Все цитаты из книги «Песочные часы»
— То есть? — напрягся хозяин, слегка подавшись вперёд.
Врач велел раздеться и лечь на кушетку. Сначала просто визуально осмотрел, ощупал, уделяя особое внимание низу живота, спросил, не больно ли, не мучили ли когда неприятные ощущения. Потом послушал се…
— Может, — он лукаво улыбнулся, — тебе понравится.
— Ты хоть знаешь, что это незаконно, детка?
— Не беспокойтесь, господин, всё уже сделано, — заверила Сара. — И ванна тоже готова, если вы захотите ей воспользоваться.
— Да, сапоги. Вы уже домой собрались? — испуганно добавила я, решив-таки потратить оставшееся серебро. Итак: тёплая ночная рубашка, какая-нибудь кофта, чулки… Может, ещё свечей? И хорошо бы какую-ниб…
— Выпей, к бокалу я не притронулся. Вино придётся тебе по вкусу. И для здоровья полезно.
Арарг, притаившийся на островах Восточного архипелага, издревле наводил страх на соседей. И не только страх: с разной периодичностью он поглощал всё новые государства. Иногда затишье длилось сто лет,…
— Если хозяин так великодушен и отблагодарит меня за сына, которого так ждал… Это же первый мой ребёнок, и он похож на вас.
Приятные ощущения сошли на нет. Второй раз они не повторились, хотя норн предпочёл не спать перед долгой дорогой, угомонившись только под утро.
Невысокая чуть полноватая блондинка с голубыми глазами. Я бы назвала ее красавицей, если бы не острый птичий нос. Она частенько напрашивалась в пару со мной, помогая и показывая, как и что нужно дела…
— Клянусь Небесными заступниками, я честна перед вами, хозяин. Вы очень добрый, заботливый, мне очень повезло, что я попала к вам.
Аккуратно усадив на колени, он обнял меня, свободной рукой гладя по волосам. Пытался успокоить и добился успеха: я перестала дрожать.
Норину Мирабель я обнаружила в постели, вернее, в углу постели. Сжалась в комочек, завернулась в одеяло и спрятала в ладонях лицо. Дрожит, чуть ли не плачет. Почти как я. Только у меня согласия не сп…
— Вернёмся в город, поешь нормально. Думаю, через час тебе здесь надоест, и время я рассчитал верно. Впрочем, если нет, и мы опоздаем, то ничего страшного.
Незапланированные подарки на этом не закончились: появилась служанка и вручила мне шуршащий свёрток, в котором обнаружилась пара чулок, пояс, подвязки и тончайшая батистовая нижняя рубашка.
— Двое, — констатировал он, будто дожидался, пока я взгляну на него. — Женщина средних лет и молоденькая. Покажите сначала девушку.
Его голос вывел меня из гневных раздумий.
В воздухе витало напряжение, усиливаемое отсутствием достоверных известий. Одни только слухи.
Хозяин едва не задушил бывшего друга его же собственной плетью — спасло появление перепуганной норины Мирабель. А так — ещё минута-другая, и рукоять сломала бы шею.
Хозяин любил меня нежно, мне вообще повезло с ним. У других рабынь были синяки, они с содроганием вспоминали о ночах, больше всего боясь этого времени суток. Вернее, даже не его, а того, что оно несл…
Только подготовила вежливый ответ о том, что мне очень жаль, что я хорошо к нему отношусь, но снова браслет не надену даже под угрозой смерти, как виконт сделал мне предложение. То самое — руки и сер…
У меня было минимум две недели, и я собиралась провести их с пользой. Когда ещё судьба пошлёт такой шанс?
Дверь я заперла и в который раз прокляла себя за нерешительность. Отрезать хвост собаке по частям немилосердно, нужно отрубать сразу.
— Мой норн, мой норн, ваша супруга разрешилась от бремени! — радостный голос акушерки с трудом пробрался сквозь паутину сна.
Когда пригласили впервые, вопросительно покосилась на норна. Тот ответил: «Решай сама». И он остался сидеть за столиком, а я танцевала, сначала стеснялась, а потом улыбалась, смеялась.
— Под «порезвиться» он имеет в виду игры с огнём, — усмехнулся хозяин, ловко поменяв положение корпуса, заставив дракона взять влево. — Они не такие уж безобидные существа. В брачный период вообще на…
— Где носит эту дрянную торху? Там сеньор маг пришёл!
— Не беспокойтесь, мой норн, шрамов не будет. Кожа не успела зарубцеваться. Если что, ваш маг подкорректирует. Только в следующий раз будьте осторожнее.
Пришедший около полудня врач подтвердил, что я беременна, и сказал, что ориентировочно малыш должен появиться на свет в конце апреля — начале мая.
— Поздравляю, отмучалась. Крепкий родился, большой, поэтому так тяжёло было. Вырастет сильным, маме на радость.
— А я в город хожу. Темнеет сейчас рано, а пьяных много. Они ведь на браслет не смотрят, им другое надо.
Всё ещё не веря, поспешила к оставленному на столе бокалу вина, растворила в нём положенную дозу и выпила.
Положив сына обратно мне под бок, норн ушёл. А кормилица осталась. На вопрос, почему, ответила: «Так положено. Как покормите (если сможете), я отнесу малютку в детскую. Мне велено уносить его на ночь…
На этот раз к ответу оказалась не готова я.
Мне? Назначено? Сердце ёкнуло и забилось часто-часто. От липкого страха засосало под ложечкой, даже вспотели ладони.
— Ну, здравствуй, Зеленоглазка! Да мне больше солдаты радовались, чем ты. Успела забыть за полгода? Иди сюда.
— Иалей, о чём ты сейчас думаешь? — он взял меня за руку и усадил на рубашку.
— Простите, хозяин, если обидела. Вам ведь хотелось…
— Лей?! — разнеслось по холлу через несколько минут.
Он исполосовал мне всю спину и ягодицы и, довольно хмыкнув, разомкнул кандалы. Моё обмякшее окровавленное замёрзшее тело рухнуло на землю.
— Сейчас надень простое, а когда хозяин захочет, смени на кружевное. Носи его по праздничным дням и всякий раз, когда хозяин заранее предупредит, что хочет провести с тобой ночь, — поучала женщина, п…
Тьёрн остался доволен, а я — безучастной. В моём состоянии невозможно получать наслаждение, но я честно пыталась подыграть жениху. Пусть думает, что мне приятно — маг это заслужил. Тем более что сдер…
Из-под моих ног резко выбили скамеечку, и я упала, больно ударившись о пол. Хорошо, в последний момент успела подставить руку под голову.
