— Не имеет значения. Вы сегодня же покинете Цветочный павильон…
— …с князя-то толку не было, а вот хольмский связной — тот полезен оказался. С него-то и выловили этот интерес к конкурсу…
Уходил он по собственному следу ползком, нимало не сожалея о промоченных росою штанах…
— Вы себе представить не можете, панночка Евдокия, до чего я рад… прежде нам с вами не случалось работать, чтобы вот так — накоротке… и я премного о том сожалею…
Ему ведь не больно… когда вляпался, тогда да, больно было, и так, будто бы его, Лихослава, наизнанку вывернули. Даже когда навий волк подрал, и то не так болело. Задыхался, и кричал, и плакал от боли кровавыми слезами… и руку полкового целителя, проспиртованную и грязную, помнит: как давила на грудь, продавливала, и как заскорузлые пальцы пробирались внутрь. Тогда от них разливалась упоительная прохлада…
— Упреждаю соблазны. А то мало ли… у девиц во дворце соблазнов хватает. — Он потер залысину и иным, человеческим тоном попросил: — Ты уж там сделай милость… пригляди за моею Лизанькой?