Все цитаты из книги «Мерило истины»
Зато все остальные обедающие впились взглядом в Олега. Двуха смолк на полуслове, точно поперхнувшись. Олег глянул на него, Игорь вздрогнул и тут же отвел глаза. В столовой стало заметно тише — точно …
— Пошел вон отсюда! — сорвавшись на визг, взмахнул руками Самородов. — Пошел вон из моего кабинета, мразь!..
— Это кто там такой борзый? — приподнялся сержант. — Не нравится что-то? В армии нет: «нравится не правится». В армии есть: «надо».
Если у кого-то из нового призыва и было желание протестовать против заключительной части речи Сани Гуся, то при появлении Мансура оно улетучилось мгновенно и бесследно.
С помощью Двухи, уже успешно вышедшего из оцепенения, Командор поднимался на ноги.
— Тебя как звать, боец? — спросил «мажора» Саня.
— Можно — Машку за ляжку! — рявкнул в ответ старшина. — И Мишку за шишку! В армии принято: «Разрешите обратиться!»
— Так должно быть, — сказал Трегрей. — Но так бывает далеко не всегда. Вы это знаете. И я это знаю. И потом… разве можно было мне поступить как-то по-другому? Не вмешаться? В том-то и беда, что здесь…
— Вот они им сейчас дадут! — восторженно закричал Виталик. — Сейчас эти уроды узнают, что такое первая ступень Столпа Величия Духа. — Валек! Гляди, что сейчас будет! Валек?
— А Сомик подтвердит, если что! — обрадовавшись такому повороту, воскликнул сержант Бурыба. — Да ведь, Сомидзе?
— Ты чего, еще обижаешься, что ли? Сказано тебе, все непонятки в прошлом. Брось лопату, хватит кобениться. Ты за всех за нас ответ держал, а мы не поняли вначале. Думали, понты колотишь. Гуманоид, бр…
Сказав это, Сомик с интересом стал ждать реакции Мансура. Ему и правда было очень интересно — как же поведет себя грозный Разоев в ответ на такое.
— Не надо, майор, со мной так. Давай откровенно… О том, что у вас с Самородовым последнее время вполне деловые отношения, почти все офицеры уже в курсе — уж я точно знаю. Так что, мы в одной лодке с …
— Да тихо вы! Ничего никому не крандец, — встряхнувшись, деятельно засуетился Мазур. — Короче… Ты, Киса, скидавай верх. Скидавай, скидавай! Не спорь! А ты, придурок, наденешь его шмотки…
Глазов хотел было возразить и сразу же вернуться обратно к волнующей его теме, но… прямой взгляд Трегрея требовал прямого же ответа. И еще почувствовал майор, что это было не праздное любопытство. Ол…
— Так, — прервала ее Елизавета Сергеевна, — сокрушаться потом будем. Сейчас надо работать. Давайте следующего!
— Жестко, да! — продолжал Саня. — А вы как думали? Думали, в сказку попали? Здесь вам ни хера не ясли. И спрашивать будем с вас еще жестче! Потому что и с нас за вас шакалы спросят. Понятна схема, я …
«Да что же это такое? — мысленно застонал Сергеев. — Опять началось…»
— Доброе утро, Анатолий Павлович, — ответил майор, отметив про себя и подобострастный тон, с которым обратился к нему комроты, и неожиданно фамильярное обращение (раньше Киврин никогда его запросто «…
— Указания? — Алексей Максимович взялся за телефон. — Пока никаких конкретных указаний не будет.
— Он маленько… того, — тут же угодливо произнес Шапкин. — Ну… с причудами.
— Ты знаешь, с кем говоришь? — заревел было снова прокурор, но тут же и осекся, осознав несуразность сказанного. — Ты… кто такой? — мотнув головой, быстро поправился он.
— Мужик, угомонись! — разинул рот охранник с крыльца. — Подумай башкой, что творишь-то!..
Алексей Максимович длинно-длинно выдохнул.
— Ты русского языка не понимаешь?! — заревел старшина, настигая Гуманоида, хватая его за плечо и толкая в строй. — Баран тупорылый! Доберемся до части, я тебе…
Никакого газа внутри корпуса старшина, конечно, не обнаружил, как не обнаружил и долженствующего там наличествовать ватного наполнителя для пропитки. В пустой полости корпуса зажигалки оказался спрят…
— Чего отстаешь-то? — хрипло спросил он в кадр и с натугой сглотнул. — Не тормози. Вперед!
Олег даже отстранился от стола. Внимательно посмотрел на Глазова.
— Покаркай мне еще! Эх, жаль по году теперь только служат, — сказал он. — Мало того, что времени едва-едва хватает, чтобы солдат специальность освоил, так из некоторых еще и дурь не успевает выйти. Н…
— Чего это не подчиняемся? — пожал плечами Дрон. — Подчиняемся. Только почему это так — мы пахать должны, площадку демонтировать, другие пацаны нашего призыва плац метут, еще кто-то дальняк моет, а в…
— Отыскать тех, кто обладает способностями управлять и править, это лишь малая часть задачи, — объяснял Олег. — Принято считать, что куда сложнее дать этим «способным» правильную мотивацию — служить …
— Практика есть мерило истины, — вдруг улыбнувшись, повторил он фразу, которую слышал от Олега не один раз. — Вот в чем дело: «практика есть мерило истины». Н-да, когда-то и я не верил, что у тебя на…
— Сейчас успокоится… — очень тихо проговорил Валька и неловко поправил на носу очки с мутноватыми, захватанными пальцами линзами. — Успокоится, тогда увидишь. У меня уже два раза получалось…
— Ну-с, продолжим знакомство, гражданин Иванов-Трегрей, — проговорил еще Алексей Максимович. — Придется рядовому Гусеву снова напрячься…
Сомик вдруг представил, как они вдвоем с громадным Мансуром топочут по палате, заглядывая под койки и тумбочки, «ищут страх»… И не удержался, фыркнул смехом.
— Вперво надобно сделать то, чего почему-то не сделали родители и школа, — ответил Олег, — воспитать в ребятах уважение к себе. Чувство собственного достоинства. Честь. Тем самым приучить их требоват…
— Ну, что за детские размышления, — поморщился Магнум. — Не заставляй меня разочаровываться в тебе, Антон. Тебе прекрасно известно: система функционирующая есть система исправная. То, что мы имеем се…
— Это те нагоняют, кто сам не служил, — поспешил поддакнуть и Шапкин, все еще держа на всякий случай ладони у ушей.
— Не будет он борзеть, — сказал Бородуля. — Воспитательная работа проведена. Да и парень он неглупый. Взрослый. Все, свободен… Да! И еще… Вы его, конечно, и дальше крутить будете…
— Ну ладно, — с хлопком положил обе ладони на стол Евгений Петрович. — Теперь картина стала яснее, вот и давайте разбирать ее по частям, дорогие соратники… Эх, жаль, Олега нет с нами. С ним бы…
— Мне кажется, это нечто большее, чем боевое искусство, — заметил Магнум. — Впрочем, прояснить этот вопрос надлежит тебе, Антон… Итак, что же у нас получается? Зачатки организации, во главе которой с…
— Кое-что случилось, товарищ полковник, — суховато ответил майор.
— А чего мне-то? Ты что на меня все сваливаешь. Я тут при чем?
— Лучшая защита — это нападение, — поддакнул Киса и пихнул в плечо Двуху: — Так, что ли, Игорян?
— Ты, Гуманоид, теперь даже не дух, понял? — заговорил Саня Гусев на всю притихшую столовую. — Ты теперь вообще никто. Поэтому держи себя тише воды, ниже травы, понял? И к нормальным пацанам не лезь.…
— Ладно, не ссы, — смилостивился Игорь. — Мажор наш Сашок, вот что. Бабла у него немеряно. Такого земляка иметь — жирно жить будешь…
— «Вестимо»! — зло передразнил его разнервничавшийся Игорь. — Ты что, говорить нормально не можешь? Аж зло берет… Вечно барабанишь, будто по писаному. У вас в детдоме все такие были, как ты?..
В ответ на столь наивное высказывание Двуха усмехнулся и густо сплюнул себе под ноги. Впрочем, в следующую секунду он, вздрогнув, наступил на плевок и вытянулся, приложив ладонь к виску. Встав по сто…
— Михаил Сигизмундович! — зашептал Сам Самыч в трубку. — Мих… Вы это… Не надо, Михаил Сигизмундович! Он же не кто-нибудь там, он же… сами знаете…
— Видать, в другом вагоне ехал, — предположил Двуха. — Зовут его… Не помню, как зовут. А погоняло ему дали — Гуманоид. Потому что он какой-то… с закидонами. Пацаны рассказывали, он на двух дедов поле…
— Единоначалие, — наставительно продолжал тем временем Гуманоид, — является одним из основных принципов строительства Вооруженных Сил, руководства ими и взаимоотношений между военнослужащими.
— Это противоречит моей совести и моему служебному долгу, — ответил Глазов.
— Ходили, выбирали, кого усыновить, — продолжал Виталик доверительным, без тени смущения тоном, каким говорят с самыми близкими людьми. — Еще, паскуды, смотрели так на каждого, разговаривали с каждым…
— Не переживай, успеешь вернуться, — поглядев на часы, сказал Алексей Максимович. — Вызову такси, до части ехать минут двадцать. Еще час у нас есть. Продолжай, Олег.
— Никакого ремонта помещению не требуется! — продолжал Евгеша. — Четыре года назад был проведен капитальный ремонт, документальное подтверждение есть… Желаете ознакомиться?
— Спасибо, — проговорила она. — Но я доеду на автобусе. Мне… немножко известно, какого пошиба девушек обычно привозят сюда и увозят отсюда…
— Завали хайло, ты!.. — вдруг прикрикнул на него Бурыба.
— Да как ты докажешь, что это я? На моем дураке подписи с печатью нет. Кто там разберется, чей именно хрен тебе по роже прошелся?!