— Тот норн — ваш друг, попросите его, чтобы её не забили до смерти! Я всё, что угодно сделаю!
— Еще одна? — лениво бросил он через плечо. — Иди за ширму и раздевайся.
Да, безумно тяжело решать самому, брать на себя ответственность. Гораздо легче переложить её на чужие плечи, стать покорной чужой воле и забыть о трудности выбора. Но выбор и ответственность — призна…
Что у госпожи было в жизни, кроме её положения, драгоценностей, платьев? Она тоже вещь, её тоже продали, не дали выбрать, с кем связать судьбу. Наверное, потому что мы похожи, у нас и сложились довер…
Не вопрос, а утверждение. Даже обидно стало, что он опять всё за меня решает: что я думаю, что я чувствую. Но промолчала, пошла провожать его.
— Всё-всё-всё? — лукаво поинтересовался Тьёрн. В глазах блеснул огонёк. Значит, есть нечто, в обмен на что он готов промолчать о каплях. Только вот что с аптекарем делать? Он ведь видел, что я убежал…
Торху развязали. Прикрывая грудь руками, она стояла на коленях, держа спину прямой — видимо, иначе не могла. Стояла и беззвучно плакала. Волосы мокры от слёз.
— Как ты, успокоилась? Через два дня нужно вверить сына покровительству богов и дать имя. Первое я уже подобрал — Аджентин, в честь прадеда, второе предоставляю право выбрать тебе. Можешь и кеварийск…
Во время одной из прогулок встретила Тьёрна. Он поздравил с прибавлением и обещал подарить Рагнару защитный амулет — «Пригодится как будущему воину». Разговорились — я не считала зазорным беседовать …
— Просто ты сидишь там же, где сидела Алистер. Она тоже любила этот остров. Как и ты. Я же вижу, понравилось. Да не вставай, сиди. Это давно в прошлом, — пробормотал норн, поднялся на ноги и прошёлся…
Взяв за руку, норн куда-то меня повёл. Как оказалось, в самую гущу праздника, к разряженным дамам и кавалерам.
Знать бы ещё, когда, сколько ему или ей недель, но на этот вопрос мог ответить только врач. А пойти к нему я не могла: тут же доложат норну, и он запрёт меня в четырёх стенах или усилит охрану. И всё…
Малышке у соседки нравилось. За ней хорошо приглядывали, сказки рассказывали, гуляли, пелёнки меняли. У молочницы трое детей, опыт куда больше моего. Кажется, с ней дочка даже здоровее стала. И актив…
— Только тяжести не таскай и возле спальни хозяина не появляйся. Прислуживать за столом тоже другая будет.
— За что, моя норина? Я всего лишь выполняю свой долг, приказ господина. Вы хотели порвать платье торхи, быть может, причинить телесный вред, она боится вас — значит, я должен вмешаться. Да и пристой…
В то время как я мрачнела, сжималась в комок, маг, наоборот, всё чаще улыбался и преисполнялся уверенности. Как он пояснил, начались пояса нужной энергетики — сочетание первозданной и каких-то там по…
— Сашер, зачем же вы так себя корите? — по имени назвала случайно, не задумываясь, подошла и протянула руку. Он нервно скинул её с плеча, застёгивая пуговицы рубашки. — Мой норн, перестаньте! Всё вы …
Спала в ту ночь в одной постели с госпожой — она сама на этом настояла. Своим спасением я обязана именно ей. Норина Мирабель забеспокоилась, не застав меня у ложи родителей. Она тут же отправилась за…
Не выдержав, встала, подошла к окну и, опершись руками о подоконник, некоторое время наблюдала за падением мягких хлопьев, скрадывавших звуки, превращавших мир в одну гигантскую декорацию к сказке. Т…
Подлецы, они зажимали его в тиски! Один метил в лицо, другой — в шею.
— Хозяин, не хочу вас позорить… — смущённо потупилась я. — Я ведь одна не умею…
Кивнула. Всегда любила детей. Нет, не до умопомрачения, но тёплые чувства неизменно вызывали.
Разумеется, получила выговор от управляющего, да ещё с похабной ухмылкой: мол, разомлела в хозяйской кровати, а сам норн два часа назад встал.
«Я прошу вас, хозяин!» — едва слышно, всхлипывая, пробормотала я.
Он жестом приказал замолчать и устроил у себя на коленях, периодически смахивая платком бисеринки крови.
— И что же придумает хозяин, чтобы его знакомому было приятно? Тоже прыгать на одной ножке, как та девушка?
А потом маг обронил фразу: «Одной тебе будет тяжело, лучше с кем-то». Под «кем-то» он, разумеется, имел в виду себя.
Бедная простыня скомкалась и наполовину сползла на пол, где уже сиротливо валялось одеяло, но нам не было до этого никакого дела.
Отвернулась всего на мгновенье — а хыров уже след простыл. Взгляд выловил только качающиеся ветви кустарника. Спрятались. Мне бы тоже не мешало, только стоит ли? Кто прячется, тот виновен. Но, с друг…
— Хватит лебезить, Себр, я прекрасно знаю, что ты мошенник и плут. Держи деньги, — норн достал кошелек и отсчитал сорок пять золотых монет с профилем горбоносого мужчины. Значит, каждая достоинством …
— Вы, наверное, устали, я сейчас. Не слишком удобно, но всё же…
— Нет, — мягко улыбнувшись и проведя ребром ладони по щеке, ответил хозяин. — Так он…?
— Заслуживает? — я удивлённо взглянула на него. — То есть примерно себя ведёт?
Располагайся королевство на континенте, всё было бы проще, насколько вообще просто может быть в моей ситуации, но оно раскинулось на островах.
— Я согласна, Тьёрн, — вернула ему поцелуй и провела ладонью по волосам. — Не буду лгать, что люблю, но я полюблю, честно! Ты мне очень дорог…
Испуганная плачущая госпожа лежала на кровати. При виде мужа она расплылась в виноватой улыбке и начала бормотать: «Оно само, я даже не вставала».
— Ложись и клади мне голову на колени, так точно не упадешь.
— Я не знаю, хозяин, наёмники, — судорожно глотнув, ответила я.
