— Здесь сквозняки гуляют, — сказала Катрин, сделав гримасу. — Правда, это спасает от влажности.
— А второй никогда не горит? — Йоаким кивнул в сторону северной башни.
Он был один на улице. Выдохнув, он развернулся и пошел к метро, но потом решил в последний раз посмотреть на Яблочную виллу. Букет роз опрокинул ветер, и Йоаким снова приставил его к забору. Йоаким думал о сестре. «Я должен был сделать для нее больше» — так он сказал тогда Герлофу.
Швеция сохраняет нейтралитет, но война повсюду — от нее не уйти. Монстр на берегу — мина. Скорее всего, русская, поставленная в прошлом году, чтобы помешать немцам вывозить руду по Балтийскому морю. Но не важно, зачем мина здесь, — важно, что она таит в себе смертельную опасность. Внезапно в комнате воцаряется тишина. Альма оборачивается. Настенные часы за ее спиной остановились. Маятник висит неподвижно. Альма достает ножницы для стрижки овец из корзины и направляется к двери. Накинув на плечи шаль, она выходит на веранду. Ей по-прежнему страшно взглянуть на берег. Море, бушевавшее всю ночь, выбросило мину на берег, и теперь она застряла в песке и грязи в пятидесяти метрах от южной башни.
Шторм достиг своего апогея. Йоакиму казалось, что коровник колышется. Ветер за окном свистел как сирена, оглушая Йоакима. Подняв глаза вверх, он увидел, как дрожат мощные балки. Вся постройка трещала и поскрипывала под напором ветра. Складывалось впечатление, что в любую минуту шторм может разнести коровник в щепки. Но в темноте часовни слышны были и другие звуки. Медленные шаги по деревянному полу. Тревожные движения в темноте. Тихий шепот. Позади него скамьи начали заполняться. Йоаким не видел лиц вошедших, но он чувствовал идущий от них холод. Посетителей было много. Они толпились в проходе и рассаживались по скамьям. Йоаким напрягся, но не двинулся с места. Шорох стих, но слышно было, как кто-то медленно идет по проходу между скамьями. Он слышал скрип шагов по деревянному полу, чувствовал слабое движение воздуха. Краем глаза он увидел, как тень с бледным лицом встала возле него.
— Катрин ты никогда не приглашала, насколько я помню, — заметил Йоаким.