Часы. И почти вижу стрелки, кружащие над циферблатом арены, поделенным на двенадцать отсеков. Каждый час на смену одному ужасу приходит другой. Молнии, кровавый дождь, ядовитый туман, обезьяны – это первые четыре часа. В десять – волна. Понятия не имею, что происходит в остальных семи секторах, но Вайресс права.
А я прыскаю в кулак. Именно так глупышка Эффи представила нас Капитолию в прошлом году. Угольки, из которых под сильным давлением жизненных обстоятельств получились жемчужины. Красота, порожденная страданием.
– Ну правда, Китнисс, с чем мне теперь работать? – почти рыдает Октавия.
Я сижу с заряженным луком и наблюдаю за джунглями, призрачно-зеленоватыми в лунном свете. Примерно через час гроза кончается. Слышно, как дождь приближается, барабаня по листьям в нескольких сотнях ярдов от нас, но так и не добирается до лагеря.
– Будил бы меня, – говорю я, вспомнив, как сама тормошила, его дважды, а то и трижды за ночь. И как долго ему приходилось меня успокаивать.
– Похоже, – кивает ментор. – Кто бы подумал, что мы когда-нибудь вспомним старину Крея добрым словом?