Все цитаты из книги «И вспыхнет пламя»
Но тут пробил час возмездия. В дистрикт нахлынули тысячи миротворцев. Планолеты дотла разбомбили оплоты бунтовщиков. Разразился ужасный хаос, и людям оставалось лишь разбежаться по домам. Двое суток …
Беру поднос и пробираюсь к тележкам, заставленным разной едой. Пит ловит меня у кастрюли с тушеным мясом.
Солнце неумолимо встает, и я заставляю себя подняться. Суставы болезненно ноют. Левая нога затекла, так сильно, что «оживает» лишь через несколько минут усиленной ходьбы. Я три часа провела в лесу, н…
Звукооператоры записывают на пленку мой бодрый голос, читающий карточки, чтобы позже наложить его на изображение, а потом выпроваживают меня из комнаты, чтоб не мешала снимать мои/Цинны шедевры.
Ну вот, теперь он обо мне волнуется. Сумасшествие какое-то.
– Хеймитч говорит, что я зря на тебя наорал. Ты просто выполняла его указания. Можно подумать, я сам никогда ничего не скрывал от тебя.
– Это же выводная трубка. Что-то вроде обычного крана. Вставишь в дерево – и вытекает живица... – Неуверенно гляжу на жилистые зеленые стволы вокруг. – Если дерево правильное.
– Да, это мне приходило на ум, – признается он.
Колени подкашиваются, он успевает меня подхватить. В угаре я словно издали слышу звон бутылки, разбившейся об пол. Еще бы, ведь я уже ничего не держу в руках.
В ушах раздается голос президента Сноу: «В честь третьей по счету Квартальной бойни, дабы напомнить повстанцам, что даже самые сильные среди них не преодолеют мощь Капитолия, в этот раз Жатва проводи…
Теперь она с превеликой осторожностью принимается отмывать иссеченную плоть на спине Гейла. Я бесполезно стою в углу, с твердым комком в животе; с перчаток на пол накапала целая лужица. Усадив меня в…
– Я сказал. И если бы я один, мы бы с вами сейчас не разговаривали. Как поживает очаровательный кузен?
– Леди и джентльмены, семьдесят пятые Голодные игры объявляются открытыми!
Сначала это – мужчина из Пятого, тот самый, кого Финник заколол трезубцем. Значит, предыдущие дистрикты все еще играют в полном составе – четверо профи, Бити и Вайресс и, разумеется, Мэгз и Финник. П…
– Это ее двоюродный брат. – Рядом возникает Пит и ласково гладит мне руку. – А я – жених. Так что если у вас к нему претензии, сначала придется иметь дело с нами.
– Погоди, так можно и повредить. Сначала просверлим дырочку.
– Кашмира. Блеск. Вайресс. Мэгз. Женщина из Пятого дистрикта. Морфлингистка, отдавшая свою жизнь за Пита. Чума. Трибут из Десятого.
– Глупо с моей стороны, да? – произносит она. – Извини: забегалась, спасая шкуры твоих приятелей. Пока ты у нас... как там? Позволила Мэгз умереть за себя?
– Ты нерасторопен и к тому же понадобишься здесь, – отрезает Бити, – Джоанну прикроет Китнисс. Давай не тратить время на споры. Прости. Девушкам нужно отправляться, – прибавляет он и протягивает кату…
– Она права. Смотри, вот еще кое-кто догадался. – Наш новый союзник указывает на Бити который беспомощно барахтается в воде, но при этом не тонет.
– Верю. Но это неважно. Ваш стилист оказался пророком, выбирая наряды. Вы, «Огненная Китнисс», бросили искру, способную (если вовремя не принять меры) разгореться в адское пламя, которое уничтожит Па…
– Не знаем, – пожимает плечами Финник. – Лианы пошевелились, а потом – раз! и тушки пропали.
– Первому и Второму – не доверяй, – произносит он.
– Вчерашнее платье было великолепно, – произношу я.
– Что? Что это значит? – хрипло бросаю я, все еще готовясь выстрелить.
– Я не могла ее бросить, – объясняет мать Гейла. – Сын-то в надежных руках…
– Пусть идет. – И поворачивается ко мне, наморщив лоб. – Я слышал твой вскрик. Ты ведь знала, что впереди силовое поле?
– По той же причине, почему игроки согласились пожертвовать жизнью ради вашего спасения, – говорит Финник.
– Ага, наверное, – обронила я, но мысленно не согласилась.
Что за жуткая духота! Мне становится дурно. Чуть ли не выломав дверь вагона, не обращая внимания на сработавшую сигнализацию, спрыгиваю на землю. А где же снег? Теплый благоухающий воздух ласкает кож…
Наше выступление должно пройти на так называемой веранде, на вымощенном плиткой пространстве под сенью крыши, которую держат колонны. Нас с Питом представят публике, мэр прочитает спич в нашу честь, …
– Да. Ну а у вас как с углем в этом году? Были какие-нибудь неполадки?
– Да уж, теперь нам всем придется несладко, – говорит Хеймитч.
– Как по-твоему, – вдруг произносит Пит, оглядываясь по сторонам, – если бы только один из нас победил, сегодня он был бы здесь, участником этого жуткого маскарада?
Когда я окончательно, по-настоящему прихожу в себя, никаких уз нет и в помине. Поднимаю ладонь: пальцы на месте и послушно шевелятся по моей команде. Привожу свое тело в сидячее положение. Какое-то в…
– Чтобы напомнить, насколько разные у нас обстоятельства. Если ты умрешь, мне не будет покоя в Двенадцатом дистрикте. Ты – вся моя жизнь, – заявляет он. – Я уже никогда не нашел бы счастья.
Кто-то невольно ахает. В толпе поднимается ропот. Такого еще никогда и никто не делал. Даже не знаю, законно ли это. Пожалуй, Пит тоже не знает, вот и молчал до поры до времени. Родственники Руты и Ц…
Раздается стук в дверь, и в кабинет просовывает голову капитолиец.
А во-вторых, если кого-то из нас двоих и можно представить в роли родителя, любому ясно, это буду не я.
– Нет, спасибо, сахару не хочется. А вот примерить когда-нибудь твой костюмчик я бы не отказалась.
Неудивительно, что я победила в Голодных играх. Порядочным людям такое не по зубам.
– Думаю, ты и сама все сообразила, – вставляю я. – Это же ты называла его Долбанутым,
– Держись от зеркал подальше, – советую я, – скоро забудешь.
Пит выкладывает ему, что случилось на площади. Как прозвучала песенка Руты, как молча приветствовали нас зрители, как мы замешкались на веранде, как стали свидетелями убийства.
Дальше происходит нечто настолько невероятное и безумное, что я даже не успеваю вмешаться. Старуха рывком поднимается, целует Финника в губы и нетвердым шагом уходит в туман. Тело ее содрогается в жу…
– Нет, – вырывается у меня. – Я никому не верю, большинство из них не выношу, и лучше уж нам остаться вдвоем.
Вдруг его увлекает вперед какая-то сила. Оказывается, Финник вернулся, чтобы вытащить Пита. Спешу подставить еще здоровое плечо, а сама из последних сил поспеваю за стремительным шагом Одэйра. Обогна…
– Да, хрупкая, только не в том смысле, что вы подумали.
Онемев, я смотрю на красивые рюмки с их содержимым. Пит опускает свою на место, причем с такой злостью, что та чуть не разбивается.
До сих пор непривычно входить в Котел не с полной добычи охотничьей сумкой, а с увесистым кошельком на боку. Я стараюсь зайти почти в каждую лавку и что-нибудь приобрести: кофе, булочки, яйца, пряжу,…
– Добавим успокоительного сиропа. Настойка скорее от воспаления, Китнисс... – ровным голосом начинает мама.
