– Давай подождем, пока буря уляжется, – произносит он. – До тех пор все равно ничего не случится.
– Погоди, дай передохнуть. Лучше сразу скажи: что ты задумала?
Пит подходит к столу. Под солнечным светом, пролившимся из окна, на его белокурых волосах искрятся снежинки. Этот сильный, полный здоровья человек совсем не похож на голодного и больного юношу, которого я видела на арене. Он даже почти не прихрамывает. Опустив на стол буханку свежего теплого хлеба, Пит протягивает Хеймитчу руку.
Видимо, со второго раза выходит немного понятнее, потому что Финник и Пит тут же оборачиваются. Белесая пелена поднимается к небесам, словно ее высасывают невидимым пылесосом, и вскоре от нее не остается ни клочка.
Мама не отвечает, лишь молча отжимает тряпицу и растягивает руками, чтобы скорей остудить.
С нашей помощью Одэйр погружается и, вцепившись в наши ладони, прочищает глаза, рот, ноздри. Говорить пока не может – видно, горло еще саднит.