Хозяин мгновенно обернулся. Увидел, что в руках у меня маленький, но нож, и опустил шпагу. Гнев сменил страх.
— На, палец перевяжи. Булавку к платью прикрепи. Заговора на час хватит, но дольше мы тут и не задержимся.
Норн обнял, посадил себе на колени и занялся шнуровкой платья.
— Лей, хочешь вина? — он стоял у камина, держа в руках бокал. Бутылка стояла рядом, на каминной полке. Задумчивый, в расстёгнутой рубашке.
— Я предлагаю. Или полагаешь, что я насильно напою тебя? Лей! — норн укоризненно покачал головой. — Просто не ешь всухомятку.
— О, нашлась пропажа! — радостно всплеснул руками слуга, отпустил меня и закрыл дверь. — Значит, не показалось. Я сразу тебя приметил — знакомая фигурка.
Кухарка учила меня готовить, и к концу года я умела стряпать простые, но сытные блюда местной кухни.
— Ещё одно движение — и ты покойник, Шоанез. Впрочем, если ты её тронул, то уже мёртв.
После успокоительного госпожа заснула, сама, без снотворного. Не знаю, что там сделал Тьёрн, но она больше не рыдала, захлёбываясь слезами, просто пребывала в состоянии апатии.
— Не отказался бы. Надеюсь, когда-нибудь забеременеет.
Переступив порог, первым, кого я увидела, был хозяин. Он сидел на ступенях лестницы и смотрел на дверь. Не переодевшийся, в той же одежде, в которой ездил на приём у городского главы.
— Я не хочу уходить, — наконец, прервав меня, с горечью произнёс он. — Пара часов с тобой — это так мало. Но благодарение судьбе хотя бы за них.
— Не впервые, хозяин, — подала голос я и тут же извинилась, что прервала их разговор.
— Ну да, поэтому в таком виде. Дождь действительно шёл, закончился с полчаса назад. Значит, далеко ходила. Куда? Где пережидала дождь? Что купила? Я не вижу ни одного свёртка.
Понятия не имею, как разговаривать с нориной на такие деликатные темы. Во-первых, мы друг друга не знаем, абсолютно чужие люди. Во-вторых, я сама почти ничего об этом не знаю, а спрашивать… Да и что …
— Я испугалась! Я не хотела лгать, просто испугалась.
Доев, хозяин встал. Я поднялась вслед за ним, с тоской взирая на недоеденную дольку мандарина.
Сагара скорчила плаксивую гримасу: конечно, незнакомый человек, пахнет непривычно, неприятно, потому как с дороги. Захныкала, но потом замолчала. Её внимание привлёк медальон на шее отца. Она так заб…
Я, как рыба, глотала ртом воздух, даже, кажется, удивлённо вскрикнула. Потом только поняла, что он шутит: не может норн жениться на рабыне. Или после побега он подписал мне вольную? Поздно, слишком п…
Имя хозяина произвело на наглеца неизгладимое впечатление. Он остановился и уставился на меня, как баран на новые ворота, потом разом помрачнел и молча сел на место.
Я кивнула, втянула голову в плечи и всхлипнула. Слёзы помогают смягчить наказание, тем более, расплакаться не составило большого труда.
— В первый раз здесь? Давай отойдём, осмотримся, пока торх в другую комнату не увели.
Вдруг я на что-то наткнулась и нырнула носом в сугроб. Поднялась быстро, но Тьёрн был уже рядом. Пешая, путающаяся в мокрых юбках, я заведомо проигрывала всаднику.
— Я тебе верю, — улыбнулся Давид. — У тебя глаза честные. Скажи, до ближайшей деревни далеко?
Хозяин промолчал, покосившись на меня. Значит, отвечать нужно мне.
Посетителей развлекала приглашённая певица. Внешность у неё невзрачная, зато голос хороший.
— Беги, Иалей, спасайся! Беги к храму, под защитой бога они тебя не тронут!
Разумеется, жизнь не всех торх была наполнена ужасами и болью. Я слышала рассказы о спокойной размеренной жизни в хозяйском доме, об удовольствии, которое можно испытывать с мужчиной, о детях, подарк…
Интересно, какой она вырастет, и как её назовут?
Управляющий кивнул, похоже, не понимая, о чём он говорит. Признаться, я тоже, но не особо переживала — бежать не собиралась.
Она так трепетно и нежно обнимала мамину шею! Я это видела, потому что первой приходила пожелать госпоже доброго утра и одеть её. Пробовала одевать и маленькую норину, но куда там! Либо мама, либо ко…
Смертельный танец посреди грязной весенней мостовой продолжался. Солдат с фальшионом шёл напролом, второй страховал его.
Норн поинтересовался, что я чувствую. Предпочла промолчать: мужчине неприятно такое слышать. Особенно после такой страсти в постели. Снова причиню боль, только на этот раз раню самолюбие.
Естественно, моё появление не осталось незамеченным — сразу же по рядам пошёл шёпоток: «Кто это? Сашер завёл новую любовницу и успел обрюхатить?». А потом и другой, с подачи одного из друзей хозяина:…
Я лишена выбора. Слугам — и то лучше. Вечером и ночью они принадлежат себе — я же принадлежу норну. Если он куда-то едет, еду с ним, обхаживаю, терпеливо сношу замечания авердов, краснею от некоторых…
— Что принюхиваешься? — норн устало опустился на стул, вытянул ноги. — Будто собака. Хочешь узнать, где меня носило? Ну да, я же должен быть у постели стонущей от горя супруги, изображать, что я её л…
А эта рубашка… Подо что мне её надевать? Под платье торхи не положено, а других я не ношу. Издевается? Возможно. Хотя, знаю, жаловаться на хозяина глупо, я должна быть благодарна судьбе за этого.
Только вот где ему постелить? Не на полу же!
Хватило: привыкла быстро одеваться, но в этот раз позволила себе задержаться перед зеркалом, чтобы сделать лёгкий макияж. Хочу быть красивой, хочу, чтобы оборачивались, провожали взглядом.
Судя по тому, как хыры переменились в лице, это известие стало для них неприятным сюрпризом. А я задумалась: не их ли искала так невовремя встретившаяся на моём пути снэрра Джованна. Её работа — лови…
Я покраснела и опустила глаза, а Доррана по-кошачьи потянулась, демонстрируя гибкое тело и то, как ей хорошо. В ту минуту она была мне омерзительна.
А он с такой нежностью смотрел мне в глаза, не обращая внимания на комментарии со стороны посетителей заведения.