Захватив горсть мха, подхожу к Вайресс. Та не сопротивляется, когда я раздеваю ее и оттираю кровь. Глаза у нее расширенные от страха, а с губ все настойчивее срывается: «Тик-так». Чувствую – хочет чт…
– Да, слабое место, – поясняет Бити. – В идеале поле должно быть совершенно невидимым.
Значит, Одэйру известно то же, что мне и Хеймитчу. Пит намного лучше всех нас, остальных. Финник прикончил трибута из Пятого не моргнув глазом. Да и сама я разве не поспешила схватиться за лук? Целяс…
И мне это нравится. Наконец-то можно не притворяться.
– Но, кажется, не до такой степени, чтобы в это поверил весь Панем.
Цезарь Фликермен интересуется точными сроками.
Позавтракав с мамой и Прим, пускаюсь на поиски собеседника. Ветерок несет утешительное тепло, обещая весну. Хорошее время для мятежа. Зимой люди чувствуют себя куда беспомощнее. Пита не оказывается д…
– Кто бы сомневался, – вздыхает ментор и наливает еще вина. – Скажу всем, что ты еще раздумываешь.
– Настало время поблагодарить всех и попрощаться! – словно по нотам выводит Эффи, возникшая неизвестно откуда прямо под боком.
И скором времени из ближайшего, одиннадцатичасового, сектора долетает назойливый стрекот. На этот раз он звучит куда громче. Все напряженно вслушиваются.
– И порезала твои руки. Похоже, нет смысла хранить друг от друга секреты, верно?
Опираясь на его плечо, дохожу до кресла-качалки, опускаюсь на мягкую подушку. Мама стягивает с меня ботинки.
Мы умолкаем, пропуская людей с лопатами. Может, они уберут эти жуткие снежные стены вокруг деревни? Но вот и площадь. Выходим – и замираем будто вкопанные.
Пит обнаружил подходящее дерево в десяти ярдах над песчаной полоской. Его плохо видно, зато звук ножа, скребущего ствол, слышен очень отчетливо. Интересно, что стало с шилом? Уронила его старуха или …
Рубаку я помню – много лет подряд видела на экране, как он опрокидывает бутылку-другую в компании Хеймитча. Кожа темная, рост – около шести футов, одна рука заканчивается культей, Ладонь утрачена в с…
Проснувшись, бегу в туалет избавляться от выпитого накануне. По пути вверх самогон с прежней силой обжигает пищевод, только на вкус он стал в два раза противнее. Потное тело дрожит, будто в лихорадке…
Возвращаюсь к мечтам о том, как бы я расправилась с президентом.
– А вот радугу до сих пор не могу понять. Они такие неуловимые. Появляются быстро, а исчезают еще быстрее. Разглядеть не успеешь. Померещится что-то синее, что-то пурпурное... И все, растаяла. Раство…
– Для твоего друга, – объясняет она. Внутри лежат полдюжины пузырьков с какой-то прозрачной жидкостью. – Это мамины. Она разрешила вам передать. Возьмите, пожалуйста.
– Ладно, забудем. Итак, во время сегодняшней тренировки перед вами стоит две задачи. Во-первых, продолжайте разыгрывать безумно влюбленных.
Уронив колчан, Пит всаживает свой нож обезьяне в спину, еще и еще, пока челюсти твари не разжимаются. Потом отбрасывает переродка ногой и готовится к новой атаке. Я подбираю стрелы, вновь заряжаю лук…
– Китнисс, Дистрикта номер двенадцать больше нет.
«Восстание! – проносится у меня в голове. - Надо же быть такой дурой!» В нашем замысле с самого начала зияла серьезная брешь, которой ни я, ни Гейл не заметили. Восстать – означает нарушить закон, по…
– Пора идти. Надо еще навести красоту для камер.
– Возможно, и не избавишься. Как Хеймитч.
– Хеймитч? – Гейл отрывается от каштанов. – Он что, пойдет с нами?
– Какое счастье, – сердито цедит она, пробежав глазами свое расписание. – Скоро мы сядем на поезд – и прощай. Дистрикт номер одиннадцать!
В ответ раздается еще один жуткий вопль. Да как же она сюда попала? Почему превратилась в участницу Игр?
Бросаю взгляд на миротворцев. Мужчина осклабился, но у женщины вид недоверчивый.
– А зачем было посылать меня к западному входу на рудники?
Сейчас не мешало бы заглянуть к Питу, но не хочется. Я пьяна и выжата как лимон – трудно ли переубедить человека в таком состоянии? Нет, придется брести домой, заглянуть в лица маме и Прим.
Пытаюсь вообразить, каково это – очнуться после публичного избиения в разгар знойного лета, когда из крана течет тепловатая водичка.
Его прощальный совет. Но разве я нуждаюсь в напоминаниях? Разве не знала всегда? Мой враг – тот, кто терзает голодом, мучает и убивает нас на арене. Кто вскоре разделается со всеми, кого я люблю.
За окном заводится машина – тихо, вкрадчиво, словно кот промурлыкал, – и вот звук затихает вдали. Капитолийцы скрываются незаметно, как и приехали.
Но настоящий гвоздь вечера – это еда. Чего только нет на столах, выстроившихся вдоль стен! Все, о чем можно мечтать, и о чем даже не мечталось. На вертелах подрумяниваются коровьи, свиные и козьи туш…
Стараюсь вести себя дружелюбнее – и не только с ним, а со всей компанией. После обеда наведываюсь в секцию по определению съедобных насекомых вместе с трибутами Дистрикта номер восемь – Цецелией, ост…
Вспоминается фраза Пита о том проводнике, огорчившемся из-за победителей, которым вновь придется сражаться. Якобы не весь Капитолий в восторге от этого. Я до сих пор полагаю, что слезы публики быстро…
– Перегорит. Но не раньше, чем проведет электричество. Она сработает как запал, только вместо огня будет ток, – поясняет Бити.
– Китнисс! – передразнивает он. – У тебя ничего не выйдет.
Как только мы приближаемся к джунглям, я сразу же чувствую перемену. Сказываются годы лесной охоты, а может, восстановленное ухо и впрямь лучше слышит благодаря капитолийским хирургам, но только я вд…
Едва заканчивается сюжет, я встаю и, поблагодарив Цинну с Порцией за великолепную работу, иду к себе спать. Эффи напоминает: за завтраком будем обсуждать стратегию тренировок. Но даже в ее голосе зву…
– С десяти до одиннадцати – волна, – прибавляю.
Мой взгляд молниеносно мечется из стороны в сторону. Кажется, никто ничего не слышал. Телевизионщики мирно припарковались у стола с моллюсками, а парочки, танцующие вокруг, либо слишком пьяны, либо с…
Вот так. Это их отвлечет. Пусть устремятся ко мне. Подальше от моего напарника и поближе к Дереву молний, а оно и само вскоре превратится в оружие.
Дальше – самое сложное. Настало время смириться с тем, что друзья и родные вполне могут разделить мою судьбу. Прим. Стоило вспомнить о ней – и решимости как не бывало. Мое дело – защищать сестру! Нат…
– Ну, конечно, – кивает тот. – Ничего сложного. Такая задачка по зубам даже младшему школьнику.
Как обычно, у подножия сцены сооружен помост для членов семей погибших трибутов. Со стороны Цепа сидит ссутулившаяся старуха и крепкая, мускулистая девушка – сестра, наверное. А вот со стороны Руты..…
Мы решаем спуститься по склону на несколько сотен ярдов и продолжать идти по кругу. Вдруг источник воды спрятан где-то на том уровне? Я по-прежнему иду впереди, подбрасывая орешки, но теперь силовое …
– Что-то новенькое, – вслух замечает Пит.
