумал, что халат его, молочно-белый, виден распрекрасно. Но иной одежды, хоть…
А князь что же? Он ведь мужчина со вкусами обычными — Гавелу ли не знать… Гавел на княжеских любовницах, можно сказать, карьеру сделал, а тут…
— У меня в жизни волосы не выпадали. И ногти стали слоиться…
— У Гражины Бернатовны, — поспешила влезть в беседу маменька, — собственная скобяная лавка имеется.
Упомянутым мужчиной был пан Стесткевич, каковой прогуливался вдоль каменной лестницы, кося серым оком на забранные решетками окна. Причем косил он попеременно то правым оком, то левым, и лицо его при…
— Так ведь Познаньск, — сказал Аполлон, взмахнувши рукой.
…не зная, чем на королевскую ласку ответить. В супруги-то мне самого княжича Вевельского пророчит, а он — мужчина строгий, видный. И боюся я, дядечка, страсть до чего боюся! Уповаю едино, что не заби…
…или не счел возможным, решив, что давнее зло спит? Если и так, то сон его стал тревожен. Себастьян чувствовал интерес дома, пока слабый, отдаленный, будто бы кто-то присматривается к гостям сквозь п…
И парчовый халат, коими забит старый шкап. Собственная гавеловская одежонка, купленная в Портновском квартале за пару медней — невзрачная, зато прочная и стирать легко, — ютится в коробке под кровать…
— Тут, Себастьянушка, за бурштыновы слезки алмазами платят… ты-то метаморф, тварь свойства полумагического, вот тебя сразу и скрутило…
— Почему нет? Согласись, он хорош… почти как Себастьян…
— Мамка так сказала, что ты перестарок, а все равно кобенишься. Ну я и подумал, зачем мне старая жена? Я себе молодую в столице найду. Красивую.
Мыслимое ли дело, чтобы в акторах цельный князь ходил?
— Невинную, точно. — Тиана говорила нарочито громко. Себастьян слушал суматошный пульс Иоланты, подмечая и внезапную бледность ее, и синеватую кайму вокруг губ. — И теперь, значит, призрак ее бродит …
…и Евдокию уговаривал успокоиться. И Лютику она, конечно, верила, но…
— Точно за шляхтича. — Данута Збигневна погладила рисованную корону, и почудилось, как поморщился король. — Быть может, даже за князя…
И не стоит, пожалуй, озвучивать, что предприятие это во многом усилиями Евдокии обороты лишь набирает. А когда нормально заработают прикупленная давече суконная фабрика и канатный заводей, единственн…
…скромные девичьи цветики, будто бы намеком, чтобы она, Лизанька, знала свое место и не высовывалась.
И чемодан с растреклятым чесучовым платьем, чулочками, подвязками, а такоже светлым париком поднесет… и прощание устроит слезное, благо свидетелей отъезда будет множество.
Обыкновенная… и объясняющая что скудный багаж, что вышедшие из моды платья… но как бы там ни было, панночка Белопольска в будущее смотрела с немалым оптимизмом.
Он наклонился, потянувшись к розовым пухленьким губам панночки, но та отодвинулась.
— …то подумайте, сколь обрадуется ваш отец обвинению в государственной измене.
— Нам голова закружилась, — доверительно произнесла Тиана, глядя на панну Клементину снизу вверх. — Вот сидели-сидели, а она как закружится. Это небось к дождю. Вот у нас в городе — примета верная, е…
— Выйду… может ты и волкодлак, но человек приличный.
Евдокия подозревала, что после нынешней прогулки он будет искать не просто богатую невесту, а немую богатую невесту.
Стоило руки разжать, как Тиана тотчас отстранилась.
От жалости и еще от голодухи он повел носом, но в поезде пахло нехорошо, поездом. И то, верно маменька говорила, что все поезда — это от Хельма, что людям-то положено ногами по земле ходить. Или на с…
Естественно, как и многие иные матери, Ангелина Вевельская желала сыну исключительно добра, а потому к выбору вероятной невесты подошла со всем возможным тщанием. И пусть бы род Беняконь был не столь…
Он встал на четвереньки и приник к ковру. Обострившееся вновь чутье разбирало запахи… шерсть… и едковатый дух порошка… пиво, которым деревянную мебель протирают… цветочные духи… знакомые такие духи…
За сим освидетельствование, бывшее скорее ритуалом, нежели вящей необходимостью, было завершено. И Себастьяну на побуревшем латунном блюде подали договор и булавку, которую вербовщик протер почти чис…
Он поднялся и, сунув руку за спину, ухватил кошака за хвост.
Девчушка кинула в сторону Себастьяна быстрый взгляд, лишенный, однако, любопытства. Видать, навидалась всякого.
Впрочем, пробежавшись по статейке, его величество успокоились.
Это было аргументом, который, впрочем, Аленка отмела с привычной легкостью.
— Что вы, Евдокия… я все понимаю. — Грель с улыбочкой поклонился. — Но согласитесь, что я не мог не попытаться… и все же, ежели вдруг офицер вас разочарует…
…и скулы-то у пана Себастьяна высокие, и лоб тоже высокий, образцово-показательный, и брови вразлет, и очи черные, и взгляд с прищуром, будто бы известно ему нечто про Евдокию, чего, быть может, сама…
— Ну я и решила пройтися, чтоб сон нагулять. Дома-то мне б принесли молочка с медом. После молочка с медом спится славно, а тут… только гулять. Ну и выглянула я…
…судя по плану, примитивист полнейший. Но не Лихославу его осуждать… в конце концов, может, этот неизвестный поклонник пытался оригинальность проявить.
— Идемте, панночка. — Он повел ее по проходу, выгрызенному в теле скалы многие столетия тому, когда и земля, и сами выработки принадлежали еще гномам. Оттого проход был узким, извилистым, человеку кр…
— Для Хельмовой жрицы привороты — баловство, — подтвердил мысль Аврелий Яковлевич. — Пустая трата сил.
Признаться, начальника своего Себастьян побаивался еще с тех давних пор, когда, окончивши краткие полицейские курсы в чине младшего актора, предстал пред светлые очи Евстафия Елисеевича. Был тот моло…
Вот чего Евдокия терпеть не могла, так это подобных лавок, которые пожирали время. Конечно, сейчас-то времени у Евдокии имелось в достатке, но это же не значит, что она должна немедля тратить его на …
Почти тиха, поскольку раненый все еще лежал, зажимая дырявое бедро обеими руками. Еще один возился у ног Лихослава… второй криво, косо, но удерживался в седле…
— Панночка Богуслава, — раздался из-за двери испуганный голосок горничной.
Конкурс еще не начался, а женихи косяком поперли, и если так дальше пойдет, то блокнотика Евдокии не хватит. Она смотрела на Греля, который заливался соловьем, рассказывая о том, какая она, Евдокия, …
— А почему в вечерней? — Евдокия старалась быть любезной и подвинула к будущему супругу блюдо с куриными пупочками, в меду варенными. Он благодарно крякнул.
И надобно отписаться Аврелию Яковлевичу… случайно ли сие? Или, быть может, в хитром плане охоты на колдовку что-то да не предусмотрели?
…и, пожалуй, с завтрашнего дня он снова возьмет отпуск по состоянию здоровья, недельки этак на две… газетой он приноровился управлять и на расстоянии.
