Я ощущаю укол тревоги. Не хочу, чтобы Пит в одиночку подставлялся под гнев распорядителей. Мое дело – отвлечь огонь на себя. Но что же он мог натворить? Я непременно должна зайти еще дальше. Должна надолго стереть самодовольные ухмылки с лиц людей, напрягающих ум для того, чтобы убить нас позрелищнее. Пусть поймут, что жестокости Капитолия могут коснуться и их.
За окном заводится машина – тихо, вкрадчиво, словно кот промурлыкал, – и вот звук затихает вдали. Капитолийцы скрываются незаметно, как и приехали.
– Для твоего друга, – объясняет она. Внутри лежат полдюжины пузырьков с какой-то прозрачной жидкостью. – Это мамины. Она разрешила вам передать. Возьмите, пожалуйста.
– Из них двоих Джоанне придется намного хуже. Пит ничего не знает, и они очень скоро в этом удостоверятся. Убивать его тоже нельзя: вдруг получится использовать против тебя...
– Не трудись. Знаю: тебе пришлось выбрать одного из нас. Я сам хотел, чтобы это была она. Но теперь все иначе. На улице умирают люди, а сколько еще погибнет, если мы не справимся? Я лучше Китнисс держусь перед камерами. Мне не нужны советчики. Нужно только одно: знать, во что ввязываюсь! – выпаливает Пит.
Эффект превосходит мои ожидания. Кто-то вскрикивает, другие роняют бокалы с вином, и те разлетаются по полу с музыкальным звоном. Двое раздумывают, не упасть ли в обморок. Все просто потрясены.