К тому времени, когда подходит моя очередь, у многих зрителей уже сдают нервы. Кто-то рыдает, кто-то лежит на полу без чувств, другие во весь голос требуют изменить правила. При виде меня в белоснежном шелковом платье в зале чуть ли не вспыхивает мятеж. Конец и мне, и отчаянному любовному роману, и никаких вам «жили долго и счастливо», никакой свадьбы. Даже Цезарю не хватает мастерства, чтобы утихомирить публику, а между тем мои три минуты утекают сквозь пальцы.