Мужчинам она не доверяла. А уж таким… располагающей внешности… да еще и в мундире если, не доверяла вдвойне.
Лизанька хихикнула, Эржбета вздохнула, уронив веточку аспарагуса…
— Панночка Лизавета, — сказал он, норовя заглянуть в глаза, — я вас ждал.
…и ногти его были длинными, острыми. Евдокия перехватила руку, заставила раскрыть пальцы и когти эти трогала.
— Гонорливая больно, — сказала она, едва за ворота выйдя. — И старая.
— Скажи, я хороша? — Януся провела разъеденными ладонями по мертвому лицу. — Красива? Достаточно красива, чтобы умереть?