Пана Запольского Лютик недолюбливал, по обычаю своему не давая себе труда скрывать эту нелюбовь. Следовало признать, что отчим, которого многие матушкины знакомые полагали существом в высшей степени …
…и вообще, ведет себя прилично, не носит в ридикюле семечки, а в старом саквояже — непристойные кружевные чулочки… честно говоря, Себастьян понятия не имел, как оные в саквояж попали, но подозревал, …
Евдокия заставила себя сделать глубокий вдох. Она терпеть не могла, когда кто-то совал нос в ее, Евдокии, вещи. Хорошо хоть револьвер с собой взяла, сунув в портфель к бумагам. Его тоже досмотреть по…
…гномка вздыхает, пересчитывая каменья на родовом браслете, снимать который она отказалась наотрез, а карезмийка, демонстративно разложив метательные ножи, полирует их батистовым платочком.
Доносит, но… ничего, вот вырвется Богуславушка из отчего дома, тогда и посмотрим, у кого жемчуга крупнее будут…
— Из лепестков делают приворотные зелья… говорят, крепкие. Запретные. Но кого и когда запреты волновали? А вот сок бульб — целительный. Рану любую затягивает на раз… я знаю, сам лечился… когда навий …
С хвостом и крыльями Себастьян как-нибудь без посторонней помощи управится. А вот что горошина амулета жаром плеснула, это да… плеснула и исчезла, растворившись под кожей.
…не совсем чтобы одна, соседке Гавел оставил десять злотней и два еще — за присмотр, потому как задарма за старухою присматривать никто не желал… соседка — женщина обязательная, а заодно и с характер…
— Отнюдь. — Он поклонился и поцеловал Лизанькину ручку, трепетно коснувшись кожи губами. И Лизанька зарделась от смущения… — За-ради прекрасной панночки я всегда свободен!
Хотелось больше, чтобы все и сразу. Но, слава Вотану, хватило благоразумия остановиться, не потому, что почувствовал Себастьян отраву, нет, просто испугался, что если съест все и сразу, то на утро ни…
— Ах ты ж… чтоб тебя… в хвост… — откуда-то издалека доносилась ласковая ругань Аврелия Яковлевича, который шею не отпускал. И хорошо, у самого Себастьяна плохо получалось наклоняться, а тут — все под…
Но Гавел знал всех законных детей князя Вевельского, и если так, то выходит, что чернявая девица была аккурат-таки бастардом…
Не подумайте, пан Гавел, Маришка не такая трусиха, чтобы Аврелия Яковлевича бояться, он — человек добрый, только ж ведьмак, сам того не желая, сглазить способный. В прошлый-то раз парой словечек пере…
Лихослав остановился на перекрестке и, развернувшись, смерил Евдокию раздраженным взглядом. Аленкино щебетание на нервы действовало? Сам виноват.
С той поры началась не то чтобы дружба, скорее уж младшие братья прониклись уважением к старшему, раздражавшему их не столько своим уродством, сколько излишней ученостью, каковую, к его чести, он не …
— Немного волкодлак. — Лихослав отстранился. И спина закаменела. Ждет? Чего?
— Дай сюда. — Он отложил трубку и руку протянул, испытывая подспудное раздражение, что тихий этот вечер, каковые ныне были редкостью, разрушен. Королева безропотно протянула газету со статейкой.
— Похоже на то, — миролюбиво согласился Лихослав. — Но на голосе это не скажется, поверьте…
…а в экипаже в славный полуночный Познаньск вернется уже панночка Тиана Белопольска, шляхетного славного рода, корни которого прочно переплелись с королевскими. И что за дело, если родство это не спа…
— Не стоит, — покачала головой Аленка. — Я все равно сюда вернусь… но тогда будет сложней.
— Потому не удивляйся, ежели в тебе вдруг проснется… этакое.
— Боги милосердные… — И, выказывая высочайшую степень обеспокоенности, прижали руку к сердцу. Обе принцессы замолчали, отвлекшись от обсуждения модных веяний, каковые нынешнему сезону пророчили цвета…
Развернувшееся с шелестом крыло ударило по стеклянной витрине буфета, оставив на нем глубокую царапину.
Характерного изгиба, какой бывает лишь у ребер.
И вправду, не сложилось, иначе и не скажешь. У самой Евдокии подружек нет. Да и откуда им взяться, ежели она первую половину короткой своей жизни с маменькой в разъездах провела, а вторую, взрослую, …
— Учили. — Себастьян слюну сглатывал, а она все одно лилась.
Евстафий Елисеевич помог спутнице — кого-то все же эта дама напоминала Гавелу, но он отогнал несвоевременные мысли, позже посидит, подумает над снимками — сесть в коляску.
— А Грель? — Модеста Архиповна облизала рафинад, с которого в блюдце падали темные капли. — Мы ж его послать собирались… ты сама предлагала. Он себе и штаны купил новые, со штрипками.
…надо полагать, принадлежащем той самой престарелой родственнице, которая неожиданно — явно не без подсказки генерал-губернатора — вспомнила о троюродной внучатой племяннице…
С другой стороны… быть может, и к лучшему. До того женское обличье примерять ему не доводилось, поскольку помянутый начальством случай с познаньским душегубцем являлся скорее исключением, глупостью м…
Евдокия хотела сказать, что кому-то ведь надо, но поймала насмешливый Лютиков взгляд.
Похрустывал под ногами щебень, и солнышко пригревало… птицы пели… и пан Грель торопливо, точно опасаясь, что Евдокия исчезнет, излагал грядущие несомненные выгоды их брака, который отчего-то именовал…
— Ненаследный, — вредно уточнила Малгожата. — И мне не с титулом жить! Представь, если дети в него пойдут, мало что горбатые, кривые, так еще и с хвостами.
Дышал глубоко… и ерзал, постукивая кончиком хвоста по лакированному ботинку. Нервничает? И сама Богуслава испытывает неясное волнение, которое заставляет ее медлить.
— И хороший возраст. — Он приоткрыл левый глаз. — Вот было бы двадцать восемь, я бы еще подумал, а двадцать семь — это…
— Туда, Поля. — Евдокия указала на дверь. — Туда…
Евдокия ворочалась в постели, хотя в прежние-то времена бессонницей она не страдала. Тут же все было не так. Кровать — узка, перина — тонка, и под нею чувствовался соломенный комковатый матрац. Сквоз…
— И без тебя знаю, что дурно. Ты мне покажи, где черноты боле всего…
И, глядя на орлиный государев профиль, втихаря улыбался Евстафий Елисеевич: сбылась детская мечта, нынешний король был приятно безус.
И сколько раз за эти десять лет ему везло? День ото дня, год от года…
— Хороши, ох хороши, — сказали его величество. И королева поджала губы, узкие, фамильные, доставшиеся ей от венценосной бабки вместе с рубиновым гарнитуром, над которым, поговаривали, чаровал сам Анс…
— Можно подумать, она за границей кому-то нужна… этот ее…
— В тот раз он приехал в гости с королем. Отец не слишком-то был рад, но разве можно было отказать Миндовгу? Я сказалась больной и заперлась в своих покоях. Я не показывалась никому, но она все равно…
— …с князя-то толку не было, а вот хольмский связной — тот полезен оказался. С него-то и выловили этот интерес к конкурсу…
…Конечно, не столица, но город большой, шумный, а главное, славный не только козьими сырами. Князь весьма рассчитывал на некую улицу, поименованную на хранцузский манер Ружове, а в народе называемую …
Аврелий Яковлевич бубен гладил, касаясь то подушечками пальцев, нежно, трепетно даже, то костяшками белыми, покрытыми кракелюром старых трещин. И бубен гудел, пел, выплетая дорогу меж двумя мирами. К…
— Ну и этот-то чем нехорош? — поинтересовалась маменька, макая в чай баранку. Пила она красиво, переливая чай из чашки в блюдце, а то водружала на три пальца. Модеста Архиповна наклонялась к краю блю…
— Тише, Евушка… я не хотел тебя расстроить, не хотел… — Он гладит щеки и влажные ресницы, и, наверное, глупо вот так сейчас плакать, уткнувшись в горячее плечо. Но Евдокия плачет.