— Чего, загонял-то? Гонял, как всех. Ты, между прочим, тоже пендель ему сунул раза два. Спрыгнуть думаешь? Если меня спросят, я молчать не буду. Вместе на дизель поедем!
— Может, еще раз попробуем? — сказал Валька, вертя в руках линейку. — У меня ведь получалось! Я тебе зуб даю, у меня грузик на нитке дергался, как бешеный, я его заставлял.
— В нашей-то части? — усомнился Командор. — Не смеши людей, амиго!..
— Впритирочку! — восторженно воскликнул Двуха, приостанавливаясь.
— Евгений Петрович, переселение это временная мера. Вре-мен-на-я!..
— Вперво, разница между доносом и обращением явна: обращение открыто, и в исполнении требований, заявленных в нем, возможно потребовать отчета. А донос сокрыт. Потому и нередко целью доноса является …
— Ментов вызывать, — посоветовал усатый. — Я, то есть, уже вызвал. Вон они… засуетились через дорогу. Да не переживай ты, Колян, он ведь не на нашей территории. Вот если бы за ограду перелез, тогда д…
— Что бельма вытаращили? — усмехнулся он удивленным глазам новобранцев. — Скажете, не так, что ли? Гуманоид… Корчил из себя невесть кого… Чтоб его психом считали и не лезли к нему, а на деле оказалос…
Виталик тоже повертел головой, оглядывая класс, где никого, кроме них двоих, не было.
— А это без разницы, кто сильнее, — важно пояснил очень довольный Двуха. — Тут главное, у кого преподавательская жилка есть!
— Прошерстите всю казарму, каждую щелочку проверьте! Где-то он недалеко заховался, гад… Из казармы носа не высовывать! Ну, Гуманоид, ну гад — накаркал-таки!
И поднял на сидящего напротив Антона глаза. Это означало: «Я жду твоего мнения. Высказывайся».
— Молитесь, духи! — донеслось от группы наступавших.
— И последнее! В случае обнаружения по ходу движения какой-нибудь надобности — в смысле, поссать или посрать — это вы должны были сделать раньше. Вопросы? Нет вопросов. За мной шагом марш!
— Вот, глянь, какое хорошее помещение! — объявил с порога один из вошедших, очень полный и казавшийся еще толще благодаря пуховику с лоснящимся меховым воротником. — Окна большие, светло… Мне очень н…
Разоев простоял неподвижно не менее двух минут, глядя на Олега, слушая его дыхание. Тронувшись, наконец, с места, Мансур подошел к стеллажу у стены, что-то прикидывая, провел пальцами по стеклянным с…
Игорь повиновался. Бурыба тотчас врезал ему поддых, а когда Двуха согнулся, добавил ребром ладони сверху по шее. Игорь упал на колени. Младший сержант Кинжагалиев тут же уложил его на пол могучим уда…
Валька надел очки. Голоса за закрытой дверью звучали необычно громко, резче всего была слышна скороговорка Евгеши — Евгения Петровича, директора детдома. «Муниципалитет… произвол… жаловаться…» — подп…
Этот Гуманоид, рядовой Василий Морисович Иванов… то бишь, Олег Гай Трегрей, напомнил майору Глазову его самого, лет этак тридцать назад. Он ведь тогда точно так же понимал мир. То неправильное и несп…
— Не догоняешь, Гуманоид? — осведомился Дрон, в чьем взгляде поблескивала самая настоящая ненависть. — Мы тебе не рады. Вали отсюда, с-сука!
Кинжагалиев отпер дверь. Пошатываясь, Игорь выбрался из каптерки. Трое, не закрывая дверь, наблюдали за ним. Пройдя пару шагов, Игорь остановился, привалился к стене, закашлялся. Его вырвало.
— Все вокруг давно уже привыкли к несправедливости, — продолжал Сергей. — Даже не обращают на нее внимание. Как будто так и надо — кто-то имеет право на все, а кто-то им постоянно чего-то должен. Так…
— Эй, Гусяра! — предостерегающе пробасил Кинжагалиев. — Я тебе сказал: давай, заканчивай свои дела. А ты сиди! — приказал он Мазуру. — Плесни еще всем лучше.
— Изя, утонешь, домой не приходи, убью… — немедленно прохихикал невидимый остряк.
— Что же делать? — переспросил Олег, прервав плавное течение речи. — Восстановить правильную структуру, только и всего. Младший офицерский состав контролирует сержантский и рядовой составы, ведя дейс…
— А я и не говорю, что против старшаков, — со странным спокойствием произнес Двуха, подчеркнуто обращаясь к Дрону, а не к Каверину. — Я… даже наоборот. Я вот с ними пообщался ближе, чем вы… Нормальны…
Гуманоид чуть вздрогнул. Между бровями его обозначилась морщинка.
— В моих навыках нет ничего сверхъестественного, — спокойно произнес Олег. — При должном прилежании таковым навыкам может научиться каждый.
— Примерно столько же, — проворчал старшина. — Отставить разговоры! Призывник, встать в строй. Теперь слушаем внимательно! По ходу движения не разговаривать! Колонну покидать запрещается! В случае во…
— Что-то случилось с тобой? — спросил он.
— Слушаем меня внимательно, духи бесплотные! Скажу один раз, кто чего не поймет — его проблемы!..
— Да какой институт, третья пара заканчивается… Пап! — позвала майора дочь чуть посветлевшим голосом. — А ты в дом ездил сегодня?
— Любопытно. Крайне любопытно. Это некоторым образом подтверждает уже имеющуюся информацию об объекте. С которой ты, конечно, уже ознакомился.
В то же самое время за спиной Олега неслабо удивил противников и Командор. Он крутанул с места обратное сальто и, приземлившись, несколько раз с громким хеканьем рубанул кулаками воздух. Мазур, уже, …
— Правда в том, что у тебя словесный понос открылся, — проворчал Командор. — Сладкого переел.
— Я часто задумывался над тем, почему здесь люди еще не научились использовать свои скрытые резервы, — сказал в ответ Трегрей.
— Да, соратником. Но что это изменит… — он рукой с зажатой в ней сигаретой очертил в воздухе дымный круг, — в общем? А? На всю систему целиком это же никак не повлияет?
— Расплачиваться сейчас будете или потом?
— Иванов! — взвыл взводный. — Ты чего несешь вообще? Откуда ты такой свалился на мою голову?..
— Нет. Тащите в процедурку на второй этаж.
Эх, и славно тогда придумалось все-таки: записать на телефон ту сортирную потеху! Никуда теперь Сомик не денется, сделает то, что ему скажут, — и посмей он только рыпнуться!
— Молодец, рядовой, — похвалил его Бородулин. — Догадливый…
Мансур, повернувшись набок, положив косматую голову на руку, исподлобья смотрел на Женю. Черные глаза поблескивали из-под неровных черных прядей, как отверстия двух ружейных дул. Многое было в этом т…
— Сядь, — очень серьезно проговорил Двуха. — Никуда ты не пойдешь. А дергаться будешь — сам получишь.
— Ты чего, совсем охренел?! — моментально побагровев, выкрикнул Нефедов. — Наговариваешь, собака… Да еще при всех!
— Я-то?.. Нет, ничего. Глухо, — развел руками Самородов. По глазам его было видно, что просьбу Михаила Сигизмундовича он и не думал исполнять. И вспомнил о ней только сейчас. Впрочем, возбужденный Ми…
— Немедленно отойдите от ворот! — с новой силой взвыл мегафон. — Освободите проезд для техники. Немедленно отойдите от ворот. В противном случае будет применена сила!
— Мансур, — ответил за Сомика Саня Гусь. — Кроме него, больше некому. Если этот сучонок не врет, конечно…
— Руки прочь от четвертого детского дома!
— Взвод, подъем! — гаркнул Кинжагалиев. — Выходи строиться!
— Отжимаемся! — объявил сержант. — Делай: раз! И два-а… И раз! И два-а… И раз! И два-а… Куда ты, Сомидзе, падаешь?! Команды «раз» еще не было! Делаем теперь все заново из-за этого урода! И раз…
— Поверьте, Алексей Максимович, — сказал он. — Нет никаких причин для беспокойства. Подобные недоброжелатели — сущий пустяк по сравнению с истинным врагом.
— Вестимо, — ответил Гуманоид. — Вступиться за попавшего в беду — дело чести воина.
— Опять пургу несешь… Тебе трудно, что ли, помочь человеку? Даже не мне, а Свете? Трудно, да? Ну, считай, это не приказ, а просьба. Хороший поступок совершаешь ради симпатичной девушки.
— И чего тебе еще объяснять, сучаре помойной? — совсем по-собачьи ощерился Дрон. — Понтов накидал, набаламутил всех, на махалово подначил. А сам к особисту побежал, и пацанов заложил. А потом, чтоб н…
— Та-ак, ребятки… — Гусь вынул руки из карманов, подался назад… улыбаясь, тем не менее, хищно и угрожающе. — Великими себя почувствовали? А защитничка-то вашего тут нет. Сейчас кое-кому уши-то надеру…
— Ну, да его и в части нет… Оно, кстати, и к лучшему…
Мужик косо и невнимательно посмотрел на смятую четвертушку бумажного листа, опрокинул в себя стопку, закусил мясом. Саня тоже потянулся было к графинчику, но мужик, с шумом отодвинув стул, поднялся.
— Диплома об окончании высшего учебного заведения у меня не имеется, — подтвердил рядовой Иванов.
Майор попытался было подумать в этом направлении, но эти мысли, как обычно в последнее время, накрыло мутной волной привычной тягостной думы: «Химиотерапия… Анализы… Может быть, наконец, операция? Оп…
— Послушайте, Степан Иванович, — начал Евгений Петрович, — я вам сейчас все подробнейшим образом изложу. Дело в том, что…
— Подкопать надобно вперво, — сказал Трегрей Игорю. — Тогда пойдет…
— Чего высматриваешь-то? — забеспокоился Самородов, скрывая, впрочем, свое беспокойство за игривым тоном. — Все там правильно, нечего высматривать. Мне ж тебя, Алексей Максимыч, обманывать невыгодно.…
— Версия сильно приукрашена. Но приблизительно так и было.
