Все цитаты из книги «Ночной шторм»
— Нет, — сказала Лиза, — по крайней мере в Стокгольме. Но у него проблемы на работе, и последнее время что-то его сильно беспокоит, но он ничего мне не рассказывает…
— Входите, — проговорила она тихо. — Я пойду, разбужу их.
— Там случилось какое-то несчастье. По-моему, пожар. Там поставили два маяка, чтобы моряки могли отличать Олудден от других мест на Эланде, но под конец было слишком дорого содержать оба. Одной башни…
Это произошло 16 декабря 1884 года. Уже с утра погода начала портиться, а после полудня на море разбушевался шторм, и шум волн заглушал все другие звуки на хуторе.
Книга, которая вдохновила меня на создание романа об Эланде, называется «Шторма на Эланде». Написал ее Курт Лундгрен.
— Только одним глазком, — настаивал Нюберг.
Мы переезжали из дома в дом, с хутора на хутор, и в комнатах всегда пахло скипидаром и краской. Торун подрабатывала уборщицей и в остальное время рисовала. Она рисовала на свежем воздухе в любую пого…
— Но это только те, кто умер на хуторе, или другие покойные тоже?
— Добрый вечер, смотритель, — громко и отчетливо говорит Чештин, разворачивая грязное покрывало. — Мне кажется, вы кое-что потеряли…
Ливии больше нет. Только сегодня утром она сидела на заднем сиденье и слушала музыку, а теперь ее нет.
Нюберг закончил визит быстрым осмотром подсобных помещений.
— Тогда возьмем машину. «Скорая» уже в пути. Похоже, речь шла об утопленнице.
— Там очень темно, — прибавил Хенрик. — Фонарей нет на улицах. Электричество в домах отключено. Не видно ни черта.
— Это письмо было адресовано не тебе, Герлоф, — сказала она с раздражением.
Он сделал шаг по направлению к лестнице, прислушиваясь. В доме было тихо. Йоаким быстро поднялся наверх, гадая, как Катрин могла оказаться в Стокгольме.
— Его начальник сказал, что Хенрик сегодня на работе и что у него короткий день.
Это была застывшая на морозе светло-зеленая ткань, по виду напоминавшая рукав от кофты. Йоаким похолодел.
— Я увидела куртку, потом брюки и поняла, что это человек в воде. Тогда я позвонила в службу спасения и бросилась к берегу. Но было уже поздно. Это было такое странное ощущение: ведь мы говорили с не…
Хенрик опустил глаза. Только сейчас он понял, как угрожающе выглядит с огромным ножом для разделки мяса в руке.
В двадцать минут восьмого он заехал на бензоколонку, чтобы забрать крытый прицеп, арендованный по Интернету. Платеж Йоаким уже сделал, так что ему надо было только состыковать прицеп с машиной.
Наступило рождественское утро, но электричество так и не включили. Сугробы доставали до самых окон. Ночью на военном транспортере приезжали полицейские с собакой. Они обыскали все постройки на хуторе…
И она выстрелила. Это был предупредительный выстрел в воздух, столь же жалкий, как и ее испуганный голос.
Йоаким выпрямился, повернул голову и увидел в окне слабый свет южного маяка. Подошел к окну и приподнял занавеску. Окно выходило на запад, из него не видно было маяка, но красный свет освещал поле за…
— Это шторм? Нет, это не шторм. Шторм еще будет… И мне кажется, это случится еще до Нового года.
Хенрик молчал, вспоминая пустынные комнаты Олуддена. С Катрин Вестин было приятно работать. Она жила там одна с двумя маленькими детьми. Но сам дом производил гнетущее впечатление, несмотря на то что…
Он неловко обнимает меня, и я замечаю, что в армии он начал пользоваться одеколоном.
Рядом с ней стоял фургон черного цвета с надписью «Кальмар. Сварочные работы».
— Ну… — Герлоф снова взялся за кружку. — Может, люди и не слишком хорошо думали раньше, но во всяком случае они думали.
— Когда вы приедете навестить меня в Кальмаре?
Рагнар выпускает веревку из рук, волны подхватывают лодку и уносят прочь от дамбы. Он не пытается спасти лодку, ему слишком плохо. Бросив на нее прощальный взгляд, он поворачивает назад.
Перелетным птицам предстояла долгая дорога, как и Йоакиму. Он должен был проехать сорок пять миль в тот день, чтобы забрать оставшиеся вещи в Стокгольме. Ночевать он собирался дома у своей матери Инг…
Он выехал на дорогу и поехал на юг, превышая допустимую скорость на двадцать километров. В воображении его возникали образы Катрин и детей в обстановке Олуддена. Йоаким затормозил у обочины и снова н…
Тяжелая коса затрудняла движение, и Хенрик вынужден был бросить ее в снегу, но топор он не выпустил. Он шел медленно. Делал три шага, потом отдыхал, потом снова три шага, запрещая себе садиться на пр…
— Йоаким, мы хотели бы дать вам кое-что важное.
Все шло гладко, соседи только пару раз их обнаружили, и им пришлось убегать через забор, как яблочным ворам. Но они всегда заранее прорабатывали пути отхода: один пеший и один с помощью автомобиля.
Йоаким долго смотрел на рисунок, потом обернулся и заметил, что на скамьях позади него что-то лежит. В слабом свете фонарика он увидел письма. Засохшие цветочные букеты. Пару детских туфелек.
— Я был неподалеку, — сказал он, поднимаясь. В руках у него был сверток, перевязанный лентой. — Хотел только пожелать счастливого Рождества.
— Вот как? — Тильда достала блокнот. — Когда это случилось?
Йоаким выпрямился. Нет никакого смысла спрашивать дальше.
— Надо их завести. — Томми захлопнул дверку и крикнул: — Фредди!
Наступили выходные. Дети были дома и играли в комнате Ливии.
Ливия вскинула голову и посмотрела на маяк.
— Сотни километров? — переспросил он. — Разве можно что-то услышать?
— Как вы оказались на Олуддене? — спросил Йоаким. — Ты и твоя мать?
— Полиция, — сказала женщина. — Я хочу, чтобы вы…
— Вам нельзя заходить в сарай, — сказал Йоаким. — Вы там играли?
Приподняв голову, Йоаким прислушался. В доме было тихо. Слышно было только тиканье часов и размеренное дыхание Ливии.
Мирья прошла к коровнику и открыла тяжелую дверь. Затушив сигарету, она зажгла свет и знаком позвала Йоакима за собой.
Начало нового века. Последняя среда января была солнечной и безветренной, но Олудден все равно оказался отрезанным от всего мира.
— Спасибо, мы не употребляем кофеин, — ответил Филипп, присаживаясь за стол. И прибавил: — Позвольте спросить, как вас зовут?
— Кости рабов или пленников… Наверно, так местные жители хотели задобрить богов. Как я понял, пленников живыми загоняли в болото при помощи длинных шестов… — Он обвел взглядом торфяник. — Наверно, по…
— Я хотела навестить вас на Рождество, — сказала Мирья Рамбе, встречая их в прихожей, — но у меня, к сожалению, нет вертолета.
Тильда подошла ближе к воде, спугнув птицу, сидевшую на камне. Птица тяжело поднялась в воздух, взмахивая большими крыльями. Ястреб.
— Гениальное решение. В нынешние времена люди перестали ценить старинные вещи. То, что сломалось, они сразу выбрасывают, даже не пытаясь починить. Для них важнее покупать, чем беречь.
Теперь дом снова выглядел, как вилла начала века. В прекрасном состоянии, окруженная ухоженным садом с подстриженными лужайками, она ждала своих новых владельцев, Стенбергов — бездетных супругов лет …
Она перешагнула через канаву, потом через каменную изгородь. Тильда шла медленно, стараясь не смотреть вперед. Стоило поднять лицо, как ветер швырял в него снегом с песком. Дуло так, что сбивало с но…
— Мы видели, к чему приводят алкоголь и наркотики, — сказал он после паузы. — Им не было места в нашем доме.
В коридоре тикали часы, и Йоакиму вспомнилось, как жена их заводила. Нехорошо, что они теперь тикают без нее. Йоаким устремил взор в потолок, думая о том, как много вещей осталось на хуторе после Кат…
— Чего хотела Этель? — спросил Герлоф. — Почему она все время приходила к вам под окна? Ей нужны были деньги на наркотики?
— Что, черт возьми, ты делаешь? — с раздражением сказала она.
Йоаким думал о шагах в башне. Наверняка он слышал, как шумит ветер или чайка клюет в окно, — это не могли быть шаги.