…а от зеркал — той же гнилью, и Себастьян заметил, как поморщилась эльфийка. Неужели чует? Наверняка… руку протянула, но зеркальной глади, в которой отражалась она сама, не посмела коснуться.
…быть может, даже объявится, умолять о прощении будет, плакать и объяснять, что он-де не так все понял. А он объяснения выслушает бесстрастно и спиной повернется, показывая, что мертва она в сердце е…
Лизанька не настолько глупа, чтобы в драку лезть. С этой стервой она потом сочтется…
— В казармах на луну не выть, в казенной одежде не обращаться. — Ведьмак извлек из-под полы серебряное перо. — Попортишь — из жалованья вычтут…
Следует сказать, что прислуга в Цветочном павильоне была престранною: горничные все, как одна, молчаливы, некрасивы и одинаковы, будто бы разные отражения одного и того же человека. Обязанности свои …
О прошлом он рассказывал охотно, не чураясь крепких словечек, а порой Себастьяну казалось, что нарочно Аврелий Яковлевич выставляет себя того, крепко уже подзабытого, дразня благородных своих собесед…
— Ничего не смел! Помыслить даже не смел, что вы одарите меня благосклонным взглядом… — Он остановился и широким жестом вытащил из кармана замученный розан. — Это вам, панночка Евдокия, в знак сердеч…
Вот так, значит… бабе — бабье… небось налоги-то взыскивает наравне с иными мужиками, а в собрание, значится, лезть не моги? И обида теснила грудь Модесты Архиповны…
…голое тело — это несколько экстравагантно и, мягко говоря, подозрительно. Зато хороший шанс рассмотреть кандидаток.
Совесть требовала отправить корзинку на кухню, как и обещал, а разум твердил, что если Гавел попадется на глаза, то будет немедля выставлен за ворота…
— Успокойся, милая… в конце концов, не мое это дело, с кем он время проводит…
И к пану Аврелию она принесла обычный его заказ, но…
— Зачем? — Аленка уйти не позволила. — Тебе и так идет… а вдруг кого встретим?
А хоть бы и так. Да и то, разве мало поводов?
И словечко-то использовала из тех, которые приличным особам и знать-то не полагается.
— И нечему, — тихо произнесла Габрисия. — Допустим, она понравилась Матеушу… что в этом хорошего?
При всем том сами колдовки, коих Себастьян перевидал не одну дюжину, оказывались женщинами обыкновенными, случались и старые и молодые, красивые и столь отвратительные, что от одного взгляда на них к…
— Ничего, дорогой. — Аврелий Яковлевич развалился вольно, опершись локтем на борт, и на улицы, прохожих взирал с характерною ленцой, которая появляется после многих лет бездельного существования. — Я…
— Я… конечно, способен менять внешность… — Себастьян говорил медленно, и только кончик хвоста цокал по серым папочкам этак раздражающе.
Упрямое молчание и неизменно скорбное выражение лица, которое, впрочем, на Евстафия Елисеевича действовало плохо. Он держался, как Белая башня под хольмской атакой, сделавшись глухим к просьбам, моль…
— Ну да… особенный. Есть сладкое на ночь вредно.
…Себастьян подумал, что еще немного, и ему останется или в королевскую постель, или на каторгу.
Кошак взвыл дурным голосом и спину выгнул.
Аврелий Яковлевич молчал, думал и щипал бороду.
И, наверное, если она подойдет ближе, не будет беды; быть может, его величество улыбнутся и ей, Евдокии. А королева, облаченная в то самое, милое Грелеву сердцу, морское платье, одарит мимолетным взг…
— Что? — Лихослав прищурился, и глаза показались желтыми, яркими. — Нет… я не оборотень.
— Ничего… потерпи… скоро уже приедем… а я королевича видела, представляешь? Он в Познаньск возвращается, к конкурсу…
Но голос Лихослава, почти прежний, звучал спокойно.
— И кого вы предпочитаете? Мужчин? Женщин?
Пальцы у него были длинные и неестественно тонкие, с аккуратными синеватыми ногтями, которые, по мнению того же медикуса, свидетельствовали о несомненной слабости сердечной мышцы. Лечить оную медикус…
Уши Лихослава полыхнули, до того глупыми в исполнении пана Зимовита звучали привычные обороты.
— Мне жаль, — очень тихо произнесла Евдокия. А в глазах ее несостоявшегося мужа мелькнуло что-то такое… недоброе? Мелькнуло и исчезло.
…и еще пеняла, что он, Гавел, зазря на пустяки разменивается.
— Или, дорогая Габи, ты делаешь вид, что не привлекает. — Богуслава села-таки, закинула ногу за ногу, точно позабыв, что подобная вальяжная поза менее всего подходит благовоспитанной девице. — В конц…
…и где они ходят? Поезд вздрогнул всем телом и загудел, предупреждая, что вынужденная остановка подходит к концу.
…идея принадлежала Евдокии, и матушка долго не желала понять, какое отношение конкурс красоты «Познаньска дева» имеет к унитазам. А самое что ни на есть прямое…
— Рассказывай, — велел ведьмак, прерывая мечтания.
Женишок покраснел еще более густо и потупился.
— Проклятие подцепил. — Лихослав поскреб щеку и пожаловался: — Расти стала, что дурная… только сбрею, а она опять… и жесткая такая…
…как сахарный леденец на палочке, да еще золотой фольгой обернутый. Смотреть и то сладко.
— Что ж, достойно, — произнес Лихослав. — Стало быть, мои намерения вы сочли достаточно…
— Сейчас. — Тиана босиком прошла к двери и вытащила стул, подпиравший ручку. — Рано сегодня… я-то рано вставать не люблю… дома-то, бывало, засидимся с дядечкой за картами… вы не подумайте, что я силь…
— Наверное, — легко согласился Лихослав. — Да и… есть отец. Он не привык себя ограничивать. Братья тоже… и сестры… их надо было в свет вывести… дом в городе… и старое поместье… это какая-то бездонная…
— …воплощение женских добродетелей. Милосердия, понимания, доброты…
Аврелий Яковлевич тоже сел и кисет с табаком пристроил на колене, папироску крутил сам, умело, не просыпая ни крошки.
— И как ты тогда… — он замялся, не зная, как сказать, — инициативу проявил…
Отчего-то мысль, что этот ничтожный человечишка к ним прикоснется, пусть бы и ненароком, была Лизаньке неприятна. И глядя на крысятника, который застыл, не смея сдвинуться с места, она думала, что за…
— Звучит нехорошо… не то чтобы я тебе не верил, братец, но нынешний твой облик внушает некоторые подозрения, — говорит и ухмыляется во все зубы, от же Лишья тать.
— Потому, что она тебя любит. И хочет, чтобы ты, упрямая девочка, была счастлива.