— О чём задумалась? — хозяин сам забрал у меня бокал.
А потом был ужин. Не в моей комнатке, даже не в спальне хозяина, а в столовой.
— На ярмарке ты, определенно, была, запрет на браслет не поставлен, поисковая магия не задействована, — продолжала шептать себе под нос маг и, вдруг резко схватив за руку, обнажила мой браслет. — Вик…
Кузнец, рослый плечистый мужик, отнёсся к моей просьбе скептически и, покосившись на разбитый нос, хмыкнул.
Стараясь не потревожить их, отступила в темноту, вернувшись в знакомый зал жертвоприношений. А, может, просто место вызова демонов или духов — с чего я взяла, что здесь кого-то убивали?
Последние дни августа встретили неприятным сюрпризом — тошнотой. Грешила на пирог с сомнительными грибами, который накануне приготовила Ланора. Но, опросив девчонок, выяснила, что тошнило только меня.
— Ну, бери котомку, у ворот подожду, — кивнул мне будущий маг и запрыгнул в седло. — Учти, жду пять минут и уезжаю.
Норина Мирабель, вот, не улыбалась. Она ведь не только ему письма писала: второе предназначалось мне. Как и предполагала, норина обрушила на меня поток негодования и обвинений, утверждала, что я едва…
— Себр, — гневный взгляд, брошенный на деала — и тот в страхе сжимается, низко опускает голову, — мальчиков для спальни предпочитает господин судья, а мне нужен работник.
— Рагнар, — я невольно всплакнула, представив себе подросшего сына, — как он? Уже ходит и разговаривает?
— Пойдём, что ли? Ты у нас как: хыра, али торха? Ну-ка, ручонку дай.
Позаботилась и о том, чтобы растопить в спальне камин и задёрнуть тяжёлые гардины.
Только теперь я заметила на виске небольшой шрам, почти заживший и слившийся с кожей. Спрашивать не стала, догадалась сама. Вечером обнаружила ещё два — на пояснице и на руке, чуть повыше локтя.
Потом к нам зачастили военные, его подчинённые и сослуживцы, и все зачем-то выражали поддержку хозяину.
— Я не знаю, не знаю, что положено говорить в таких случаях…
Я равнодушно пожала плечами, стараясь не показывать, что огорчена.
— Тогда я лучше спою. Только я немного боюсь… Можно мне где-то распеться? Всего пять минут…
Дрожащими руками я распустила ленту и сняла бюстье.
Я же знаю, что он хотел, со всеми бывает…
— Помнишь, как Сашер, твой хозяин, из-за тебя меня продырявил? Как ты думаешь, зелёноглазая, кровь норна стоит крови торхи?
Четвёртый день пути ознаменовался тревогой. Пришлось рано встать, наспех позавтракать и уехать на рассвете: выходивший на улицу Тьёрн случайно услышал от крестьян, что в соседней деревне солдаты.
— У вас есть норина Ангелина, госпожа, — напомнила я.
Норн прикоснулся руками к моим ладоням, уткнулся в них и тяжело вздохнул.
— Почему ты? Почему всё тебе? — в голос разрыдалась норина. — Любимый ребёнок, наследник, а у меня ничего…
Тьёрн заслонил меня собой, в свою очередь потянувшись за оружием.
Из открытой двери наискось падал на пол прямоугольник света. Комната управляющего. Как я и думала. Что ж, приятно, когда хоть кому-то хорошо.
Я села и обратила её внимание на связанные руки. Девица сходила за ножом и с разрешения хозяйки перерезала верёвки
Утром, ещё до завтрака, меня вырвали из объятий сна и потащили на площадь Слёз.
— У вас будут очень большие проблемы, если не выпустите меня и норна Ашекая, — прошипел Тьёрн, делая вид, что сплетает заклятье.
Солдат сгрузил меня на землю и вопросительно уставился на женщину. Та быстро сообразила, чего от неё ждут, и всучила ему серебряную монетку.
Покусывая губы, я терпела — а что ещё оставалось?
Я удивительно легко отделалась: за оскорбление норна должно достаться так, что дышать было бы больно. А так хозяин только ремнём немного по мягкому месту прошёлся.
Я кивнула и маленькими глотками осушила бокал. Вопреки опасениям, больше норн мне не налил, зато пристально следил за тем, как я орудую ножом и вилкой.
Оторвав взгляд от помоста, я увидела то, что вначале упустила из виду: список приводимых к исполнению приговоров. Среди них был один смертный. Для хыра. За данную хозяину пощёчину и убийство его соба…
Было одновременно и страшно, и интересно.
— Лошадей не боишься? Ньесса смирная. Но если не хочешь…
— Мне не нужна стерва в доме. Пошли, Сашер, посмотрим тебе подарок.
Моё прошлое… Оно снова здесь. Тогда, когда я и не ждала его повстречать.
Подошла, поставила чашку и бутылку на стол и села рядом.
Шли дни, температура, вроде спала, а вот сонливость и тошнота никуда не делись.
Мне поручили заняться комнатами и вручили деньги, а норн со спутницей направились ужинать.
Хозяин ласково погладил по волосам и привлёк к себе, давая возможность, если будет страшно, уткнуться ему в пальто.
Быстро сгруппировавшись, хозяин перекатился, уходя от второго удара, и вскочил на ноги, переходя от обороны к атаке.
Разомлев после плотного обеда и бокала вина, который мне налили, я дремала, положив голову на колени хозяину.
Шли мы пешком — норн решил прогуляться, размять ноги после поездки. Он — впереди, я — позади, под присмотром слуги. На руку привязана нитка: попытайся я сбежать, воспользовавшись невнимательностью пр…
Над рабами кружили мухи, садились на потные лица. Хыры то и дело дёргались, сгоняя их.
— Она моя, не забывай этого, — прошипел он.
Хозяин непременно пожелает принять участие в охоте. По многим причинам.
На следующий день мне ничего не стоило уговорить госпожу отпустить меня одну «к знакомой». Вернее, я отправилась гулять с Рагнаром, как положено, со слугой, а потом, сославшись на разрешение норины М…
Тьёрна интересовало абсолютно всё, связанное со мной, и я, не стесняясь, делилась с ним детскими воспоминаниями, желаниями, мечтами. А он слушал.
Представила себя на её месте, подумала, был бы так жесток ко мне собственный хозяин. Сколько ударов досталось бы мне?