— Ярмарочные пляски, — убежденно ответил Олег. — Все они — тоже часть системы. Потому что не верят, что система может быть повержена. К чему тогда вся их деятельность? Просто чтобы занять в системе с…
Майор поднялся. В этот момент в палату вошел капитан Арбатов. Командор дернулся и сделал движение, чтобы спустить ноги с койки.
— Хорош! — остановил экзекуцию Кинжагалиев. — Встать!
— Не бзди раньше времени. Как попалимся-то? Этот лошара, что ли, сдаст? Чтоб все на него, красивого, полюбоваться могли? Такие вещи не пропаливаются, братан…
— У детей-сирот дом отбирать, конечно, проще, — сказал он.
— Не дрыгайся, хуже будет! — дополнительно пообещал он.
— А чего тут не понять? Сдается мне, фраерок этот порожняк нам прогнал. Ни черта он не знает, где тот пацан, который нам нужен, находится.
Магнум положил на стол свои громадные костистые ладони. Глаза старика были сощурены и неподвижны.
В этот-то момент на «взлетке» рядом с койкой Командора и появился дневальный.
— Гуманоид! — позвал Дрон. — Да что с тобой? Оставь ты этого шестерку! Давай-ка, отойдем, перетрем…
— Так ты врешь мне, сволочь?! — рывком развернулся Ефим к Сане.
— Ведь не бухой же я был! — хрустнул пальцами мужчина. — Не, не во мне тут дело, а в нем. Он виноват, гад. Из-за него, паскуды, слушок пошел, что у меня с башней нелады. Безумный по городу бегаю… Для…
Глазов взял в руки обе бумаги. Это были не те, окончательные документы, после которых операцию, задуманную Самородовым, можно было бы считать формально завершенной. А лишь предварительные. Но как тол…
— Еще один вагончик на отшибе стоит, — сообщил он. — Рабочие там. Вагончик далеко отсюда, они не помешают. Да и дрыхнут уже все. Что со сторожем?
Он внезапно прервался и все-таки заплакал, уткнувшись лбом в колени.
Олег, чья койка располагалось в самом конце ряда, у стены, и вовсе не изменил позы.
— Молодой, — равнодушно отозвался один из тех, кто помещался на заднем сиденье, — понты распирают. Пройдет.
— Ну, ты наха-ал, Гуманоид… — проговорил он. — Офицеры, значит, воруют, а дедушки изгаляются… А еще у нас дороги плохие, правительство бюджет пилит и продукты генномодифицированные… Ну, а чего ж язык…
Семен Семенович вдруг вскочил. Кресло его отъехало к стене, ударилось о нее спинкой. Полковник выбежал из-за стола. Глазов отшагнул в сторону, приподняв руки — ему показалось, что Самородов сейчас на…
— Ну, вот, наконец-то настоящее дело, а не всякая туфта… солдатика-срочника ловить. Будь здоров, командир, мне отъехать надо. Пацаны, счастливо! Сверчок, за мной!
— Эй, пацаны, из Саратова есть кто? Екарный компот, только что вокруг одни земляки были… перетасовали всех на станции, хрен что разберешь… Пацаны! А из области есть, из Саратовской?
— Хорошо бы, — коротко и негромко ответила девушка и улыбнулась.
Сила, впрочем, и так уже применялась. Четверо в глухих масках, в темном камуфляже с нашивками на спинах «ОМОН», кряхтя, наваливались на прутья металлических ворот, напротив которых и располагались вы…
— Взвод, на месте стой! — приказал Бурыба. — Минуту вам отдышаться, а потом… — он развел руками, — еще двадцать кругов по периметру. Сначала начинаем, то есть…
— Колдунов по глазам и узнают, между прочим. В темноте они светятся, да. А если днем в них заглянуть, смерть свою увидишь.
— Только с придурью, — проворчал под нос Гусь.
— К Семену Семеновичу? Вот сюда, пожалуйста, — и указал шампуром на одну из беседок.
— Из деревни, что ли? — прищурился Неумоев.
Оказавшись в этом мире, Олег не сразу, но очень скоро пришел к убеждению, что все это произошло не случайно. Не зря. У всего всегда есть причина. И причина, по которой он здесь, проста и ясна. Измени…
— Я тогда сомневался, — не моргнул глазом Петухов, — а теперь не сомневаюсь. У нас в деревне тоже один такой был — Петька Рыжий. Кому он зла пожелает, с тем по-любому несчастье случится. Я раз у него…
— Кажется, нервное истощение… Ну и, конечно, физическое. Но видимых травм не имеется.
— Пока подъедет полиция, как бы не случилось чего недоброго…
— Во, то-то и оно. Как про них говорят, чудаки, не от мира сего…
— О-о!.. — искусственно застонал Двуха. — Ну и нудный же ты, Гуманоид!
Глазов не отвечал. Он уже сказал Самородову все, что собирался сказать, и вступать в какие бы то ни было пререкания явно не собирался. Теперь, когда предназначавшаяся полковнику информация была донес…
Начав набирать номер, Алексей Максимович вдруг остановился. Подался назад, неловко брякнулся на стул. Кажется, у него закружилась голова. Суть произошедшего наконец дошла до него полностью.
Неразумно было бы атаковать обоих вооруженных противников. Безусловно, их следовало нейтрализовать поодиночке. Но, пропустив одного из врагов в дом, Олег рисковал жизнью Алексея Максимовича — сомнени…
— Кто?.. — Олег по-прежнему ни на кого не смотрел. — Вы убили. Такие… как вы…
— Слушаюсь, командир, — отозвался Зяма. — Как скажешь, командир…
— Пожалуй, — чуть помедлив, ответил Антон.
— Вас понял, товарищ майор, — с деланым смущением ответил Арбатов. — Состояние больного резко улучшилось, сегодня же вернется в расположение.
— С удовольствием объясню, — проговорил Трегрей. — Сделать государство, где мне выпало жить, великой державой, граждане которой будут иметь полное право гордиться ею. Но почему же это только «мой дол…
— Опустили, не зафавлили, — деловито поправил его рядовой Гусев, застегиваясь. — Не путай понятия… Дай сюда мобилу.
— Короче, вбейте в свои тупые бошки накрепко самое главное — вы здесь никто! — Гусь был заметно пьян, но говорил не спотыкаясь, видимо, заранее продумав речь. — Вы здесь — говно. Самое что ни на есть…
Вот и встало все на свои места. Значит действительно, то, что его убрали после той, первой драки в казарме, вовсе не случайность. Временный перевод на хозработы на территорию офицерской бани был пред…
— Да куда ты собрался, командир?.. — лениво выговорил Зяма. — Я ж тебе сказал: приучайся все проверять сам. Я тебе только версию высказал, а ты опять все на веру принял… Эх, Мишаня, не такой был в тв…
Во рту у него было сухо, глаза и лоб давило несильной, но противной болью. Всплыли в сознании вчерашние события, и Женя неожиданно для самого себя улыбнулся. Сумбур и ужас, подстерегавший его за пово…
— И кто там, интересно, был? — спросил Мазур.
— Все! — громко произнес он. — Как раньше больше не будет. Равноправие, маму вашу! Дедовщина отменяется. Водолаз, отставить! — прикрикнул он на Шапкина, бочком продвигавшегося к инструментам.
— Будет он с вами разговаривать… — процедил Командор, и в голосе его Алексей Максимович Глазов с удовольствием уловил растерянность.
— Цыть, — отрезал рядовой Каверин. — Все. Хватит базарить. Спать пора.
Мужчины хранили молчание, кажется, вовсе не слушая директора. Зато с явным интересом смотрели по сторонам. Дама шла рядом с Евгением Петровичем, чуть отставая — видно, это к ней в первую очередь обра…
— Я… знаю, что в помещении. Просто… в туалете кто-то был… И я… Ну, не пошел туда.
— Найдется, — кивнул мужчина. Он открыл «четырнадцатую», достал с заднего сиденья заполненную на треть пластиковую литровую бутылку дешевой минералки. Самородов в несколько жадных глотков опорожнил б…
— А… — нахмурился Глазов и провел ладонью по белой голове. — Что-то знакомое… Из какой-то книжки, верно? Где умный человек прячет камень? Среди других камней… Так, кажется?
— Да какие там результаты, товарищ майор! — махнул рукой Гусь. — Чего там поверили-то! Посудачат, пошумят и забудут…
— Я — урожденный дворянин, — проговорил вдруг Олег. Встав на «взлетку», он оказался спиной к Командору и Двухе, а лицом к младшему сержанту Бурыбе, приближающемуся к нему во главе группы из четверых …
— Куда это? — нахмурился Бурыба. — Разбредетесь все, мне одному здесь с этими недоделанными впахивать?
— Смотри, что ты сделал, урод! — скачками подлетел к нему и схватил за грудки.
Глазов вернулся на свое место. Поставил на стол початую бутылку коньяка и две рюмки. Взглядом предложил Олегу — тот отказался, качнув головой. Майор наполнил одну из рюмок.
Женя не ответил. Он снова переступил с ноги на ногу. Потом длинно выдохнул… и вдруг напружиненная его скованность куда-то исчезла. Женя встал свободнее, заложил руки за спину и взглянул прямо в глаза…
И тут рвущей барабанные перепонки сиреной заполнил спальню хриплый визг Игоря Двухи.
— А удар в печень заменяет три часа лекции, — добавил кто-то.
— Это хорошо, что под личный контроль, Степан Иванович, — сказал директор детдома. — И еще вот что мы бы хотели до вас донести… Как и до всех, с кем кроме вас разговаривали…
— Вот и славно. Вы, Олег, упомянули о каком-то «своем долге». Не объясните, в чем он заключается?
