– Неправда, – возмущается Прим. – Я верно все назвала.
– Чтобы спасти Прим и маму, да... - начинаю я. – То есть нет! Я сумею его убедить.
– Там же, где мы сейчас, – отвечает Пит. – На пляже.
Надо же, само добродушие. По крайней мере, мама слегка успокаивается.
От жара снег вокруг тает у моих ног бежит черный ручей.
Ко времени возвращения в Капитолий мы впадаем в отчаяние. Кто-кто, а уж тамошние жители бунтовать не станут. Их имена никогда не стояли на лотерейных тессерах, их детям не придется умирать за преступления, якобы совершенные предками несколько поколений тому назад. В Капитолии все и так верят в нашу с Питом святую любовь, но еще остается слабенькая надежда: убедить сомневающихся из дистриктов. Кажется, что мы ни сделай – будет или чересчур мало, или слишком поздно.