— Что предпочитает мой норн? — осведомился палач.
Торопливо одевшись, девушка поплелась за хозяином: место торхи — у его ног.
— Это не моих рук дело, — хмуро возразил норн.
А ведь ему, наверное, тоже захочется детей. Интересно, сколько?
Как я понимаю, мои спутницы должны были стать моим «конвоем». А, может, я была слишком подозрительна, ведь отпускали же меня одну за покупками? Да и не станет Маиза шпионить.
— Ваше право, но, по-моему, рабам следует постоянно указывать на место.
Теперь знаю, почему ему нравятся зелёноглазые — отголоски первого чувства.
Он извлёк из кармана бутылочку и помахал перед моим носом.
— Я так рад видеть вас снова, господин виконт. Вы редко балуете нас своим вниманием, а еще реже покупаете.
— Что случилось? Ты плачешь? — он отставил чашку, наклонился и усадил меня на колени.
И это мне?! Хозяин сошёл с ума! Я не могу это принять. Куда я его надену, куда спрячу? Это украшение для норины, для виконтессы Тиадей. Пусть подарит супруге, а если не желает, то дочери.
Поспешила наверх, намериваясь не выполнить просьбу норна, а наглотаться снотворного госпожи — единственный, как казалось, возможный выход из положения. Хозяин, очевидно, предвидел подобное развитие с…
Не даст. По всему видно, что не даст. Странно, что не накричал, не ответил резким отказом.
Норн действительно выглядел измождённым и уставшим. Подошёл, хотел погладить по щеке, но в последний момент передумал — очевидно, почувствовав, как я непроизвольно напряглась.
Я и не заметила, как его рука прошлась по изгибам моего тела, ни разу не проникнув под ткань и не задержавшись на каком-либо месте.
— Змейка, позволь мне увидеть дочь, — попросил он. — Клянусь Небесными заступниками, я не увезу её в Арарг. Хотя по закону имею право. Да, Иалей, из-за своего происхождения.
Видя, что в свободное время вечерами я в десятый раз перечитываю единственную книгу, хозяин разрешил пользоваться библиотекой и выразил желание, чтобы к концу года я сносно говорила на араргском. Ему…
Представляю, каково ему! Хотел приласкаться, может, без всякой задней мысли — а получил… Но я же сказала, что никаких ласк не будет.
Господа пустили лошадей рысью, а потом и вовсе галопом. Им почтительно уступали дорогу. Тем, кто мешкал, напоминал это сделать ехавший впереди солдат.
Толпы нет — попрятались. Причина понятна: труп солдата со вспоротым животом. Того самого, с покалеченным коленом.
Лицо волшебника говорило о том, что дела плохи. Он кое-как остановил кровотечение, но предупредил, что с болью ничего сделать не сможет.
Виконт понял голову и посмотрел мне в глаза. Пристально, как любила смотреть его дочь.
Наконец кормилица с ребёнком удалились. Мне показалось, или хозяин поцеловал его?
Шоанез начал возражать, но не успел закончить предложения, получив кулаком в зубы.
— Спокойной ночи, — предавшись воспоминаниям, не заметила, как он подошёл к двери. — Уже поздно, а тебе рано вставать. Не стану лишать тебя отдыха.
Не прошло и пяти минут, как мы оказались в постели. Не смела отказать хозяину, ощущая себя виноватой.
В лицо ударил свежий ветер. Морской бриз, но тогда я еще не знала, что он вообще существует: я же никогда не видела моря.
Любовница обиженно фыркнула и залезла обратно под одеяло, нарочито прижимаясь к норну.
Хыры сделали мне ванну и смазали синяки какой-то пахучей мазью. К ушибам приложили лёд.
— Вы тоже находили это забавным? А ведь там унижали человека…
— Иалей, не надо! Убери его, ты поранишься… Обещаю, я ничего тебе не сделаю.
Разумеется, на раздачу дневных поручений я опоздала, на полтора часа. И то прибежала так быстро, как сумела, хотя меня так нежно ласкали в полудрёме. А, может, и не меня — хозяину вполне могла присни…
Наконец наступил вторник — предпоследний мой день в Гридоре.
Дверь снова отворилась, и в помещение вошла женщина. Та самая женщина, которая вызвалась меня проводить. Только теперь она была одета иначе: богаче, ярче. Вся в золоте, а глаза густо подведены чёрным…
— Красиво лежишь! — с ехидцей прошипел над ухом мужской голос. — Наверное, уже успела меня забыть? А я помню. У меня хорошая память, а твою я сейчас освежу.
— Вот и славно, можешь выпить ещё. За моё здоровье, Зеленоглазка. И все же, что тебе нравится? Можешь застилать постель и рассказывать, потом я налью тебе второй бокал.
Я кивнула. Мир сразу померк, меня опустили с небес на землю.
Разумеется, поинтересовалась, зачем ему понадобилась.
Подойдя к двери, глубоко вздохнула, перехватила оружие поудобнее и потянулась к дверной ручке.
Я отчаянно брыкалась, даже укусила, но заработала лишь оплеуху, да такую сильную, что свело скулы.
Стол в необъятной, по моим меркам, столовой, был накрыт для двоих. Я даже удивилась, что мне дозволят есть вместе с хозяином, но быстро поняла, что ошиблась. Второе место заняла Сара, мне же предложи…
Охотничий маг начертила на ладони ногтем какую-ту руну и потребовала повторить свои слова. Руна вспыхнула белым пламенем и испарилась, не оставив следа.
Уже через минуту стояла на крыльце двухэтажного дома с горшками петуний в окне первого этажа и звонила в дверной колокольчик.
Хотите, чтобы я вернула вашу былую славу непобедимого Коннетабля? Увы, ваше самолюбие меня не касается. А ваш высший свет я ненавижу. Теперь, когда снова разогнула плечи, изжила рабскую покорность, н…
— И как же зовут тихоню, чуть не выбившую зубы Шоанезу?
Мои обязанности постепенно свелись к обслуживанию господ. После того, как пожаловалась одной из девочек на усталость и раскашлялась при норне, у меня отобрали метёлку. Бельё всё ещё носила, баночки р…
Голова гудела, раскалываясь на части. Радовало, что больше меня не били. Зато связали за спиной руки. Видимо, я уже долго так пролежала, потому что они успели онеметь.