…но жалованье акторам поднять придется, а то ж пойдут бродить в народе слухи, что, дескать, едино от скупости королевской и голода дошли оне до жизни этакой…
Успокоившись — многие знали об этакой начальственной слабости, которая свидетельствовала не только о расстроенных нервах воеводы, но и о скорых переменах, ожидающих познаньское управление полиции, — …
Молчание. И что ответить? Ничего. Забыть. Вычеркнуть и этот разговор, и то, что было… а ведь прав, обидели. И эта обида до сих пор жива, свернулась под сердцем черною гадюкой, студит кровь, травит яд…
Красавицы задумались, не то о судьбе неизвестных разбойников, с которыми и вправду непонятно было, что делать, не то о собственных шансах на победу…
— Анелия давно за границу уехала со своим негоциантом. — Богуслава терла висок остервенело, не замечая, что растирает нежную кожу докрасна.
…и крылья свербели просто-таки невыносимо. Себастьян ерзал, прижимаясь к слишком уж мягкой спинке дивана.
— Но я не из пугливых, я-то во всякую этакую чушь не верю ни на мизинчик! И пошла себе… шла-шла… а там гляжу — мужик!
…а матушка, надо же, приняла. Обидно, что поверила, но радостно, что приняла. И Бонифаций Сигизмундович, стало быть, с нею. Он добрый человек, и матушке давно следовало бы решиться, не слушать адвока…
— Все равно? Знаете, у вас премерзкая привычка недоговаривать фразы. Вы не пробовали от нее избавиться?
— Что это? — севшим голосом спросила Богуслава, поднимая нечто в высшей степени изящное… тонкая ручка из слоновой кости… янтарь… и, кажется, серебро.
— Нету. Аполлон, — Евдокия откашлялась и осторожно поинтересовалась, — может, ты неправильно все понял?
Нет, ей не тяжело цветочки поднести, но прежде Аленка подобных вывертов себе не позволяла, а тут… с чего вдруг? Сестрица, обернувшись, подмигнула.
— Прошу, дорогой. Не смущайся. Чувствуй себя как дома.
— Это смотря на что вы надеетесь. — Тиана присела на лавку и ручки на коленях сложила: ни дать ни взять — гимназисточка из пансиона ее величества, и глазки долу потупила, и щечки розовеют, реснички п…
И отвешивала оплеуху, а если совсем уж не в настроении была, то и пинка. Телом она была крепка, богата, оттого оплеухи выходили доходчивыми.
— Ева, — он отстраняется и замирает, глядя в глаза, — Ева…
…слышал Себастьян и об этом, хотя не особо интересовался политикой.
Хорошо, что не скоро еще. И остается тянуться за его руками, дышать его дыханием, снимая его с губ.
— Сколько съел? — Аврелий Яковлевич вытер нос и поднялся. Умывался он тоже из фонтана, уже не боясь замочить рубашку, которую следовало признать испорченной окончательно — этакие пятна крови ни одна …
Модеста Архиповна поспешно подняла граненый стакан с медом, притом хитро рукой заслоняясь, осы притихли, а Гражина Бернатовна захлопала, всем видом своим сына поддерживая.
В тот день Себастьян, вооружившись пером, чернильницей и разлинованной тетрадью, отчаянно бился над второй строкой. Первая, как и прочие первые строки, далась легко.
— Давай так, я рассказываю о себе. Спрашивай, что сочтешь нужным, отвечу честно.
— Я по уважительной причине. — Себастьян сплюнул.
— Вот с ним самым… шлейфом. — И панночка Белопольска шлейф приподняла, демонстрируя, что хвоста ее действительно не видно. — И чего?
Карезмийка, устроившись на полу, тяжко вздохнула…
— Конкурс же будет проходить при дворе… и я думаю, там найдется пара-тройка вдовцов, не обремененных детьми…
Мужчинам она не доверяла. А уж таким… располагающей внешности… да еще и в мундире если, не доверяла вдвойне.
— Я и лица-то его уже не помню. Носилась вот с обидой, а оказывается… так что не надо убивать. Покусай лучше. Волкодлачьи укусы, помнится, плохо заживают…
— Позвольте взять мне ваши проблемы на себя!
А «Молот Вотана» издал протяжный гудок, предупреждая о скорой отправке.
— Панночка Евдокия, — он поднялся и платочек подобрал, отряхнул, наклонившись, проверил, не осталось ли на брюках зеленых пятен травы, — давайте беседовать, как взрослые разумные люди.
— Идем, пока нас не хватились… знаешь, она по-настоящему переживает.
И что в нынешней ситуации делать бедному актору?
Евдокия подхватила Аленкин ридикюль, и собственный портфель, и заодно Лютикову планшетку, по вечной его рассеянности забытую на столе, — а ведь в планшетке мало того что чековая книжка лежит, так и к…
…восторженное, нервное какое-то, словно бы человек, писавший его, пребывал в величайшем возбуждении. Конечно, может статься, так оно и было, но…
Маслице растекалось по перстням и каменьям, капало на подол рубахи. Пухлые губы Аполлона блестели, и щеки тоже блестели, и весь он блестел, словно леденец на палочке.
Уточнять, куда уходили деньги, Себастьян не стал: без него разберутся.
— Я не знаю… пока не знаю… старое… очень-очень старое… — Она закрыла глаза, прислушиваясь к чему-то вовне, и темная поверхность зеркала подернулась рябью. — Много крови… давно… очень-очень давно, но …
Обо всем этом Себастьян прекрасно знал и матушку свою поддерживал; а потому нынешний ее визит счел результатом очередной непростой беседы с князем.
— Ах, матушка, помилуйте! Я делала все, что вы говорили мне, но… я больше не могу так! Я его ненавижу!
Скорее всего… зеркала односторонней проницаемости? Панночка Белопольска повернулась к ближайшему и уставилась на свое отражение. Следовало признать, что отражение это было прехорошеньким…
— И что? — Ядзита вышивала, работала она сосредоточенно, но Себастьян опять же не мог отделаться от мысли, что и эта ее сосредоточенность — иллюзия.
…сказал бы уж как есть — перестарок. Хочется ему, но выдержка не позволяет.
Ее аккуратно уложили на диванчик и подпихнули под голову подушки.
— Не знаю, кто испортил вам этот день, — Лихослав протянул кулек с орешками, — но если хотите, я его убью.
— Сам виноват. — Трость, которую Аврелий Яковлевич прикупил не иначе, как лично для Себастьяна, ткнулась в живот. — Нечего по бабам шастать.
Габрисия, заклятая подружка. До сих пор простить не может? Богуслава не желала зла… просто шутка… обыкновенная шутка… и кому от того хуже стало… радоваться должна бы, а то так бы и жила в плену иллюз…
— Она… — Он всхлипнул, неловко поднимаясь, на штанах остались травяные пятна, а за рубаху зацепились листья и паутина. — Она меня домагивается!
— Двоедушник задел. Тот мой сослуживец, о котором я говорил… порой такое случается с теми, кто давно… он был хорошим парнем, и никто не заметил, когда попустился. Может, когда перестала чужая смерть …
Из ревности? Прознавши, что Себастьян в Цветочный павильон заглядывал… и точно, Аврелий Яковлевич, явно ругнувшись, макнул ненаследного князя в фонтан.
— Дуська! У него новая любовница! — Вопль единоутробной сестрицы выдернул Евдокию из сна, в котором она, Евдокия Парфеновна Ясноокая, девица двадцати семи с половиною лет, едва не вышла замуж.