Тильда велела себе собраться, подняла трубку и набрала номер Йоакима Вестина. Тот ответил после трех сигналов. В трубке были слышны удары мяча и детские возгласы, что было хорошим знаком, — но голос …
— Я много думал и записал свои мысли на пленку. Ты получишь кассету по почте, когда дороги расчистят. Это касается того, что случилось на хуторе.
— Хорошо, потому что не все такие, как ты. Даже Катрин думала, что женщины в моем возрасте не нуждаются в сексе. Но Ульф не жалуется, а я и подавно.
Это не удивило бы меня. Но, как я уже сказала, тебе всегда нравилось выдумывать. Ты ненавидела реальность, ненавидела такие понятия, как «долг» и «ответственность». Тяжело расти с такой матерью. Мне …
Йоаким знал, что это никогда не закончится. Так будет продолжаться каждую ночь.
Нет, он не верил, что Катрин вернется именно сегодня, но, глядя на ее место за столом, он представлял, что она там сидит, и от этого ему было легче.
— Полицейское расследование гибели моей жены?
— Очень хорошо. Большое спасибо за помощь, Эдла.
— И что? — крикнул он. — Я имею на это право. Я планировал каждую поездку, я прятал награбленное, а вы только…
— Добро пожаловать, — сказал Йоаким Вестин.
— Где это мы были? — спрашивает хозяйка при виде Чештин. У нее от природы высокий и резкий голос, но сейчас она еще и кричит, чтобы ветер, бушующий на улице, не заглушил ее слова.
Мое сердце тоскует по моей любимой сестре Марии. Молю Бога ежедневно о том, чтобы мы снова встретились.
— Подними юбку, — сказал доктор. — И расслабься.
Он окунул кисть в банку с клеем и стал промазывать следующую стену. Рулон за рулоном разворачивался и ложился на стены, делая комнату светлее и уютнее. Йоаким разгладил пузыри на обоях и промокнул из…
Самое важное было никогда не забывать Катрин.
Я не отвечаю. Единственное, о чем я в состоянии думать, это как я скажу Торун о том, что случилось с картинами. Она не должна узнать.
На часах была половина третьего, но небо уже посерело, а температура опустилась до десяти градусов ниже нуля.
Поднявшись, он в последний раз огляделся по сторонам и вдруг увидел дыру в стене позади скамей. Подойдя ближе, Йоаким узнал свою работу. Это он сам проломил стену, когда пытался попасть в потайную ко…
Увидеть ее снова. Поговорить с ней. Хотя бы один раз. Нет. Нельзя об этом даже думать.
— Здесь сквозняки гуляют, — сказала Катрин, сделав гримасу. — Правда, это спасает от влажности.
Больше продолжать разговор не имело смысла. Йоаким положил трубку и посмотрел в окно на тонкую ледяную пленку на море и пустой пляж. Здесь было так безлюдно, так одиноко. Внезапно ему захотелось верн…
На часах была половина второго, но Хенрику совсем не хотелось спать. Напротив, он весь был напряжен. Сердце стучало как безумное. Им удалось. Удалось ограбить дом и скрыться. Как в старые добрые врем…
Ливия уже окончательно проснулась и стала разговорчивее. А в саду она вообще превратится в ураган.
Без двух минут одиннадцать распахнулась дверь и в церковь вошла высокая широкоплечая женщина в черном пальто и черной вуали. Губы ее были накрашены ярко-алой помадой. Стук каблуков отразился от стен …
Саму Ливию совсем не волновало то обстоятельство, что она почти каждую ночь кричала или говорила во сне. Но девочка начала приносить из сада странные рисунки. На них была женщина с желтыми волосами, …
Откашлявшись, Йоаким опустился на корточки рядом с лестницей, по-прежнему сжимая в руках лопату для уборки снега.
— Спасибо, не откажемся, — сказала Тильда.
— Не двигайся, Хенрик, — приказала Тильда.
— Другими словами, вы говорили только о тебе.
— На самом деле я не думаю, что мама вернется, — проговорил он. — Ее больше нет.
Женщина попыталась приподнять голову. Хенрик вышел на крыльцо и прищурился, стараясь рассмотреть женщину в темной униформе. Полиция. Женщина упала прямо в сугроб, и из ее носа и рта кровь тонкой стру…
Внутри здания в помещении, куда вела дверь с надписью «Комната прощания», лежала Катрин, но Йоаким отказывался туда входить.
С проселочной дорогой хутор соединяла узкая, посыпанная гравием дорога, идущая через лес. Дорога была извилистой, и Йоаким вел машину осторожно, стараясь не съехать в канаву, тянувшуюся вдоль разруше…
— Но ты не собираешься больше делать глупости?
— Знаю, читал в газетах. Надеюсь, вы поймаете воров.
— Иногда там вообще нет ничего ценного, но однажды нам попался старый шкаф шестнадцатого века, за который мы выручили тридцать пять тысяч в Кальмаре.
— Откуда мне знать? Это было осенью… Я не помню, когда именно.
— Я почти полз, цепляясь за веревку: ветер с ног валил, — отвечает Людвиг. — Как хорошо, что мы привязали трос.
— Вы можете мне сказать, что случилось? Это…
— Да, я читал об этом в газете. Утонула молодая женщина, так? Мать двоих детей?
— Вот черт, — сказал Томми, но видно было, что рассказ Хенрика не произвел на него никакого впечатления. — Ты кому-нибудь рассказал об этом?
Йоаким посмотрел на часы. Десять минут четвертого. На улице начинало темнеть.
Получив номер, Тильда позвонила в фирму «Марнэс. Паркет и пол». Ей нужно было только узнать имена всех рабочих, укладывавших пол на Эланде за последние три года. Она подчеркнула, что их ни в чем пока…
— Я только хотел узнать, как ты себя чувствуешь.
К ней направлялся человек в черной шапке с прорезями для глаз и ружьем в руках. Он заметил Тильду в то же мгновение, как она заметила его, и что-то крикнул. Тильда молчала, продолжая шарить рукой в с…
— Ляг на пол! — приказала Тильда. Пришедший в замешательство мужчина не двигался.
Поблагодарив, Тильда попросила список домов, в которых Никлас Линделл и Хенрик Янсон работали летом и осенью. Владелец фирмы ответил, что эта информация у него есть только в офисе в компьютере и что …
— Ночью был шторм, — сообщил дедушка Алгот.
Тильда сделала предупредительный выстрел в воздух и упала на колени. Сжимая пистолет дрожащими руками, она прицелилась.
Хенрик с братьями Серелиус припарковали машину в соседней роще. С собой они взяли только пару инструментов и рюкзаки, чтобы было куда складывать награбленное. Перед выходом все запили белый порошок п…
Только тут Хенрик понял, что мужчина имеет в виду нож. Хенрик по-прежнему сжимал его в руке и не хотел его отпускать. Братья Серелиус поблизости, ему нужно чем-то себя защитить.
— На Рождество, когда мы ужинали у мамы, возле стола всегда стоял пустой стул. Этель обещала каждый раз, что придет, но всегда оставалась в городе искать наркотики. Для нее это было обычное повседнев…
Йоаким отключил телефон, завел машину и выехал на дорогу. Он не хотел разговаривать ни с полицейскими, ни со священником. Ему была нужна только Катрин. «Она у соседей» — так сказала женщина-полицейск…
— Как же не надо? А девчонка? Такие дорого обходятся.
Садясь в машину, Тильда обернулась и посмотрела на темные окна. Потом вспомнила одежду в спальне.
— Теперь вы знаете, что такое настоящий шторм, — сказал старик.
— Это рождественский стол, — с улыбкой сказал Йоаким. — Берите тарелки и накладывайте то, что вам нравится.
В детской было тихо. Двухлетний Габриэль спокойно спал в своей кроватке. Последний год он ложился спать в восемь и спал почти десять часов подряд. Большинство родителей об этом только мечтают.
Еще получасом позже после того, как он закончил разговор с Герлофом, раздался новый звонок. Звонили из полицейского участка Кальмара, чтобы сообщить, что они готовы забрать преступника, если Йоакиму …
— Он теперь принадлежит другой семье, — сказал Герлоф. — Но мы можем поехать и посмотреть на него. И на мой дом в Стенвике заодно.
