Этот Гуманоид, рядовой Василий Морисович Иванов… то бишь, Олег Гай Трегрей, напомнил майору Глазову его самого, лет этак тридцать назад. Он ведь тогда точно так же понимал мир. То неправильное и несправедливое, что он видел вокруг, будучи восемнадцати-двадцатилетним, ему казалось без особого труда устранимым. Тем более что и тогдашние наставники убеждали Лешу Глазова в этом. Да что там, не только наставники; телевизор, газеты и радио демонстрировали окружающий мир таким, каким он в представлении большинства и должен быть. Это бравурное и многоцветное полотно, воспринимаемое вкупе с разительно отличающейся от него реальностью, оставляло в сознании Леши Глазова вполне конкретную установку: перекроить действительность в соответствии с тем единственно верным, но пока еще виртуальным вариантом. Все это тогда для Глазова было столь очевидным, что он искренне изумлялся тем, кто азартно ратовал за то, чтобы искусственно созданный мир как можно более точно отражал реальность со всей ее мерзостью — дескать, нечего скрывать недостатки, пора начать их освещать и вообще бороться за правду! Как будто без дополнительного освещения эти недостатки разглядеть было невозможно…