— Потому что нужны были деньги. Я не одержимый… одержимых там хватает, тех, которые остаются просто ради того, чтобы остаться. Я четко осознавал, что пора, но… все вдруг стало получаться. За эти полт…
…а все старуха… от полученного гонорара пара монет и осталась; ей же все не можется, целыми днями стонет, плачет, что на склоне жизни вынуждена влачить жалкое существование. И все-то у ней плохо, дар…
Себастьян кивнул, так, поддержания беседы ради. Про мертвый янтарь ему доводилось слышать, и благо что до сего дня лишь слышать. Но постепенно отпускаю. А с ухой, терпкой и несколько солоноватой, но …
— Подстрелить? — поинтересовалась Евдокия, беря всадника на мушку.
И вот теперь она заглянула в лавку купца Архипа Полуэктовича.
— Развратная… как есть развратная. — Его величество цокнули языком, припоминая очарование этой развратной и напрочь аморальной особы, которая…
…нет, ей случалось видеть его портреты, верно, как и всем жителям королевства Познаньского, но чтобы живьем… и вот так близко… настолько близко, что Евдокия учуяла тонкий аромат его туалетной воды.
…целительницам не позволят вернуться к конкурсу. Наградят. Объявят благодарность, быть может, вручат медали, но…
Семейное дело было куда интересней кукол и подружек, тем паче с последними у Евдокии не ладилось. Скучно ей было что с детьми, что с нянькой, пусть бы она знала все девять легенд о Вевельском цмоке, …
Запнулась, подняла газету и, скомкав, швырнула в окно.
— Неужели? Помнится, здоровье у Славы было отменнейшим…
— Не надо. — Евдокия подвигается ближе. — Останься… я… не хочу одна.
— От меня? — Его величество с неудовольствием приоткрыли левый глаз, припоминая всех девиц, которым за последние месяцы внимание уделяли.
Евдокия застыла с ридикюлем в одной руке и парой липких карамелек в другой.
— И я окажу всякое возможное участие… наши торговые связи…
…и это было тоже очень романтично: вдвоем с любимым против буйства стихии…
…недаром Аленка с его портретом под подушкой спит.
…и еще одна странность: двери не запирались изнутри. А вот снаружи замки Евдокия видела…
Катарина Вевельская сняла шляпку с деревянной головы — и выбрала дорогую, из выписанных Архипом Полуэктовичем на пробу, — примерила, кинула взгляд в зеркало и скривилась.
— Прекрати! — рявкнул Евстафий Елисеевич басом. — Что за…
— Вам плохо? — заботливо осведомилась Богуслава.
— Если бы он заговорил, то… ему ничего не было бы. А мне одна дорога осталась бы — в монастырь, грехи замаливать…
…и давно уже, в позабытом прошлом, когда фабрику подпалили…
— Что это? — Только сейчас Себастьян понял, что все это время стоял неподвижно, не дыша, опасаясь проронить хоть звук.
— Мальчики иг-гают. — Княгиня по-прежнему картавила и придерживала рукой вновь округлый живот. Ей, отчаянно уставшей и от очередной беременности, от которой не спасли «тайные капли», и от родов, хоте…
Себастьян хмурился, поджимал губы и вытягивал руки поверх одеяла, прикидывая, хорошо ли будет смотреться в гробу. Несколько беспокоило то, что горб не позволит ему лежать прямо, а скособоченный покой…
Времени не хватало всегда, но накануне отъезда — особенно остро.
И Себастьян кивнул: понимает, мол. Уж не первую сотню лет тает Хольм, с самой Первой войны, с неудач, с переворота, когда пали Соколиные стяги, сменившись пурпурным полотнищем Хельмова Избранника. И …
Не могло такого быть, чтобы место это, как и иные, в которых доводилось бывать особам королевской крови, не проверялось. Тогда как вышло, что не почуяли? Или то, безымянное, извратившее саму суть дом…
— Вилкой и ложкой роем мы могилу себе! — Произнося сию великомудрую сентенцию, Гражина Бернатовна глядела исключительно на Евдокию. Сама же, изящно оттопырив мизинчик, жевала салатный лист.
Тяжко… что в животе — не надо было баловаться расстегаями уличными, но уж больно тяжело давалась Евстафию Елисеевичу диета, супругой прописанная, — что на душе.
Он понял одно: хвост резать нельзя. И надежды на то, что отвалится, нет никакой.
…стало быть, и службы ведутся, и льется на обсидиановый алтарь жертвенная кровь?
Он крякнул и запил огорчение на сей раз квасом, бороду отер.
— Она меня домагивается! Совратить хочет.
— Алмазный венец и звание королевы — это не только слова, но и величайшая ответственность. На ту, которая удостоится высокой чести, будут обращены взгляды всех девушек королевства. Она станет для них…
Поднявшись на цыпочки, она потянулась, смачно, до хруста в костях…
Наставники, нанятые Модестой Архиповной, пусть и дивились этакой блажи — где это видано, чтоб девицу обучали не шитью, но математике с астрономией? — к делу подошли серьезно. Да и Евдокия оказалась б…
И еще корочку хлеба поднес, изувер штатный.
Пальцы вот дергаются, но пальцы — право слово, это такая ерунда, главное, не прекращать чесать… хорошая ковырялка, стоит своих денег… и зуд расползался, выталкивая на поверхность кожи защитную чешую.…
Или, напротив, у страха глаза велики? Сколько лет минуло как-никак… и, быть может, ослабела колдовка, оттого и вернулась на прежнее место, которое еще помнит вкус пролитой крови?
— Кого-нибудь. — Аленка вытащила конфетку из стеклянной вазы, поставленной для клиентов. — На вот, съешь лучше… и улыбнись уже.
В паркете зияла дыра, и штатный ведьмак переступил через выломанные, ощерившиеся ржавыми зубами гвоздей, доски.
В общем, не тот панночка Белопольска человек, перед которым любезничать следует.
— Чтоб берегся развратных женщин. Оне коварный.
Он тер коленку и носом шмыгал, готовясь расплакаться. Останавливало лишь то, что никто не спешил выразить сочувствие. Злые, равнодушные люди… а ведь синец останется. У Аполлона с рождения кожа нежная…
— Надо делать эксклюзив, — сказала Евдокия и протянула тетрадочку. — Погляньте, маменька, я все тут расписала как есть…
Его дыхание опаляло, будто и не было ни халата, ни рубашки ночной… и стыдно, и страшно глупым девичьим страхом, неуместным в двадцать семь-то лет…
— Расскажу… зимою там снег серый, будто не снег — пепел. А небо огнем пылает… ночи становятся длинными, нечисть и та — прячется в норы. Только навьи волки и рыскают, воют, плачутся на жизнь… и пастыр…
— Там ее все пробуют. Поначалу — из любопытства, а потом… знаете, в сером мире становится тошно… когда каждый день одно и то же… равнина, и снова равнина… кони проваливаются, но главное, чтоб на багн…
— О рудниках, — призналась Евдокия, разминая пальцами виски.