– Так ты уверен, что Тринадцатый на самом деле разрушили? Я хочу сказать, Бонни и Твил оказались правы насчет сойки-пересмешницы.
И, спрыгнув с окна, отправляюсь через лужайку к дому.
– Да, я тоже. Ну и как, рисование помогает?
– Сейчас, минуточку. Я почти закончил, – отзывается он, копошась у дерева. – Ну вот. Принесла трубку?
– Попробую сходить за питьем, – говорю я, нащупав на поясе выводную трубку, привязанную лианой.
Никто не в восторге от мысли, что я куда-то пойду одна. С другой стороны, жажда – страшная вещь.
Сестра подает глубокую миску. Там вроде бы снег, но какой-то странный, светло-зеленоватого цвета, и к тому, же источает сладковатый запах. Прим осторожно раскладывает компресс. Я почти слышу, как он …
На некоторых – подробности, понятные лишь тому, кто был с ним на арене. Струйки воды сочатся сквозь трещины в потолке пещеры. Пересохшее русло ручья. Руки Пита роются в земле выкапывают коренья. Друг…
Пит, ты бы согласился бежать со мной из дистрикта?
– Выводная трубка! – Я даже сажусь от неожиданности.
Утираю пот, набегающий на глаза, и рассматриваю подарок при лунном свете. Поворачиваю то так, то сяк, под разными углами, прикрывая и открывая отдельные части. Жду, когда странная штуковина поведает …
Финник возвращается к нам, зажав полный кулак моих стрел, еще мокрых от обезьяньей крови.
Мы в молчании ковыляем обратно к вагону. В вагоне, уже перед моей дверью, Хеймитч похлопывает меня по плечу.
Кто-то протягивает нож, и Пит перерезает веревки. Гейл валится на землю.
– Положа руку на сердце, ты сейчас думаешь: президент Сноу отыщет способ разделаться с нами, даже если мы победим.
– Можно подумать, мы с тобой сговорились, – еле заметно улыбается Пит.
Да я и сегодня усвоила новый урок. Здешние земли – не увеличенный вариант моего родного дистрикта. Наш забор не охраняется и почти никогда не бывает под напряжением. Наши миротворцы – хотя и не сахар…
– Сюда, пожалуйста, мисс Эвердин, – прерывает маму капитолиец, махнув рукой в сторону коридора.
– Не получится, - говорю я. - Можешь взять обоих? Идите вперед, я догоню.
К тому времени, когда подходит моя очередь, у многих зрителей уже сдают нервы. Кто-то рыдает, кто-то лежит на полу без чувств, другие во весь голос требуют изменить правила. При виде меня в белоснежн…
Хеймитч усаживает меня в кресло рядом с Финником.
– Ну, и чего ты хотел добиться? – очень уж сдержанным тоном интересуется ментор.
Впрочем, ведь он в состоянии убедить людей в чем угодно. Повернувшись к Одэйру, я замечаю: тот ловит каждое наше слово.
– Куда уж нам. Ладно, пошли, – ворчу я, хотя честно сказать, если бы у меня и был список возможных союзников, Джоанны Мэйсон там все равно бы не оказалось.
– Мы уже поняли. Тик-так, тик-так, с нашей Тронутой что-то не так, – отмахивается Джоанна. Вайресс, точно среагировав на ее слова, качается в нашу сторону, и девушка грубо толкает ее на берег. – Лежи…
Тут появляется Порция, чтобы представить нас дородному человеку, смутно мне знакомому. Это Плутарх Хевенсби, новый главный распорядитель Голодных игр. Мужчина спрашивает, можно ли похитить меня на од…
Она кивает и пытается есть помедленнее, но я-то знаю, как это нелегко, если в животе пустота.
– Поскользнулась, упала... – Четыре пары глаз недоверчиво смотрят на меня. Как будто нам всем неизвестно, что дом напичкан жучками. – На льду.
Мы заходим в одну и ту же кабину, и всю дорогу до восьмого этажа Джоанна болтает с Питом о живописи. Угольные переливы его костюма бросают блики на обнаженную грудь. Когда соседка нас покидает, я отв…
И всю неделю исправно ходила к ловушкам, отдавая добычу Хейзел. С Гейлом не виделась до воскресенья. За это время я приготовила целую речь о том, что сейчас не желаю встречаться с парнями или выходит…
– Ага. – Пожимаю плечами. – Перестарались, наверное. Знаешь, иногда я и вправду им слышу очень занятные звуки. Например, как трепещут крылья у бабочки. Или снежинки садятся на землю.
– От главы миротворцев Треда, – произносит женщина. – Он велел сообщить, что с этого дня ограждение вокруг Дистрикта номер двенадцать круглосуточно будет находиться под напряжением.
Даже не глядя на Цинну, я понимаю: пора. И медленно поворачиваюсь, поднимая руки над головой.
– Да вот же, – не сдаюсь я. – Это как у забора вокруг Двенадцатого дистрикта, когда по нему бежит электричество, только гораздо, гораздо тише.
Напарник прижимает к барьеру ладонь со своей стороны, а я со своей, как будто могу ощутить его прикосновение через стену. Рот Пита открывается и закрывается. До нас не долетает ни звука – кроме тех, …
Мне хочется с ним, однако морфлингистка так сильно вцепляется в руку, что хоть разжимай костлявые пальцы, а на такую жестокость я не способна. Может, спеть ей, как Руте? Но я даже имени умирающей не …
Хеймитч заперся у себя. Цинна заказывает всем чай, и мы рассаживаемся вокруг стола. Эффи безудержно тарахтит о своем расписании, напоминая, что тур победителей не закончен.
Не согласна: это в сотни раз хуже. Но делать нечего, и я как можно спокойнее говорю о визите президента Сноу, о волнении в дистриктах, даже о поцелуе с Гейлом. Объясняю, что мы в большой опасности, в…
Неужели после всего, что сегодня случилось, его волнуют такие подробности?
– Терпеть не могу самоуверенных типов, – бормочу я,
– Нет, я открытая книга. Кажется, люди узнают мои секреты раньше меня самой.
И поднимаю, как он велел, подбородок. Скоро цилиндр начнет подниматься... Нет, почему-то не начинает. Нет, не начинает.
Крыша. Заказав побольше еды, мы берем с собой теплые одеяла и отправляемся на пикник. Пикник длиной от утра до вечера, в цветочном саду, среди звенящих на ветру музыкальных подвесок. Мы едим, загорае…
– Правильно. Молодцы. Видите? Следующий вопрос: что происходит, когда на часах бьет двенадцать?
Финник пересчитывает, пристально вглядываясь в каждую булочку и аккуратно складывая их обратно. Его обращение с хлебом все еще кажется мне подозрительным.
Если у ментора есть какие-то соображения на этот счет, он оставляет их при себе.
Репортершу просто-напросто наложили на старый фон. Она и не собиралась ехать в Тринадцатый дистрикт. Отсюда вопрос: что же там происходит?
– Кого же они использовали против Одэйра? – тихо интересуется он.
– Не трудись. Знаю: тебе пришлось выбрать одного из нас. Я сам хотел, чтобы это была она. Но теперь все иначе. На улице умирают люди, а сколько еще погибнет, если мы не справимся? Я лучше Китнисс дер…
– Не совсем, – произносит Твилл. - Мы думаем, после того как город разрушили до основания, жители перебрались в катакомбы. Думаем, им удалось уцелеть. А Капитолий туда не суется, потому что в прежнее…
Пит идет впереди, рассекая густую растительность длинным ножом. Финника я пропускаю следом за ним: конечно, он самый сильный, но тащит на себе Мэгз, к тому же в чаще от моих стрел куда больше толку, …
Ослабев, прислоняюсь к дереву. Зной вытягивает из тела воду, точно сухая губка. Становится тяжело глотать, и кажется, обморок не за горами. Потираю живот: может, кто-нибудь из беременных зрительниц п…
Душа разрывается, но слез нет. Хочется свернуться калачиком и проспать до завтрашнего утра, до самого Капитолия. Но у меня есть задача. Нет, больше, чем просто задача. Моя предсмертная воля. Спасти ж…
– Это теткино украшение. Вроде бы очень древнее.