Когда проснулась, солнце давно встало, а в доме кипела жизнь. В ужасе сообразив, что проспала, начала торопливо одеваться, разыскивая разбросанные по всей спальне вещи. Привычным движением стащила с …
Когда стемнеет, я должна взять сына и вещи и выйти на соседний перекрёсток, где будет ждать Тьёрн. Ни в коем случае не позднее одиннадцати, иначе из города не выпустят: закроют последние, Кастрийские…
Один из магов лениво отделился от товарищей и направился к нам. Прикосновение к перстню на левой руке, какие-то движения пальцев — и пространство с легким щелчком искажается, поглощая нашу повозку. М…
Арарг планировал карательную операцию против какого-то своевольного мелкого государства. Её поручили возглавить хозяину. Наверное, чтобы утихли страсти, а сам он оказался подальше от столицы. Ну, и в…
Как можно ответить иное умирающему? Особенно когда сердце заходится от страха и волнения. Он ведь не просто бывший хозяин, не чужой — отец моих детей, самых дорогих существ на свете, человек, которог…
Фрукты оказались сочными. Даже не верилось, что такие можно достать в конце зимы. А ведь их купили для меня, причём, я и половины не съем.
Нет, не может быть! Хоть что-то, да осталось! Моя родина, мой город, родные… Что бы вы ни говорили, Сашер альг Тиадей, я хочу взглянуть хотя бы на пепелище.
— Ладно, так и быть, сделаю вид, что ничего не находил, — усмехнулся маг. — В конце концов, ты не торха сэра Тиадея, а мне не поручали следить за рабынями гостей. И бегство замнём, хотя по мягкому ме…
— Будьте прокляты до девятого колена! Чтоб вороны выклевали ваши глаза, а мародёры разграбили могилу! Чтобы вас изнутри съели черви! — гневные слова рвались из горла нескончаемым потоком.
В отличие от Рагнара, Сагара часто плакала, плохо спала и, в довершение моих бед, умудрилась заболеть в первый же месяц жизни. На её здоровье истратила почти все оставшиеся сбережения. Здоровье, одеж…
— То, что возможны истерики, беспричинные страхи, мысли о выкидыше или рождении мёртвого ребёнка. Они могут привести к несчастью.
Норины Мирабель уже не было, как и одного из солдат. Второй — силуэт на том берегу — разводил костёр неподалёку от стреноженных лошадей.
Нож чиркнул по воздуху всего в дюйме от горла.
Самостоятельно, правда, семнадцатилетняя девушка связать себя узами брака не могла — на это требовалось разрешение родителей, но с таковым у норины Мирабель проблем не возникло.
Нет, не понимаю, в чём ценность торхи. Может, в том, что я принадлежала норну? Наверное, Трувель будет предлагать меня со словами: «Почувствуйте себя норном». И желающие найдутся — хотя бы таким обра…
— Что сжалась? Бить не буду, всё уже, приступ прошёл. И так сильно досталось. Убить бы мог. И право имел. У Мирабель все эти дни сидела? Правильно, умная девочка. Гораздо умнее, чем я думал. И коварн…
Я шагала у стремени Тьёра, стараясь не замочить ноги. За ночь намело сугробы, но попроситься на лошадь я не могла — не мой хозяин.
От страха вспотели ладони. Мне казалось, что и голос немного дрожит. Виной всему — воспоминания. Я когда-то помогла беглым хырам и заплатила за это самым страшным наказанием и унижением в своей жизни.
Угловая гостевая не потребовалась: заснула в постели норна. Правда, за ласками и поцелуями ничего не последовало: он хотел, но почему-то не стал. Видимо, понял, что я не в том состоянии, чтобы достав…
— Просмотреть от корки до корки. Первый раздел изучишь в обязательном порядке, второй тоже пригодится.
Расстелив им постель и оставив на столике бутылку вина, фрукты и ароматический светильник, я с облегчением удалилась спать. Заснула, правда, не сразу: я жила ближе всех к господским покоям и долго не…
Машинально протянув тарелку, задумалась. Ну, не станет он предлагать мне участвовать в чём-то опасном. С другой стороны, ритуал связан с магией Смерти, а я мать… Нет, сначала нужно узнать, в чём дело…
Придерживаясь за перила, я спустилась вниз, где девочки обхаживали первого клиента. Одна, кажется, Дара сидела у него на коленях и лизала шею.
У некоторых были даже собственные хыры. Они не желали возвращаться на родину — «Что я там забыла? Родные давно мёртвой считают, если сами живы. Там нищета, неустроенное будущее. Замуж выйдешь — не лу…
У меня всего час, за него нужно уломать аптекаря продать капли и купить в довесок каких-нибудь трав на тот случай, если спросят, что я делала в деревне. А ведь обязательно спросят.
Раш приоткрыл один глаз (зелено-желтый с узким черным вертикальным зрачком), чем окончательно вогнал мою душу в пятки.
Подумав, я со всех ног кинулась к просёлочной дороге и практически налетела на отряд солдат во главе со снэррой Джованной. Судя по её гаденькой улыбке, болтаться мне на одной верёвке со спасителями.
— Да я просто устала от ярмарочного гама, решила прогуляться, а потом вспомнила, что забыла забрать одну вещь в кузнеце, — пошла на риск, надеюсь, оправдается.
Я не знала его наследников и полагала, что кончина норна не станет моим спасением. Не сделают меня служанкой, а продадут как хыру. Если только хозяин не оставил особого распоряжения. Теперь я знала, …
Порылась в сумке и протянула взятую с собой краюшку хлеба.
— Настоящему, просто приготовленному с помощью магии.
Муж притянул её к себе, вопросительно косясь на меня. Будто я знала, что делать! Да, я женщина, да, мне легче понять госпожу, но я ничем не могу помочь, хотя хотела бы. Искренне хотела бы.
— Надеюсь, норн не забыл про древний неписанный закон. Или он ждёт, пока у сына отрастут волосы, и определится цвет глаз? Но и слепому понятно, что зелёными они не будут, а волосы уже двуцветные. Как…
Я чуть не поперхнулась, поспешив убрать руки от тарелки.