Гавел не смел разглядывать ее, разве что искоса, профессионально подмечая ракурс, при котором сие очаровательное личико утратит томную свою нежность. А опыт подсказывал, что у каждого человечка подоб…
…а девица пусть и прятала личико за густой вуалью, но чуял Гавел: хороша была необыкновенно. Высокая и по-цыгански смугловатая, с копной черных волос, кое-как стянутых зеленой атласной лентой, она де…
Евдокия вынуждена была признать, что сестрица ее была права… шляпка дурацкая. И платье из серой шерсти, купленное ввиду исключительной своей практичности, было не самым подходящим для столицы нарядом…
Ее и теперь, спустя годы, передернуло от отвращения. И Януся вытерла рукою губы.
Он, который тот самый, чье имя Аленка стеснялась произносить вслух, существовал в единственном и неповторимом экземпляре.
— Вы просто очаровательно непосредственны.
— И вы в этом созвездии ярчайшая звезда, — не замедлил произнести любезность Грель.
Он потерял покой и сон. Стоило смежить веки, как перед внутренним взором вставали рыжие кудри Малгожаты, карие ее очи, кои он почитал колдовскими, и внушительных размеров бюст. Внимание к этой соверш…
Выбравшись из сна, Евдокия долго лежала, прислушиваясь к себе.
— Куда-нибудь, — пожав плечами, сказал князь. — Видите же, ваше… произведение искусства…
Впрочем, карточки и котеночки Гавела интересовали мало.
…Аленку-то небось и без золотого запаса умчат… уже бы умчали, ежели б к отцовской хрупкой красоте не прилагался бы матушкин здравый смысл, помогавший Аленке устоять перед настойчивыми, а порой и назо…
…ничего, дара у Богуславы хватит на малое, чтобы чашка взяла и треснула… осталась в руках ненавистной мачехи только ручка…
— …но те, кто поднялся, ничего толкового сказать не могли. А вот те, которые могли бы, тех упокоили славно… с полным, так сказать, благословением… Те же, кто говорить может… нет, не боятся, там, за г…
…и обидно становится едва ли не до слез, не за себя, самой-то Евдокии плевать на весь этот двор, а вот сестрица…
Платье это серое, из плотной рыхлой ткани, застегнутое на два десятка мелких пуговок. Не платье — панцирь, из которого Аленке сестрицу хотелось вытряхнуть. И шляпу с низко опушенными полями содрать. …
Или и вовсе особые, запирающие, за которыми прячутся крысиные тропы тайных ходов? Непростое место… интересное…
Горничная держалась в отдалении… и не уйдет ведь, потому как Клементина бережет чужую репутацию паче собственной…
— Экие у вас, панночка Евдокия… поклонники страстные.
— Там слишком опасно, — сказал он, отпуская Евдокию. — Я не могу рисковать братом.
В хольмскую колдовку удивительной силы князь Вевельский еще готов был поверить, но чтобы своя же… и на Хольм работала…
Евдокия присела и сдавила голову руками. Спокойно. Вот появится проводник, и ему можно будет перепоручить это недоразумение… в конце концов, Аполлон взрослый уже… и что с ним случится?
— А вот у нас в городе, — еще громче произнесла панночка Белопольска, останавливаясь перед зеркалом, чтобы поправить кружевной воротничок, — поутру накрахмаленный, слева он еще торчал, а справа уже о…
Лизанька следовала молча, в шагах пяти, делая вид, что прогуливается. И кружевной зонтик над ее головой покачивался, и кружевная тень ложилась под ноги, и юбки колыхались, и вся-то она, бледная дева,…
— И к какому, с позволения сказать, меньшинству вы относитесь?
— Сраженный я стрелой Амура, — продекламировал он, глядя в испуганные глаза Малгожаты, — не замечал, что девка-дура…
— И давно? — Евдокия спрятала руки в рукавах, и пану Грелю не осталось ничего, кроме как мять жесткие поля соломенной его шляпы.
— Давайте, — согласилась Евдокия, локоток игнорируя.
— Если ты опять напялишь серое, я разревусь, — пригрозила Аленка и тоненько всхлипнула, наглядно демонстрируя, что угрозу свою воплотит в жизнь без колебаний. — У меня, между прочим, личная трагедия……
…ничего, его ненаследность еще оспорить можно будет. Небось с поры отречения столько лет минуло…
— И вы тоже? — воскликнула Тиана, манерно прикусивши кончик пера.
Простыня была тонкой и бесстыдно обрисовывала изгибы Себастьяновой фигуры. Нет, следовало признаться, что при всей своей благоприобретенной мизантропии Старик дело знал и силы в Себастьянову трансфор…
И с каждым шагом все уверенней ступает он.
— Повезло. — Аврелий Яковлевич больше не злился. Сумку поднял, которая стояла под фонтаном, раскрыл и вытащил флягу. — На вот. Ушица. С травками…
…очень дурная, учитывая, что конфеты отравленные. И выходит, избавиться пытались не только от Себастьяна? Или же все иначе…
…поговаривали, будто бы сам князь Вевельский фаянсовый заводик прикупил, через третьи руки, конечно, потому как не по чину князю с унитазами возиться…
Он держал за руку, и пальцы его были горячими, едва ли не раскаленными. А сама Евдокия замерзала…
— Я так и сказал, что буду королевичем, а она сказала, что я ничего в художественной концепции не смыслю… но все равно Брунечка хорошая… и у нее кухарка такие пироги печет! С грибами! А еще с луком з…
— И сметанка… и маслице… и… — Невысокая, рябоватая, она была красива той спокойной красотой, которую не всякий разглядит. И робкая улыбка преобразила широкоскулое лицо ее…
— А что плохого? — Ядзита разложила нитки всех оттенков белого. — Жить во дворце… в роскоши… не надо думать, что есть и что надеть… и все-то вокруг бегают, угодить стараются… Анелия — дура, если от т…
— Через задницу? — Модеста Архиповна присела.
Лизанька разглядывала соперниц сквозь ресницы, с трудом сдерживая непонятное, незнакомое раздражение. Она-то, с детства привыкшая к тому, что среди подружек, каковых у Лизаньки было не так чтобы мног…
— Не спасли. Я, наверное, не очень хорошо умею ими распоряжаться… управляющие, которых я нанял, чтобы присматривали за делами…
Его величество открыли и второй глаз. К газетным ужасам он относился с легкой снисходительностью человека, которому в жизни случалось видеть и вправду жуткие вещи. О них, естественно, его величество …
И кланялась, встряхивала шелковистой гривой, вздыхала томно, норовя повернуться профилем, который был по-своему хорош. Точеная морда с горбинкой, нервными ноздрями, рог витой, нежно-розового жемчужно…
И тайны, во многом устаревшие, еще более сближали этих двоих одиноких, в сущности, людей.
— Знаете, Аврелий Яковлевич, от вас я такого не ожидал, — ворчливо произнес Себастьян, но голос его сорвался, а затем донесся тяжелый, нечеловеческий просто, стон. И Гавел рискнул. Отодвинув гардину,…
— Устаревшая модель. — Евдокия сцепила руки.
— Не расстраивайся, милая, — постарался утешить дочь Евстафий Елисеевич. Будучи человеком совестливым, от нечаянного этого обмана, который он поддержал, пусть из побуждений самых благородных, познань…
— Из Подкозельска! — с гордостью за родину ответила Тиана.
…но стоит на площади Подкозельска, наводя на мирных горожан ужас, и каждый год ложатся на стол генерал-губернатора слезные прошения с тем, чтобы снести черную громадину… а он медлит.
— Отчего ж? Белом, непременно белом, из первостатейного сукна и с пуговицами позолоченными. Позолоченные пуговицы в нынешнем сезоне очень бонтонно… а еще вам надобна шляпка с широкими полями… и бирюз…
Что Лихо с письмами делал? В камин отправлял?
