Все цитаты из книги «Мерило истины»
— Ну-с, продолжим знакомство, гражданин Иванов-Трегрей, — проговорил еще Алексей Максимович. — Придется рядовому Гусеву снова напрячься…
— Ты чего, совсем охренел?! — моментально побагровев, выкрикнул Нефедов. — Наговариваешь, собака… Да еще при всех!
В ответ на столь наивное высказывание Двуха усмехнулся и густо сплюнул себе под ноги. Впрочем, в следующую секунду он, вздрогнув, наступил на плевок и вытянулся, приложив ладонь к виску. Встав по сто…
— Евгений Петрович, переселение это временная мера. Вре-мен-на-я!..
— Ты знаешь, с кем говоришь? — заревел было снова прокурор, но тут же и осекся, осознав несуразность сказанного. — Ты… кто такой? — мотнув головой, быстро поправился он.
— Лучшая защита — это нападение, — поддакнул Киса и пихнул в плечо Двуху: — Так, что ли, Игорян?
Если у кого-то из нового призыва и было желание протестовать против заключительной части речи Сани Гуся, то при появлении Мансура оно улетучилось мгновенно и бесследно.
— Мне кажется, это нечто большее, чем боевое искусство, — заметил Магнум. — Впрочем, прояснить этот вопрос надлежит тебе, Антон… Итак, что же у нас получается? Зачатки организации, во главе которой с…
Олег тем не менее пошевелился, изменив положение тела — он полулег вольготнее. Кажется, он усмотрел в облике чеченца что-то такое, что сказало ему — Мансур явился сюда вовсе не за тем, чтобы мстить. …
Глазов взял в руки обе бумаги. Это были не те, окончательные документы, после которых операцию, задуманную Самородовым, можно было бы считать формально завершенной. А лишь предварительные. Но как тол…
— Вестимо, — ответил Гуманоид. — Вступиться за попавшего в беду — дело чести воина.
— А вы знаете, как в детдом попадают? — прищурился паренек. — Кто-то с рождения здесь, никогда родителей не видел, а кто-то и помнит, по какой причине тут оказался. И не у всех таких родители алкашам…
Виталик не стал смотреть, как побежали, теряя дубинки и баллончики, ОМОНовцы. Он вдруг ощутил, что Вальки рядом нет. Виталик развернулся от окна в пыльную полутьму чердачного нутра. Когда глаза его п…
Двуха сидел у окна вместе с Гусевым, Мазуром и Кисой. Трое старослужащих уже закончили трапезу, но освобождать места явно не собирались. Двуха же успел съесть только первое. Миска с остывшей перловко…
— Слушаем меня внимательно, духи бесплотные! Скажу один раз, кто чего не поймет — его проблемы!..
— Доброе утро, Анатолий Павлович, — ответил майор, отметив про себя и подобострастный тон, с которым обратился к нему комроты, и неожиданно фамильярное обращение (раньше Киврин никогда его запросто «…
Да… этот Вася-Олег оказался действительно неординарной личностью. Крайне неординарной. Настолько, что во все эти происшествия с его участием даже верилось с трудом. Что он вообще за человек? Характер…
— Вот гады-то… — хрипловато проговорил он. — Ну и гады. Я говорил тебе, что Света в больнице ночевать осталась? Она мне только что звонила: сказала, учебник забыла дома, пришлось вернуться за ним. Ей…
Неразумно было бы атаковать обоих вооруженных противников. Безусловно, их следовало нейтрализовать поодиночке. Но, пропустив одного из врагов в дом, Олег рисковал жизнью Алексея Максимовича — сомнени…
Гуманоид чуть вздрогнул. Между бровями его обозначилась морщинка.
Начав набирать номер, Алексей Максимович вдруг остановился. Подался назад, неловко брякнулся на стул. Кажется, у него закружилась голова. Суть произошедшего наконец дошла до него полностью.
Оба пацаненка, Валька и Виталик, из спален, конечно, ускользнули. Как не ускользнуть, когда такое происходит! Они нашли себе удобный наблюдательный пункт на тесном подоконнике чердачного окошка.
— Немедленно отойдите от ворот! — с новой силой взвыл мегафон. — Освободите проезд для техники. Немедленно отойдите от ворот. В противном случае будет применена сила!
— Как только все это произошло, я вам сразу позвонил, товарищ майор! — закончил свой рассказ Гусь, ерзая на стуле. — А у вас телефон не отвечал! Может, у вас случилось что, товарищ майор?
Олег даже отстранился от стола. Внимательно посмотрел на Глазова.
— Ну, ты наха-ал, Гуманоид… — проговорил он. — Офицеры, значит, воруют, а дедушки изгаляются… А еще у нас дороги плохие, правительство бюджет пилит и продукты генномодифицированные… Ну, а чего ж язык…
— Чего это не подчиняемся? — пожал плечами Дрон. — Подчиняемся. Только почему это так — мы пахать должны, площадку демонтировать, другие пацаны нашего призыва плац метут, еще кто-то дальняк моет, а в…
— Михаил Сигизмундович! — зашептал Сам Самыч в трубку. — Мих… Вы это… Не надо, Михаил Сигизмундович! Он же не кто-нибудь там, он же… сами знаете…
Им стал… вот именно, тот самый Гуманоид. И на то, что Командор принял решение завербовать бывшего детдомовца в свою компанию (несмотря на все странности последнего), были вполне определенные причины.
Рядовой Василий Морисович Иванов по прозвищу Гуманоид перешагнул порог спустя секунду после того, как окрик Бурыбы провалился в погребную сырость кладовой. На Иванове не было ремня. Длинные язычки ли…
— И последнее! В случае обнаружения по ходу движения какой-нибудь надобности — в смысле, поссать или посрать — это вы должны были сделать раньше. Вопросы? Нет вопросов. За мной шагом марш!
— Куда это? — нахмурился Бурыба. — Разбредетесь все, мне одному здесь с этими недоделанными впахивать?
— Да не за «попавшего» какого-то! — опять рассердился Игорь. — А за меня! Или Командора, или Сомика. За всех впрягаться, впря… это… впрягалка отвалится. Вбей себе в башку: нельзя в армейке выделяться…
— И все равно, — пробурчал он, — можете мне зубы сколько угодно заговаривать, но я рано или поздно дам знать… кому надо, что у вас здесь творится. Дедовщина у них процветает! Времена сейчас не те! Ма…
Сказав это, Сомик с интересом стал ждать реакции Мансура. Ему и правда было очень интересно — как же поведет себя грозный Разоев в ответ на такое.
— Вот они им сейчас дадут! — восторженно закричал Виталик. — Сейчас эти уроды узнают, что такое первая ступень Столпа Величия Духа. — Валек! Гляди, что сейчас будет! Валек?
— Так должно быть, — сказал Трегрей. — Но так бывает далеко не всегда. Вы это знаете. И я это знаю. И потом… разве можно было мне поступить как-то по-другому? Не вмешаться? В том-то и беда, что здесь…
— И кто там, интересно, был? — спросил Мазур.
— Практика есть мерило истины, — вдруг улыбнувшись, повторил он фразу, которую слышал от Олега не один раз. — Вот в чем дело: «практика есть мерило истины». Н-да, когда-то и я не верил, что у тебя на…
— Завали хайло, ты!.. — вдруг прикрикнул на него Бурыба.
— Это хорошо, что под личный контроль, Степан Иванович, — сказал директор детдома. — И еще вот что мы бы хотели до вас донести… Как и до всех, с кем кроме вас разговаривали…
— Ясна-ясна, — ответил за всех Андюха Поморов по кличке Дрон и, заложив руки в карманы, цвиркнул длинным плевком далеко в сторону.