На выезде на дорогу висел их новый почтовый ящик. Йоаким притормозил, проверяя, нет ли на главной дороге автомобилей, но в обоих направлениях было темно и тихо. По другую сторону дороги простиралась …
Дедушкин топор. Он помнил, что сунул его под куртку, — но не помнил зачем. Хенрик напряг память. Братья Серелиус. Ноги сами понесли его вперед.
Он схватился за дверь и подтянулся. Дверь, казалось, не хотела его выпускать, изо всех сил старалась втянуть Йоакима обратно в башню, но он все-таки пролез в узкое отверстие. Со стороны это должно бы…
— Мирья! — приподнимается из-за стола Маркус.
На расстоянии это выглядело как остов корабля, но, подойдя ближе, Йоаким обнаружил только гору старых потрескавшихся досок. Хорошо сохранился только киль — мощная балка, наполовину увязшая в песке. Л…
— Меня тоже обокрали, — заметила Эдла. — Унесли канистру с бензином из гаража.
Видимо, его энтузиазм был заразительным, потому что через некоторое время Нюберг перестал задавать вопросы и начал с любопытством оглядываться по сторонам. Он пожелал увидеть остальные помещения тоже…
— Олудден Олудден Картины Олудден Один бродит там.
Внезапно с берега доносится крик. Он врывается в темноту, укрывающую дом плотным колпаком, — пронзительный, душераздирающий вопль о помощи на чужом языке.
Он вспомнил те вечера, когда Этель стояла перед их домом и кричала. Он часто видел, как соседи испуганно выглядывают на улицу из-за штор.
Йоаким замолчал, вспоминая те ужасные времена, бомжей, наркоманов, алкоголиков на темных улицах большого города.
Внутри потайной комнаты Йоаким зажег фонарь и прислушался. Там было тихо. Тогда он поднялся по лестнице наверх в часовню.
— Вы не можете здесь жить, — продолжил Хенрик, обводя руками однокомнатную квартиру. — У меня нет места, как видите.
— Прогноз погоды закончился, — сказал он.
Они обошли ограду. На западе шептало море, напомнив Тильде о голосах, которые она слышала сквозь стены на хуторе.
Парой минут позже она выбралась обратно через окно. Хагман ждал ее снаружи.
— Конечно… но если Распутину здесь не понравится, я его верну.
— У нас для тебя подарки, — сказал он, поднимаясь. — Поможешь их принести из машины?
Она молча начала поиски следов вокруг дома. Криминалисты прибудут из Кальмара только завтра утром. На мокрой глине легко было найти отпечатки обуви. Это были мужские ботинки большого размера или сапо…
— Попроси Ульфа, — ответила Мирья. И тут же переспросила: — Подарки для меня?
— Рагнар прав. Это все мусор, — бормочет она.
— Вернемся в машину? — предложил детям Йоаким.
Поднявшись на крыльцо, Йоаким открыл дверь. На полу в прихожей лежал мужчина. Мертвый? Нет, он просто спал. Стекла дрожали от порывов ветра, рамы тряслись, но не сдавались.
Через пару минут они увидели указатель на Олудден и свернули.
Высокие стены церкви хранили эхо нескольких лет плача. Рядом с Йоакимом, опустив голову, всхлипывала его мать. Сам он знал, что не сможет заплакать. Точно так же год назад на похоронах Этель он не пр…
Он воспринял слова Тильды как комплимент, хотя молодая женщина имела в виду только размеры комнаты. Сама она ни за что не согласилась бы жить на хуторе.
Дедушка всегда ему доверял. Но Хенрик всегда его обманывал. И не только его. Он обманывал учителя, друзей, родителей, работодателя, владельцев домов, которые ремонтировал, Камиллу. Пока они были вмес…
— Здравствуйте, — сказал Йоаким, не протягивая руки.
— Я тоже, — сказал Хенрик. — Никакого стука. Я думал, это все лампа или планшетка. Но теперь все тихо…
Внезапно отблеск света привлек его внимание, и Йоаким повернул голову. Это был свет маяка. Йоакиму было видно красное мигание наверху южной башни.
— Да, и все же я мог бы чаще ее искать, — со вздохом сказал Йоаким.
— Я слышала, вы ремонтировали пол, — продолжила Тильда.
Томми, не говоря ни слова, прошел внутрь. Три человека на такой маленький дом — это слишком. Хенрик показал жестом Фредди, чтобы он оставался снаружи, но тот только покачал головой и пошел за ними.
Ее тоже ждал пятидневный отпуск, но она не могла перестать думать о Хенрике Янсоне. Сев в машину, Тильда снова позвонила начальнику Хенрика и узнала, что его сарай находится в Энслунде к югу от Марнэ…
— Олудден? Тот, что посоветовал Алистер?..
Йоаким высморкался и посмотрел на темную дорогу.
— Йоаким, ты вернулся? — сказал, заметив его, Микаэль. — С Новым годом!
— Я пока не видел, но слышал шум мотора там вдали.
Хенрику не хотелось о нем думать. Не хотелось думать ни о стуке, ни о братьях Серелиус, ни об Олуддене.
Йоаким снова кивнул, представляя, как бы прыснула Катрин, услышав все это. Она всегда подсмеивалась над причудами Лизы.
Я не хочу никому навредить, хотя знаю, что правда будет для вас болезненной. Мир полон лжецов. Но так мы, по крайней мере, сможем избавиться от одного из них.
— Я знаю, это рискованно, — продолжил Томми. — Но и прибыльнее тоже. На дачах никогда нет ни денег, ни украшений… В отличие от обычных домов. Конечно, сперва спросим Алистера. И разумеется, брать буд…
Он чувствовал, что она стоит перед дверью в детскую. «Она пришла за своей дочерью», — догадался Йоаким. Этель пришла, чтобы забрать Ливию с собой. Йоаким не в силах был пошевелиться. Наконец он крепк…
Мы были совсем одни в той комнате. Доктор остался доволен осмотром.
— Хорошо. Мы тоже скоро будем обедать. Но впредь не выходите на улицу, не предупредив. Понятно, Ливия?
— Что в этом странного? Мне самому часто снится моя покойная жена, хотя она умерла много лет назад.
Если ты не придешь ко мне, то я приду к тебе…
На лице его появляется гримаса страха. Он снова дергается, словно понимая, что произошло.
— Именно. И я просила тебя отметить имя погибшей. Помнишь?
Отвернувшись, она спрыгнула с крыльца и спряталась за сугробом. Бросив последний взгляд на Мартина, она начала ползти по снегу к коровнику. Тильде приходилось все время моргать, стряхивая снежные хло…
— Дело не в деньгах. Нам нужно срочно избавиться от краденого. Надо все продать.
— О'кей, но сейчас речь идет о недавних ограблениях. — Тильда закрыла блокнот. — Я хотела спросить, не видели ли вы незнакомые машины на дороге. Герлоф говорил, что вы следите за движением в этих мес…
— Поезжай! — крикнул Хенрик, падая на сиденье. Только теперь он мог выдохнуть.
— Я успел взять только пару памятных для меня вещей, а все деньги заграбастал Рагнар. Он считал, что мне они ни к чему.
Недоразумение? Йоаким мчался домой, чтобы утешать жену, которую нашел мертвой.
Когда спасатели пошли к пляжу с носилками, Тильда вышла на дамбу и смотрела, как мужчины медленно доставали из воды тело погибшей девочки. Безжизненные руки. Вода, льющаяся с одежды. Это был пятый см…
Мартин сел в свою машину, а Тильда вернулась в свою. В салоне было тепло и относительно тихо. Она набрала дежурную часть, и на этот раз ей ответили.
Тильда снова вышла на веранду, и в тот момент, когда ей показалось, что она различает слова, голоса внезапно стихли.
Йоаким стоял у окна в кухне и смотрел, как падает снег. Рождество обещало быть снежным. Он перевел взгляд на дверь в коровник. Дверь была закрыта, и дорожку к ней замело снегом. Йоаким не был в коров…
— Да, и она была рада узнать о своем отце.
— Ты что, правда думаешь, что нас зовут Томми и Фредди? Это только кликухи.
— Нет, — коротко ответил Вестин, не спрашивая, что молодая женщина имеет в виду. Тильда тоже промолчала.
— «Так, мне кажется, это и произошло, Йоаким. Я знаю, что это не умерит твою боль… Но даст ответ на твои вопросы. Если хочешь, заезжай выпить кофе. А теперь я выключаю диктофон».
Лето заставляет себя ждать, но в мае солнце уже светит вовсю, и луга зеленеют свежей травой. И именно сейчас Маркусу нужно ехать: его призвали в армию на материк. Он уедет, но без меня.