Рядом застыл человек, которого я никогда не видела. Глава миротворцев, если судить по мундиру. Высокий, подтянутый, с острыми, точно бритва, стрелками на штанах. Это не старина Крей.
Я кладу подарок на ладонь и рассматриваю под солнцем радужные переливы на белоснежной поверхности. О да, я оставлю эту Жемчужину. Буду хранить ее до скончания нескольких отведенных мне жизнью часов. …
Его ловкие руки вновь принимаются перебирать мои волосы, и меня начинает клонить ко сну. Но когда над капитолийским горизонтом разгорается оранжево-желтое зарево, я просыпаюсь от осторожного прикосно…
– Мы же не бросим товарища, – отвечает он.
Капитолийцы слюной исходят по этому мальчику.
Мама тоже пыталась делать подобное, только очень редко. В нашем дистрикте, если у человека откажет сердце – мало надежды, что родные вовремя доставят его к моей маме. Поэтому в основном к нам домой п…
Не очень убедительный довод. С другой стороны, если удрать прямо сейчас, за нами станут охотиться целых две команды. И это не считая Рубаки, у которого вообще неизвестно что на уме. А ведь придется е…
Дожидаясь лифта, она расстегивает остальную часть костюма, роняет на пол и с отвращением на лице отправляет пинком подальше. Кроме тапочек травяного зеленого цвета на ней теперь ни единой нитки.
Эффект превосходит мои ожидания. Кто-то вскрикивает, другие роняют бокалы с вином, и те разлетаются по полу с музыкальным звоном. Двое раздумывают, не упасть ли в обморок. Все просто потрясены.
– Что они там задумали?– беспокоится Прим. – Впереди еще несколько месяцев.
Мама слабо вскрикивает, Прим закрывает лицо руками, а я ощущаю то же, что люди на площади. Легкое недоумение. Как это – среди уже существующих победителей?
Гейл опускает меня, но руки разжать не спешит.
– Да уж, снимаю шляпу перед твоим стилистом. Вряд ли кто-то поспорит: подобного мы не видели ни на одном интервью. Думаю, Цинна, тебе лучше выйти на поклон! – провозглашает он с широким приглашающим …
– Привет, Китнисс, – произносит Финик Одэйр, словно мы знакомы всю жизнь, а не видим друг друга впервые.
Будь моя воля – забыла бы эти Игры навеки. Никогда бы не заговаривала о них. Притворилась бы, что это был страшный сон, и не более. Но тур победителей ни о чем не позволит забыть. Капитолий нарочно п…
После успешного выступления с луком надо мной по-прежнему подшучивают, но теперь это почему-то не бесит. Наоборот, появилось такое чувство, точно победители приняли меня в общий круг. Следующие два д…
– О, не просто умница, – возражает Бити, заставляя нас в изумлении обернуться. Кажется, изобретатель приходит в себя. – У нее чутье. Она предугадывает события. Как, например, канарейки в шахтах.
– Еда, конечно, закончилась? – интересуюсь я.
Привычка – вторая натура. Оборачиваюсь, натянув тетиву, хотя расклад, конечно же, не в мою пользу. Белый мундир, вздернутый подбородок... светло-коричневый глаз – вот куда попадет острие. Но тут пист…
Цинне приходится ушивать мои платья в талии. Команда подготовки сетует на круги у меня под глазами. Эффи советует принимать снотворное, однако оно не действует. Вернее, почти не действует. Едва отклю…
Бархат – единственный материал, вовремя пришедший мне на ум.
– Мы продавали ей землянику. – Меня неожиданно разбирает злость. Странно, с чего бы? Не из-за лекарства же...
– Переродки! – выдыхаю я, и мы с Финником бросаемся в заросли.
– С Рутой было иначе. Я словно знала ее всю жизнь, и она будет вечно со мной. Все красивое напоминает о ней. Желтые цветы на Луговине возле дома. Сойки-пересмешницы, поющие на деревьях. А главное – м…
– Парень соврал, будто нашел индейку на территории Шлака: дескать, она сама перепорхнула через забор, а он добил ее палкой, – вставляет Том. – Это тоже против закона. Но если бы Тред узнал, что Гейл …
Спрыгиваю, бреду по следам, черпая снег мягкими тапочками. Ментор уводит меня к хвосту поезда, где никто не станет подслушивать, и только тогда оборачивается.
Где-то внизу начинают играть музыканты, и мы приближаемся к лестнице. Пит берет меня за руку.
Да и с какой стати? С Гейлом я попрощалась. Мы больше не увидимся, это вопрос решенный. Как бы я ни поступила, ему не будет больно Гейл ни о чем не узнает или решит, будто я играла перед камерами. Хо…
Я отчего-то прыскаю в кулак. Может, из-за того, что она права? Девушка отвечает почти одобрительным взглядом. Или нет, не совсем одобрительным, но слегка довольным.
– Да нет же, дома. Что происходит, когда в Игре остается восемь финалистов? – Подняв мой подбородок, Пит заставляет меня посмотреть ему прямо в глаза. Добивается пристального внимания. – Ну, что? На …
– Да. Ты не против, надеюсь? Я хотел, чтобы у нас было что-то общее.
– Гляди-ка. – Она легонько кивает в их направлении.
– Это, наверное, из-за снега, – вставляет Пит.
Каждое утро мы занимаемся физкультурой, укрепляем силы. Бегаем, поднимаем тяжести, делаем растяжки. Потом отрабатываем боевые навыки, мечем ножи, боремся врукопашную. Я даже учу обоих лазать по дерев…
Вздрагиваю от грохота пушки. Кто-то умер, в такую ночь, когда все с оружием и в испуге мечутся в зарослях, это может быть кто угодно. Зато теперь каждый будет сначала стрелять, а потом задаваться воп…
– Думаешь, морфлингисты оставили мне хоть каплю краски? – подмигивает он. – Эти ребята не покидали секцию маскировки с первого дня тренировок.
–Не волнуйся, – говорит Хеймитч. – До Крея тоже стегали жителей почем зря, и всех доставляли к ней.
Я поднимаю лук, но, похоже, до нас уже никому нет дела.
И мы шагаем по коридору. Пит хочет зайти к себе на пару минут, чтобы смыть боевую раскраску, но я его не отпускаю. Что, если дверь между нами захлопнется до утра, и мне придется всю ночь провести одн…
– Там же одни развалины, – говорю я. – Нам постоянно показывают кадры...
– А что, остальные уже разошлись? – спрашиваю я.
– Неправда, – возмущается Прим. – Я верно все назвала.
– Разве что с Мэгз. – Я киваю в сторону старой женщины, упорно плывущей к нам.
Появляется Хеймитч. Правда, он тут же спотыкается о распростертое на земле тело. Это же Дарий! На лбу – огромная лиловая шишка. Миротворец лежит без чувств, но еще дышит. Что случилось? Может быть, о…
– Так вот, в этом году развалины дистриктов – самый последний писк моды. Не успела я высунуть нос, как появились трое рассерженных миротворцев и чуть не взашей прогнали меня обратно. Один даже дулом …
Думаю, она не откажется от нашего плана. Но ощущение счастья уже улетучилось, уступив место привычной вежливой отстраненности.