Впрочем, и в первом и во втором случае Матеуша ждали бы гостеприимные Серые земли со всеми их перевертышами, упырями и прочими потенциальными подданными… и это заставляло вновь и вновь извлекать из ш…
…небось Евстафий Елисеевич многим поперек горла стоит со своей принципиальностью, совестью и происхождением. Нет, сам-то он никогда не скажет, не намекнет даже; но Себастьян небось взрослый и без нам…
— Маменька, плюньте на этого женоненавистника, — сказала Евдокия, отчасти покривив душой. Женщин пан Тадеуш любил; и об этой его любви, которая приключалась в основном к весне ближе, «Охальник» писал…
А он даром что зубами от злости едва не скрипит. И тоже понять можно: за ним небось семья… Евдокия вон тоже за Аленку, за матушку, за Лютика босиком по углям пройдется, не то что женится… точнее, зам…
«Королевская стрела» пронеслась мимо, грохоча и подвывая. И Аполлон, завороженный этаким небывалым зрелищем, примолк. Он подвинулся к самому окну, приник, щекой прилипши к стеклу, не дыша, глядя на м…
Князь с супругой, бледной дамой в изысканном туалете, объявился на третий день. И прошествовал мимо, не удостоив Модесту Архиповну взглядом. Та же, с некоторым злорадным удовольствием, весьма понятны…
Спросили бы Себастьяна, он бы ответил, что из братца его младшего актор, как из самого ненаследного князя — монахиня. Вроде и в рясу обрядить можно, и платок белый на голову накинуть, и молебник в ру…
— Что у нас есть на Евдокию Парфеновну Ясноокую…
Красота вся Аленке досталась; оттого, верно, и спровадили ее из-за стола, от греха подальше. Нечего у старшей сестры женихов отваживать.
— Нет, Аврелий Яковлевич… смотрите, эта ваша…
— Пожалуй что… на портрете-то вы косоглазите маленько…
Себастьян и рад бы вдохнуть, но огоньки растреклятые комом в горле стали.
Сплетни? Поскандальней? Уж Лизанька постарается… Недаром маменька повторяет, что в любви, как и на войне, все средства хороши.
— Спрашивай, — согласилась дева, двигаясь по кругу, тонкие пальцы ее касались незримой стены, заставляя ту прогибаться. И мелькнула недобрая мыслишка, что призрак силен.
О том, что делал ненаследный князь в Цветочном павильоне, Гавел не думал: ясное дело, что… эта информация была обыкновенна, а следовательно, интереса для публики не представляла. Другое дело — ночные…
— Евстафий Елисеевич, — с должной долей почтения произнес Себастьян, верноподданнически заглядывая в светлые начальственные очи, — так я ведь только лицо менял…
Аврелий Яковлевич перчатки надел, да не свои, но форменные, из тонкой заговоренной шкуры. Крышку он поднимал аккуратно и, отставив в стороночку, поманил Себастьяна пальцем.
В ворота Гавел не полез, чай, не дурак, обошел вдоль ограды и увидел неприметную дверцу, а подле нее — девицу в сером платье. В руках она держала плетеную корзину, из которой выглядывали горлышки гли…
— Заходи, Себастьянушка, присаживайся. — Евстафий Елисеевич старался быть дружелюбным. И улыбкой на улыбку ответил, хотя при виде ненаследного князя Вевельского проклятая язва ожила…
— Не стоит опасаться, думаю, ваш дядечка останется доволен…
…а уланы — народ лихой, пустоголовый, и с этого офицерика станется Аленке голову задурить, соблазнить и бросить…
Кошак спрыгнул на траву и, задрав хвост, удалился. Ступал он гордо, точно князь.
…несправедливо, но безопасно. Будь Себастьянова воля, он бы вовсе сей конкурс прикрыл, однако же придется довольствоваться малым.
— Жаль. — Себастьян отстранился. — А я вас нет.
И поддержали во время Столетней войны никому не известного Хортеха Куроноса, не став связываться с исконными претендентами…
И букетики незабудок, синей ленточкой перевязанные, которые появляются на столе с молчаливого маменькиного попустительства. Знает Данута Збигневна, что на большее ординарец не осмелится. Да и Лизаньк…
О конспиративной квартире, расположенной на третьем этаже доходного дома, Гавел знал давно, но знание это, как и многую другую информацию, которую случалось добыть, он держал при себе.
— Панночка преувеличивает. — Он выпятил грудь и взялся пальцами за отвороты пиджака. — Мы не хольмы, чтобы Хельму проклятому кланяться.
И еще претензию предъявила, мол, у других сыновья почтительные да при чинах, один Гавел в грязи копается.
Он сам сдвинул хвост, взявшись осторожно, двумя пальчиками.
Евдокия только крякнула, проглатывая столь лестное сравнение. Отчего-то припомнились усики многоуважаемой Гражины Бернатовны.
— В любом случае вам выдадут другое белье… и не только.
— Всем хороши, — честно ответила Евдокия. — Даже чересчур…
И добре, что сама Лизанька распрекрасно сие понимает.
Это ж чем его попотчевали? К большинству-то ядов Себастьян нечувствительный, случалось ему и мышьяку пробовать, и беладонны, и волчеягодника… и грибов всяких… так, обходилось расстройством одним. Тут…
— Оттуда. Если на предыдущих не женился, то и на новой тоже… и вообще, выкинула бы ты из головы эту дурь.
Кто ж у молочницы с бородавками молоко купит?
Он дернул себя за темную прядку, которая, впрочем, не выпала. Да и незаметно было, чтобы грива Себастьянова хоть сколько бы поредела.
— Отец? — Лихослав руку с руки убрал. — Он же эльф!
— …и я понимаю, что подобный ухажер… — это слово Грель выплюнул, — вам в интерес. И пусть так, я готов принять все как есть. Но подумайте, Евдокия, вы же не провинциальная кокетка, которая не видит д…
— Какая прелесть, — не удержалась Богуслава, растирая висок. — Поклонников у вас все прибывает и прибывает…
— Я подумаю, — повторила Евдокия, стискивая вилку.
Евдокия хотела ответить, что ничего-то ей не надо, она и так не передумает, но соскользнула в глубокий спокойный сон. А очнувшись, обнаружила, что сжимает в кулаке кольцо.
— Панночка Лизавета, — сказал он, норовя заглянуть в глаза, — я вас ждал.
Загудела оленья шкура, заплясали рисованные кровью фигурки, ожили. И только та, что смотрела с той стороны пламени, не испугалась. Аврелий Яковлевич остро ощущал ее присутствие и злую давящую волю, ч…
По-хорошему, следовало бы выпровадить незваного гостя, быть может, пригрозить охраной, но… тогда Едвокия останется одна и в полуночной тишине начнет думать о зеркалах, коридорах и о том, кто бродит п…
— Убирался? — Отвлекшись от созерцания бронзовых прелестей статуи, Аврелий Яковлевич повернулся к управляющему. И сам себе ответил: — Нет.
— Не спорю. — Король был настроен благодушно, чему немало поспособствовал неожиданный подарок от генерал-губернатора. Зная тайную страсть его величества к трубкам, коих собралась целая коллекция, он …
…осторожней быть надобно, так чутье говорило, а чутью своему Евдокия верила. И руку забрала. Хотела вытереть о юбки, да удержалась.