Ливия лежала под одеялом с закрытыми глазами, но в свете лампы из коридора видно было, как голова девочки резко поворачивается из стороны в сторону. Ливия судорожно сжимала кофту Катрин, и Йоаким скл…
Мартин кивнул и закрыл окно. После этого вышел из машины, запер ее и последовал за Тильдой.
Маркус приехал, чтобы навестить родителей в Боргхольме и встретиться со мной. Он в серой военной форме, с наутюженными складками, стильный и мужественный.
— Да, — кивнул Майнер. — Эту информацию мне дали в Боргхольме.
Но Хенрик хорошо помнил, каким стрессом было для него каждую ночь ездить по Эланду и как холодно было в пустых домах. Ледяной ветер, гулявший по безлюдным улицам, пробирал до костей.
Снова раздались выстрелы. Тильда пригнула голову.
Йоаким проверил, на месте ли маяки. Он читал, что старые маяки часто падают во время штормов, — но башни, как и раньше, возвышались среди ледяных глыб.
— Люди, погибшие на хуторе, — ответила Мирья шепотом. В голосе ее слышно было волнение. — Родственники вырезали здесь их имена… Эти были здесь, когда я была маленькой, а вот эти — совсем новые.
В отчаянии Хенрик даже позвонил своей бывшей девушке Камилле. Они не разговаривали несколько месяцев, но, похоже, она была рада его звонку. Они проговорили целый час.
Девушка тоже кивнула и со вздохом посмотрела на пакеты с подарками.
На столе Тильды уже горой лежали бумаги. Она взяла одну из папок и подошла к своему коллеге. Майнер с аппетитом ел торт. С набитым ртом он умудрялся рассказывать о чем-то другим полицейским из Боргхо…
— Я начала писать ее, когда Катрин сообщила мне, что вы собираетесь купить Олудден.
— Твоя девушка. Та, что повесила шторы и поставила все эти цветы и безделушки. Это ведь не ты сделал, не так ли?
Дети обожали пасту с тунцом, поэтому он поставил воду кипятиться и достал соус, то и дело поглядывая в кухонное окно. В темноте виднелись очертания сарая, который хранил много тайн, включая потайную …
— О корни? — произнес Фредди со смехом. — Мне пришлось из окна прыгать. Прямо в кусты.
Он протянул руку и потянул ручку вниз. Дверь была не заперта.
Тильда ощутила азарт, который охватывает охотника при появлении оленя. Затем она заметила среди адресов Олудден. В августе Хенрик Янсон работал на хуторе. В скобках было отмечено: циклевка пола, перв…
В начале ноября Торун исполнилось сорок девять. Она отметила день рождения одна бутылкой красного вина. Торун говорит, что ее жизнь закончилась.
— Их не видно за холмами, — возразил Йоаким и показал рукой в сторону северного пляжа. — Смотрите. Вы это видели?
Они вызывали духов и этим вечером тоже. Хенрик выключил свет, а Фредди зажег свечи.
Когда она попыталась пролезть внутрь, Йоаким понял, что не сможет одновременно отгибать дверь и втаскивать Ливию внутрь. Слишком велик риск, что девочка застрянет.
Выйдя на поле, Людвиг зажигает сигарету. Он дымит как паровоз, но никогда не делится. Хотел бы Эскиль знать, откуда у Людвига столько сигарет.
— Воры всегда боятся других воров и хорошо запирают двери. Раз Хенрик Янсон не закрыл свой сарай, значит, ему помешало что-то непредвиденное.
Она резко села на кровати и поначалу не поняла, где находится. Но папа был рядом с ней только что. Она явственно слышала его голос. Тильда открыла глаза. Этого не может быть. Ее отец мертв. Он погиб …
Лиза открыла рот, но не смогла подобрать слов.
— Эта женщина, Катрин Вестин, была одна на хуторе. Она пообедала и включила посудомоечную машину. Потом пошла к берегу и либо поскользнулась на мокрой дамбе, либо сама бросилась в воду…
Эта комната была специально построена и обставлена для умерших людей. Их собственная церковь.
Тильда не помнила, как ей помогли подняться на веранду. По-прежнему было жутко холодно, но ветер начинал понемногу стихать. Это Йоаким Вестин расчистил от снега дорожку к дому и помог ей выбраться из…
Ответа нет, но он все равно входит внутрь. Подходит к лестнице на сеновал и начинает взбираться по холодным и влажным ступенькам. Поднявшись, он вместо сена видит только лужи воды на полу. Катрин сто…
— Упакуйте, пожалуйста… Это подарок, — сказал он продавщице и вскоре получил красный пакет, перевязанный белой лентой.
Тогда он сунул руку в отверстие и нащупал что-то мягкое. Теперь Йоаким понял, что это была свернутая синяя джинсовая куртка, которую он уже видел раньше.
В чулане я выливаю самогон из бутылок Давидсона прямо на ворох вонючих сетей у порога и наполняю бутылки бесцветной жидкостью из канистры. Канистру я прячу в шкаф в углу чулана. Сажусь на пол и жду.
— Пришлось искать фотоаппарат, — объяснила она свою задержку и протянула снимки Йоакиму.
— Мы и продадим. Но сперва провернем последнее дельце. Съездим на север, на тот хутор.
Но Герлоф ее не слышал. Он тяжело поднялся и подошел к письменному столу, из ящика которого достал черный блокнот.
— В тихом семейном кругу, — ответила молодая женщина. — Я поеду к маме.
— Я помогал загонять коров, — сказал через минуту Андреас, обводя взглядом комнату.
— Нам, пожалуй, пора возвращаться к работе.
Против воли перед его мысленным взором возникла картина: Камилла лежит с книгой на диване, где сейчас сидят братья Серелиус. Хенрик отметил, что Томми был немного умнее, чем можно было судить по его …
Можно было, конечно, сказать себе, что это дело рук детей или дверь открыл ветер, но Йоаким знал: это был знак от Катрин.
Хенрик и Фредди быстро сложили в фургон рюкзаки, монитор и снаряжение для подводного плавания и сами запрыгнули внутрь. Им удалось унести почти все, кроме велотренажера. И у Хенрика до сих пор на пле…
Половины мебели не было, плакаты со стен Ингрид сняла, но в комнате оставались кровать и прикроватный столик, на котором стоял магнитофон. Черный пластмассовый корпус треснул, после того как на одной…
Они украли его машину и его лодку, а он не мог ничего сделать — только смотреть, как машины исчезают за поворотом.
Открыв вторую сумку, Мирья принялась доставать банки с кошачьей едой, миски для еды и кошачий туалет.
— Спрос на недвижимость очень большой. Все хотят жить в Стокгольме.
— Твоего прадеда и моего отца звали Карл Давидсон, — начал Герлоф. — Он батрачил в Рёрбю и однажды увидел что-то странное. В тот день его навестил старший брат, и мальчики загулялись до вечера. Дело …
— Он так давно умер. Воспоминания постепенно стирались из памяти…
Тот слышит приближающиеся голоса и поднимает голову. Это смотритель Йонсон и другие спешат к ним на помощь. За ними бегут женщины. Одна из них Анн-Мари, жена Клакмана.
— Обратно? — переспросил он. — В Стокгольм?
Альма видит других женщин во дворе. Это жены смотрителей Рагнхильд и Эйвор. Они смотрят на нее невидящими глазами.
Внизу они останавливаются, ловя ртом воздух. Но дышит ли Клакман? У Вестерберга с собой фонарь, и в его слабом свете Бенгтсону видно, насколько серьезно пострадал Клакман. Несколько пальцев его обугл…
— Тогда тебе придется толкать мопед до дома. А дома привести мотор в прежнее состояние.
— Мы должны вытащить все бревна и спрятать подальше от любопытных глаз, — объявил Броммесон.
Хенрик молчал. Он думал о том, что тот, кто живет скучной и предсказуемой жизнью, сам становится серым и занудным. Он не хотел таким быть.
— Не знаю… Микаэль проснулся и начал кричать… Он побежал к машине, — прибавила она, застегивая куртку. — Я должна проверить.
На полпути вверх в нос смотрителю маяка ударяет резкий запах. Запах горелой плоти.
Диктофон работал, магнитная лента в кассете наматывалась на приемную катушку.
Жизнь в большом городе закончилась. Стокгольм остался маленьким серым пятнышком на горизонте, и воспоминания об Этель поблекли.
На этот раз Йоаким был готов к этому, но по-прежнему не знал, спит дочь или бодрствует. Как не знал он и того, полезен ей или вреден этот разговор. Да и ему тоже.
