Дедушкин топор. Он помнил, что сунул его под куртку, — но не помнил зачем. Хенрик напряг память. Братья Серелиус. Ноги сами понесли его вперед.
Йоакиму слова давались с трудом. Он продолжил идти в сторону кухни.
Давидсон смотрит на меня как на помешанную, потом проходит мимо и выходит из комнаты.
Тогда Йоаким прошел в прихожую и выглянул в окно. Одинокая лампа освещала пустынный двор. И тут Йоаким заметил, что дверь в коровник снова открыта. Не до конца. Всего на полметра. Но Йоаким был уверен, что хорошо ее закрыл.
— Это было давно, — сказал он. — Четыре года прошло. И мы занимались этим только две зимы.
— Прекрасно. А я в таком случае беру себе дом, — сказал Йоаким.