— Такие дела творятся в части, с ума сойти! — задержав ладонь Глазова в своей, заторопился Анатолий Павлович. — Просто голова кругом… То побоище в казарме, то вот… срочник Сомик едва не повесился. И …
— Ты, Гуманоид, теперь даже не дух, понял? — заговорил Саня Гусев на всю притихшую столовую. — Ты теперь вообще никто. Поэтому держи себя тише воды, ниже травы, понял? И к нормальным пацанам не лезь.…
— Что бельма вытаращили? — усмехнулся он удивленным глазам новобранцев. — Скажете, не так, что ли? Гуманоид… Корчил из себя невесть кого… Чтоб его психом считали и не лезли к нему, а на деле оказалос…
— Никто с этим не спорит, — сказал Кинжагалиев. — Только достойного врага уважать никому не запрещается.
— Как же, ржавое. Бешеный слон не смог бы наворотить того, что он натворил.
— Мария Семеновна! — подбежал к ней Пересолин. — Не нужно! Какие тут заявления для прессы, они танки сейчас подгонят, с них станется…
Нуржан заиграл желваками, но, прежде чем он что-то успел сказать, директор остановил его, положив руку на плечо.
И вдруг Олег вздрогнул. Лопата выпала из его рук. Он повернулся и направился к Двухе, в обнимку с ломом стоявшему у турника.
Майор открыл рот, чтобы немедленно и резко возразить, но внезапно понял… нет, не понял — почувствовал: этот чертов Гуманоид прав. Алексей Максимович вытащил сигареты, закурил.
— Он же убьет его… — обалдело хлопая глазами, громко произнес, точно подумал вслух, Бородин. — Разоев, уймись! Разоев, кому сказано!..
«Ну что, Вася-Олег Иванов-Трегрей, — подумал майор, — непростой ты парень, но и тебя мы обломаем. Никуда не денешься…»
— Молодой человек! — повысила голос, не обернувшись к Евгению Петровичу, Мария Семеновна. — Молодой человек с телевидения!
— Понимаю, — снова согласился Двуха, но уже с меньшей охотой.
— Операцию… — хмыкнув, негромко повторил Зяма, но спорить дальше не стал.
Командор опять смолк. Но ненадолго. Он откинул одеяло и, морщась и кривясь, сменил лежачее положение на сидячее.
— Да какие там результаты, товарищ майор! — махнул рукой Гусь. — Чего там поверили-то! Посудачат, пошумят и забудут…
Мансур вздрогнул и, зло взглянув майору в глаза, с шипением задрал верхнюю губу, обнажив крепкие белые зубы. Но уже через мгновение взял себя в руки.
И тут зазвонил личный мобильный телефон Алексея Максимовича. Он схватил его, с обыденным ощущением тревоги стремясь побыстрее взглянуть на дисплей, выяснить кто звонит. Звонили из дома. И майор мгнов…
— Выходит, личный состав подчиняется не только и не столько приказам вышестоящего командования, а тому из числа своих же, кто сильнее и беспощаднее прочих?
— Не надо, майор, со мной так. Давай откровенно… О том, что у вас с Самородовым последнее время вполне деловые отношения, почти все офицеры уже в курсе — уж я точно знаю. Так что, мы в одной лодке с …
— Чё, проблема решена? — осклабился Двуха, снова опускаясь на корточки в проходе.
— Тебя как звать, боец? — спросил «мажора» Саня.
— Не хочет он, — отведя глаза, сказал Мазур.
Смертельно бледный Валька молчал и не двигался, будто мраморная статуя, зачем-то обряженная в детскую одежду.
— Все вокруг давно уже привыкли к несправедливости, — продолжал Сергей. — Даже не обращают на нее внимание. Как будто так и надо — кто-то имеет право на все, а кто-то им постоянно чего-то должен. Так…
— Ну что, вошь саратовская? Не хотел, как все, пахать за дедушек? Значит, будем в три раза больше тебя напрягать.
— Тьфу ты, — покрутил головой Киса. — Аж дрожь пробирает, как вспомню…
«Да что же это такое? — мысленно застонал Сергеев. — Опять началось…»
— Во-первых, не гэбэшника, а сотрудника ФСБ, — авторитетно поправил Ефим. — А во-вторых, делай, что говорят, не пререкайся! Кого па… то есть, Михаил Сигизмундович руководить поставил? Тебя?.. Вот име…
— Мы так не договаривались! — засуетился Саня. — Я вам сведения, а вы мне бабло — вот как договаривались.
Олег добрался с подносом в угол столовой. Женя испуганно подался в сторону от него, когда Трегрей уселся рядом.
Но еще до выпускного суровая реальность жилистым кулаком вдребезги разбила хрустальный колпак, под которым восемнадцать лет уютно дремал Женя. Контролировать проведение единого госэкзамена в поселков…
— Вот и славно, — сказал Самородов и с едва заметной поспешностью убрал подписанные бумаги обратно в портфель.
Трегрей замер, на пару секунд погрузившись в себя, анализируя что-то мысленно.
— Но я не понимаю! — выкрикнул полковник. — Я не по-ни-ма-ю! Слушай, а может… тут пацан замешан, с которым ты все вошкаешься? Гипнотизер этот?
Он снова подался в сторону и вытянул к себе того же Шапкина, ухватив его уже за другое ухо.
— Короче так, парни, — держа сигару на отлете, Ефим щелчком пальца стряхнул с ее кончика пепел. — Этот старлей сейчас на службу забил, в часть носа не кажет. И вообще, насколько я понял, с военной ка…
— Сколько ж ему заплатили? — вслух начал прикидывать усатый охранник. — Я бы лично и за миллион не согласился.
— Ты меня слушаешь ли? — в тон ему сказал Трегрей. — Я говорю, надобно подкопать…
Кроме диковинной речи, в Гуманоиде Женю настораживал взгляд… Взгляд вроде бы высокомерный, но совсем не такой, как у большинства офицеров, с презрением глядящих на новобранцев и видящих в них жалкие …
Командор рывком развернулся к Дрону. Неожиданное заступничество очень приободрило его, хотя он прекрасно понимал причины выступления Поморова: Дрон, завоевавший уже прочный авторитет среди новобранце…
— Ну… ладно, — проговорил он. — До свиданьица тогда. Родителю своему привет…
Они вышли из казармы, остановились у крыльца.
Все обернулись к нему. Но оказалось, что восклицание рядового Каверина относилось вовсе не к происходящему. А к тому, что он увидел на экране своего телефона.
Помыв «четырнадцатую», Трегрей, как ему и было сказано, явился в каморку Неумоева доложить об исполнении задания. Рома сидел перед ноутбуком и конвульсивно дергался, судорожно клацая мышкой. Всполохи…
— Может, это не из-за нас… то есть, вас? — предположил Гусь ломким каким-то голосом. — Может, его девушка бросила…
«Ух ты! — мысленно ахнул Гусь. — „Разреши осведомиться…“ Правду про него говорят — с придурью типок. Одно слово — Гуманоид…»
— Найдется, — кивнул мужчина. Он открыл «четырнадцатую», достал с заднего сиденья заполненную на треть пластиковую литровую бутылку дешевой минералки. Самородов в несколько жадных глотков опорожнил б…
Майор вдруг подумал о том, что, кажется, теперь в это свое «мы» Олег включает и его самого. От этой догадки у него светло потеплело в груди. Даже в горле защипало. «Нервы ни к черту стали…» — промель…
— Выводите, — повторил Алексей Максимович. — Чего ждете? Я действую по прямому указанию полковника Самородова.
