Упрямое молчание и неизменно скорбное выражение лица, которое, впрочем, на Евстафия Елисеевича действовало плохо. Он держался, как Белая башня под хольмской атакой, сделавшись глухим к просьбам, мольбам и маменькиным уговорам…
Евстафий Елисеевич не мешал подчиненному вспоминать; он замер, возложив пятерню на лоб государя, сморщившись не то от язвы, не то от мыслей, терзавших познаньского воеводу.
О конспиративной квартире, расположенной на третьем этаже доходного дома, Гавел знал давно, но знание это, как и многую другую информацию, которую случалось добыть, он держал при себе.
Конечно, она уверена. И более того, имейся способ спровадить его так, чтобы безвозвратно, Лизанька непременно бы им воспользовалась… может, жалобу написать? Или сказать, что он Лизаньку снасильничать хотел? Тогда-то его точно посадят… но слухи поползут, а Лизаньке слухи не нужны… и опять же ему тоже есть чего рассказать… поверить, может, и не поверят, но сомнения… и снова слухи…
И поддержали во время Столетней войны никому не известного Хортеха Куроноса, не став связываться с исконными претендентами…
…а его величество, вспомнив о дальней сродственнице, милостью высочайшей включили панночку Тиану в число конкурсанток: вдруг да получится отыскать супруга?