— Первый раз оно завсегда больно, Себастьянушка.
И взгляд из-под ресниц… и темные, то ли зеленые, то ли серые, глаза… опасно глядеть в глаза призракам. Аврелий Яковлевич с трудом заставил себя отвернуться.
…и давно уже, в позабытом прошлом, когда фабрику подпалили…
Нет, Евстафий Елисеевич, за тридцать лет беспорочной семейной службы не замеченный не то что в измене, в покушении на оную, ласково придерживал под локоток чернокудрую курицу.
Лизанька не настолько глупа, чтобы в драку лезть. С этой стервой она потом сочтется…
— А может, ты домой вернешься? — робко предложила Евдокия. — Без жены. И просто собаку заведешь?