Однако спустя пару дней мы соглашаемся превратиться в профи, раз уж это единственный способ подготовить Пита к Бойне. Каждый вечер смотрим записи старых Голодных игр с участием еще живых соперников. …
– Ага, – подтверждает Пит. – Энни сошла с ума, когда ее напарника обезглавили. Сбежала от всех и долго пряталась. Потом от землетрясения рухнула дамба, и большая часть арены ушла под воду. Энни выжил…
Пока девушка носит питье и собирает мои стрелы, Бити возится с проводом, а Финник идет купаться. Мне тоже не помешало бы привести себя в порядок, но я еще слишком потрясена, чтобы покинуть объятия Пи…
– Благодарю, – шепчет Пит. – Это очень красиво.
Сегодня никто не расположен к обычным пустым беседам. В тишине слышно, как каждый волосок выдирается из своей фолликулы. Меня замачивают в ванне, наполненной густым вонючим раствором. Лицо и руки маж…
Подаю плетеную миску с водой. Женщина опустошает ее почти на четверть, а потом доедает последний кусок зеленоватого хлеба, протянутый Финником. Теперь, когда непонимание больше не стоит между нами, о…
Лицо у нее совершенно бледное, в голосе слышится плохо скрываемая тревога.
– Почти не заметишь, – заканчивает Бити, прищурившись из-под очков.
Поднимаю глаза. Он сидит и тяжело отдувается после напряженного восхождения и усилий, затраченных на воскрешение Пита.
Я нахожу Пита возле стола с затейливыми пирожными. Он успел нарочно позвать сюда пекарей, чтобы выведать их секреты. Мастера отталкивают друг друга, торопясь отвечать на расспросы насчет глазури и пр…
– Мэгз я не брошу, – вмешивается Финник. – Она меня по-настоящему любит, а это большая редкость.
– Но не так, как бы мне хотелось, - произносит он, отводя глаза, и до конца ужина смотрит только на устриц.
– Ничего подобного. Когда ты это сказала?
«Я не справлюсь с кошмарами без тебя», – проносится у меня в голове. Уверена, эта ночь будет просто ужасной. Но не могу же я пригласить его снова в свою постель. Мы почти не притрагивались друг к дру…
– Нет, – говорю я, обхватив бутылку руками.
– Что же, Китнисс, сегодня выдался очень волнительный вечер для всех. Может, ты хочешь сказать нам несколько слов?
– Так точно, сэр, – отчеканивает Пурния, и кое-кто из ее товарищей согласно кивает.
Близится ночь, и это меня пугает. Хорошо, что есть плотные травяные циновки – хоть какая-то защита от незнакомых ползучих тварей, ведущих сумеречный образ жизни. Незадолго до того, как солнце ныряет …
Прежний глава миротворцев не вызывал к себе нежных чувств уже из-за одного своего мундира, однако по-настоящему жители дистрикта ненавидели его за другое – за мерзкий обычай подарками заманивать в по…
– Только не в Одиннадцатом дистрикте, – отмечает Эффи.
Облако винных паров окутывает меня и чуть не сбивает с ног.
– Что-то не так, Эффи? – спрашивает Цинна.
– Придется ее заставить, Гейл. По-твоему, я все выдумываю? – Теперь и мой голос тоже готов сорваться от злости.
– Нет, так не годится. Здесь не найти ни воды, ни укрытия, – возражает Пит. – Я себя чувствую хорошо, честное слово. Если только идти чуть медленнее...
Ясное дело, старуха весит семьдесят футов, не больше, но ведь и я не гигант. Хотя раньше приходилось таскать грузы и потяжелее. Только бы руки так не тряслись. Приседаю, Мэгз забирается мне на закорк…
Расплывшись в улыбке, я делаю несколько шагов, затем, словно не сдержавшись, бросаюсь бегом. Пит подхватывает меня на руки, кружит, поскальзывается на искусственной ноге, мы оба летим в сугроб – я св…
– Сюда, пожалуйста. – Положив книгу на угол, он похлопывает ладонью посередине стола.
– Ну, такие банальные мелочи меня давно уже не занимают, – отмахивается он.
Толпа умолкает. Откуда взялась эта мертвая тишина? Кажется, зрители затаили дыхание.
– Вот я и подумал: тебе понравится, – отвечает он с натянутой улыбкой.
– Готова? – Пит подает мне руку, чтобы помочь взойти на повозку.
Мысли путаются. Перед глазами – Цинна, весь в ссадинах и кровоподтеках. Где он теперь? Что с ним делают? Убивают? Пытают? Превращают в безгласого? Очевидно, избиение (как и встречу с Дарием) устроили…
– Давай подождем, пока буря уляжется, – произносит он. – До тех пор все равно ничего не случится.
И я решаю заняться собой. Извлекаю из лохмотьев комбинезона брошку с пересмешницей, прикалываю на бретельку. Застегиваю спасательный пояс. Он выглядит совершенно как новенький – должно быть, кислотон…
Что-то хватает меня за лодыжку. Растягиваюсь ничком. Оно обвивает... Остро впивается тонкими волокнами... Сеть! Одна из хитроумных ловушек Одэйра, нарочно оставленная здесь для меня. А скоро и сам он…
Дистрикт номер восемь! Они оттуда, где было восстание!
– У меня дома есть краски, из которых можно смешать любой оттенок. Розовый – нежный, словно кожа младенца, или насыщенный, как ревень. Зеленый, будто весенняя травка. Мерцающий голубой, точно лед на …
– И что из этого следует? Собственно говоря, ничего. Есть масса причин использовать устаревшие кадры. Может быть, они внушительнее выглядят. И потом, куда проще нажать пару кнопок в монтажной комнате…
Спустя еще несколько часов туман раздвигается, и передо мной возникает обветшалый дом на берегу озера. Скорее даже не дом, а маленькая однокомнатная постройка. Отец говорил, когда-то их было множеств…
Мы уже выработали что-то вроде условного языка. За пару минут я успеваю выложить свои новости. А он свои – о предполагаемых восстаниях в Дистриктах номер семь и номер одиннадцать. Если мои догадки ве…
У меня в животе что-то поворачивается. Набрав горсть смеси в платок, она подает мне компресс. Прижимаю его к щеке. Боль тут же уходит. Это из-за холода, но и мамины травки тоже помогают.
Брисла и Тома Хеймитч отсылает по домам, и я вижу, как он сует им в ладони по крупной монете.
Пока я натираю Пита лекарственной мазью, Финник проворно чистит богатый улов от панцирей. Мы садимся в кружок и угощаемся нежным мясом вприкуску с солоноватым хлебом Четвертого дистрикта.
Одэйр врывается на опушку и видит, как я мхом отчищаю стрелу от крови.
– Ладно, посмотрим, – отвечает он, проглотив досаду и, отвернувшись к огню, достает каштаны с подпалинами. – Маму долго придется уговаривать.
Разумеется, Бонни лишилась дома; ее родные мертвы; ни о возвращении, ни о том, чтобы прижиться в чужом дистрикте, речи быть не может. Неудивительно, что девушкой овладела мысль о независимом и процве…
Наряд дополняют кожаные перчатки, ярко-красный шарф и... Головы касается что-то мягкое.
Проводница из Капитолия спешит помочь, но Хеймитч добродушно отмахивается, удаляясь неверной походкой.
Нос тут же морщится от отвращения. Хеймитч не допускает к себе уборщиц, а сам он – хозяин неважный. С годами запахи горячительных напитков и рвоты, вареной капусты и пережаренного мяса, несвежей одеж…
– Слушай, а почему я не чувствую, когда ты видишь плохие сны?
И она буквально выталкивает меня за дверь.
Прости меня, Пит. Прости, пожалуйста, что не спасла тебя.
– Ваши родные, конечно, присутствовали? – уточняет Цезарь.