Алексей Максимович подошел к одноэтажной пристройке складского помещения, где годами копились никому не нужные, разобранные на части списанные койки, пришедшие в негодность стулья и тумбочки. Массивн…
— Почему не отправлен? Как это: «нет необходимости»? Каково его состояние?
Картинка скакнула вверх, к стальному небу.
— Ясна, я спрашиваю? — рявкнул Кинжагалиев.
И они пошли. Второй земляк сидел, вольготно развалившись, за столиком бокового места. В отличие от лопоухого и кривоногого Двухи, богатырским сложением не отличавшегося, этот парень был высокий, крас…
Нуржан открыто усмехнулся и покачал головой.
— Не дрыгайся, хуже будет! — дополнительно пообещал он.
Тот смотрел на него каким-то новым… чуть более отстраненным взглядом.
— Расплачиваться сейчас будете или потом?
— Да не во времени дело, — ответил Сверчок. — А в нас. Постарели мы.
И сегодняшним вечером после ужина, на который Сомик опять не успел, потому что сержант Кинжагалиев заставил его ползать под койками, незадолго до отбоя, после которого Сомику обещалась «варфоломеевск…
— Разрешите обратиться? — осведомился Олег.
— Сиди, Алексей Максимыч! Зачем лезть не в свое дело?
— Мне представляется целесообразным вмешаться и обеспечить безопасность объекту.
— Это называется не подвергать унижениям, — перебил его Нефедов, — а закалять характер.
Была у Гуманоида какая-то цель, приведшая его сюда, на срочную службу в Вооруженные Силы Российской Федерации — к такому выводу пришел Сомик. Но какая?
Нефедов поморщился, неслышно сплюнул на снег и снова помотал головой, прогоняя неприятное ощущение.
— Единоначалие, — наставительно продолжал тем временем Гуманоид, — является одним из основных принципов строительства Вооруженных Сил, руководства ими и взаимоотношений между военнослужащими.
— Благодарю, товарищ младший сержант, — повернулся к подсказчику Саня Гусев.
— Руки прочь от четвертого детского дома!
Валька надел очки. Голоса за закрытой дверью звучали необычно громко, резче всего была слышна скороговорка Евгеши — Евгения Петровича, директора детдома. «Муниципалитет… произвол… жаловаться…» — подп…
— Цыть, — отрезал рядовой Каверин. — Все. Хватит базарить. Спать пора.
— Спит до сих пор, — ответила ему трубка голосом капитана Арбатова. — Я ему такую штуковину вколол, часа два точно еще почивать будет.
— Во, ловкий душара… — изумленно прошипел кто-то, отдавая дань почти неестественной ловкости, с которой Женя умудрился выскользнуть из казармы так, что никто его исчезновения и не заметил.
— …никто не заметил, а я заметил! — договаривал Сомик. — Помните, когда нас с вокзала вели в часть, на трассе мочилово было? Так вот, тот бугай со стволом, как только Гуманоид на него глянул, сразу з…
Скоро он вышел на центральную улицу города Пантыков, носящую название, естественно, проспект Ленина. Там, в условленном месте его ждал майор Алексей Максимович Глазов на своей «четырнадцатой».
— Взвод, подъем! — гаркнул Кинжагалиев. — Выходи строиться!
— На бегу отдышишься. Вам же было сказано, духовенство: вы у нас умирать будете! Какие еще вопросы? Нет вопросов? Бегом, марш! Тяжело в учении, легко в бою…
— Здесь же автобусы ходят, я специально выясняла.
— Пацаны, мочим их наглухо, если махач понесется, — вполголоса сказал Дрон. — В случае чего — они первые начали… Зовите сюда Гуманоида, чего он там завис? Без него нам…
— Базарь, — а сам налил себе стопку, выпил, крякнул и со скрипом стащил зубами с шампура кусок мяса. И тут же, не прожевав, налил себе еще.
— А чего я боюсь! — вскинулся Ефим. — Ничего я не боюсь!
Произнеся это, Саня Гусь повернулся и вразвалочку пошел прочь.
— Не может такого быть, чтобы получилось, — убежденно мотнул головой Виталик.
— А как же: «один за всех и все за одного»?
— Потом поздно будет тревогу бить, — сказал Евгений Петрович. — Третьего дня нас известили, что решение по нашему вопросу уже принято. На следующей неделе начнутся работы.
— Оно мне надо? — хмуро протянул Мансур. При появлении капитана он поднялся и встал рядом с койкой, буравя взглядом пол.
— Ага. Я думаю, мы с пацанами по одному их выцепим и взбодрим хорошенько.
— Диплома об окончании высшего учебного заведения у меня не имеется, — подтвердил рядовой Иванов.
— Хотя… если ненадолго, то ничего страшного, наверное.
— За рулем, — накрыл свою стопку ладонью Глазов. — Извините, не поддержу. Чаю бы лучше…
— Кажется, нервное истощение… Ну и, конечно, физическое. Но видимых травм не имеется.
— А спровоцировал-то он Разоева зачем? Как белый день ясно же, что он его спровоцировал! И ведь драться так где-то насобачился… Мансура ухайдакал аж до бесчувствия.
— Благоволите оружие бросить ко мне и улечься на пол лицом вниз, руки заложив за голову, — спокойно и даже, как показалось Зяме, доброжелательно предложил парень.
— Жестко, да! — продолжал Саня. — А вы как думали? Думали, в сказку попали? Здесь вам ни хера не ясли. И спрашивать будем с вас еще жестче! Потому что и с нас за вас шакалы спросят. Понятна схема, я …
Да Сомик же! Как он о Сомике умудрился забыть?
— Это младший сержант Кинжагалиев передал вам, духанка, привет, — дополнительно пояснил Гусь. — Итак, младшие сержанты с вами будут заниматься. Ну и мы тоже по мере своих сил будем им помогать. Скажу…
— Сядь, — очень серьезно проговорил Двуха. — Никуда ты не пойдешь. А дергаться будешь — сам получишь.
Гусь некоторое время изумленно смотрел на Кинжагалиева. Потом опустил голову, посидел немного, жуя пустыми губами, глядя в пол. Механически выпил протянутый стакан. И поднялся.
— Уделали парнишку, — с удовлетворением констатировал Кинжагалиев. — Больше не будет выставляться… — он напрягся и добавил: — Виктор Гюго, роман «Отверженные».
— Хотелось бы, — ответил Алексей Максимович. Говорил он негромко, глуховато и чуть монотонно, но четко и раздельно.
«Он же за сгиб дужку и схватил, — вспомнил ошарашенный Бурыба. — Когда я ему врезать хотел. Да, точно — за сгиб…»
— Ты поднажми на них, на джамшутов своих, — быстрее заговорил он. — Пусть резвее шевелятся. Ну, пообещай им премию небольшую, чтобы не расслаблялись. Или пинков навешай. Зато зиму зимовать уже в свое…
— Эй, Гусяра! — предостерегающе пробасил Кинжагалиев. — Я тебе сказал: давай, заканчивай свои дела. А ты сиди! — приказал он Мазуру. — Плесни еще всем лучше.
— В доме он, — сказал Зяма. — Больше ему деться некуда. Причем, дверь не захлопывал — было бы слышно, если б захлопнул. Ползи к окну, слышь! Только быстро и тихо. Ствол пока не доставай. Как доползеш…
Магнум положил на стол свои громадные костистые ладони. Глаза старика были сощурены и неподвижны.
— Взрастить, — просто ответил Олег. — В этом и заключается первостепенная наша задача.
— Ты куда это собрался? — осведомился Игорь, как только они встретились глазами.
