— А где ж еще?! Стоит, головой крутит… смотрит… и так не по-доброму смотрит… я тихонько и отступила. Оно ведь нематериальное — чушь, а материальный мужик — это очень даже сила. И как знать, чего у него на уме?
— Не. — Лежавший на земле человек скривился. — Он сказал из двух девок страшную брать…
Ее аккуратно уложили на диванчик и подпихнули под голову подушки.
Лизанька старалась не морщиться, до того неприятное впечатление производил человек, которого она собиралась нанять. Невысокий, сутуловатый, какой-то весь скукоженный, и в одежонке дрянной бурого колеру.
— Расскажите о себе, — попросила Евдокия.
…первым шел Аврелий Яковлевич, решительно отстранив Себастьяна. Он остановился перед дверью и, сняв перчатки из оленьей кожи, сунул в карман. Неторопливо расстегнул пальто, вовсе неуместное при нынешней жаркой погоде, и оправил полы сюртука. Шляпу снял и вручил младшему актору, который этакого высокого доверия не оценил, побледнел и в шляпу вцепился, боясь сразу и помять и измазать ненароком. Ведьмак же, растопырив руки, приник к беленой, самого невинного вида двери.