– Да нет, – отвечает Хеймитч. – Этим людям хватило ума убраться подобру-поздорову. Будь ты немного постарше, тебе бы тоже хватило. Ладно, пойду загляну в аптеку за денатуратом.
Мама не отвечает, лишь молча отжимает тряпицу и растягивает руками, чтобы скорей остудить.
Некоторое время спустя приходит мама и обрабатывает мое лицо. Потом берет меня за руку и нежно поглаживает, слушая рассказ Хеймитча о том, что произошло с Гейлом.
– Ой, - изумляется девушка. – Ой, это все мне?
Зато мы с Питом расцветаем. Я наконец-то знаю, на что потратить свободное время. Мы все находим себе занятие, которое не позволяет заранее опустить руки. Мама сажает нас на спецдиету, чтобы немного п…
– Позвони, спроси, – пожимает плечами мама.
– Прикройте, – бросаю я остальным и, уронив оружие, мчусь по песчаной полоске, ближайшей к телу.
– Гляди-ка, она права. Сейчас около двух, и туман появился.
– Что-нибудь посоветуешь напоследок? – помигивает Пит.
Я ощущаю укол тревоги. Не хочу, чтобы Пит в одиночку подставлялся под гнев распорядителей. Мое дело – отвлечь огонь на себя. Но что же он мог натворить? Я непременно должна зайти еще дальше. Должна н…
– Из них двоих Джоанне придется намного хуже. Пит ничего не знает, и они очень скоро в этом удостоверятся. Убивать его тоже нельзя: вдруг получится использовать против тебя...
– Ладно, все хорошо. Спасибо, что позвонила. – Повисает долгое молчание. – Как там Гейл?
– Ладно, давай потолкуем о чем-нибудь попроще. Представляешь, ты рисковала жизнью ради меня на арене... а я до сих пор не знаю, какой твой любимый цвет.
Хеймитч! Я с грохотом распахиваю дверь и нетвердым шагом вхожу. Наш бывший ментор, Плутарх, а также изрядно потрепанный Финник сидят за накрытым столом, однако никто не ест. В изогнутые окна струится…
– Меня занимает другое: как это повлияло на наши отношения с Питом, а значит – и на настроение дистриктов.
– Ну-ка напомни, мы больше ни с кем не сговаривались? – уточняет он.
Мы возвращаемся к площади. Я покупаю в пекарне пирожные и болтаю с отцом Пита о погоде. Ни один из нас не заикается об ужасных сооружениях на площади, всего лишь в нескольких ярдах перед пекарней. Уж…
Сперва ничего не происходит. Потом по желобку стекает капля. Старуха ловит ее ладонью, слизывает – и опять подставляет горсть.
Смотрю на публику, а перед глазами встают родители Руты. Их лица, скорбящие об утрате. Повинуясь порыву, я вдруг протягиваю руку Рубаке. Пальцы крепко смыкаются вокруг его культи.
Невинная фраза, и все-таки Хеймитч понимающе щурится.
– Дамы вперед! – и объявляет имя: – Мэйсили Доннер!
Хотя по всему дистрикту распоясался голод, у нас дома пищи более чем достаточно, и всегда есть чем поделиться. Моя главная забота – это родные Гейла, Сальная Сэй и несколько бывших торговцев из Котла…
Сноу встает и прикладывает салфетку к пухлым губам.
– Значит, Эффи мы уже не увидим, – говорит Пит, вспомнив опыт прошлого сезона. – Поблагодари ее от нас.
Парашют появляется с удивительной быстротой. Тюбик ложится прямо мне в руку.
– Да? Потому что мы правы? – Пит обвивает меня руками. Притворяюсь, будто вскрикнула от злости, а не от боли в копчике. Судя по взгляду, он все понимает. – Ладно, Прим и вправду сказала: западный. И …
Между тем Финник начинает оживать. Глаза открываются и осмысленно смотрят на нас. Я кладу его голову себе на колени, и мы вымачиваем парня еще минут десять, пока из шеи выходит накопившаяся отрава. К…
Он только приподнимает брови. Ни страха, ни изумления.
Открыв глаза, я понимаю, что близится полдень. Моя голова покоится на руке Пита. Не помню, как он пришел прошлой ночью. Поворачиваюсь осторожно, чтобы не разбудить его. Оказывается, он уже проснулся.
– Да ладно, брось, – снисходительно похлопывает ее по спине Октавия, настоящая пышечка по сравнению с костлявой подружкой. – Ты-то быстро управишься, а мне что прикажешь делать с такими ногтями?
– А мы, Китнисс, где были бы мы с тобой! – произносит Гейл.
– Мне что-то снилось, только не страшное, – вспоминаю я. – Вроде бы пересмешница, а на самом деле – Рута. То есть сойка пела ее голосом. А я шла следом по лесу, долго-предолго.
С нашей помощью Одэйр погружается и, вцепившись в наши ладони, прочищает глаза, рот, ноздри. Говорить пока не может – видно, горло еще саднит.
И вдруг, когда я уже тянусь выключить телевизор, велит нам ожидать у экранов очередного великого события этого вечера.
Я ощущаю себя разбитой, но на подготовительную команду и вовсе жалко смотреть. Троица глушит кофе напропалую и обменивается яркими цветными таблеточками. Насколько я могу судить, эти несчастные привы…
– К восточному входу, – поправляет сестра.
Раньше такой поворот событий мог бы растрогать меня до слез – если бы не визит президента. В ушах раздается голос, велевший утихомирить публику, и меня охватывает ужас. Как отнесется Сноу к этому еди…
«Но где ты?» Никак не могу понять. «Да где же ты?!» – требую я ответа у самой себя, и мир понемногу фокусируется перед глазами. Синие волны. Розоватое небо. Раскаленное добела солнце жарит вовсю. А в…
– Чушь какая, – презрительно отмахивается тот.
Пытаюсь вызвать перед глазами экранные образы Дистрикта номер тринадцать.
– Гейл, это я виновата. Та выходка на арене... Если бы я тогда не достала ягоды, ничего бы и не случилось. Пит вернулся бы невредимым, все продолжали бы жить, как раньше.
– Вот бы свозить ее в Капитолий, – предложила я однажды, когда мы не стали играть, поскольку и через два этажа музыка причиняла боль этой несчастной женщине. – Там вылечат, глазом моргнуть не успеешь.
Ясно: он ее выпроваживает. Мама бросает на меня быстрый взгляд и уходит. Президент наливает нам чаю, кладет себе сахар, сливки и долго-долго мешает ложечкой. Похоже, он все сказал и теперь ожидает от…
Может быть, ожидал, что я первой заговорю. Или верну поцелуй.
Значит, отрава не просто жалит кожу; настоящая мишень – нервные окончания. Пронзенная новым страхом, я дергаю Пита за собой, и он, конечно же, спотыкается. К тому времени, как удается поднять его на …
Пит чертит на древесном листе новую карту, прибавив «Г» вместо «говоруны» на четырехчасовом участке и «тварь» там, где только что собирали расчлененное тело. Теперь нам известно, чем угрожают семь се…
Заметив Джоанну и Пита, застывших у края опушки, я испытываю разом и облегчение, и досаду. Почему никто не пришел за нами? Почему даже Пит не явился на помощь? Вот и сейчас он стоит, вскинув руки над…
Я смотрю врагу прямо в глаза. Прикидываю кто из нас проворнее. Что долетит быстрее – моя стрела до его головы или его трезубец до моего живота? Вижу, парень только и ждет малейшего движения, чтобы на…
Когда белое солнце спускается с розоватого неба, мы собираемся в травяной хижине. Меня до сих пор не отпускают сомнения насчет местных орешков, но Финник объясняет, что Мэгз узнала их по своей прошло…
– Тебе называли восточный вход, – прибавляет Пит.