После того как все вернулись с кладбища в поминальную комнату, к Йоакиму начали подходить люди.
Олудден был обращен передом на море и выходил задом вглубь суши. Подойдя к окну, Йоаким посмотрел на море, освещенное красным светом маяка. Южный маяк освещал несколько сотен метров морского простора…
Тильда сообщила о найденном фургоне в центральный полицейский участок и попросила за ним присматривать. Но Эланд — большой остров, и за всеми транспортными средствами не уследишь.
— А теперь корабли осуществляют навигацию с помощью спутника, так что им маяк вообще не нужен.
Когда Йоаким, Ливия и Габриэль обедали, солнце еще светило, но сразу после обеда начало садиться. Йоаким тепло одел детей и повел на прогулку. Проходя мимо коровника, он бросил взгляд на дверь, но ни…
— Я много думал о том, чтобы приобрести дом на острове, — сказал Хольмблад, обводя взглядом пляж. — Здесь, на восточном побережье.
— Я знаю. Тильда позвонила утром из больницы. Она преследовала грабителей, забравшихся к вам в дом.
Посетив Эдлу Густавсон, Тильда поехала обратно на север и повернула в сторону Олуддена. Но она ехала не на хутор. Ее интересовал старый дом дедушки Рагнара у фьорда Салтфьерден. «Частная дорога» — зн…
— Нужна помощь? — Тильде послышалась тревога в голосе коллеги. — Мы пришлем кого-нибудь, но, возможно, придется подождать. Рядом с руинами замка авария, грузовик вынесло на встречную, и все наши маши…
Это крепкая домашняя настойка на спирту, вот почему содержимое бутылки не замерзло в такую погоду. Эскиль отворачивает пробку и делает глоток горячительной жидкости. Бутылка уже наполовину опорожнена.
Йоаким медленно прошел между рядов, разглядывая предметы на скамейках. Остановившись перед курткой Этель, он посветил на нее фонариком. Она лежала там же, где он ее нашел. Йоаким не осмелился ее пере…
Если он попросит меня о помощи, я помогу ему, но он меня не слышит. Не останавливаясь, рыбак ступает на берег и идет на север в сторону дома. Еще через пару минут он скрывается в темноте.
— Машины не могут проехать, Тильда, они одолжили у военных транспортер.
— Он был молод. Развлекся со мной и двинулся дальше.
— Хенрик, ты сломал мне нос своим чертовым топором!
— Ты меня бросаешь? — тихо спросила Тильда.
— Там показывают лошадей, — настойчиво сказала Ливия, как будто это был очень важный аргумент.
Томми к тому же поверх шапки надел лыжные очки, словно он собрался на горнолыжный курорт. На плече его висело ружье.
В начале зимы работники натянули на железные столбики канат вдоль дороги к маяку, чтобы было за что держаться в шторм. Бенгтсон хватается за канат обеими руками, как за спасительный якорь. Наконец он…
— «А что с запахом? — ответила девушка. — От скунса тоже пахнет».
Это письмо от того, кто не желает вам зла, а только хочет открыть вам глаза на то, что происходит. А происходит следующее: Мартин в течение долгого времени вам изменял. Три года назад он завел роман …
— Нет, — ответил Йоаким. — Но мы можем еще столкнуться. Остров маленький.
— Да, это я. — Голос старика прозвучал так, словно он был за тысячи километров от Тильды.
Только в квартире он обнаружил, что вся одежда на нем перепачкана грязью с налипшими листьями. Он разделся, швырнул вещи в корзину для белья, налил себе молока и устремил взор в темное окно.
— У тебя странные уши, папа, — констатировала она.
— Командная работа! — похвалил брата Томми.
— Лежи здесь, — сказала молодая женщина Фредди. — Мне нужно найти твоего брата.
— Да, об истории хутора… и связанных с ним поверьях.
— Вы спугнули моего Haliaeetus Albicila! — крикнул старик.
Через полчаса наконец стало видно море цвета гранита, переливающееся на солнце.
— Мне кажется, я теперь знаю, как это устройство работает. По крайней мере, знаю, на какие клавиши нужно нажимать… Ты не могла бы оставить его мне на время? — прибавил он.
— Погоди… Я был там летом. Там нет никаких картин. И кроме того…
Так или иначе, но дух Алистера полностью поддержал их разбойничьи планы. Когда Томми спросил о деревушке Стенвик, стакан двинулся к слову «Да»; положительным ответ был и тогда, когда он спросил, есть…
Он не улыбался. Томми никогда не улыбался. Но он смотрел на стену с таким видом, словно нашел клад. На стене перед ними висели большие настенные часы из темного дерева с римскими цифрами за стеклом.
— У вас тут хорошо, — сказал Герлоф, пожимая ее. — Но будьте осторожны в шторм.
— У меня есть сарай, в котором можно прятать награбленное, — сказал он. — Пока не найдется покупатель.
На берегу много птиц. В проруби плавает пара белых лебедей. Орел кружит над волнами, словно что-то высматривая. Внезапно он резко бросается вниз и снова взмывает вверх с чем-то черным, зажатым в когт…
Матс Бенгтсон понимает, что его жестоко обманывали.
Пассажиры молчаливы. Атмосфера в салоне автобуса мрачная. Я чувствую себя смотрителем маяка, на полгода отправляющимся работать на окраину мира.
— На первый раз ты получаешь предупреждение, но в следующий раз будет штраф, — пригрозила она. — Твой мопед ездит слишком быстро. Ты форсировал двигатель?
Тильда ничего не сказала, но ей вспомнился тот октябрьский вечер, когда она одна ждала Вестина на хуторе. Тогда ей тоже показалось, что в доме кроме нее кто-то есть.
Положив трубку, он вооружился лопатой и расчистил за домом площадку для вертолета, на которой лопатой изобразил в снегу крест, чтобы его видно было с высоты. Когда в небе над хутором раздался шум вер…
— Думаю, да, — сказал Томми, открывая часы. — Если повезет, то даже антикварные. Германия или Франция.
— Мы вчера осмотрели ее, перед тем как упаковать, — сказала она. — Очень хорошая работа.
— Насколько я знаю, нет. Катрин последние месяцы жила здесь одна с детьми. Я приезжал из столицы на выходные. Но она ничего такого не упоминала.
— Хорошо. Я их еще не распаковывал. Сейчас принесу.
— Здравствуйте! — бодрым голосом произнес мальчик.
Заглушив мотор, Тильда вышла из машины и снова помогла выбраться Герлофу. Опираясь одной рукой на плечо молодой женщины, а другой — на трость, Герлоф подошел к дому и постучал в окно.
— Мирья, ты дома? — слышу я мужской голос. — Где ты была?
— Что не получится? — спросила Тильда с недоумением.
У Хенрика перед глазами еще стояли слова на бумаге. Алгот. Так звали его дедушку.
Йоакиму же хотелось отключить телефон и скрыться от всего мира в Олуддене.
— Я здесь, — отозвался он. — Я все слышал.
Тильда много работала. Она работала сутки напролет, стараясь заглушить любые мысли о Мартине. По вечерам она готовила сообщения на тему правил дорожного движения, которые потом делала в школах и на п…
— Ты прав, — признала Тильда. — На этом и держится общество.
— У маяков Олудден. Кто-нибудь знает, где это?
— Другими словами, — сказала она, — если после этого всего у меня останется время, я могу поискать свидетелей смерти Катрин?
— Там есть что-то? — шепчет Каролина. — Или только кровь?
Поев, он поехал дальше в сторону Сёдертэлье, и дальше — в Стокгольм. В половине второго его «вольво» с прицепом влилась в поток машин, направлявшийся к центру города. Мимо тянулись складские помещени…
— Нет, спасибо, — ответил Йоаким. — Мне нужно пройтись.
— Не могу потушить! — крикнула Тильда. — Я пыталась.
— Я много думал об этих преданиях, в которых говорится о том, что они возвращаются, — признался он.
Когда Хенрик забрался в грузовик, Томми уже завел машину. Он открыл незаметный ящик на дверце машины и вынул завернутые в салфетку кубики метамфетамина.
Йоаким ждал вопросов о том, что случилось ночью на хуторе, о выстрелах и чужих дядях, но Ливия только потянулась.
Вальтер Броммесон, сложив руки, молится Богу в своем крохотном каменном домике в Олуддене. Он молится, чтобы море пощадило его маяк.
Внезапно он услышал позади себя какой-то звук.