— Заткнись! — прикрикнул Ефим на него. — Зяма, а чего ты раньше молчал?
«Так вот он чем всех раздражает, этот Гуманоид! — вдруг подумал он. — Гнет к тому, чтобы всякий на своей должности жилы рвал, жил тем делом, которым занимается — вроде того… Ну или, по крайней мере, …
— Я-то? Мне пять лет было, когда по дороге на дачу наша машина в лобовое попала. Отец с матерью насмерть, а мне ноги переломало. Может, знаете Кузовника Алексея Матвеевича?
— Так… Кстати вспомнилась одна из историй, что о тебе рассказывают… Когда ты еще по дороге в часть через город заступился за пострадавшего в аварии автомобилиста и взглядом, на расстоянии, вывихнул м…
— Э! Э! — предостерегающе нахмурился Кинжагалиев. — Угомонись! Деятель…
— Руки из карманов! — приказал он. — Отвечать по Уставу! Вконец обнаглели, твари?
— Здесь тебе мамаша с папашей не помогут! — присовокупил и Мазур. — Выходи на «взлетку», чего притаился?.. Под койку нырнуть готовишься?
Олег, покончив с последней конструкцией, сделал шаг в сторону и беззвучно осел наземь, словно тело его истратило все силы, без остатка.
— Да вроде врезал пару раз. А потом полкан подоспел, и их растащили…
— А ты не пугай, слышь! — гавкнул «пацан».
Олег Гай Трегрей (как, впрочем, и все без исключения новобранцы) знал, что начавшееся сейчас действо, рано или поздно произойдет. Но в отличие от остальных, он был готов к этому; более того — он этог…
Мужчины хранили молчание, кажется, вовсе не слушая директора. Зато с явным интересом смотрели по сторонам. Дама шла рядом с Евгением Петровичем, чуть отставая — видно, это к ней в первую очередь обра…
— Рядовой Иванов, — приставив ладонь к виску, ответил он.
— Белый, белый, белый снег… — бормотал он слова навязшей в ушах песенки, — по весне растаял…
— Продолжать движение! — крикнул шествующий во главе колонны старшина, потому что Двуха оказался далеко не единственным призывником, испытывавшим жгучее желание притормозить и поглазеть, что будет да…
— А то руки с ногами местами переставим, и скажем, так и было, — звонко высказался Шапкин, нервно поправляя очки.
— Я как раз из больницы приехала, — начала она. — Открываю — тишина. А на полу в прихожей такая лужа… Из кухни натекло. Я на кухню — а она там лежит. Ну, как лежит… Она уже в себя приходила, шевелила…
«Чего-то ты не похож на офицера…» — вспомнил он презрительное замечание этого сопляка, отпрыска всесильного Михаила Сигизмундовича.
— Делай: раз! — покрикивал Бурыба. — Делай: два! И раз! И… Стоп! Зафиксироваться в верхнем положении. Держимся… Держимся… Ждем, пока остальные не подтянутся. Та-а-ак. Держимся. Ждем. Еще один дохляк …
— А ты попробуй, Сережа, — вкрадчиво попросила психолог Людмила. — Мы тут уже послушали твоих товарищей, мы имеем некоторое представление о тех вещах, которые вам внушают Алимханов и Пересолин.
— Да, соратником. Но что это изменит… — он рукой с зажатой в ней сигаретой очертил в воздухе дымный круг, — в общем? А? На всю систему целиком это же никак не повлияет?
— Это я проблемы создаю? — приподнялся на койке Командор. — Это, может быть, я все начал? Если у вас дедовщина буйным цветом цветет, я виноват?!
— На казенную? — очень тихо переспросил полковник. — Ты… ты с повинной, что ли, собрался идти?..
— Разговор есть. Пошли побазарим. Если не боишься, конечно.
Майор Глазов, одетый уже не в перепачканный камуфляж, а в строгий черный костюм, не по-военному сутулясь, пересек плац. Заняв свой кабинет, он переодеваться не стал. Усевшись, положил на стол служебн…
— Колдунов по глазам и узнают, между прочим. В темноте они светятся, да. А если днем в них заглянуть, смерть свою увидишь.
— Здорово, братан! — сказал он, протягивая руку для пожатия.
— Кое-что случилось, товарищ полковник, — суховато ответил майор.
— Сейчас самое интересное будет, — предупредил Командор, который, вероятно, уже посмотрел раз видео до конца. — Сейчас, сейчас… Шаровая молния, смотрите!
— Заметил он нас, — убежденно проговорил Зяма.
— Ну что ж… — косым движением челюсти подавив зевок, пробормотал Алексей Максимович. — Олег-Василий Трегрей-Иванов… Ярко выраженный лидер с гипертрофированным чувством справедливости… Посмотрим тепер…
— Так точно! — с готовностью подтвердил Олег.
— Разберемся, — пообещал полицейский и вдруг умелой подсечкой сбил Кольку с ног…
— Ну ладно, — с хлопком положил обе ладони на стол Евгений Петрович. — Теперь картина стала яснее, вот и давайте разбирать ее по частям, дорогие соратники… Эх, жаль, Олега нет с нами. С ним бы…
— Все! — громко произнес он. — Как раньше больше не будет. Равноправие, маму вашу! Дедовщина отменяется. Водолаз, отставить! — прикрикнул он на Шапкина, бочком продвигавшегося к инструментам.
— Но почему?! — заорал он так, что на его столе тоненько звякнул графин с водой. — Я не понимаю! При чем тут совесть? Какой, к дьяволу, долг? Тебе, дураку, шанс выпал, какой редко кому выпадает, — хо…
— Вперво, разница между доносом и обращением явна: обращение открыто, и в исполнении требований, заявленных в нем, возможно потребовать отчета. А донос сокрыт. Потому и нередко целью доноса является …
«…предписывается: произведя опытным путем оценку морально-волевых качеств и психологической устойчивости в стрессовых ситуациях, изучить возможности привлечения к сотрудничеству на конфиденциальной о…
— Бегает! — сказал Арбатов и нервно усмехнулся.
— А кое-где и опустили бы, — заметил Киса.
Спор выиграл Киса. Женя Сомик, хоть и отстал от своих товарищей по несчастью на два круга, но пробежал всю дистанцию, ни разу не упав.
— Рядовой Каверин был избит, — проговорил Олег. — И каждый здесь это подтвердит.
Поселок был новым, еще строился и состоял из одной длинной улицы, по обе стороны которой высились двух-, трех- и пятиэтажные коттеджи разной степени завершенности. Впрочем, кажется, не было ни одного…
— Сейчас возвращайтесь в расположение… рядовой Иванов, — сказал он. — Еще успеете к разводу. Позже я вас вызову.
— Сейчас успокоится… — очень тихо проговорил Валька и неловко поправил на носу очки с мутноватыми, захватанными пальцами линзами. — Успокоится, тогда увидишь. У меня уже два раза получалось…
— Точно ты? — спросил он. — Чего-то ты это… не похож на офицера.
Черноусый Ваха с чайником в руках стоял рядом с навесом и, приложив ладонь козырьком ко лбу, старательно взглядывался в пустое серое небо. Видимо, утверждение полковника Самородова о том, что «меньше…
— Не то слово, — хрипло ответил Гусь, вложив в эту фразу особый, одному ему понятный смысл.
— И еще повод: Гуманоид, наконец, скопытился. Сам себя загасил.
Спустя минуту он вернулся к двери процедурки, на ходу выпрямляя пальцами недлинный кусок проволоки… С нехитрым замком Мансур провозился недолго. Буквально через несколько секунд дверь с табличкой «Пр…
— Да вот тут… — пробормотал он, — как-то так вот…
С помощью Двухи, уже успешно вышедшего из оцепенения, Командор поднимался на ноги.