Вайресс кивает в сторону кровавого ливня.
Я подошла чуть ближе. Коснулась пальцами птицы у себя на груди.
– Что ж, это многое объясняет, – бормочет изобретатель.
– Надеюсь. – И девушка снова глядит на меня с открытым презрением, будто на самое тяжкое бремя в жизни.
Отнесем его к твоей матери, – командует Хеймитч.
В тот день, когда в город явились мы с Питом, местные жители провели что-то вроде последней репетиции. Люди в казалось бы разрозненной толпе собрались по команде и встали у зданий, которые им предсто…
– Я не смогла убедить президента. В Дистрикте номер восемь – восстание. Нам пора уносить ноги.
Почему? Неужели он раньше меня догадался, что это за шум?
– Ее мать спрашивает: вы чай пить будете?
Я не ошиблась: настойки Гейлу, конечно же, не хватило. Он скрежещет зубами; на коже мерцают мелкие бисеринки пота. Мать набирает в шприц содержимое пузырька, делает укол в руку, и Гейлу заметно стано…
Рассвет еще только брезжит, когда я нахожу лук и стрелы и отправляюсь прямиком по сугробам. Отчего-то меня непременно тянет к озеру. Может быть, попрощаться с добрыми старыми днями, которые никогда у…
Мы все затихаем. Вокруг стрекочут бесчисленные насекомые, напевают птицы, листья шумят на ветру.
– Ну и наломали вы дров, – произносит Гейл.
Но с обезьянами что-то случилось. Они отступают, пятятся в джунгли и растворяются в зарослях, точно повинуясь невидимому зову. Разумеется, зову распорядителей, решивших, что на сегодня достаточно.
А потом птиц становится больше. Они прилетают одна за одной. Рассаживаются на ближайших деревьях. Разевают клювы. И начинают кошмарный, детально продуманный кем-то концерт. Финник сразу же валится на…
– Почему бы и нет? Если не выйдет, мы не особенно пострадаем. Но это приличный шанс убрать с дороги соперников. Даже если умрут одни рыбы с моллюсками, Брут и Энорабия тоже останутся без морской пищи.
Ночь еще не окончилась, но до рассвета остались считаные часы. Если только распорядители его не отменят. Вызываюсь покараулить, чтобы дать, мужчинам немного передохнуть.
Невидимый ливень резко обрывается, как и в прошлом году на арене.
Четыре дня спустя живописная гора превращается в действующий вулкан. Извержение уносит жизни сразу двенадцати игроков, среди которых – пятеро профи. По склонам струится жидкое пламя, на лугу не скрое…
– Может быть. Правда, нас очень мало, мы слабы и не выпускаем ядерного оружия, – прибавляет он с усмешкой. Рассказ о Тринадцатом дистрикте не заставил его запрыгать от восторга.
– Ты возрождаешь моду на меховые наушники.
И тут же слышу крик. Он полон такого ужаса и страдания, что у меня стынет в жилах кровь. Голос не просто знакомый, а... Бросив трубку, забыв, кто я есть и где нахожусь, очертя голову устремляюсь впер…
И вдруг я оглядываюсь, начиная понимать всю опасность нашего положения. Луна слишком яркая, чтобы надежно спрятаться от врагов под покровом ночи. Нам еще повезло, что никто до сих пор не напал. Конеч…
– Кто-то доложил Капитолию, что восстание задумали наши рабочие, – тихо произносит женщина.
Восемь покойников. Да еще восемь вчерашних. Это две трети участников, а ведь прошло каких-нибудь полтора дня. Своего рода рекорд.
Сейчас время багрового ливня? Мы – на пляже, под сектором обезьян и на мой вкус, слишком близко к туману. Ограничиваются ли напасти джунглями? Вряд ли. Волна доходила почти до самого центра. Если тум…
Я не сбавляю скорости. Если моя идея Питу не по душе, другой у меня все равно нет.
– Зачем нужен... - Тут до меня доходит. – Мы не дадим ему это пить. Хеймитч убьет себя или, по крайней мере, ослепнет. У нас дома отложено несколько бутылок белого.
— Да, думаю, кончилось время розовых помад и ленточек за спиной, – кивает стилист. И касается кнопочки на запястье. – Не будем напрасно тратить заряд. В этот раз никому не маши и не улыбайся. Смотри …
Позволят ли хоть кому-нибудь выжить? Будет ли в семьдесят пятом сезоне Голодных игр свой победитель? Может, и нет. Ведь это Квартальная бойня, в конце концов, и... что там прочел президент на карточк…
Ого. Это наверняка из-за нашего с Питом и Хеймитчем исчезновения. По крайней мере, ментор, похоже, был прав, и никто не прослушивал пыльный купол, пока мы беседовали. Теперь-то думаю, спохватились, д…
– Кто это? – спрашивает Пит. – Может, переродки?
– Это из твоего дистрикта, Бити? – подает голос мой напарник.
– Китнисс... Китнисс, прости. – Голос Финника, лежащего на соседней кровати, ухитряется проникнуть в мое сознание – вероятно, из-за того, что мы одинаково страдаем. – Я хотел вернуться за ним и Джоан…
И хочется пить. Ужас, как хочется. Наконец не выдерживаю.
– Значит, сегодня вам сказочно повезло, – объявляю я, опуская на пол охотничью сумку.
Но думаю лишь о том, как Джоанна толкнула Вайресс на пляж. «Лежи спокойно! Когда ж ты угомонишься? » Но ведь не напала же. По крайней мере, с ножом: с другой стороны, я – не Вайресс. Не Тронутая. «Ле…
Я смотрю на Пита, и он отвечает печальной улыбкой. В голове звучит голос Хеймитча: «Все могло быть гораздо хуже». Но лучшего, нежели этот поступок, и представить нельзя. Порывисто поднимаюсь на цыпоч…
– Простите, он выпил. – В моем голосе звучат извиняющиеся нотки. – Я за ним присмотрю.
Мне вспоминается резкий запах чистящего средства, ударивший в ноздри на входе в тренировочный зал. Встревоженные лица распорядителей. Мат, передвинутый на середину. Может под ним решили спрятать то, …
Жатвы мелькают очень быстро. Пит аккуратно рисует звездочку напротив каждого имени, прозвучавшего в лотерее. Хеймитч с бесстрастным лицом наблюдает, как его давние друзья один за другим поднимаются н…
– Нет, его не было в списке. Мы уже виделись в воскресенье.
– Она не в курсе, – мягко произносит Бонни. – Наверное, вообще ничего не слышала.
Вместе с решимостью возрождается и мой аппетит. Неделями не могла смотреть на еду из-за треволнений – а тут вдруг словно с цепи сорвалась.
С усилием открываю окно и несколько раз глубоко вдыхаю чистый воздух. Разворошив ногами слой мусора, обнаруживаю оловянный кофейник. Набираю в него воды из-под крана. В запасе осталась горстка углей …
Я стараюсь двигаться побыстрее, но так, чтобы мир больше не крутился перед глазами. Сердце колотится, в голове – громкий стук. Мерзкие насекомые, видимо, чуют запах крови: стрекот многократно усилива…
А когда возвращается, я принимаю из ее рук воду и молча киваю, зная, как бы ее взбесил мой сочувственный голос.
И прихожу в себя ближе к вечеру, если судить по свету в окне. Нахожу рядом с кроватью стакан воды, залпом его выпиваю. Голова и живот еще не совсем оправились, но мне уже лучше. Поднимаюсь, расчесыва…
– Я же говорю: нужно было доставить их тебе. Хеймитч заявил, что это единственный способ стать твоей союзницей. Ты ведь так ему и сказала?
– Погодите-ка, – произносит Пит. – Рог указывал узким концом на двенадцать.
