— И в чем же я обвиняюсь? — осведомился Евгений Петрович.
— Пошли! Найдем гниду — я из него лично душу вытрясу!
Полицейский смотрел на Бурыбу спокойно, без злости, даже наоборот — как-то по-приятельски, что ли…
— Так и я о том же! — поднял палец рядовой Гусев.
— Следовательно, детский дом все-таки отстояли, — покивал массивной седой головой Магнум. — Гм… Ладно, еще вернемся к этому делу. Ну, а что там Трегрей?
Сразу же померкло зрение, а голова будто бы мгновенно отделилась от тела — дышать стало в прямом смысле слова нечем. Тело, ощущаемое чужим тяжелым грузом, задергалось само по себе. Неожиданная сладострастная и яркая судорога скрутила позвоночник. Ноги Жени затанцевали: то упираясь в землю, то соскальзывая, то ударяя вниз и в стороны; заскрежетали по кирпичам стен подошвы «берцев».