Виталик тоже повертел головой, оглядывая класс, где никого, кроме них двоих, не было.
— Как это — не пить?! — возмутился старик.
Разоев, как крупный хищный зверь, рывком вскочил с койки. Сомик не отшатнулся, только чуть вздрогнул от неожиданности. Но остался стоять на том месте, где и стоял. Спокойно ждал.
Из окон третьего этажа почти одновременно выпрыгнули двое парней лет шестнадцати-семнадцати — воспитанники старшей группы. Вместо того чтобы грянуться об асфальтовую дорожку и расшибиться, они призем…
— К Семену Семеновичу? Вот сюда, пожалуйста, — и указал шампуром на одну из беседок.
— Будет тебе Ефим Михайлович, — усмехнулся мужик.
— Сережа, никто не имеет права заставлять тебя рассказывать, о чем мы здесь с тобой говорили.
— Руки прочь от четвертого детского дома! — в третий раз выкрикнул Гога. — Панораму давай! — прошипел он оператору.
— Да брось ты, Алексей Максимыч! — закружил наклоненным горлышком графина над стопкой Глазова Самородов. — Когда это кому мешало?
— Версия сильно приукрашена. Но приблизительно так и было.
— И лошка этого, Сомика, из петли вытащил, — добавил рядовой Бухарин. — Если б не ты, он бы сейчас на том свете со своей бабушкой покойной блины пек.
— Не будет он никуда сообщать, — проговорил Глазов. — Он сам разбираться будет.
— Я тоже могу провести, да? — ревниво сказал Разоев. — Почему он-то? Я сильнее, правильно, нет? Ты сам говорил, Гуманоид, что я на первую ступень Столпа скорее других взойду!
— Нет, не забудут, — сказал Алексей Максимович. — Когда случается что-то из ряда вон выходящее, что-то, способное вызвать потрясение, люди запоминают произошедшее до мельчайших деталей.
— А что они нам сделают? Мансура с ними больше нет!
— Скорее, во избежание разоблачения, — предположил Олег.
— Или тому, кому в данном пространственном континууме выпала эта участь, — не сбившись, пояснил Трегрей.
— Я тогда сомневался, — не моргнул глазом Петухов, — а теперь не сомневаюсь. У нас в деревне тоже один такой был — Петька Рыжий. Кому он зла пожелает, с тем по-любому несчастье случится. Я раз у него…
— И в чем же я обвиняюсь? — осведомился Евгений Петрович.
Солидный мужчина замер с пистолетом в руках, приоткрыв рот и уставившись на Гуманоида. На секунду Жене показалось, что между этими двумя невидимой молнией сверкнула необъяснимая связующая нить.
— Зачем вы мне все это рассказываете? — спросил Командор, подозрительно глядя на Бородулю.
— Ну, хватит! — проговорил Олег, и гомон тотчас смолк. — Извольте взять инструменты и начинайте работу.
Оператор, который, в общем-то, прекрасно поспевал за длинноволосым, ничего отвечать не стал. Человек в белом плаще резко (кажется, излишне резко) развернулся и зашагал дальше, оставляя с одной сторон…
— А Витька Гогин где? — Спросил Нуржан, войдя в кабинет.
— Я же сказал, — произнес Олег, — никому боле драться не позволю. Разве непонятно? Я это решительно возбраняю.
Он ринулся вперед, с первых же шагов перейдя на бег. Надо было спешить. Считанные мгновения оставались до того, как прощально вспыхнувшее сознание погаснет навсегда.
— Я тебе еще раз говорю: мы тут забодаемся, понял? — продолжал Дрон. — Давай нам еще пару человек в подмогу. А лучше пять.
— А давайте Двуху позовем! Он вас точняк развеселит. Помните, какие истории травил, а?
— О, Боже ж ты мой… — вздохнула и, надо думать, закатила глаза под лоб Елизавета Сергеевна. — Р-революционеры. Справедливость, видишь ли. Кому-то все, а кому-то ничего… И это одиннадцатый класс! Живе…
— Ладно, — сказал он. — Часок можешь покемарить наверху, а потом валяй опять на дрова. Раз уж ты такой сознательный. Твоими темпами ты к темноте управишься… А завтра… — он скользнул взглядом по манящ…
— У вас что-то стряслось, Алексей Максимович?
Гусь распрямился и ударил Женю ногой в живот.
— Вперво надобно сделать то, чего почему-то не сделали родители и школа, — ответил Олег, — воспитать в ребятах уважение к себе. Чувство собственного достоинства. Честь. Тем самым приучить их требоват…
— Да я… — замялся Бородуля, — некоторым образом… сейчас на больничном. Я на службе-то давно уж не появлялся и не знаю, когда появлюсь. А… что за солдат вас интересует?
— Следи за этим хитрованом. А то я гляжу по его настрою — вот-вот сквозанет куда-нибудь.
— Короче, вбейте в свои тупые бошки накрепко самое главное — вы здесь никто! — Гусь был заметно пьян, но говорил не спотыкаясь, видимо, заранее продумав речь. — Вы здесь — говно. Самое что ни на есть…
— Между прочим, — проговорил еще Алексей Максимович, — пока вам оказывали помощь, я уже допросил очевидцев и участников происшествия. И все как один утверждают, что драку начали именно вы.
— Стоя-ать! — успел поймать его за руку Командор. — Куда собрался? Потерпишь.
Когда Гусь ушел, на спортплощадке появился старшина Нефедов. Подал знак сержанту Бурыбе, и тот скомандовал новобранцам построиться. Старшина, заложив руки за спину, прошелся вдоль строя, с каким-то н…
— Не всем, — согласился Олег. — Но большинству.
Майор достал личный мобильник и набрал номер полковника Самородова.
— Случилось, — признался Алексей Максимович. — Уж сквернее некуда.
— О чем здесь говорить? — пожал плечами Олег. — Женя именования «солдат» пока что не достоин, это бессомненно. И вина в том лежит на нем самом и на тех, кто его воспитывал до вступления на срочную ар…
Перед строем возник давешний старшина. Физиономия его теперь была не багровой, как вчерашним вечером, а нездорово бледной, даже несколько зеленоватой.
— Ты чего, еще обижаешься, что ли? Сказано тебе, все непонятки в прошлом. Брось лопату, хватит кобениться. Ты за всех за нас ответ держал, а мы не поняли вначале. Думали, понты колотишь. Гуманоид, бр…
— Итак, — проговорил Глазов. — Приступим.
— Бабки — есть бабки, — уперся Двуха. — Непонятно, что ли, зачем он их понесет? Откупается, чтоб не трогали. Всем нам, то есть, подлянку делает. Сегодня он один отнесет, а завтра еще с кого-то трясти…
— Кто куда и когда переместится — тут решаю я.
— Не понимаешь, — сказал Разоев. — И не поймешь. Никто здесь не поймет…
— Кто это — мы? — возмутился по ту сторону камеры голос Елизаветы Сергеевны.
Этой ночью выпал первый снег, неузнаваемо преобразив землю, омолодив ее, вдохнув в нее совершенно новую жизнь. Через бело светящийся плац, чуть пригнувшись, прижимая к груди большую пластиковую канис…
— Но у меня создалось впечатление, что ты контролировал ситуацию?
Женю Сомика били первый раз в жизни. И самым страшным показалась ему не боль от ударов, а собственная тошнотворная беззащитность перед чужой злой волей. Корчась на полу, он не смел не то что поднятьс…
— Потерпи полчаса. Сейчас Ваха чай принесет. Меньше видишь, крепче спишь.