Нет, при первой же возможности выберусь в город, к Тьёрну. Я нравлюсь ему, значит, при приложении некоторых усилий доберусь до колдовских штучек или что-то о них выпытаю. И сбегу. Пусть не в Кевар, н…
Маг пробыл у неё около двух часов, за это время из-за двери не донеслось ни звука. Потом вышел, довольно улыбаясь, и выписал счёт за услуги. Подумав, приложил к нему листок с именем и столичным адрес…
— Оскорбила и сейчас попросит прощения. На коленях. И поцелует ноги. Ну, Зеленоглазка, я жду, а то добавлю парочку ударов. Она ещё молода, прошлой зимой себе взял, не стоит наказывать её слишком суро…
Попросила кормилицу подать подарок норна. Раскрыла бархатный футляр и вскрикнула: там было колье. Колье, за которое можно купить город. Я мало что понимала в драгоценных камнях, но эти… Изумительной …
— Хорошо, я тебе верю, — голос его потеплел. — У меня нет поводов не доверять тебе. Но, Лей, в следующий раз спрашивай разрешения. У Фрейи есть порошок от боли, выпьешь. И бокал красного вина — тоже …
Снова встало перед глазами лицо матери, вспомнился дом…
Вольную… Стало быть, такое возможно, без всяких сыновей, похожих на норна. Или я неправильно трактовала закон, и имелось в виду, что ребёнок должен понравиться норну? Да нет вроде, там ясно было сказ…
— Ты как, куколка, ножки под норном раздвигать хорошо научилась? — надо мной нависла усмехающаяся физиономия Донера. Сплюнув жевательный табак, он расстегнул штаны.
От соприкосновения с кровью (Тьёрн на неё не поскупился) пластина засияла, даже не засияла, а будто накалилась. Положив её на стол, маг вернулся ко мне, сделал пас рукой и отрывисто прочитал заклинан…
Хозяин удивлённо взглянул сначала на него, потом на смертельно бледную меня, убрал конверт в карман и попрощался.
Вместо ответа швырнула в него камнем. Разумеется, промахнулась.
— Пожалуйста, прошу вас, хозяин, спасите её!
Задремала я только под утро. Когда проснулась, обнаружила, что моего пробуждения дожидается целая толпа народа во главе с Сарой.
А с утра нашла на столике серёжки с бриллиантами. Даже подумать страшно, сколько они стоят!
Люди падали, косимые дождем с небес. Теперь я понимала, каким образом араргцы сумели так быстро завоевать Этайрон.
— Не имею чести, — нахмурился Тьёрн, — но тоже чего-то стою, мой норн. Пристрелите — поплатись. Или вы забыли, что маги приравнены в правах к благородному сословию? Конечно, забыли, вам же ревность з…
Спали мы в том же возке, когда как наши надсмотрщики нежились в постели. По гомону голосов мы догадывались, что повозка периодически останавливалась на постоялых дворах, где простаивала либо до оконч…
Преклонив колени перед алтарём, невеста положила ладонь на белый камень и громко, правда, с большими паузами, явно волнуясь, поклялась Небесным заступникам, что вступает в брак без принуждения. Лгала…
А вечером, набравшись смелости, отправилась с нориной Мирабель на салют.
— Я тебе что говорила, рабыня? Я предупреждала! — злорадно прошептала норина и в следующий миг нанесла удар. Плетью по лицу. А потом каблуком под рёбра.
Это длилось недолго. На столе, о который пришлось опереться, к счастью, не было посуды, иначе бы разбудили Рагнара.
— Только посмей взбрыкнуть еще раз, шлюха! — мрачно пригрозил командир наемников. — Я тебе все ребра ножом пересчитаю, сукина дочь! Поняла?!
На шее — простенькая серебряная цепочка, на такую воры днём не польстятся, зато делает похожей на аверду.
Сначала подумала, что оно принадлежало предыдущей торхе, не помню, как её звали. Кстати, судя по всему, умерла она в этом доме, слуги должны знать от чего, потом расспрошу. Я намеревалась подружиться…
Оставив раненого друга на попечение слуг и дав ему четверть часа на то, чтобы покинуть этот дом, норн подошёл ко мне. Он тяжело дышал, расстёгнутая рубашка насквозь пропиталась потом.
Смотреть вниз было страшно, так страшно, что я на несколько минут закрыла глаза. Меня мотало из стороны в сторону; холод щипал щеки, проникал сквозь одежду.
Тьёрн задумался, поигрывая бутылочкой. Я напряглась, как пружина.
Судорожно глотнув, я обмерла от страха, никакие понукания не могли заставить меня подойти к отливающему яшмой существу. Хотя этот дракон и не походил на драконов Наездников (другое строение тела, фор…
А если смилостивится, то попаду в подвал, к хырам. Ошейник, рабские браслеты, балахон, чёрная работа, отнятый сын, насилие… Нет, не хочу! Но иной реакции ожидать трудно — за боль платят болью.
Разумеется, ничего показывать я не собиралась, более того, впервые решилась на бунт: оттолкнула руки слуги, пытавшегося задрать мне тунику. Потом до него дошло, что проще расстегнуть застежку на плеч…
— Связанную с магией Смерти? — вздрогнув, остановилась, испуганно уставившись на него. — Тьёрн, у меня же Рагнар, я не могу…
— Поучилась бы, деточка, а то, по словам Сашера, холодна, как лёд.
Тогда смысл активации был мне не понятен, сводился к варварскому колдовскому ритуалу, но потом, на примере других, я поняла его суть. Активированный браслет позволял отслеживать передвижения торхи. О…
Ему всё равно не понять, да и какая разница? А я никто этого не забуду.
Я поспешила убрать ногу, но, видимо, слишком поспешила, во-первых, скользнула по ноге Тьёрна, во-вторых, неосторожно задрала подол рубашки. И как-то там, в штанах, сразу отреагировало, пусть и слегка.
Нет, представить себе не могу, чтобы со мной стало, если бы… Какой кошмар, когда возвращаешься домой, а те, кого ты любишь, мертвы. И дети… Он же любит детей, а там было два мальчика… Два норна, наст…
— Станешь, зелёноглазка, — хозяин подтолкнул меня к камину. Своевременно, а то тело успело покрыться гусиной кожей. — Если не получится, ничего страшного, потом научишься.
Норн сделал шаг ко мне — я от него. Только долго не побегаешь, если с двух сторон стена. Результат закономерен — я оказалась в его руках.
Норн не мог заснуть, выискивал невидимую пыль, придирался к слугам, срывал волнение на попадавшихся под руку хырах, мерил шагами комнаты. Его бесило собственное бессилие и неизвестность.
Мы молились в замке, в специальной комнате без окон, где были собраны изображения, статуи или символы различных богов. Центральное место, разумеется, занимала четвёрка Небесных заступников.