— Чудесно, — сказала она. И прибавила: — А вы все делали по фэн-шуй?
— К этому легко пристраститься, — заметил Герлоф.
Сам Йоаким остался в кухне с тетрадкой, найденной в часовне рядом с курткой Этель. Целый час он читал рассказанные Мирьей Рамбе трагические истории, связанные с Олудденом, включая ее собственную.
— Сколько картин нарисовала Торун? — спросил он.
— Полицейские арестуют каждого, кто будет пойман за этим занятием, — ответил комиссар. — У нас есть право обыскивать этих рисовальщиков и отбирать у них краску, так что мы не намерены терпеть такие в…
Еще через час в окна начал проникать свет: это солнце встало над морем, — однако, чтобы его увидеть, Йоакиму пришлось подняться на второй этаж и открыть окно.
— Заехали поздравить тебя с Рождеством, дружище! — громко сказал Томми.
— Обломки корабля, — констатировала Катрин.
Позади них, подобно горе из дерева и камня, возвышался Олудден.
Выйдя на улицу, Тильда остановилась у машины и посмотрела на юг. Несколько красных рыбацких сарайчиков стояли на берегу, но ни одного человека там не было. И ни одной лодки в море.
Распутин потерся о ноги Йоакима, а через пару секунд уже был у входной двери. Мирья выпустила кота наружу.
— Я расскажу тебе больше после того, как осмотрю одежду, — наконец ответил он.
— Хенке? — услышал он шепот Томми. Тот открыл бюро и, по-видимому, нашел там что-то ценное. Подойдя поближе, Хенрик увидел серебряные столовые приборы и золотые кольца для салфеток. Там были еще и ож…
И Ливия продолжала каждое утро и каждый вечер спрашивать, когда мама вернется домой. И Йоаким каждый раз отвечал одно и то же: «Я не знаю».
Вход в маяк представлял собой арочный проем, заканчивающийся крепкой стальной дверью, так сильно проржавевшей, что от покрывавшей ее белой краски осталась лишь пара пятен. Замочной скважины в двери н…
— Томми? — сказала она после этого. — Ты можешь двигаться?
Тильда оперлась руками в перчатках на подоконник и влезла на него. Спрыгнув на пол, она оказалась в чулане. Щелкнув выключателем, молодая женщина поняла, что электричество отключено. Но и без света о…
— Мы должны его спрятать, — шепчет Каролина, ловя ртом воздух. — Они решат, что я шлюха… Что я хотела убить его…
— Морского ястреба! Вы что, его не видели?
— Хорошо. Правда, хорошо получилось, Герлоф?
— Вам это что-нибудь дало? — спросил Йоаким.
Строения. Красивый двухэтажный деревянный хозяйский дом (без подвала) площадью двести восемьдесят квадратных метров. Нуждается в небольшом ремонте. Построен из прочных деревянных бревен. Черепичная к…
Казалось, они спускаются к пляжу на краю мира… Вдали от всех людей. Йоакиму нравилось это ощущение. Северный Эланд представлял собой крошечную полоску земли под бескрайним небом. Здесь плоская равнин…
Он пожал ей руку: Герлоф был не из тех, кто обнимает людей. Тильда ни разу не видела, чтобы он кого-то хлопал по плечу. Рука его на ощупь была жесткой и шершавой. Герлоф нанялся в моряки подростком, …
Не стоит шутить с шестилетками на такие темы: они все воспринимают буквально, сказал себе Йоаким. Он выглянул в окно, и в голове у него возникла страшная картина: Ливия с Габриэлем идут по черному ль…
Дальнейшему разговору помешал шум винтов. Вертолет опустился на середину креста, подняв клубы белого снега. Из вертолета вышли двое полицейских в шлемах и подошли к крыльцу. Фредди не сопротивлялся.
— Но они почти не общались. Я видел ее только раз — на нашей свадьбе.
Йоакиму пришла в голову новая идея. Он заметил неподалеку камень и сходил за ним.
Йоаким никогда не забудет холодный липкий страх, охвативший его тогда. Он в панике бросился к машине и поехал в центр. Он смертельно боялся, что с Ливией что-то может случиться.
— Нет. Просто мы больше не будем видеться.
Небо все еще было ясным, под ногами похрустывала сухая снежная корка. Остановившись перед дверью, Йоаким оглянулся. Во дворе было темно, но все равно Йоакиму показалось, что за углом кто-то прячется.…
— Передавай привет Стокгольму, — сказала она. — А когда ты вернешься, я расскажу тебе про сеновал.
— Хорошо, — сказал он, не переставая жевать. — Я ошибся. Даже полицейские иногда ошибаются.
В доме кто-то кричал. Йоаким дернулся и проснулся. Ливия? — мелькнуло у него в голове. Нет, это мужской голос. Йоаким лежал в постели, сонный и растерянный, недоумевая, что происходит, пока не вспомн…
Они одновременно бросились бежать. Вон из дома, вон из калитки и вниз к пляжу. Было тяжело бежать с грузом, но машина была недалеко.
Внезапно в свете уличного фонаря он увидел, что в снегу перед ним лежит женщина.
Она рисовала на другой стороне торфяника, когда начался шторм. По дороге домой лед под ней треснул, и ей пришлось выбираться из воды.
— Нет, нельзя. Он свое отплавал, — сказал Йоаким.
— Брат сейчас будет, — проговорил он. — Смотри! Они лежали в шкафу, в этом, как его… алтане?
— Ты вырежешь имя на сеновале? — спрашивает он. — Как мы сделали после смерти Вернера?
— Продать Олудден? Кто захочет купить дом в таком состоянии? Его надо отремонтировать — а кто будет этим заниматься? Мы с Катрин планировали все сделать своими руками.
Убийца терпеливо ждал, пока голова Этель опустится на грудь и сознание девушки отключится. Потом ему нужно было только подойти и столкнуть безжизненное тело с причала. Прямо в ледяную воду.
У Томми и Фредди явно таких проблем не было, или они не планировали сегодня спать. Братья закинули кристаллы в рот прямо вместе с салфеткой и запили водой из пластиковой бутылки. Томми надавил на газ…
У меня нет никаких сомнений: те строители так и не смогли забыть крики умирающих моряков. И я знаю, что они с трудом приняли решение Броммесона построить из вынесенных на берег бревен хутор.
Она совершила ошибку, не проверив имя, — чудовищную ошибку. И в результате с ней не разговаривает муж покойной Катрин Вестин, а коллеги наверняка вовсю о ней сплетничают. И надо было этому случиться …
Зато на острове я начала рисовать. Я рисовала белые создания с красным ртом. Торун считала, что это ангелы, но на самом деле я рисовала мерзкого доктора, насквозь провонявшего алкоголем, и его ухмыля…
Тильда поняла, что они не слышали выстрела; она хотела предупредить об опасности, но не успела: раздались новые выстрелы. Она видела, как Мартин пошатнулся, колени его подогнулись, и он скатился по с…
— У вас есть ключ, Джон? — обратилась Тильда к Хагману.
— Конечно. — Мирья вгрызлась зубами в яблоко. — Приезжайте когда пожелаете.
Теперь преступника можно было обыскать. В кармане у него были только нож и таблетки, много таблеток.
Дома был ее бойфренд Ульф, который очень обрадовался приходу детей. Он повел их в кухню показывать торт, который сам готовил.
Она пожалела, что надела ботинки, а не сапоги. Лыжи тоже пригодились бы. Молодая женщина обернулась, чтобы проверить, где Мартин.
Разразилась Вторая мировая война, и Олудден оказался в распоряжении армии. Маяки погасили, а в доме и пристройках поселились солдаты, охранявшие остров. На чердаке в коровнике сохранилась надпись тог…
Йоаким остался в кухне, не понимая, что с тещей. Он надеялся, что на хуторе мать Катрин долго не задержится. С Мирьей было нелегко общаться. Раздался хлопок автомобильной двери, и Катрин снова появил…
«Это не Мартин, — сказала она себе. — Это его либидо. Ему просто нужен секс с кем-то помимо жены. Отношения его не интересуют».
Прошло две недели с ограбления дома на пасторском хуторе, прежде чем братья Серелиус снова дали о себе знать. Одним темным декабрьским вечером они просто постучались в дверь к Хенрику, причем выбрав …
— А ты, Герлоф? Не хочешь поехать со мной?
— Она сделана из крышки старого гроба. Можешь приглушить свет?
Утопленник — моряк с густыми черными волосами; широкий рот его полуоткрыт, словно он последний раз пытается глотнуть воздуха. Неподвижные глаза смотрят в серое небо.
