Дар речи вернулся к Бурыбе, когда его, закованного уже в наручники, «бобик» повез куда-то в пугающую неизвестность.
— И в чем же я обвиняюсь? — осведомился Евгений Петрович.
— Пошли! Найдем гниду — я из него лично душу вытрясу!
Полицейский смотрел на Бурыбу спокойно, без злости, даже наоборот — как-то по-приятельски, что ли…
— Так и я о том же! — поднял палец рядовой Гусев.
— Следовательно, детский дом все-таки отстояли, — покивал массивной седой головой Магнум. — Гм… Ладно, еще вернемся к этому делу. Ну, а что там Трегрей?