— Нет, не забудут, — сказал Алексей Максимович. — Когда случается что-то из ряда вон выходящее, что-то, способное вызвать потрясение, люди запоминают произошедшее до мельчайших деталей.
— Да не за «попавшего» какого-то! — опять рассердился Игорь. — А за меня! Или Командора, или Сомика. За всех впрягаться, впря… это… впрягалка отвалится. Вбей себе в башку: нельзя в армейке выделяться…
Олег неглубоко и задумчиво кивнул. Всегдашняя мрачная нелюдимость чеченца теперь обернулась для него иной стороной. Эта нелюдимость была не чертой характера, как он предполагал вначале. Она была выну…
— Вот послал Бог землячка, — говорил Двуха. — Не, Сашок, как хочешь, а он мне не нравится. Мало того, что нудный, так еще и много о себе понимает. Зуб даю, на рожон полезет и встрянет. А мы еще и кра…
— Угомониться? — всхлипнул Сомик. — Это — не-вы-но-си-мо! Надо было бежать… куда угодно… прятаться… Лучше… в каком-нибудь погребе жить — хоть до тридцатника, только не попадать сюда! Я так и так скор…
— Насколько я могу судить, — перешел к финалу своей речи Алексей Максимович, — вы, Василий Морисович, отвечаете всем параметрам кандидата на службу в наше ведомство. Но это мое личное мнение, с котор…
— Да, — с усмешкой согласился Мансур. — А как же? Звездочки что, человеку ума и сил прибавляют? Если ты баран, хоть с головы до ног увешайся звездочками, все равно бараном останешься, правильно, нет?…
— Ладно, — сказал Глазов, потирая ладонями щеки. — Что же у нас получается… Есть некий человек, утверждающий, что призван возродить Россию. Зовущийся, тем не менее, Олег Гай Трегрей. Появившийся неве…
— Да не во времени дело, — ответил Сверчок. — А в нас. Постарели мы.
— Взвод, на месте стой! — скомандовал помрачневший сержант Бурыба. — Упор лежа принять!
Прокурор Саратовской области полковник Сергеев Степан Иванович только что зашел в ресторанчик «Бриллиантовая рука», где имел обыкновение проводить свой обеденный перерыв. Ресторанчик был удобен, во-п…
Причину неисправности Олег определил довольно быстро, устранил поломку еще быстрее. В очередной раз с неохотой оторвавшийся от ноутбука сержант Неумоев влез на водительское сиденье и несколько раз за…
Гусь распрямился и ударил Женю ногой в живот.
Все обернулись к нему. Но оказалось, что восклицание рядового Каверина относилось вовсе не к происходящему. А к тому, что он увидел на экране своего телефона.
— Капец тебе, гнида! — обернувшись к Сомику, прошипел Дрон. — Мы тебе в казарме устроим… варфоломеевскую ночь!
Олег тем не менее пошевелился, изменив положение тела — он полулег вольготнее. Кажется, он усмотрел в облике чеченца что-то такое, что сказало ему — Мансур явился сюда вовсе не за тем, чтобы мстить. …
Произнеся это, Саня Гусь повернулся и вразвалочку пошел прочь.
Привычные с детства слова «наличка» и «откат» успокоили Командора. «Надо найти способ к дедам подъехать, — прикидывал он. — Так, чтобы понятно было — не подмазываюсь я, а просто договор соблюдаю… А т…
Степан Иванович ожидал заказа. Сегодня он намерен был отобедать диетической куриной лапшой, телячьими котлетками, приготовленными на пару, с гарниром из свежего зеленого горошка и овощным салатом «Ве…
Черноусый Ваха с чайником в руках стоял рядом с навесом и, приложив ладонь козырьком ко лбу, старательно взглядывался в пустое серое небо. Видимо, утверждение полковника Самородова о том, что «меньше…
Но Женя, укрытый одеялом с головой, не откликался. Он и вправду не спал, он раз за разом прокручивал в голове свое персональное кошмарное воспоминание.
Женя Сомик за свою жизнь так и не приобрел прозвища — ни в школе, ни на улице, ни теперь, в армии. Функцию прозвища успешно выполняла фамилия. Мало того, что она сама по себе была довольно забавной, …
— Мы так не договаривались! — засуетился Саня. — Я вам сведения, а вы мне бабло — вот как договаривались.
Его звали Олег Гай Трегрей до того, как он по странной прихоти судьбы оказался в этом мире. В мире, чужом, хмуром, откровенно враждебном ему и тем, кто хоть сколько-нибудь отличается от всех прочих; …
— Триста двадцать седьмая, — механически произнес Олег. — Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков…
Поселок был новым, еще строился и состоял из одной длинной улицы, по обе стороны которой высились двух-, трех- и пятиэтажные коттеджи разной степени завершенности. Впрочем, кажется, не было ни одного…
Голос Трегрея в телефонном динамике был спокойным, но как будто немного уставшим.
— Ладно, пошли… Постарели! Я и сейчас любому молодому рыло в сраку завинчу.
Он снова подался в сторону и вытянул к себе того же Шапкина, ухватив его уже за другое ухо.
Спор выиграл Киса. Женя Сомик, хоть и отстал от своих товарищей по несчастью на два круга, но пробежал всю дистанцию, ни разу не упав.
— Один удар в печень заменяет трехчасовую лекцию!
— Привет, Зяма! — «роднуля» за стойкой расплылась в широченной золотозубой улыбке. — Ну, какие между нами счеты могут быть, о чем ты?
— Ну, вот и порешили, — облегченно вздохнул Гусь. — Что молчишь, Гуманоид?
Оба пацаненка, Валька и Виталик, из спален, конечно, ускользнули. Как не ускользнуть, когда такое происходит! Они нашли себе удобный наблюдательный пункт на тесном подоконнике чердачного окошка.
Сбоку громоздко ввалился в кадр неизменный для центральной площади каждого провинциального города памятник Ленину. Человек в белом плаще остановился. Обернулся к оператору. Стало видно, что пиджак по…
Гуманоид медленно тронулся с места и побежал догонять своих. На бегу он споткнулся, точно у него ослабели ноги, и чуть не упал.
— Военно-чекистская тайна! — насмешливо гукнул Михаил Сигизмундович и, не вставая, протянул руку, чтобы включить светильник.
— О, Боже ж ты мой… — вздохнула и, надо думать, закатила глаза под лоб Елизавета Сергеевна. — Р-революционеры. Справедливость, видишь ли. Кому-то все, а кому-то ничего… И это одиннадцатый класс! Живе…
— Ну, ты не хами, рядовой, не хами! — чуть сдвинул белесые брови Бородулин, изобразив строгость на худощавом бледном лице. — Тебе еще служить тут и служить, а мне проблемы во взводе не нужны. А у теб…
— Заткнись! — прикрикнул Ефим на него. — Зяма, а чего ты раньше молчал?
— Вы мне основания дайте! — горячился, размахивая руками, идущий в авангарде делегации Евгений Петрович. — Дайте основания! С какой стати, скажите, нам вдруг собираться и переезжать?
— Что Разоев? Разоев на него сам налетел. Иванов защищался. Да и пострадал ваш Разоев не так уж и сильно — суставы выбитые ему вправили, а других серьезных повреждений у него нет.
— Очухался уже, суицидник? — неприязненно осведомился майор. — А то я заходил раньше, с соседом твоим побеседовать, а ты дрых… Давно пришел в себя?
Магнум разложил на столе все четыре листа отчета, друг за другом, и склонился над этими листами, словно не просто читал документ, а сразу и анализировал находящуюся там информацию, прощупывая взглядо…
— Пересолин! — вдруг выкрикнула крупная женщина голосом таким пронзительно властным, что мегафон тут же покорно смолк. — Евгений Петрович, скажите своему подчиненному!.. Прекратите безобразие! Решени…
— О наших с вами делах я рядовому Иванову, конечно, ничего не говорил, он тут совершенно ни при чем. Мое решение — это мое решение, — ответил на это Алексей Максимович и взглянул на полковника прямо.…
— Ты, Игорян, на пацанов наших, которые тебя ночью прессануть пытались, не обижайся, — произнес Кинжагалиев. — Ты пойми: мы тебя не знаем, ты нас не знаешь. Ты в новый коллектив попал, здесь твои был…
— Ох ты, батюшки! И как же это — по-другому?
— А ты попробуй, Сережа, — вкрадчиво попросила психолог Людмила. — Мы тут уже послушали твоих товарищей, мы имеем некоторое представление о тех вещах, которые вам внушают Алимханов и Пересолин.
Тут Командор и вовсе съежился. Это был, конечно, не нокаут, но уж точно нокдаун.
Солидный мужчина с пистолетом в руке уверенно шагнул к замершему на асфальте водителю «копейки». Шума, поднятого призывниками, и крика женщины он, кажется, не замечал вовсе. Мужчина действовал с пора…
— Эй, ты, как тебя?.. Водолаз, иди сюда! Дрон! Эй, вы там!.. Ты, ты и ты!.. Особое приглашение вам надо? — кричал вполголоса младший сержант Бурыба на другом конце казармы. — Мухой ко мне!
Магнум вскинул на Антона глаза, и Антон немедленно замолчал.
— Да я это сразу понял, — подтвердил и Бурыба. — Пацан нормальный, только скорешился не с теми, с кем надо.
— Потерпи полчаса. Сейчас Ваха чай принесет. Меньше видишь, крепче спишь.
— Заметь, Люда, какими словами он заговорил! Разве в его возрасте так говорят? Явно с чужого голоса поет!
«Ну что, Вася-Олег Иванов-Трегрей, — подумал майор, — непростой ты парень, но и тебя мы обломаем. Никуда не денешься…»
— Здесь тебе мамаша с папашей не помогут! — присовокупил и Мазур. — Выходи на «взлетку», чего притаился?.. Под койку нырнуть готовишься?