Оказавшись в этом мире, Олег не сразу, но очень скоро пришел к убеждению, что все это произошло не случайно. Не зря. У всего всегда есть причина. И причина, по которой он здесь, проста и ясна. Измени…
«Благодарствую»! Рома покрутил головой, попытавшись невольно повторить это громоздкое слово про себя — и не сумев. Действительно, Гуманоид…
Во дворе «Ивушки» зазвучали возбужденные голоса.
— Пошел вон отсюда! — сорвавшись на визг, взмахнул руками Самородов. — Пошел вон из моего кабинета, мразь!..
Спустя немногим менее получаса они въехали на территорию детдома. В директорском кабинете их уже ждали Мария Семеновна, занимающая теперь должность нянечки, и Никита Ломов, после закрытия его дела и …
— Слышь! — сказал Саня дневальному. — Вызови Каверина мне. Скажи ему: «Гусь за должком пришел», он поймет. Ясно? Кру-угом — и выполнять боевую задачу!
— Конечно, о чем разговор! — легко согласился Семен Семенович. — Главное, что теперь у вас все хорошо.
— Погоди… — вспомнил вдруг Нефедов. — Ты же ведь тоже тогда ночью… фигурировал. Бычку давил на старших товарищей. Перевоспитался, что ли? Или мозги мне сейчас крутишь?
— Ты что натворил? — не слушая и не слыша его, выговорил Бородин, кося глазами в сторону. — Ты… тебя ж изолировать надо от нормальных людей…
— Это ты мне сейчас стрелку забил, что ли?
Глазов не отвечал. Он уже сказал Самородову все, что собирался сказать, и вступать в какие бы то ни было пререкания явно не собирался. Теперь, когда предназначавшаяся полковнику информация была донес…
— Каверин! — услышал Командор. — Давай, на выход, в коридор. С тобой Гусь насчет должка побеседовать хочет…
Соседняя с командоровской койка натужно скрипнула. Шевельнулась громоздящаяся на этой койке немалых размеров туша, полностью укрытая парой одеял и потому напоминавшая сугроб. А потом из недр этого су…
— А как же это… оппозиция? Митинги всякие, выступления, разоблачения?.. — спросил он, постукивая ногтем по рюмке. — Правозащитники, которых стада целые развелись?
Женя не ответил. Он снова переступил с ноги на ногу. Потом длинно выдохнул… и вдруг напружиненная его скованность куда-то исчезла. Женя встал свободнее, заложил руки за спину и взглянул прямо в глаза…
— Дыши! — строго прикрикнул на него Олег. — Сюминут не надобно много шевелиться.
Зато все остальные обедающие впились взглядом в Олега. Двуха смолк на полуслове, точно поперхнувшись. Олег глянул на него, Игорь вздрогнул и тут же отвел глаза. В столовой стало заметно тише — точно …
— Только с придурью, — проворчал под нос Гусь.
— Не «согласны», а — так точно! — рявкнул Нефедов, проходящий в тот момент мимо Олега.
— Василий, — сказал рядовой. — Но предпочтительнее, чтобы именовали Гуманоидом.
— Любопытно. Крайне любопытно. Это некоторым образом подтверждает уже имеющуюся информацию об объекте. С которой ты, конечно, уже ознакомился.
— Как же ты до города доберешься? Давай, я такси вызову?
Бородину очень не хотелось возвращаться в расположение части.
Солидный мужчина с пистолетом в руке уверенно шагнул к замершему на асфальте водителю «копейки». Шума, поднятого призывниками, и крика женщины он, кажется, не замечал вовсе. Мужчина действовал с пора…
— Пусть идет солдатик, — сказал он. — Надоело нытье его слушать. Выпусти его, Зяма. Да, и бабки ему отдай.
Но взрыва не последовало. Внутри «пазика» глухо треснуло что-то, и автобус пошатнулся, будто в нем взбрыкнул огромный зверь.
— Хорошо бы, — коротко и негромко ответила девушка и улыбнулась.
— Ухо же! — воскликнул Игорь. — Оторвали… почти!
Как все сложится в Пантыкове и Саратове, Антон не знал и не мог знать. Уверен он был только в одном.
— И тут пойдет, — хрипло проговорил он. — Вот еще — вокруг бегать…
— Это кто там такой борзый? — приподнялся сержант. — Не нравится что-то? В армии нет: «нравится не правится». В армии есть: «надо».
— Ладно, не ссы, — смилостивился Игорь. — Мажор наш Сашок, вот что. Бабла у него немеряно. Такого земляка иметь — жирно жить будешь…
Выехав за пределы тесного и грязного Пантыкова (только два года назад сменившего статус ПГТ, то бишь поселка городского типа, на статус города), Семен Семенович свернул с разбитой трассы на дорогу с …
— Еще одно слово от тебя не по делу — переместишься в багажник! Сиди молча!
— Только эту мразь найти осталось. Ну, ладно. Поехал я. Дела.
— Пересолин! — вдруг выкрикнула крупная женщина голосом таким пронзительно властным, что мегафон тут же покорно смолк. — Евгений Петрович, скажите своему подчиненному!.. Прекратите безобразие! Решени…
— Тьфу ты! — символически сплюнул Нуржан. — Ему про Фому, а он про Ерему…
Сомик (и не только он) рывком повернулся на крик. Колонна медленно продвигалась вперед; с местом происшествия поравнялись уже последние из призывников, а Гуманоид — это он выкрикнул: «Прекратить!» — …
— Да какой институт, третья пара заканчивается… Пап! — позвала майора дочь чуть посветлевшим голосом. — А ты в дом ездил сегодня?
— Вот, глянь, какое хорошее помещение! — объявил с порога один из вошедших, очень полный и казавшийся еще толще благодаря пуховику с лоснящимся меховым воротником. — Окна большие, светло… Мне очень н…
«Не очень-то и испугался, — удивился про себя Гусь. — Ну, ничего, гадина, сейчас ты по-настоящему занервничаешь…»
— Молодой, — равнодушно отозвался один из тех, кто помещался на заднем сиденье, — понты распирают. Пройдет.
И внезапно все прекратилось, стало как всегда. Олег глубоко вдохнул и протяжно выдохнул. Поднос в его руках дрогнул.
— Очухался уже, суицидник? — неприязненно осведомился майор. — А то я заходил раньше, с соседом твоим побеседовать, а ты дрых… Давно пришел в себя?
— Гуманоид… — осторожно позвал Дрон. — Ты чего? Случилось чего?
Гусь поджал было губы, но тут же встряхнулся и аккуратно улыбнулся, искательно заглянув майору в лицо.
Он бросил мобильник в карман плаща. Аппарат опять испустил тонкую трель, человек в плаще, чертыхнувшись, вытащил его и судорожным тычком пальца отключил вовсе. Потом длинноволосый полез за пазуху и и…
— Да так, — покосился на него мужчина со шрамом. — Ерунда.
— Кто?.. — Олег по-прежнему ни на кого не смотрел. — Вы убили. Такие… как вы…
— Так и есть, — быстро и тревожно ответил Трегрей, словно что-то почуяв.
— Расписочку! — сказал Семен Семенович, доставая из бардачка папку, а из папки — бумажный лист, чистый, если не считать пары строчек внизу, подкрепленных печатью и подписью. — Не обижайся, это не от …
— Никто тебя не понимает так хорошо, как Нуржан Мухаметович, да? Все остальные взрослые скучные, глупые, слабые, неинтересные, а он совсем другой. Он самый лучший, и может объяснить все на свете, о ч…
— Да темную ему, чтоб не выступал больше! — крикнул кто-то из новобранцев.