Стоя спиной к дочке, Йоаким зажмурился. Он крепко сжал ладонями кружку с кофе. Вопрос повис в воздухе. Йоакиму невыносимо было слышать эти слова, но Ливия упорно снова и снова задавала этот вопрос ка…
Маяки на месте. Они не пострадали. Но мины нет. На ее месте серая воронка, заполненная водой. Лодки тоже не видно.
Тильда лежала на кровати обнаженная и вспотевшая.
Кухня словно имитировала картину Карла Ларсона. Тильда подумала: «В такой кухне с удовольствием завтракала бы каждый день». На хуторе она была одна. Ханс Майнер и двое коллег из Боргхольма уехали в с…
Вернувшись в участок, Тильда нажала кнопку автоответчика. Она начала прослушивать сообщение, но, узнав голос Мартина, со вздохом выключила автоответчик. Мартин подождет.
Волны все выше и выше. Они накатываются на лед, поднимая и опуская его, как качели. Эбба чувствует, как все гудит у нее под ногами. Она выпускает угря из рук и бежит к Петеру. И в это мгновение разда…
Но крови не так уж и много, решил Хенрик. Однажды он сдавал кровь в Боргхольме, и тогда из него выкачали пол-литра. По сравнению с тем случаем сейчас у него просто царапина. А стошнило его, скорее вс…
— Маяки не наши, мама? — спросила Ливия, когда они снова были на берегу.
Постояв пару минут, он вообще перестал что-либо различать в темноте.
Ливия все время хотела, чтобы ее забирали пораньше, — но когда Йоаким приезжал, дочке не хотелось расставаться с друзьями и ехать домой.
— Этель была моей старшей сестрой. На три года старше меня. — Йоаким вздохнул. — Это моя собственная история с привидением.
В понедельник с утра Йоаким отвез детей в сад и принялся за последнюю спальню на нижнем этаже. Наклеивая обои, он прислушивался к звукам на улице, но ничего не слышал.
— Мы нашли только следы жертвы, — заметил Хольмблад. — К тому же последней ее видел Йоаким Вестин. Если искать убийцу, то начинать надо с него.
Вечерами Тильда снимала форму, садилась в свой маленький «форд» и ездила по острову, слушая в машине записи бесед с Герлофом. Записи получились четкими, и Тильда замечала, с что с каждой новой встреч…
— Можете поиграть здесь, — сказал Йоаким, отодвигая коробки.
— Если они тебя застрелят, то придут за мной, — наконец проговорил он. — У меня не будет ни единого шанса.
— И не спрашивай, — вздохнул Герлоф, опускаясь на стул перед журнальным столиком. — Они снова поменяли расписание передач на радио, и я пропустил местный прогноз. Но в Норланде похолодание, так что з…
— Да у нас нет времени на привидения, — прибавил Йоаким.
Позади мужчины женщина закашлялась, и ее начало рвать кровью в снег.
— Я только что к ним заглядывала, они спят, — ответила Мария Карлсон. — Я уложила их в комнате для гостей.
— Ты можешь с ней поговорить, Ливия? — спросил он. — Мама тебя слышит?
— Все уехали. Дети спят? — спросил Йоаким.
— На юге, — ответил Майнер. — Семь или восемь километров.
Мне не известно точно, что произошло, но мужчина, которого я видела с Этель, обещал приплыть сегодня на остров, чтобы, все объяснить. Скоро я пойду его встречать.
— Мне так жаль, Йоаким, — сказал бородатый мужчина, обнимая его. — Мы так ее любили.
Йоаким провел на хуторе три дня, не ведая тогда, что это были последние счастливые дни в его жизни. Если бы он знал, то наслаждался бы каждой секундой, проведенной с семьей. Но он этого не знал. Не з…
— Проворачивает темные делишки, — прибавил Фредди.
Между ними повисла тишина. Вестин стоял молча, словно не знал, какой вопрос задать следующим.
— Может, надо кого-то предупредить, что мы уезжаем?
— Там столько снега, — заметила Ливия. Взглянув в окно в гостиной, Йоаким увидел сплошную стену из снега.
— Она сказала, что ты завидовала Торун… И выбросила ее картины в море.
— Где тебя черти носили? — спросил Томми, тяжело дыша. Руки его вцепились в руль, и видно было, что он чертовски зол.
— Но то, что ты рассказала о себе, — это правда?
Тильда посмотрела в окно, залепленное снегом. Скоро машина превратится в сугроб.
Они снова замолчали. Через пару минут вернулась врач, держа в руках фотографии, сделанные «полароидом», и большой бумажный пакет.
Нет ответа. Он подождал еще пару минут; на сеновале было тихо, и Йоаким спустился вниз по лестнице.
Через пятнадцать минут они нашли тело. Из снега на равнине выглядывает что-то похожее на березовый пенек. Прищурившись, Эскиль различает руку.
Рядом Тильда увидела прицеп с перевернутой ветром лодкой. Брезент, когда-то ее укрывавший, сорвало ветром, и по снегу были разбросаны самые разнообразные предметы: акустические колонки, бензопилы, на…
— Ты веди, — бросил он Хенрику. — Я должен их посчитать.
Йоаким снова посмотрел на картинку и кивнул.
Вилла была окружена железным забором, но Хенрик знал, что к морю ведет незапертая калитка. Входная дверь в подвальное помещение была из стекла с примитивным замком, с которым Хенрик расправился за па…
Тильда невольно сделала шаг назад, прочь от изгороди.
Парень, разинув рот, уставился на нее. Тильда достала из кармана кошелек и показала ему полицейское удостоверение. Он долго разглядывал его, потом снова посмотрел на нее, на этот раз с уважением.
— Жертвенник. Люди делали пожертвования богам. Жертвовали вещи…
— Да, им нужны были картины Торун Рамбе. Воры почему-то решили, что их здесь много.
В голосе дочери не было злости, только удивление.
Присев за журнальный столик, Тильда достала диктофон. В голове у нее вертелись мысли о Мартине. Наверно, он уже приехал домой, вошел в дверь, обнял Карин и пожаловался на то, какой скучной была полиц…
— Неизвестно. Но после того дня она не могла открыть глаза несколько дней. Шторм принес песок, смешанный со льдом: это все равно что иголки, летящие в глаза.
Хенрик, пряча улыбку, пошел к выключателю.
Опустив плечи под грузом вины, Йоаким побрел в дом. Из кухни доносились голоса. Ливия с Габриэлем уже сняли верхнюю одежду и обувь, кинув все на пол, и чистили в кухне мандарины.
— Но до этого вы были на улице? С Андреасом?
Сев в машину, Тильда решила, что пора положить конец расследованию. Все равно оно никуда не ведет. Вернувшись в участок, она убрала папку с надписью «Катрин Вестин» в ящик с надписью «Прочее».
— Немного, — кивнул Хенрик. — Это часть работы.
Девочка не ответила, но дыхание ее стало прерывистым. В любую минуту можно было ожидать новых криков.
Взяв Габриэля за руку, Йоаким повел его к выходу. Там они остались ждать Ливию. Через пару минут она их догнала, и вся семья вернулась в машину.
— Отлично. Тогда нам нужно только выбрать дом. Могге сказал, ты в этом разбираешься.
Тем же вечером Йоаким позвонил своим прежним соседям Лизе и Микаэлю Хесслин. Они не давали о себе знать с той злополучной ночи на Олуддене, когда Микаэлю приснился кошмар.
— Замечательно, — сказала она. — Ты столько всего помнишь?
— Это из ящика для пожертвований, — сказал Томми. — Он стоял прямо у входа.
— Да, но далеко от центра, — ответил Йоаким.
— Я могу включить магнитофон? — спросил он, подходя к музыкальному центру в углу и доставая из кармана кассету.
Словно не слышала того, что он сказал утром.
— И иногда ей снится Этель, — продолжил Йоаким. — Это волнует меня больше всего.
В течение нескольких часов я считал, что утонула моя дочь и что моя жена жива, тогда как все было наоборот. Неужели для полиции так сложно отличать живых от мертвых? Или этим тоже должны заниматься р…
— Ее отец погиб от передозировки. Я и Катрин были ее крестными родителями, и нам поручили заботу о ней. Год назад мы ее удочерили. Ливия теперь официально наша дочь.
Тильда огляделась по сторонам. Убедившись, что никто за ней не следит, она сделала вдох и шагнула через порог, поднимая пистолет.