«Эх, люди, люди, — горько подумал прокурор в ожидании паровых телячьих котлеток, — и что вам не живется-то спокойно? Чего вам всем постоянно надо от нас? Чего вам еще желать-то? Слава Богу, стабильно…
— Что нам надо — изложено в заявлениях, которыми мы прокуратуру вашу вторую неделю безответно бомбардируем, — влез опять этот Нуржан, хотя Степан Иванович подчеркнуто обращался именно к директору, а …
— Ясна-ясна, — ответил за всех Андюха Поморов по кличке Дрон и, заложив руки в карманы, цвиркнул длинным плевком далеко в сторону.
Они вышли из казармы, остановились у крыльца.
— Ура… — вякнул дернувшийся от удара новобранец. — Ура…
Олег добрался с подносом в угол столовой. Женя испуганно подался в сторону от него, когда Трегрей уселся рядом.
— Каверин! — услышал Командор. — Давай, на выход, в коридор. С тобой Гусь насчет должка побеседовать хочет…
— Никто тебя не понимает так хорошо, как Нуржан Мухаметович, да? Все остальные взрослые скучные, глупые, слабые, неинтересные, а он совсем другой. Он самый лучший, и может объяснить все на свете, о ч…
Странно, что он раньше до этого не додумался! Как просто — нырнуть в лазейку, ведущую из этой невыносимой жизни туда, где тишина, чистота и спокойствие равнодушного небытия. Раз — и все. И все кончит…
Этот ресторан считался лучшим в городке Пантыков и назывался: «Каприз Императора». Вышеозначенный император был изображен на громадной, точно киноафиша, ресторанной вывеске в виде здоровенного мужика…
— Такое чувство, что ты на самом деле, — снова усмехнувшись, сказал он, — что ты… не из нашего бренного мира. А откуда-нибудь оттуда… Где все так, как и должно быть.
— И лошка этого, Сомика, из петли вытащил, — добавил рядовой Бухарин. — Если б не ты, он бы сейчас на том свете со своей бабушкой покойной блины пек.
— Это ты мне сейчас стрелку забил, что ли?
— Ага. Я думаю, мы с пацанами по одному их выцепим и взбодрим хорошенько.
Им стал… вот именно, тот самый Гуманоид. И на то, что Командор принял решение завербовать бывшего детдомовца в свою компанию (несмотря на все странности последнего), были вполне определенные причины.
— Чё, проблема решена? — осклабился Двуха, снова опускаясь на корточки в проходе.
Единожды подумав об этом, Сомик нисколько не колебался. Разве тонущий в бездонной топи колеблется — рваться ему оттуда или нет?
— Руки прочь от четвертого детского дома! — яростно проорал ему в лицо Гога.
— И еще повод: Гуманоид, наконец, скопытился. Сам себя загасил.
Капитан закончил печатать. Тихонько зажужжал принтер, выпуская исчерненный частыми строчками листок. Шевеля уставшими пальцами, капитан негромко замурлыкал себе что-то под нос.
Алексей Максимович не ответил. Ждал, пока Трегрей заговорит снова.
Майор достал личный мобильник и набрал номер полковника Самородова.
— А чего я боюсь! — вскинулся Ефим. — Ничего я не боюсь!
И вдруг Олег вздрогнул. Лопата выпала из его рук. Он повернулся и направился к Двухе, в обнимку с ломом стоявшему у турника.
— Как же, ржавое. Бешеный слон не смог бы наворотить того, что он натворил.
— Молоток боец, — похвалил Нефедов. — И что у нас получается, парни? То, как вас тут воспитывают — максимально эффективный метод. А потому — правильный. Армия — это армия. И если вы еще к нашим поряд…
— Продолжать движение! — крикнул шествующий во главе колонны старшина, потому что Двуха оказался далеко не единственным призывником, испытывавшим жгучее желание притормозить и поглазеть, что будет да…
— Выходит, личный состав подчиняется не только и не столько приказам вышестоящего командования, а тому из числа своих же, кто сильнее и беспощаднее прочих?
— Потом поздно будет тревогу бить, — сказал Евгений Петрович. — Третьего дня нас известили, что решение по нашему вопросу уже принято. На следующей неделе начнутся работы.
Зяма вытащил пистолет. Взведя курок, он внимательно следил не только за передвижениями компаньона, но и за тем, что происходит вокруг. На тот случай, если резвый солдатик все-таки не нырнул обратно в…
— Узнают, — с некоторым даже вызовом возразил паренек.
Он выбрался из автомобиля и, не потрудившись закрыть за собой дверцу, пошел к иномарке — прямой, с высоко поднятой головой, держа руки в карманах расстегнутого плаща. На ходу он энергично дергал плеч…
— Но почему?! — заорал он так, что на его столе тоненько звякнул графин с водой. — Я не понимаю! При чем тут совесть? Какой, к дьяволу, долг? Тебе, дураку, шанс выпал, какой редко кому выпадает, — хо…
— Во, ловкий душара… — изумленно прошипел кто-то, отдавая дань почти неестественной ловкости, с которой Женя умудрился выскользнуть из казармы так, что никто его исчезновения и не заметил.
— Ефим Михайлович, это я, — заговорил он уже не игриво-снисходительным тоном, а почтительно и негромко. — Я все выяснил, что вы просили. Ага, ага… Я сейчас в городе. Могу сейчас встретиться с вами… н…
Он бросил мобильник в карман плаща. Аппарат опять испустил тонкую трель, человек в плаще, чертыхнувшись, вытащил его и судорожным тычком пальца отключил вовсе. Потом длинноволосый полез за пазуху и и…
«Он же за сгиб дужку и схватил, — вспомнил ошарашенный Бурыба. — Когда я ему врезать хотел. Да, точно — за сгиб…»
— Ознакомился, — согласился Антон. — Только мне до сих пор не вполне ясно, что тогда на самом деле произошло в Саратове.
— А вы правы? — прямо спросил его Олег, и в голосе его звякнула злость. — Если избрали такую методу воспитания, значит, должны нести ответственность и за плоды сей методы.
Тут вернулся Александр, похлопывая себя по ляжке на ходу полулитровой пластиковой бутылкой «Колы». Жидкость в бутылке была подозрительно рыжего цвета.
Но еще до выпускного суровая реальность жилистым кулаком вдребезги разбила хрустальный колпак, под которым восемнадцать лет уютно дремал Женя. Контролировать проведение единого госэкзамена в поселков…
— Чтоб блестело все, как у кота яйца! — обозначил он идеальный вариант результата предстоящей деятельности. — Песочком, водичкой, щеточкой, тряпочкой… Ничего «рожать» не надо, я тебе все дам. Начали!
— Симулирует! — громко предположила дама в шубе.
— А? Что? — настаивал Гусь, весь подергиваясь от возбуждения, пританцовывая.
— Руки из карманов! — приказал он. — Отвечать по Уставу! Вконец обнаглели, твари?
— Так и я о том же! — поднял палец рядовой Гусев.
То, что на него обратили внимание, почему-то совершенно неожиданно преобразило Разоева. Лицо Мансура вдруг страшно исказилось. Он вскочил на ноги. Нагнув голову, как бык, заревев что-то на родном язы…
— А я верю, — не стал спорить Сергей. — Те, кто из кожи вон лезут вверх по карьерной лестнице… из них как раз и получаются такие, как вы. А я… А мы хотим по-другому.
— Э! Э! — предостерегающе нахмурился Кинжагалиев. — Угомонись! Деятель…
И четверо дедушек удалились. А Саня Гусь напоследок проронил многозначительное: «Не прощаюсь, сыночки… До подъема, думаю, еще разок встретиться придется…»
— Инструмент в руки взяли! — шипяще скомандовал он. — Не сунутся, уроды. Пугают просто! А сунутся, так ломом по хребтам огребут…
— Ничего не ответят. Ноги выдернут и в жопу вставят другими концами. Только ты меня с этим чувачком придуманным не равняй. По-твоему получается, я такой же отмороженный, что ли? Я…
И Сомик застыл в тупой оторопи, замороженный иррациональным страхом перед этим «хуже».
Внутреннее «я» майора Глазова медленно и натужно, будто скрипучее мельничное колесо, стало поворачиваться обратно.
В голове Гуся плясала водка, расцвечивая унылые казенные стены в самые радужные цвета. Предприятие, которое он собирался осуществить, представлялось ему совсем плевым делом.
— Пацаны, мочим их наглухо, если махач понесется, — вполголоса сказал Дрон. — В случае чего — они первые начали… Зовите сюда Гуманоида, чего он там завис? Без него нам…
— Разрешите обратиться? — осведомился Олег.
— А то руки с ногами местами переставим, и скажем, так и было, — звонко высказался Шапкин, нервно поправляя очки.
— Ну, как не он-то? Пап! Как не он? Посмотри, он же! Я его сразу узнал! Да он и сам во всем признался! Хочешь, я ментов тех сюда привезу, они тоже подтвердят?!
— Да темную ему, чтоб не выступал больше! — крикнул кто-то из новобранцев.
— Ты… мне говоришь? — тихо переспросил он.
— Тебе надо его только ко мне доставить. Ну, поймать вначале еще, конечно. Я тебе троих парней дам, надежных, как «калаши»… Кстати, и реальные «калаши» они захватят. Не боись, парни проверенные, из м…
— Хорош тянуть! — рявкнул опять рядовой Гусев. — Давай закругляй скорее свою историю!
— Сейчас возвращайтесь в расположение… рядовой Иванов, — сказал он. — Еще успеете к разводу. Позже я вас вызову.
— Тут любой заведется, — откликнулся Мазур. — Ты ролик видел? Эта тетка из детдома, которая гикнулась… вроде мать его, насколько я понял. Ну, может, не настоящая, а приемная или как там у них правиль…
Эта мысль пришла ему на ум неожиданно. Покинув кабинет главы Управления, Антон не торопясь шел по коридору, на ходу постукивая папкой по колену — и вдруг остановился.