Все-таки тот удар током не прошел для него даром, как ни отпирайся. Пит еле волочит ноги, гораздо медленнее обычного. И если я то и дело покачиваюсь, наткнувшись на спутанные лианы и мелкую поросль, …
– Китнисс может расслышать силовое поле, – объясняет он Бити и Джоанне.
Растревоженные пылинки клубами кружатся в воздухе, подыскивая новое место для приземления. Мои ресницы, волосы, блестящую золотую заколку.
– А он не лезет за словом в карман, – бормочу я.
Вытягиваюсь на плетеной циновке, прижимаюсь к ней пылающей щекой и в раздражении продолжаю смотреть на подарок. Пит массирует напряженную точку между моими плечами и помогает слегка расслабиться. Стр…
Тоже. Я и забыл, что это такое – спать по ночам.
Начинаются золотые поля, протянувшиеся насколько хватает глаз. Мужчины, женщины, дети в соломенных шляпах от солнца распрямляют спины и смотрят нам вслед. В отдалении зеленеют сады. Наверное, в одном…
– Значит, они уже не в Двенадцатом дистрикте?
На конец, проломив стену зарослей, я вылетаю на маленькую опушку. Звук повторяется прямо над головой. Над головой? Запрокинув ее, пытаюсь хоть что-нибудь разглядеть. Неужели сестру подвесили к веткам…
Она кивает и, всхлипывая, выходит из комнаты.
Пит поворачивается к нам, отдуваясь после работы. Мой тон его настораживает.
– Знаю, – перебивает он. – Можешь не объяснять.
– Говорят, будто все без ума от твоих картин, а я ни одной не видела. Жалко.
Вглядываюсь сквозь ветки в просторную Луговину за ограждением, но вижу один только мокрый снег, подсвеченный кое-где огоньками из окон домов на окраине Шлака. В поле зрения – ни одного миротворца. По…
– А разве нет? – осведомляется Порция, надавив пальцами на закрытые веки, будто бы от слишком яркого света.
С неба опускается парашют с корзинкой квадратных булочек размером на один укус.
Кожаная сумка с едой и фляга с горячим чаем. Оставленные Цинной перчатки на меху. Три голые ветки лежат на снегу – указывают, в каком направлении меня нужно искать. Гейл все поймет, когда явится на о…
– Сначала птица перестает петь. Это знак, что пора выбираться. Но если в воздухе слишком много яда – само собой, не выживет ни она, ни люди.
– Чудесно, Теперь пускай другие беспокоятся о том, чтобы эту безмозглую скотину кто-нибудь обрюхатил, – цежу, вызывая взрыв хохота.
Я снова срываюсь на крик. Зачем он так поступает? Почему не желает замечать очевидного?
– Почему бы вам не убить меня прямо сейчас? – выпаливаю я.
В покрасневших глазах собеседника что-то мелькает. Кажется, боль.
А что остается? Даже в обычное время быть ментором – не пожелаешь и злейшему врагу. Я и так не могу проходить мимо школы без содрогания, все думаю: кто из детей станет моим трибутом? Да к тому же еще…
— Знаешь, проживи ты хоть сотню жизней, и тогда не заслужишь такого парня, – говорит Хеймитч.
И оказывается совершенно прав. Потому что мы с Питом получаем по дюжине – впервые в истории Голодных игр! Впрочем, никто не спешит обрадоваться.
– Может, и Хеймитчу купим парик? – шучу я, пытаясь разрядить обстановку, и получаю в ответ рассерженный взгляд.
Для Твилл и Бонни это значило: в школу. Развороченная взрывами улица – не лучший путь на фабрику, и они опоздали к обычной смене; только услышали с расстояния в сотни ярдов, как прогремел мощный взры…
– И то и другое... То есть ни того, ни другого. Ничего не надо. Отмокай и будь паинькой. А если уж ты полон сил, пойдем и поможем Питу.
Я вдруг осекаюсь: так уверяет всех Капитолий.
Меня словно окатывает холодной водой. Девочка права. Как я могла безвольно стоять, будто язык проглотила, предоставив говорить одному Питу? Если бы победила Рута, она бы не промолчала. Вспоминаю, как…
– Нет, правда. Не думаю, будто весь Капитолий безумно рад, что мы возвращаемся на арену. Или кто-нибудь из других победителей. Публика к ним привязалась.
В отличие от Гейла, она принимает помощь без капли смущения.
– Покачав головой, Пит невесело улыбается.
– Не знаю. Пусть хотя бы на миг осознают, ведь это они убили маленькую девочку.
В день Жатвы всем жарко и душно. Жители дистрикта молча обливаются потом на улице, под дулами автоматов, и ждут результатов лотереи. Мы трое стоим отдельно, на огороженной веревками площадке. На этот…
За лесом давно не видно родных мест, но я продолжаю стоять у окна. В этот раз можно даже и не надеяться на возвращение. В прошлом году я обещала Прим сделать все, чтобы победить» А теперь поклялась с…
Старик едва успел повалиться, как перед нами возникает стена из белых мундиров. Миротворцы, некоторые с автоматами наперевес, подталкивают нас обратно к дверям.
– Ну, мне-то на них наплевать. Я не то, что вы все. У меня не осталось любимых. – Джоанна с досадой выдергивает ладонь и уходит.
Дерево молний нельзя перепутать с другими: оно здесь выше всех. Сорвав гроздь орешков и бросая их перед собой, медленно продвигаюсь к цели. Но когда в пятнадцати ярдах от нас возникает барьер, я заме…
– Почему ты злишься? – интересуется Пит, утираясь подолом рубашки. – Из-за той шутки у лифта? Извини. Я думал, мы вместе посмеемся.
– Не знаю. Я словно что-то слышу. Попробуйте сами.
– Еще раз мне этого не вынести, – предупреждаю я.
– Мы с Порцией долго смотрели в огонь, – отвечает Цинна. – Ну-ка, взгляни на себя.
Кажется, это смягчает их праведный гнев. Меня осыпают дождем поцелуев, усаживают на кресло в спальне и, по заведенному обычаю, принимаются разом без остановки трещать, даже не дожидаясь ответа. Пока …
Хейзел тоже пришлось тяжело потрудиться, поддерживая жизнь родных. Она будет на моей стороне. Или нет?
Хорошо, что земля пружинит и скрадывает шаги. Опасливо пробираюсь сквозь джунгли, под углом к гребню. Вокруг только пышная растительная жизнь, и ничего больше.
За обедом Рубака и в самом деле был не так ужасен. По крайней мере, он трезв, а если даже и грубовато подшучивает оглушительным голосом, то в основном над самим собой. Ясно, чем он привлек нашего мен…
–Выплюнь! – кричу я. – Может, они ядовитые.
Прибыв на место, Эффи не позволяет мне даже как следует обняться с подругой, а сразу тащит на четвертый этаж – готовиться. Накрашенная, причесанная, в серебряном одеянии с длинными рукавами, за час д…
Сейчас, например, там будет удобно переодеться. Сменить старую кожаную отцовскую куртку на тонкое шерстяное пальто, немного узкое в плечах, а разношенные охотничьи сапоги – на дорогие фабричные туфли…
– Ну вот, теперь и Эффи расстроилась. Надо было солгать, будто я стреляла из лука, словно пай-девочка.
– У меня получится. Я всем дистриктам докажу, что травилась из-за безумной любви, а не ради желания насолить Капитолию.
Оборачиваюсь: мгла надвигается ровной стеной, протянувшись в обе стороны насколько хватает глаз. Ужас пронзает меня, словно ток. Первый порыв – убежать, спасать свою шкуру, бросить товарища. Это так …
– Ливи!– бросаю я вслед. – Только пусть не берет ребятишек.