— Указания? — Алексей Максимович взялся за телефон. — Пока никаких конкретных указаний не будет.
То, что на него обратили внимание, почему-то совершенно неожиданно преобразило Разоева. Лицо Мансура вдруг страшно исказилось. Он вскочил на ноги. Нагнув голову, как бык, заревев что-то на родном язы…
— Ты ведь все перечеркиваешь! — завопил Самородов, подскакивая к Алексею Максимовичу. — Все перечеркиваешь! И в первую очередь, себе все перечеркиваешь! Кстати, насчет совести и долга… Ты чем долги о…
— Пожалуй, — чуть помедлив, ответил Антон.
Голос Трегрея в телефонном динамике был спокойным, но как будто немного уставшим.
— Ну, что за судьба такая у меня? У всех все хорошо, а у меня… нервов не хватает. Надо охрану себе начать присматривать. Чтобы ни один урод даже близко подойти ко мне не мог без разрешения…
— То есть, решение того или иного вопроса почти всегда выходит за правовые рамки, что для бюрократизма недопустимо, и ведется именно в частном порядке, в режимах: «договориться», «проплатить» или «ва…
— Закройтесь все! — рявкнул Бурыба и тут же, чуть присев, воровато оглянулся. — Заладили: «крандец», «крандец»… С Бородулей добазаримся. Главное: чтобы свои же пацаны языками не трепали.
— Зачем? — выдохнул Женя, беспомощно шаря взглядом по отворачиваемым от него лицам парней своего призыва. — Чего вам еще надо?
— Сейчас нельзя, — с некоторым сожалением сказал наконец Командор. — Раньше надо было… деловые переговоры с ним провести. Сейчас это уже…
Покинув санчасть, Бородулин вернулся в казарму и вызвал к себе рядового Гусева.
— Отжимаемся! — объявил сержант. — Делай: раз! И два-а… И раз! И два-а… И раз! И два-а… Куда ты, Сомидзе, падаешь?! Команды «раз» еще не было! Делаем теперь все заново из-за этого урода! И раз…
— Верно, — помолчав, подтвердил майор и повернул ключ в замке зажигания.
Командор молчал, размеренно посапывая. Видно, и на самом деле спал.
— Точно! — возликовал Мазур. — Вот сейчас все четко сказал. Молоток, Гуманоид… Хоть, конечно, и сука…
— Хорош! — остановил экзекуцию Кинжагалиев. — Встать!
— Да знаю я, что Глазов тебе говорил, — отмахнулся лейтенант. — У него обязанность такая — преступность в рядах вооруженных сил предупреждать. Я тебе о другом толкую: парни могут не сдержаться. Прост…
— Не сейчас, Евгений Петрович. Говорите, что у вас стряслось?
— В натуре, — подтвердил Петухов, мельком, впрочем, оглянувшись на Дрона.
— Конечно, нет, — ответил он, пожав плечами. — Из-за чего бы?..
— Не вполне понимаю… — сказал он, — в чем ты увидел… как ты говоришь — ужас? Такой, что надобно было пытаться лишать себя жизни?
— Какое я имею право утверждать то, что утверждаю? — спокойно проговорил Олег, видимо, поняв этот вопрос по-своему. — Вперво, потому что это очевидно. Засим, потому что я точно знаю, как должно быть.…
Майор открыл ноутбук, пощелкал мышкой и снова поднял глаза на рядового.
— Михаил Сигизмундович, — старательно выговорил имя-отчество крупного мужчины Самородов. — Извините, что завожу разговор, но все же… общее дело у нас… Я слышал, у вас проблемы? Вроде наехал кто-то по…
Олег вильнул в сторону, но Разоев, видимо, предполагавший такой маневр, дотянулся-таки, ухватил его громадной лапой за плечо, сшиб с ног…
— Нет, ты слышал?! — на выдохе воскликнул Виталик. — Слышал? Перегородки они тут ставить собираются… Суки!
Кроме худого мужчины и парня-азиата, во дворе осажденного Саратовского детского дома номер четыре, никого не было. Пустой двор безмолвно скалился металлическими конструкциями спортивной площадки, сум…
— Про Мансура слыхали? — понизив голос, спросил Гусь. — А, может, и видели его уже? Так вот, если я говорю: «моя личная просьба», то это все равно что «личная просьба Мансура». А что, я разве этого в…
— А-а… — уважительно протянул Гусь. — Психология! Понимаю.
— Такое чувство, что ты на самом деле, — снова усмехнувшись, сказал он, — что ты… не из нашего бренного мира. А откуда-нибудь оттуда… Где все так, как и должно быть.
Возвращаясь в казарму, он остановился покурить на крыльце. С удовольствием затягиваясь, Саня усмехнулся: «Готово дело. Обломали хлопцев. Была банда — и нет банды…»
— История… — сказал он сам себе. — Такая вот история…
— Александр, — обратился Олег к Командору. — Странно, что ты молчишь…
— Молитесь, духи! — донеслось от группы наступавших.
— Михаил Сигизмундович, — густо произнес он.
Когда казарма затихла, младший сержант Бурыба поднял голову, осторожно осмотрелся. Все спали… Или делали вид, что спали. Бурыба тихонько встал, подтянул трусы и на цыпочках пробрался по проходу к той…
Он отпустил Женю, развернулся, дошел до своей койки и повалился на нее, жалобно скрипнувшую, ничком. Женя проводил взглядом Разоева и, чуть поморщившись, скосил глаза себе на плечо, туда, где отпечат…
— Все сразу? — хмыкнул Дрон. — А ты иди старшине накати. Или Бородуле. Сами-то не можете ничего… А мы им в обратку: как вы новобранцев гнобите. Одного даже до самоубийства довели. Давай, давай…
Глазов вернулся на свое место. Поставил на стол початую бутылку коньяка и две рюмки. Взглядом предложил Олегу — тот отказался, качнув головой. Майор наполнил одну из рюмок.
— А вы правы? — прямо спросил его Олег, и в голосе его звякнула злость. — Если избрали такую методу воспитания, значит, должны нести ответственность и за плоды сей методы.
— Ефим Михайлович, это я, — заговорил он уже не игриво-снисходительным тоном, а почтительно и негромко. — Я все выяснил, что вы просили. Ага, ага… Я сейчас в городе. Могу сейчас встретиться с вами… н…
— А чего нам информация? — криво усмехнулся Зяма. — Нам солдатик нужен. Да какого хрена канителиться-то вообще? Подъехать к КПП, да и вызвать его. Как высунется: за химок и в багажник. Всего делов.
— Я его найду-у! — гудел Михаил Сигизмундович, оставшийся за спиной Глазова. — Я его, паскуду, все равно из-под земли достану. А эту падаль уберите отсюда немедленно! Подсовываете мне черт знает кого…
В этот-то момент на «взлетке» рядом с койкой Командора и появился дневальный.
Привычные с детства слова «наличка» и «откат» успокоили Командора. «Надо найти способ к дедам подъехать, — прикидывал он. — Так, чтобы понятно было — не подмазываюсь я, а просто договор соблюдаю… А т…
Тут вернулся Александр, похлопывая себя по ляжке на ходу полулитровой пластиковой бутылкой «Колы». Жидкость в бутылке была подозрительно рыжего цвета.
— Непросто помочь тому, кто не принимает помощь, — сказал Олег, явно имея в виду не одного только Сомика. — Как знаешь. Поговорим позднее, если нынче ты не расположен к беседе… Только не забывай: каж…
— Типа того, — помедлив, ответил рядовой Каверин. — А вам-то что?