— Позволь, я договорю. Это недлинно. Я вскоре закончу. Отчего-то принято считать смех мощным оружием против того, чего ты не в состоянии изменить какими-либо другими способами. Однако утверждение это…
— Вы… Те, кто имеет власть поступать с другими так, как ему выгодно. Учитывая лишь собственные интересы и совершенно не обращая внимания на интересы других. Кто безнаказанно преступает законы или же …
— Он тут самый главный авторитет, — кутаясь в одеяло, торопливо вещал то, что было давно и прекрасно известно всему их призыву, Сомик. — Надо всеми авторитетами авторитет. Слышали, да? Сам лично редк…
Этот новый человек обвел взглядом пропитанную больничной маслянистой вонью палату, и сердце его не сжалось тоскливо, как, конечно, сжалось бы у того, бывшего Жени Сомика. Новый человек повернулся к о…
— Да чего тут, — сказал тот, кто завел тему о глазах. — Гуманоид — колдун. Сразу было понятно. Карельский колдун.
Когда «роднуля» удалилась, Гусь извлек телефон.
Женя послушно повернул голову, посмотрел на парня, на которого указывал Двуха, ничем вроде не примечательного парня, если не считать того, что вместо спортивной сумки, туристического рюкзака или «чел…
— Рядовой Каверин был избит, — проговорил Олег. — И каждый здесь это подтвердит.
Мансур улыбнулся в своей особой манере, оскалив верхние зубы.
— Ладно… — Алексей Максимович с силой потер свободной рукой глаза. — Ухудшений хоть нет. Ты в институт, надо думать, не пойдешь уже?
— И все равно, — пробурчал он, — можете мне зубы сколько угодно заговаривать, но я рано или поздно дам знать… кому надо, что у вас здесь творится. Дедовщина у них процветает! Времена сейчас не те! Ма…
Кроме диковинной речи, в Гуманоиде Женю настораживал взгляд… Взгляд вроде бы высокомерный, но совсем не такой, как у большинства офицеров, с презрением глядящих на новобранцев и видящих в них жалкие …
— Это я снова, — проговорил он. — Как он там у вас?..
— Ну что, вошь саратовская? Не хотел, как все, пахать за дедушек? Значит, будем в три раза больше тебя напрягать.
— Вот гады-то… — хрипловато проговорил он. — Ну и гады. Я говорил тебе, что Света в больнице ночевать осталась? Она мне только что звонила: сказала, учебник забыла дома, пришлось вернуться за ним. Ей…
— Но у меня создалось впечатление, что ты контролировал ситуацию?
Виталик, однако, ничего подобного не чувствовал. Минуту он просидел, неотрывно глядя на ластик, потом заскучал и стал коситься по сторонам. На исходе третьей или четвертой минуты (мальчишке показалос…
Изловчиться бежать? Долго он не проплутает, нагонят, поймают, вернут. Может, переведут потом в другую часть. А там — все заново? Кто его знает, что там ждет… Скорее всего, станет еще хуже. Скорее все…
«Ну, поставил себя сразу перед местными не лохом, а пацаном, который ни перед кем гнуться не собирается. Ночью за это спросили — ответил, заднюю не включил. А что ремень схватил, так их же больше был…
— У тебя самого губы дрожат. Бежим скорее!
Тот смотрел на него каким-то новым… чуть более отстраненным взглядом.
Арбатов едва заметно хмыкнул, почесывая желтым ногтем нос.
— А… как? Что ты с ними делать-то собираешься? Бить? Как Разоева? Или… гипнотизировать, как меня?
— Это объясняется тем, — веско проговорил Магнум, — что Трегрей шел к Елисееву не воевать. У него не было цели сокрушить и покарать.
— Избивали? — равнодушно говорил Женя. — Да нет, не избивали… Если не считать тычков и пинков, чтобы я шустрее двигался. Кто именно? Да все, кому не лень. Увидели, что слабак, и рады стараться… Смеял…
— А вы знаете, как в детдом попадают? — прищурился паренек. — Кто-то с рождения здесь, никогда родителей не видел, а кто-то и помнит, по какой причине тут оказался. И не у всех таких родители алкашам…
— На казенную? — очень тихо переспросил полковник. — Ты… ты с повинной, что ли, собрался идти?..
— Не то слово, — хрипло ответил Гусь, вложив в эту фразу особый, одному ему понятный смысл.
— Во-первых, не гэбэшника, а сотрудника ФСБ, — авторитетно поправил Ефим. — А во-вторых, делай, что говорят, не пререкайся! Кого па… то есть, Михаил Сигизмундович руководить поставил? Тебя?.. Вот име…
— Точно — не нюхали, — морщась, очень тихо пробурчал Двуха, до которого к тому времени докатилась волна кинжагалиевского приветствия.
— Опять эти… пиджаки… — выглянув вслед за Валькой, прошипел Виталик. — Повадились, гады. Неужто и правда выселят нас отсюда?
Тот уже сдвинул две парты по обе стороны прохода поближе — так, чтобы между ними мостиком держалась длинная ученическая линейка — и теперь привязывал к середине этого «мостика» нитку, на конце которо…
— Слышь! — сказал Саня дневальному. — Вызови Каверина мне. Скажи ему: «Гусь за должком пришел», он поймет. Ясно? Кру-угом — и выполнять боевую задачу!
Да Сомик же! Как он о Сомике умудрился забыть?
Трегрей замер, на пару секунд погрузившись в себя, анализируя что-то мысленно.
— Евгений Петрович, как вы себе это представляете? Ведутся работы, на стенах леса, на лесах строители с инструментами и… прочим. И вокруг дети! А если кому-нибудь из них кирпич на голову упадет? Или …
Он ринулся вперед, с первых же шагов перейдя на бег. Надо было спешить. Считанные мгновения оставались до того, как прощально вспыхнувшее сознание погаснет навсегда.
Несытое детство Семена Семеновича размоталось по доброму десятку военных гарнизонов, где служил его отец. Родитель Самородова, вечный майор, страдал распространенным на российских серых просторах нед…
— Как это? — не понял Дрон. — А что тогда?.. Слышь, Гуманоид, мы тут с пацанами перетерли, и вот к чему пришли: сейчас мы старшаков на место поставили, так? Дергаться они не будут. А следующим этапом…
— И оговорен я, — не обращая на него внимания, продолжил Олег, — теми, кому выгодно ваше подчинение установленным здесь гнусным правилам. Неужели это непонятно?
— Сейчас нельзя, — с некоторым сожалением сказал наконец Командор. — Раньше надо было… деловые переговоры с ним провести. Сейчас это уже…
— И еще чтобы стыдно не было за то, что делаем, — продолжал паренек. — Чтобы по-настоящему стыдно не было, безо всяких оправданий: мол, «все так поступают», «мне, что ли, больше всех надо?»… И так да…
— Только эту мразь найти осталось. Ну, ладно. Поехал я. Дела.
Но взрыва не последовало. Внутри «пазика» глухо треснуло что-то, и автобус пошатнулся, будто в нем взбрыкнул огромный зверь.
Информации о «детдомовце» было не так уж много. Просто прочитать и вникнуть в написанное Антон успел менее чем за три часа. Все остальное время, два полных рабочих дня, у него ушло на то, чтобы осмыс…
— Да сейчас-то все нормально, пап! — успокаивающе проговорила Света. — Правда, все нормально! Разговаривает, читает. Телевизор вот недавно попросила включить.
Двуха сидел у окна вместе с Гусевым, Мазуром и Кисой. Трое старослужащих уже закончили трапезу, но освобождать места явно не собирались. Двуха же успел съесть только первое. Миска с остывшей перловко…
— Ты меня слушаешь ли? — в тон ему сказал Трегрей. — Я говорю, надобно подкопать…
Невеселые эти прокурорские размышления прервал официант, принесший поднос с тарелками. Прокурор взял вилку, склонился над тарелкой, втягивая раздувшимися ноздрями запах… и тут закрывшаяся было дверь …
Майор Глазов, одетый уже не в перепачканный камуфляж, а в строгий черный костюм, не по-военному сутулясь, пересек плац. Заняв свой кабинет, он переодеваться не стал. Усевшись, положил на стол служебн…
— Ну, если пасешь кого-то, то лишний раз лучше не отсвечивать. Я по опыту своему тебе говорю. А опыт у меня — сам понимаешь… Тем более, это гэбэшника хата…
— Разговор есть. Пошли побазарим. Если не боишься, конечно.
«Не очень-то и испугался, — удивился про себя Гусь. — Ну, ничего, гадина, сейчас ты по-настоящему занервничаешь…»
— Василий, — сказал рядовой. — Но предпочтительнее, чтобы именовали Гуманоидом.
— Разберемся, — пообещал полицейский и вдруг умелой подсечкой сбил Кольку с ног…
Несколько секунд Саня разглядывал Гуманоида. Да парень, в общем-то, как парень. Среднего роста, не тощий и не жирный, не то чтобы качок — но видно, что сложен ладно и силенками не обделен. Лицо прави…
— Конечно, нет, — ответил он, пожав плечами. — Из-за чего бы?..
— Назад! — задавленно прохрипел Алимханов. — Не вмешивайтесь!
На служебный телефон капитан Арбатов не отвечал. Майор Глазов набрал номер мобильного начальника санчасти. Арбатов взял трубку сразу. Алексей Максимович поинтересовался, отправлен ли в госпиталь рядо…
— Я его найду-у! — гудел Михаил Сигизмундович, оставшийся за спиной Глазова. — Я его, паскуду, все равно из-под земли достану. А эту падаль уберите отсюда немедленно! Подсовываете мне черт знает кого…
— Во… — поднося развернутую ладонь к форменной кепке, пробормотал себе под нос дежурный. — Лягушонка в коробчонке прискакала… Здравия желаю, товарищ особист-контрразведчик…
Давно уже майор Глазов не чувствовал к своей работе такого искреннего интереса. Давно… Сколько уже? Лет, наверное, десять, а то и больше… А ведь когда-то работа являлась основным смыслом его жизни.