На лестнице был Хенрик Янсон. Вор, которого они искали.
— Спасибо за помощь, — кивнула Тильда. — Счастливого Рождества.
Траурная церемония была намечена на одиннадцать часов во вторник в церкви Марнэса. Детей Йоаким отвез в сад, ничего им не говоря. Для Ливии и Габриэля это был обычный день. Сдав детей на попечение во…
Тильда пригнулась, еще не понимая, попала в нее пуля или нет. В ушах у нее звенело. Она закашлялась. В помещении стало тихо. Отважившись наконец поднять глаза, Тильда увидела в пяти метрах от нее еще…
Все не так. Мартин не должен был быть здесь. Не должен был за ней ехать.
Другие тоже хотели его обнять, и Йоаким позволил им это.
Глаза у нее болели, и веки опухли, но уже на следующий вечер Торун снова сидела перед холстом.
Он хотел любым способом заставить женщину ответить на вопросы.
К тому времени «скорая помощь» уже увезла тело последнего грабителя. Полиция тоже приезжала — искать в снегу пули. Местное радио, не называя имен, сообщило, что на хуторе во время шторма погибли два …
Она велела себе успокоиться. В зеркале она увидела, как Мартин выходит из машины, шатаясь на ветру. Она тоже открыла дверь, впустив внутрь ледяной воздух. Пейзаж вокруг нее слился в одно темное пятно…
— Это был ее преподаватель из полицейской школы. Отец двоих детей. Такая трагедия. Он не должен был быть здесь…
— Зачем тебе ее одежда? — спросила Тильда.
— Нет, наверняка они выжили. Им помогли смотрители маяка.
В коридоре он замер, прислушиваясь к звукам в детских, но там было тихо.
— Ей было очень одиноко здесь. Она скучала по тебе. По Стокгольму она не скучала… Только по тебе.
— Это приходит с годами. С возрастом людей все больше интересует прошлое. Они хотят знать о своем происхождении. То же и с моими дочерьми. Сколько тебе лет?
В комнате стояла короткая детская кроватка, накрытая светло-желтым покрывалом, поверх которого лежали несколько подушек с вышитыми на них зверушками — львятами и слонятами, спящими в своих маленьких …
— Вы знаете об этой трагедии? — Тильда пристально посмотрела на старика.
— Не без этого, — сказала Мирья со смехом. — Любовь слепа.
Даже мягкая мебель была из черной кожи. У Мирьи не было ни фотографии Катрин, ни снимков других ее детей. Зато Йоаким насчитал с десяток больших и маленьких портретов самой Мирьи. На некоторых из них…
Одинокий фонарь на повороте зажигался все раньше и раньше, и Йоакиму казалось, что весь день стоит ночь. Несмотря на это, Йоаким не прекращал работу по дому, пытаясь чувствовать гордость за то, что о…
Старинные часы на стене пробили половину шестого. За окном была темнота. Прожевав последнюю фрикадельку, Йоаким посмотрел на Габриэля и увидел, что у сына слипаются глаза. За вечер он съел больше обы…
Йоаким наткнулся на мягкую игрушку на полу и поднял ее.
— Петер! — кричит она. — Петер, нам надо возвращаться!
Сначала с памятника, а потом и с земли перед ним. Показались засохшие розы. Это Йоаким положил их на могилу осенью.
— Раз в году, — уточнил Йоаким, — на Рождество.
— А как дела с ремонтом? — перебив его, сказал Микаэль.
Тильда откинулась на спинку стула и еще раз перечитала письмо. На часах было восемь утра. Она пришла на работу еще в семь, чтобы набрать на компьютере это письмо, текст которого она набросала вчера в…
— Да-да, — кивнул Йоаким. — Вы что-нибудь знаете о нем?
— Микаэлю приснился кошмар… — сказала она. — Он говорит, что кто-то стоял рядом с кроватью и смотрел на него.
Йоаким подошел к окну и выглянул во двор. Он видел только собственное бледное отражение в стекле и больше ничего.
После того как Ливия и Габриэль заснули, Йоаким надел куртку и, вооружившись карманным фонариком, вышел во двор. Ему снова надо было в коровник. В последние недели он туда заглядывал почти каждый ден…
В паре метров от нее неподвижно лежал Мартин. Лица его не было видно, но безжизненное тело уже начал засыпать снег. Достав из кармана мобильный телефон, Тильда набрала дежурную часть. Номер был занят…
Дорога повернула на запад, и он оказался на мосту, связывавшем остров с материком. Йоакиму нравилось ехать по мосту высоко над проливом, любуясь морем, которое переливалось в лучах утреннего солнца.
— Смотрим на градусник и слушаем прогноз погоды, — с улыбкой ответил Герлоф. — В этом году рано похолодало, это плохой знак.
— Ну ничего, бывает, — улыбнулась Марианна.
— Придется построить новую лестницу на сеновал…
Работники понуро смотрят на море. Но ничего не видно ни среди гранитных вол, ни на прибрежном песке, только сквозь шум моря доносятся слабые крики и треск деревянных балок.
— Привет, я Томми, — произнес он таким любезным тоном, какого Хенрик раньше никогда у него не слышал.
— Да, — тихо ответил он. — Ты кого-то видишь, Ливия?
Кто-то был здесь до него. Это видно было по следам в пыли. Катрин? Мирья говорила, что не слышала ни о какой тайной комнате. Конец лестницы исчезал в темноте. Йоаким посветил вверх и увидел в потолке…
Ливия не была жаворонком и по утрам часто бывала в плохом настроении. Но стоило ей прийти в детский сад, и усталость и сон как рукой снимало. Она недавно перешла в старшую группу — подготовительную —…
— Надежды практически нет, — продолжал он. — Но все же мы должны попытаться.
Ничего не понимая, Тильда заглушила мотор, вышла из машины и вошла в участок. За стойкой ресепшн было пусто: большинство полицейских уже ушли на каникулы. В окнах горели фонарики.
— Выглядит очень надежно, — прошептал он Хенрику. — Может, попробуем через окно?
Йоаким застыл, ощущая ступнями холод пола. Ливия неподвижно лежала в постели, но голос ее был четким. Йоаким медленно повернулся к дочери.
Тильда надела фуражку и вышла из машины. Сильный ветер чуть не сбил ее с ног. В темноте это безлюдное место выглядело угрожающе. Волны зло бились о берег, разбивая лед и выбрасывая его на голый берег.
Я пошла в школу. Дети высмеивали меня за мой столичный выговор. Я им не говорила, что думаю об их диалекте, но со мной никто так и не подружился.
Остановившись, Хенрик прилег на снег и зажмурился. Если перестать бороться и заснуть, все кончится. И боль в животе, и угрызения совести.
— Что полицейский участок в Марнэсе уже окрестили бабским участком.
Тильда на это ничего не сказала. Вздохнув, она достала диктофон из сумки.
— Думаю, да. Она ничего об этом не говорила, но не могла не слышать.
Но Людвиг только улыбается, зажигая новую сигарету.
Она зажгла новую сигарету и заглянула в темное окно домика для гостей.
— Вернется. Мама вернется на Рождество! — крикнула Ливия и натянула на глаза покрывало, давая понять, что больше не собирается разговаривать.
Это была мать Катрин Мирья Рамбе, художница и певица. Йоаким не видел ее семь лет со дня свадьбы с Катрин. Но сегодня, в отличие от того дня, Мирья казалась трезвой. Как только она села, начали звони…
И, обнаружив в конце пустые страницы, решила ответить на твой вопрос, прежде чем вернуть ее тебе.
Куртку Йоаким положил в пластиковый пакет перед визитом комиссара Хольмблада, прибывшего на хутор на собственной машине, когда дороги расчистили.
— Или позвонить в морскую службу, — сказала Катрин.
Ливия обхватила рукой свою любимую мягкую игрушку с овечьей головой, но на двух ногах, купленную на острове Готланд прошлым летом. Наполовину человек, наполовину овца. Йоаким называл игрушку Форман, …
— И вы не видели и не слышали ничего подозрительного по ночам?
— Новые времена, — констатировала Тильда.
Он стоял на крыльце, на шее его висела камера, в руке он держал блокнот. Поколебавшись, Йоаким пожал руку журналисту.
— Привет, папа! — крикнула она и побежала к отцу. «Она ничего не знает, — поняла Тильда. — Ей еще никто не сказал, что ее мама утонула».
Войдя внутрь, он напряг внимание, надеясь услышать мяуканье Распутина, — но в коровнике было тихо.