Все мои друзья, вероятно, обречены на смерть. Однако Пита отказ уже не спасет.
Ждать пришлось два часа. Я уже начала волноваться: вдруг он потерял надежду за недели, миновавшие после Голодных игр. Или забыл обо мне. А то и возненавидел. Утратить лучшего друга, единственного на свете человека, с которым можно делиться секретами... Нет, это слишком ужасно. Вмиг набежали слезы, а горло мучительно стало сжиматься – так бывает, когда очень плохо.
В зале стоит резкий запах чистящего средства. Один из матов перетащили в центр. Настроение распорядителей – не сравнить с прошлым годом. Тогда они, полупьяные, праздно лакомились закусками со стола, теперь же обеспокоенно перешептываются. Интересно, чем Пит их так раздосадовал?
– На рудниках всегда держат канареек, они раньше всех реагируют на отравленный воздух, – поясняю я.
– Навестил, – отвечает Пит. - Он пьяный в стельку. Ну, я затопил печку, оставил свежего хлеба…
– Он правда хочет, чтоб мы вернулись, – замечаю я. – Мы с тобой.