Как все сложится в Пантыкове и Саратове, Антон не знал и не мог знать. Уверен он был только в одном.
— Хотя… если ненадолго, то ничего страшного, наверное.
Он прошел на кухню, увидел в раковине кусок мяса, который оставил размораживаться с утра, вспомнил, что собирался варить щи. Поставив кастрюлю с мясом на огонь, Бородуля уселся перед мусорным ведром …
Виталик не стал смотреть, как побежали, теряя дубинки и баллончики, ОМОНовцы. Он вдруг ощутил, что Вальки рядом нет. Виталик развернулся от окна в пыльную полутьму чердачного нутра. Когда глаза его п…
— Все сделал, как мне было сказано, — глядя через окно в набухающее сырой темнотой осеннее небо, выслушивал Алексей Максимович торопливое бормотание в динамике служебного мобильника. — Гуманоида этог…
— Нет, — секунду подумав, сказал и тот. — Головушку берегу, сам знаешь… И так уже после того случая репутация закачалась, как та рябина.
— Гляди, босота, — дружелюбно говорил он, — тетка тебя опознала? Опознала. Алиби у тебя есть? Нет. Что получается? Получается очень нехорошая для тебя ситуация. Ну, бывает такое в жизни: случается с …
— Так что — когда Гуманоид ваш вернется из своего наряда, поосторожнее с ним, — добил Гусь. — Мало ли… А если честно, с такими, как он, вообще общаться не надо. Во-первых, западло. А во-вторых, из со…
— Так… Кстати вспомнилась одна из историй, что о тебе рассказывают… Когда ты еще по дороге в часть через город заступился за пострадавшего в аварии автомобилиста и взглядом, на расстоянии, вывихнул м…
«Да что такое со мной? — со страхом подумал Алексей Максимович… нет, не Алексей Максимович, а скорее Леша Глазов, чьи пальцы еще помнили ощущение шариковой ручки за сорок пять копеек с шестигранным к…
Возвращаясь в казарму, он остановился покурить на крыльце. С удовольствием затягиваясь, Саня усмехнулся: «Готово дело. Обломали хлопцев. Была банда — и нет банды…»
— Бабки — есть бабки, — уперся Двуха. — Непонятно, что ли, зачем он их понесет? Откупается, чтоб не трогали. Всем нам, то есть, подлянку делает. Сегодня он один отнесет, а завтра еще с кого-то трясти…
— Вот и славно, — сказал Самородов и с едва заметной поспешностью убрал подписанные бумаги обратно в портфель.
— О чем здесь говорить? — пожал плечами Олег. — Женя именования «солдат» пока что не достоин, это бессомненно. И вина в том лежит на нем самом и на тех, кто его воспитывал до вступления на срочную ар…
— Здорово, братан! — сказал он, протягивая руку для пожатия.
— Подбросил ты мне подарочек, полковник, — продолжал его собеседник. — Вот удружил… Как же ты в этом своем контрразведчике ошибся-то, а? Удружил так удружил… И главное, не вовремя это, ох как не вовр…
— Я и не сомневаюсь, — глухо ответил Алексей Максимович и открыл дверцу автомобиля.
— А чего ему сюда зря названивать?.. — тихо проговорил он. — Он же думает, все нормально… в современной армии. Он же не знает… — голос Командора снова начал набирать громкость, — какой тут беспредел …
— Ну, хватит! — проговорил Олег, и гомон тотчас смолк. — Извольте взять инструменты и начинайте работу.
— А ты не пугай, слышь! — гавкнул «пацан».
— Да хотя бы на пятихат, — сказал Бурыба. — Не, много, вдруг у него второе дыхание откроется. На две сотни.
— А как же: «один за всех и все за одного»?
— Да вроде врезал пару раз. А потом полкан подоспел, и их растащили…
«Гуманоид, сука! — в отчаянье подумал Саня. — Он и особисту мозги вывихнул тоже… Вот гадина!»
— Да я… — замялся Бородуля, — некоторым образом… сейчас на больничном. Я на службе-то давно уж не появлялся и не знаю, когда появлюсь. А… что за солдат вас интересует?
Эта идея засияла в голове Сани Гуся внезапно и мгновенно. Как полуденное солнце в разрыве темных дождевых туч. Как же он раньше об этом не подумал-то?! Надо же, полночи крутился на скрипучей койке, и…
Когда до Олега оставался один длинный прыжок, Мансур вырвал дужку из подвернувшейся под руку койки с такой силой, что эта койка, подлетев, перевернулась в воздухе. И швырнул дужку в Олега, в следующе…
— Рядовой Иванов, — приставив ладонь к виску, ответил он.
Лет с восемнадцати был Ефим при отце, Михаиле Сигизмундовиче, кем-то вроде ординарца. В двадцать Ефим уже улаживал кое-какие отцом начатые операции. В двадцать один начал крутиться больше самостоятел…
— Мария Семеновна! — подбежал к ней Пересолин. — Не нужно! Какие тут заявления для прессы, они танки сейчас подгонят, с них станется…
— Не забудь укол ей сделать, — сказал он, дослушав. — Что?.. Да, куплю по дороге… Что? Конечно, был, только оттуда. Отделывают, первый этаж почти закончили. Я думаю, как только его доделают, сразу и …
— Получается, что все эти чудаки не от мира сего, Гуманоиды, все-таки нужны? — проговорил Бурыба, потирая лоб. — Получается, без них — хуже всем было бы? Если б они не это… не напоминали?..
— Приходит в себя наш парашютист. Здоровый такой парнина; я думал, он еще долго не очухается.
— Руки прочь от четвертого детского дома! — в третий раз выкрикнул Гога. — Панораму давай! — прошипел он оператору.
— Забоишься, — не сбился, впрочем, с обдуманного сценария Гусь. — Прикинь, весь мир узнает, какой ты чмырдяй и фуфел! А? Все твои друзья, знакомые с гражданки, родаки… все пацаны в части узнают. Ну и…
Олег, покончив с последней конструкцией, сделал шаг в сторону и беззвучно осел наземь, словно тело его истратило все силы, без остатка.
Каверин увидел, как к развалившемуся на койке Поморову наклонился Петухов, шепнул ему на ухо что-то, поворотом головы указав в сторону койки, где ворочался Бурыба.
— Братан, ты чего?.. Ты чего, братан?.. — быстро-быстро шептал, с тревогой заглядывая в лицо Мансуру, Гусь.
Рядовой Василий Морисович Иванов по прозвищу Гуманоид перешагнул порог спустя секунду после того, как окрик Бурыбы провалился в погребную сырость кладовой. На Иванове не было ремня. Длинные язычки ли…
— Сегодня не приедет? — неожиданно для себя спросил Олег.
«Так вот он чем всех раздражает, этот Гуманоид! — вдруг подумал он. — Гнет к тому, чтобы всякий на своей должности жилы рвал, жил тем делом, которым занимается — вроде того… Ну или, по крайней мере, …
— Чё, шестых нашел? Черт какой-то нагадил, а нам какого хрена за ним убирать? — набычился один из четверки: лопоухий, худой паренек, по манере держаться и интонациям которого можно было с уверенность…
«Вовремя я заболел, — сказал он самому себе, освобождаясь в тесной прихожей от верхней одежды. — Ишь ты, какие страсти кипят! Надо будет подольше поболеть, пока все не утихнет. А потом отпуск взять. …
— Какое я имею право утверждать то, что утверждаю? — спокойно проговорил Олег, видимо, поняв этот вопрос по-своему. — Вперво, потому что это очевидно. Засим, потому что я точно знаю, как должно быть.…
— Направо кру-угом! — рявкнул сержант. — Сильно умный, да? Выполнишь задачу — доложишь. Ясно, боец?
— Здравия желаю, бойцы! — громко отчеканил майор.
— Взаимовыручка, бойцы! — широко улыбаясь, объяснил Киса. — Как же без нее! В бою вы, может быть, тоже раненого товарища бросите?
К Командору гость нагрянул только к вечеру. Старший лейтенант Бородин, войдя в палату, огляделся и присел к Командору на койку. Тот, некрепко спавший, от движения кровати проснулся.
В тесной каптерке было душно. Киса закурил еще одну сигарету и, запрокинув голову, выпустил дымную струю вверх. Под потолком мерно колыхались густые синеватые табачные волны, сквозь которые свет элек…
— Чего это он, а? — негромко вопросил Петухов. — Андрюх, чего он?
— А вот тебе и чурбаки. Вон колун, у забора, — он кивнул в сторону. — Действуй. Двое суток — так двое суток. Как раз на два дня тебе хватит, если не расслабляться. Вопросы есть?
Видно, он опомнился окончательно, вспомнив, что, собственно, с ним произошло. Рыдания явно причиняли ему сильную боль, он непрерывно хрипяще перхал, хватался одной рукой за горло и грудь, а второй ру…
— Хотелось бы, — ответил Алексей Максимович. Говорил он негромко, глуховато и чуть монотонно, но четко и раздельно.
— Значит, искать надо, правильно, нет? — вопросил Разоев и стал медленно подниматься. — Будем сейчас с тобой, салажонок, страх твой искать…
— А как же это… оппозиция? Митинги всякие, выступления, разоблачения?.. — спросил он, постукивая ногтем по рюмке. — Правозащитники, которых стада целые развелись?
— Никто с этим не спорит, — сказал Кинжагалиев. — Только достойного врага уважать никому не запрещается.
— Да брось ты, Алексей Максимыч! — закружил наклоненным горлышком графина над стопкой Глазова Самородов. — Когда это кому мешало?
— Я уже говорил с товарищем майором на этот счет, — ровно ответил Сомик и улыбнулся. — Мне… стыдно за то, что я пытался сделать вчера. И, конечно, ничего подобного никогда больше не повторится. А сей…
«Пусть только рот попробует открыть, — подумал Зяма, — сразу же пулю хавальником поймает…»
— Не… — протянул Петухов, отступив и отдавив кому-то ноги. — Чего базарить-то? Разобрались же, все нормально, все по понятиям…
— Все может быть, — не стал спорить Магнум.