— Зачем спасовал, а? Что мне его бить, когда он все правильно сказал? — насмешливо выдал рядовой Разоев явную отговорку. — Тут все как бараны… Их на голос возьмешь, они тебе бабки отдавать будут и ун…
— Ни для кого в части не секрет, что мы общаемся часто и подолгу, — ответил Олег, внимательно поглядев на Глазова. — Поэтому, сдается мне, дело не только в соблюдении приличий и норм субординации. У …
— Вот сволочи пиджаки… — шептал Валька, — сволочи, сволочи…
— А Сомик подтвердит, если что! — обрадовавшись такому повороту, воскликнул сержант Бурыба. — Да ведь, Сомидзе?
— И все-таки, Герман Борисович. Нельзя исключать опасность уничтожения объекта. Как бы он ни был основательно подготовлен, но фактор случайности… Сами же знаете: иногда бывает и так, что опытнейшие б…
«Пусть только рот попробует открыть, — подумал Зяма, — сразу же пулю хавальником поймает…»
— Глянь, четверо ОМОНовцев с ним справиться не могут, с одним!
— Ты… мне говоришь? — тихо переспросил он.
— Назад! — задавленно прохрипел Алимханов. — Не вмешивайтесь!
Когда в палату вошел Алексей Максимович, Командор медленно повернул к нему утяжеленную коконом голову и страдальчески пошлепал лиловыми, как у негра, губами. Розовощекий же на соседней койке на появл…
— Пока подъедет полиция, как бы не случилось чего недоброго…
Эх, и славно тогда придумалось все-таки: записать на телефон ту сортирную потеху! Никуда теперь Сомик не денется, сделает то, что ему скажут, — и посмей он только рыпнуться!
Олег слизнул кровь с руки, зажал порез на указательном пальце подушечкой большого.
Арбатов едва заметно хмыкнул, почесывая желтым ногтем нос.
— Впритирочку! — восторженно воскликнул Двуха, приостанавливаясь.
— Я бухло мутил, я вам еще и скомороха доставай?
«Ну, поставил себя сразу перед местными не лохом, а пацаном, который ни перед кем гнуться не собирается. Ночью за это спросили — ответил, заднюю не включил. А что ремень схватил, так их же больше был…
— Тогда — погнали… Стой! Пацан куда-то подорвался. Надо, чтобы они оба на виду оставались.
— Да как ты докажешь, что это я? На моем дураке подписи с печатью нет. Кто там разберется, чей именно хрен тебе по роже прошелся?!
— Это я снова, — проговорил он. — Как он там у вас?..
Саня Гусь вдруг с удивлением почувствовал, как внутри него разгорается вдохновение, фразы получаются мощными и яркими, а в голосе дрожит самая натуральная искренность. В этот момент он совершенно сер…
— Ты что?.. — зловеще выдохнул он. — Думаешь… раз меня при всех… то меня и бояться не надо?
Очки его давно сползли на нос, но он не замечал этого, не поправлял их.
— Да я смехом, — оправдался Семен Семенович.
— Тут любой заведется, — откликнулся Мазур. — Ты ролик видел? Эта тетка из детдома, которая гикнулась… вроде мать его, насколько я понял. Ну, может, не настоящая, а приемная или как там у них правиль…
Тот, сопя, поливал себя жидкостью из бутылки. Белый плащ его сверху потемнел, смоченные волосы слиплись. Охранник, подбежавший уже к ограде, подозрительно втянул носом воздух и звучно выматерился.
Говоря все это, Гусь чутко следил за взглядом Сомика. И к радости своей заметил, как неотчетливой растерянностью замутились глаза Жени.
— В нашей-то части? — усомнился Командор. — Не смеши людей, амиго!..
— Лишено смысла. Прежде, чем улучшать имеющуюся систему, надобно понять: имеются ли для того ресурсы?..
Сержант закусил губу. По лицу его побежали подкожные волны нервной дрожи. Минуту он стоял, явно терзаемый отчаянным желанием немедленно покарать рядового за неслыханное хамство…
Тот уже сдвинул две парты по обе стороны прохода поближе — так, чтобы между ними мостиком держалась длинная ученическая линейка — и теперь привязывал к середине этого «мостика» нитку, на конце которо…
— Я уже говорил с товарищем майором на этот счет, — ровно ответил Сомик и улыбнулся. — Мне… стыдно за то, что я пытался сделать вчера. И, конечно, ничего подобного никогда больше не повторится. А сей…
— Приказ исполню, — выдал Олег. — Но должен предупредить, что личный состав недопустимо задействовать на работах, проводящихся с целью достижения личной выгоды для командира.
— В чем дело? — с достоинством осведомился Гусь.
— Ладно… — Алексей Максимович с силой потер свободной рукой глаза. — Ухудшений хоть нет. Ты в институт, надо думать, не пойдешь уже?
— А чего ему сюда зря названивать?.. — тихо проговорил он. — Он же думает, все нормально… в современной армии. Он же не знает… — голос Командора снова начал набирать громкость, — какой тут беспредел …
— Ну, почему — «в ус не дуют»? — возразил задумчиво Пересолин. — Кое-кто и задумался, наверное.
— Молоток боец, — похвалил Нефедов. — И что у нас получается, парни? То, как вас тут воспитывают — максимально эффективный метод. А потому — правильный. Армия — это армия. И если вы еще к нашим поряд…
— Ну что ж, Иванов, нехорошие дела у вас, следует признаться. Не хочу вас пугать, но, скорее всего, в недалеком будущем вас ждет следствие, суд и дисциплинарный батальон.
Когда «роднуля» удалилась, Гусь извлек телефон.
Дрон замолчал, нахмурясь. Кинжагалиев кивнул Гусю.
— Иванов! — взвыл взводный. — Ты чего несешь вообще? Откуда ты такой свалился на мою голову?..
Майор открыто улыбнулся парню, сидевшему напротив, давая понять, что сказанное выше было чем-то вроде пробного шара. Чем-то вроде проверки, необходимой перед тем, как перейти к главному…
Шапкин замер на месте. И, ссутулившись, отошел.
— Опять эти… пиджаки… — выглянув вслед за Валькой, прошипел Виталик. — Повадились, гады. Неужто и правда выселят нас отсюда?
От Самородова Глазов сразу же направился к своей машине, щурясь на свет холодного утреннего солнца. Усевшись за руль, Алексей Максимович чуть усмехнулся, и усмешка эта вышла у него нервическая, крива…
Лет с восемнадцати был Ефим при отце, Михаиле Сигизмундовиче, кем-то вроде ординарца. В двадцать Ефим уже улаживал кое-какие отцом начатые операции. В двадцать один начал крутиться больше самостоятел…
Дальше произошло нечто странное. Олег даже не поднял рук, чтобы защититься, но Мансур, подлетевший уже почти вплотную к нему, вдруг застыл, на крохотную долю секунду окаменел в своем порыве — и тотча…
Этот Гуманоид, рядовой Василий Морисович Иванов… то бишь, Олег Гай Трегрей, напомнил майору Глазову его самого, лет этак тридцать назад. Он ведь тогда точно так же понимал мир. То неправильное и несп…
— Ознакомился, — согласился Антон. — Только мне до сих пор не вполне ясно, что тогда на самом деле произошло в Саратове.
— Я — урожденный дворянин, — проговорил вдруг Олег. Встав на «взлетку», он оказался спиной к Командору и Двухе, а лицом к младшему сержанту Бурыбе, приближающемуся к нему во главе группы из четверых …
— Затем. Хочешь, чтобы он опять накапал шакалам?