Стало быть, ложь распознает, во всяком случае, откровенную. Лихослав перстенек прикрыл ладонью, но смущения не выказал.
…но хорош весьма, мундир королевских улан ему к лицу, даром что ношеный, выгоревший, и само это лицо, строгое, благородное в каждой черте своей, до отвращения привлекательно. Глаза синющие с желтым о…
— Все одно, виновата она. — Катарина Вевельская вооружилась веером, нюхательными солями и чувством оскорбленного достоинства, которое требовало немедля удалиться из негостеприимного дома, где родной …
Он сел рядышком и, сорвав розовый бутон, протянул его панночке.
И шпината, которым давится, но ест, подбирая крупицы пальцами…
…переменилась сама и мир вокруг переменила, перевернула, породивши проклятые Серые земли. Давно это было. Затянулись те раны, и черные, стылые и по летней поре воды Ярдынь-реки легли новой границей… …
— Опаздываешь, Себастьянушка, — с упреком произнес штатный ведьмак, выдыхая сладковатый дым.
— Баба Надя — соседка наша, — пояснил Аполлон и поскреб живот. — Она шоколады продает… втридорога… а меня не любит. Одного разу так разверещалася на всю улицу! Разоряю я ее! Пришел и пожрал… а я ж то…
В жизненных реалиях Иваны-дураки встречаются куда чаше, нежели Василисы Премудрые.
— Мам, я ж только одно! — Яблочко цапнул и поспешно, точно опасаясь, что потерявшая терпение матушка вырвет его из рук, сунул в рот. Щека оттопырилась, и Аполлон пробурчал: — А в городе небезопасно.
…все равно, если Евдокия не захочет сказать правду, то найдет способ обойти. Маменькины партнеры небось все приходят, амулетами обвешавшись, и даже разлюбезный пан Острожский, мысли о котором не дава…
— Так что не видать дорогой Тиане алмазов… аквамаринами обойдется…
…и надевает, что дают, несмотря на наличие хвоста.
Со старейшим ведьмаком королевства Познаньского он встречался лишь единожды, и воспоминания от встречи остались не самые приятные.
Лизанька млела, сожалея, что пальцев у нее всего-то по пять…
— Ублюдок. — Лихослав прикусил Евдокиину ладонь. Осторожно, царапнув кожу отросшими клыками.
— Дуся! — Аполлон напомнил о своем существовании. Он по-прежнему стоял на коленях, взирая на Евдокию кротко и со смыслом. В синих очах его стояли слезы. — Дуся, забери меня оттудова!
…панночка Белопольска с готовностью смутилась.
Впереди маячил Лихослав, синяя его спина, до отвращения прямая и широкая, идеального кроя, можно сказать… и ноги, обтянутые узкими форменными штанами, хороши… нет, Евдокия не глазела, она… ладно, гла…
…подумаешь, шляхетная кровь… много от нее радости? А носы дерут, друг на друга смотрят с презрением, древностью рода меряются, трясутся над именами предков, над замшелыми их подвигами… с Лизанькой еж…
…отмахивалась, да только Грелеву кандидатуру среди женихов не рассматривала…
— Где-то года полтора… да, полтора… аккурат перед той встречей с волчьим пастырем… иногда мне кажется, что я и увидел его лишь потому, что стал… иным. Не знаю.
— Ее и замуж не выдали, чтобы не плодить претендентов на престол. Она и притворяется этакой… поборницей приличий. А на самом деле давно уже с моим папенькой… он хотел на ней жениться, а не… и маме об…
Ясно, что недавно… раз в три дня халаты уносят в прачечную… значит, или вчера, или нынешней ночью… главное, что выбраться сумела… и вернуться тихо.
Никогда-то прежде ему не случалось бодрствовать в столь поздний час. Маменька аккурат после вечерней дойки укладывала, потому как организма человеческая для ночных бдениев не предназначена. У нелюдей…
— И если начинаешь слышать такое, то значит — пора уходить. И чем раньше, тем лучше, пока не пришла за тобой Вечная Невеста… все знают эту примету, только знать — одно, а уйти — другое.
Он ущипнул себя за ухо, в котором поблескивала серебряная дужка серьги.
— Вы себе представить не можете, панночка Евдокия, до чего я рад… прежде нам с вами не случалось работать, чтобы вот так — накоротке… и я премного о том сожалею…
Он невежливо пнул раненого, который и скулить-то перестал.
— И тогда после смерти душа его отходит к богам, тело — в землю, а вот ненависть и боль остаются. С ними — и память… так появляется марь. Своих сил у нее нету, вот и тянет чужие… является людям, мучи…
Нет, Евстафий Елисеевич, за тридцать лет беспорочной семейной службы не замеченный не то что в измене, в покушении на оную, ласково придерживал под локоток чернокудрую курицу.
— Первый раз оно завсегда больно, Себастьянушка.
Евстафий Елисеевич не мешал подчиненному вспоминать; он замер, возложив пятерню на лоб государя, сморщившись не то от язвы, не то от мыслей, терзавших познаньского воеводу.
— Не за что, Себастьянушка. — Аврелий Яковлевич хлопнул по плечу. — Ну, иди уже. И отдохни хорошенько… и… побереги себя, нелюдь хвостатая…
Дверь в каморку проводника была открыта. А сам проводник отсутствовал, зато на столе, накрытом белоснежной крахмально-хрустящей скатертью, на серебряном подносе лежали кренделя. Именно такие, о каких…
— Риск — дело благородное. — Евдокия прикусила кончик косы. На руках была одна мелочовка, и если Лихослав не заберет нонешний банк или не сыграет на отбой, то вернутся все вальты, а с ними и десятки …
Сердце колотится, что сумасшедшее, и коленки трясутся, как у чернавки, которую в подпол послали. Она ж, Евдокия, женщина умная, ученая. И читает не только финансовые ведомости, что бы там Аленка ни г…
Евстафушка же, спеша отца порадовать, пристраивался в уголочке меж стопок со старыми делами, от которых сладко пахло архивною пылью, и делал уроки.
Нет, Евдокия была девицей в целом справедливой, но вот к ненаследному князю Вевельскому она испытывала крепкую неприязнь. И дело было отнюдь не в нем самом. Евдокия подозревала, что о существовании е…
…и ей подарок купить в благодарность, к примеру, платок красный с бахромою… и еще той молочнице, которая Гавелу калиточку открыла… неудобно вышло…
Он выдохнул и надушенным платочком смахнул с высокого лба испарину.
…и в суд подать можно за оскорбление чести и достоинства…
Он отошел, ступая босыми ногами по прорисованным линиям. И Себастьян видел, как прогибается под немалым весом Аврелия Яковлевича незримая твердь иного мира.
В это Лизанька совершенно искренне верила. В конце концов, в кого ей еще влюбляться? В папенькиного ординарца? Он, конечно, молод, но бесперспективен, хотя осторожное, стыдливое даже, внимание его Ли…
— Евстафий Елисеевич, а что это вы делаете? — игриво поинтересовался низкий женский голос, Гавелу незнакомый.
Оставшись наедине с князем, она потупилась, разгладила невидимые складочки на платье, выгодно простеньком, дешевеньком даже по сравнению с роскошными атласами Агнешки.
Он дышал тяжко, прерывисто, а на плечах, на могучей шее проступили крупные капли пота.
Разе на третьем Себастьян закашлялся и глаза открыл.
— Но я хотел бы сделать вам подарок… от всей души…