— Приказ исполню, — выдал Олег. — Но должен предупредить, что личный состав недопустимо задействовать на работах, проводящихся с целью достижения личной выгоды для командира.
— Тогда — погнали… Стой! Пацан куда-то подорвался. Надо, чтобы они оба на виду оставались.
— Ничего себе!.. — протянул Командор и, покачав головой, причмокнул. Кое-кто подошел к Командору, выяснить, что же он там такое смотрит.
— Я вообще не понимаю, какого дьявола вам фасад наш не понравился? Столько лет не обращали внимания, и тут — на тебе! Мало, что ли, в районе других памятников старины, которым реставрация требуется?
«Козел, — подумал по адресу майора Гусь, отключившись. — Для него же стараешься, а он…»
Разоев, как крупный хищный зверь, рывком вскочил с койки. Сомик не отшатнулся, только чуть вздрогнул от неожиданности. Но остался стоять на том месте, где и стоял. Спокойно ждал.
Сержант Кинжагалиев снова шевельнулся под одеялами, покряхтел… но повторить только что проделанный трюк не сумел. Поэтому лишь неразборчиво буркнул что-то.
На одном конце своей «веревки» Женя смастерил скользящую петлю (кстати вспомнилось, как проделывал такое монах Тук из старого доброго британского сериала «Робин Гуд»), другой конец привязал к трубе. …
— Он же убьет его… — обалдело хлопая глазами, громко произнес, точно подумал вслух, Бородин. — Разоев, уймись! Разоев, кому сказано!..
— Пошли, братан, — хлопнул Гусь по плечу Мазура. — Все, один готов… А не хрена было залупаться…
— Благоволите оружие бросить ко мне и улечься на пол лицом вниз, руки заложив за голову, — спокойно и даже, как показалось Зяме, доброжелательно предложил парень.
— Да чего вы заладили: хороший, хороший… — не выдержал снова Гусь. — Да хоть бриллиантовый, это к делу не относится! Вы о главном-то не забывайте! Он духовенство взбаламутил! По авторитету нашему бил…
Оба незваных гостя молча уселись за столик напротив прокурора.
Командор вздрогнул и схватился за голову.
У двери в казарму он остановился, подумав, что напоминать об уговоре салаге лично — ниже его достоинства.
Помыв «четырнадцатую», Трегрей, как ему и было сказано, явился в каморку Неумоева доложить об исполнении задания. Рома сидел перед ноутбуком и конвульсивно дергался, судорожно клацая мышкой. Всполохи…
— Ладно, — сказал он. — Часок можешь покемарить наверху, а потом валяй опять на дрова. Раз уж ты такой сознательный. Твоими темпами ты к темноте управишься… А завтра… — он скользнул взглядом по манящ…
— А давайте Двуху позовем! Он вас точняк развеселит. Помните, какие истории травил, а?
— Молодой человек! — повысила голос, не обернувшись к Евгению Петровичу, Мария Семеновна. — Молодой человек с телевидения!
Смертельно бледный Валька молчал и не двигался, будто мраморная статуя, зачем-то обряженная в детскую одежду.
Дрон замолчал, нахмурясь. Кинжагалиев кивнул Гусю.
Вынутый из петли Сомик, хрипящий и подергивающийся, был уложен лицом кверху прямо на землю. Олег наскоро ощупал ему горло и шею и, убедившись в том, что гортань не раздавлена и шейные позвонки в поря…
— Стоя-ать! — успел поймать его за руку Командор. — Куда собрался? Потерпишь.
Во дворе «Ивушки» зазвучали возбужденные голоса.
Нуржан открыто усмехнулся и покачал головой.
Сказал он это, и словно опять окунулся в холодную лохань безнадеги. Опять заколыхались перед ним, сменяя друг друга, тяжелые, намокшие тоской, кадры минувших суток. Внеурочный звонок из дома: «упала …
— Ты ведь все перечеркиваешь! — завопил Самородов, подскакивая к Алексею Максимовичу. — Все перечеркиваешь! И в первую очередь, себе все перечеркиваешь! Кстати, насчет совести и долга… Ты чем долги о…
Громадный Мансур, сидевший напротив него за столом, угрюмо и упрямо молчал, склонив заросшую густым черным волосом крупную голову.
В палату, громыхнув дверью, влетел комроты Киврин.
Дар речи вернулся к Бурыбе, когда его, закованного уже в наручники, «бобик» повез куда-то в пугающую неизвестность.
— Расписочку! — сказал Семен Семенович, доставая из бардачка папку, а из папки — бумажный лист, чистый, если не считать пары строчек внизу, подкрепленных печатью и подписью. — Не обижайся, это не от …
— А Витька Гогин где? — Спросил Нуржан, войдя в кабинет.
— И все-таки, Герман Борисович. Нельзя исключать опасность уничтожения объекта. Как бы он ни был основательно подготовлен, но фактор случайности… Сами же знаете: иногда бывает и так, что опытнейшие б…
Сержант закусил губу. По лицу его побежали подкожные волны нервной дрожи. Минуту он стоял, явно терзаемый отчаянным желанием немедленно покарать рядового за неслыханное хамство…
— Ну, почему — «в ус не дуют»? — возразил задумчиво Пересолин. — Кое-кто и задумался, наверное.
Если Бородуля его и услышал, то реагировать не стал. Не до того было Бородуле.
Так оно и произошло. Минуло почти полгода, и вот настал, наконец, тот час, когда майор Глазов, до того только получавший и принимавший однообразные Санины отчеты, самолично выдал Гусеву то долгожданн…
Мелькали улавливаемые боковым зрением чужие удивленные физиономии, двери, коридоры, ступеньки… Казарма выплюнула Олега в холодный и сырой выдох осеннего вечера.
— Налетай, — пригласил Командор вроде всех разом, но глядя только на Гуманоида. — Угощайся, амиго. Чем богаты, тем и рады.
— Виновные наказаны, — ровно произнес Командор, — инцидент исчерпан… Чего еще? Зачем… нагнетать обстановку, амиго?
— Спит до сих пор, — ответила ему трубка голосом капитана Арбатова. — Я ему такую штуковину вколол, часа два точно еще почивать будет.
Оператор, который, в общем-то, прекрасно поспевал за длинноволосым, ничего отвечать не стал. Человек в белом плаще резко (кажется, излишне резко) развернулся и зашагал дальше, оставляя с одной сторон…
В голосе Мансура явно читалось сожаление о том, что уработал рядового Василия Иванова кто-то другой, а не он — так понял Сомик.
— Сережа, никто не имеет права заставлять тебя рассказывать, о чем мы здесь с тобой говорили.
— Не предполагал, что жалованье старшин столь мало, что они не могут позволить себе покупать туалетную бумагу в магазине, — медленно выговорил Олег.
— Зачем вы мне все это рассказываете? — спросил Командор, подозрительно глядя на Бородулю.
Оба вернулись минут через десять. Сильвер пихнул Саню на заднее сиденье, уселся сам. Замурлыкал что-то под нос, доставая пачку сигарет.
— Ну, на силу всегда сила найдется, — сказал Алексей Максимович, оглянувшись на дверь пристройки. — Я никак не соображу, Анатолий Павлович, у вас что ко мне?
— Впрочем, — сказал Олег, — вам сложно вместить это в сознание. Вы живете здесь, вы давно и безнадежно вросли в это… Где умный человек прячет камень?
Олег слизнул кровь с руки, зажал порез на указательном пальце подушечкой большого.
Дальше произошло нечто странное. Олег даже не поднял рук, чтобы защититься, но Мансур, подлетевший уже почти вплотную к нему, вдруг застыл, на крохотную долю секунду окаменел в своем порыве — и тотча…
Глазов молчал. И это молчание очень не понравилось Гусю.
— Нет, — уверенно ответил Валька и снова поправил очки. — Мне не показалось. Слушай, не отвлекай, ладно? Ничего не говори.
— Во, зацени, прямо настоящий штурм! — гомонили они, толкаясь лбами, чтобы получше рассмотреть видеоролик на экране телефона.
— Не хочет он, — отведя глаза, сказал Мазур.
— Да это давно… с детства еще. Малым был, дразнили: «Эй ты, голова-два уха!» А потом просто: «Два уха». А потом еще сократили, а то выговаривать неудобно.
— Так и есть, — быстро и тревожно ответил Трегрей, словно что-то почуяв.
— Чё-то не слышал, — чуть покривился лопоухий. — Это где такой?
— Будет тебе Ефим Михайлович, — усмехнулся мужик.
— Про Мансура слыхали? — понизив голос, спросил Гусь. — А, может, и видели его уже? Так вот, если я говорю: «моя личная просьба», то это все равно что «личная просьба Мансура». А что, я разве этого в…
— Давай его пока что сюда, боец, на каталку. Осторожнее перекладывай, голову ему держи, голову!
— Следуйте за мной, Иванов, — сказал майор.
— Переселят, — поправил Валька, глядя в покачивающиеся спины. — Не выселят насовсем. Не имеют права. Только, я слышал, переселять нас будут в какие-то бараки на самой окраине.
— Это младший сержант Кинжагалиев передал вам, духанка, привет, — дополнительно пояснил Гусь. — Итак, младшие сержанты с вами будут заниматься. Ну и мы тоже по мере своих сил будем им помогать. Скажу…
Если смотреть на Москву с большой высоты ярким летом, почему-то мгновенно возникает невольное чувство, что там, именно там, внизу, кипит настоящая, более реальная, чем где бы то ни было в стране, жиз…
А потом межпространство взорвалось отчаянными всполохами — и всполохи эти ярчайшими, но невидимыми глазу струями хлынули в реальность. Мощный поток психоэмоциональной энергии мгновенно пронзил оказав…