— Бешеная стерва, ей это с рук не сойдёт! — он осторожно приподнял меня, проверяя целостность костей, и перенёс на диван.
Я начала с аптекаря, по совместительству врача.
Норн вернулся довольным, пронизанным морозной свежестью и немного заросшим. Похвастался добычей. Я изобразила улыбку, хотя вид несчастных зверушек был неприятен. Но мужчинам нравится охота. И трофеи …
Я обернулась и испуганно всплеснула руками: Рагнар опасливо перегнулся через борт. Мать называется!
Я вздрогнула, когда хозяин поднял меня на ноги. Потянулась за мешком с грязным бельём, чтобы откланяться и уйти, сбежать в прачечную, но норн буквально выволок меня из ванной и усадил на кровать.
Разумеется, танцевать я не буду, зато смогу ближе взглянуть на представителей первого и второго класса Арарга: на бал допускались и богатые горожане.
Куда уж больше? Хотя, у араргцев богатая фантазия. Вдруг они мне перед четвертованием язык вырвут?
— Так попроси прощения, — расплылась в улыбке норина. — Глупо попасть на бал и просидеть на полу весь танец торх. Ни за что не поверю, что такая хорошенькая девочка не умеет просить прощения.
— Далеко собралась? — ехидно осведомился хозяин и приказал заспанной хыре, дежурившей у лестницы, принести плётку.
— Так выдаст же. Женщину ударь пару раз — она мать родную продаст. А эта вон какая ухоженная…была, видно, что с хозяином спелись. И, заметь, одна по дороге шла, без охраны.
Меня обняли со спины, щекоча дыханием кожу. Потом коснулись губами мочки уха и отпустили.
Норн покачал головой, и я опустилась на пол возле его ног, наблюдая за выражением лица. Собственно, выбор был невелик: либо скатерть, либо он.
На этом и кончаются мои воспоминания, и начинается настоящее, частью которого стало пробуждение после очередной ночи с озизом, с которой я и начала свой рассказ.
Не договорив, он снова сел, жестом приказав подойти и встать напротив. Молчал, просто смотрел на меня, а я, наоборот, старалась избегать его взгляда.
Шоанез берёт инициативу в свои руки, и это меня пугает.
Вино было лёгкое и будто нисколько не пьянило.
— Убью, тварь! — проревел с пола Шоанез и, ухватив за лодыжку, повалил на пол.
— Стоять! — рявкнул норн. — Я хочу дочитать до конца.
— Можешь. Управляющего позови. Скажи, буду ждать в кабинете. Подарок, судя по всему, понравился, — усмехнулся он и погладил меня. — Надеюсь, я не пожалею о том, что его сделал.
Тяжело дышит, оружие наполовину обнажено… Промелькнула мысль, что он меня заколет. Из ревности.
— Я сейчас, вымою ковёр водой с розовой эссенцией, — тихо прошептала я.
Тихо, изредка птички переговариваются. Ветер в кронах гуляет…
— Да мы невысоко полетаем, просто пару кружков по окрестностям, чтобы крылья размять.
— Я совершила непозволительную ошибку, хозяин, я не имела права…
В преддверие отъезда (коннетабль осуществлял общее командование войсками), хозяин устраивал дружескую пирушку.
— Заткнись! — рука хозяина выхватила шпагу. Он практически задыхался от гнева.
Меня тоже через силу накормили бульоном — ничего другого желудок не принимал.
Я пожала плечами. Не знаю, честно не знаю.
— Меня даже в бордель брали, — рассказывала одна, — у жриц любви учиться.
Расспрашивать дальше не стала, предчувствуя, что настроения это не поднимет.
— Я никогда не говорил, что люблю тебя, Дорра. А все, кто посмеет тронуть эту дворняжку, жестоко пожалеют.
Разумеется, моё длительное отсутствие вызвало ряд вопросов.
— Видишь ли, ты же его ребенка убьёшь… Ладно, дам тебе бутылочку того, что просишь. Месяца на три хватит, пока привыкнешь, освоишься. А то, не приведи боги, и впрямь чего с собой учудишь, а мне потом…
— Ну-ну. Посмотрим, сколько воды я из него выжму. Так что не дури, я тебе плед дам. И ведь под платьем у тебя всё равно что-то есть, — лукаво подмигнув, он отвернулся.
Поблагодарив мужчину, подхватила на руки сына и крепко прижала к себе.
Госпожа действительно сильно исхудала за последние недели — а талия, наоборот, расплылась.
Драгоценности пока трогать не стану, но о местных ростовщиках и ювелирах расспрошу.
— Никуда она не денется, за пределы Гридора не выберется. Наверное, схоронилась в кварталах бедноты. Им бы мага нанять — сэкономили бы время, но Дахеры за лишний цейх удавятся. И как только покойный …
Вопреки ожиданиям, хозяин встретил меня приветливо, слегка пожурив за упрямство.
Оба выстрела грянули почти одновременно, облачко пыли заволокло спусковые механизмы. Стреляли по лесу — значит, арбалетчик притаился именно там.
У всех норнов красивые глаза, даже у Шоанеза, который невзлюбил меня после того злополучного инцидента. Другое дело, что вся красота пропадает, когда они наполняются гневом.
Не теряя времени, метнулась к выходу, не заботясь о том, как выгляжу, — не до того. Лишь бы вырваться, спастись от этого похотливого животного!
— Необязательно, госпожа, но всё зависит от хозяина. Если он пожелает…
Только сейчас заметила, что стало с вазой и столиком: оба вдребезги.
Мне, видимо, тоже, потому что даже пощёчину не влепила, пригрелась. Ну не воспринимаю его как насильника. Вот Шоанез — да, зверь, причиняющий боль и упивающийся ей. А Тьёрн… Он ведь давно мог мной ов…
Мгновенье, другое, но острый стилет не вонзился в моё горло. Осмелев, я открыла глаза и увидела трех облаченных в матовые облегчённые доспехи мужчин. Один из них держал в руке шарик, излучавший тот с…
Подобрав юбки, я замерла над покатым чешуйчатым боком, но хозяин, и, обняв за талию, фактически насильно усадил на сиденье.
Он всё никак не мог понять, за что меня прокляли боги. Почему именно меня? У него до этого были дети. Та торха, Ивонна, она же забеременела, хоть и не подарила жизнь. Но, кажется, до этого были ещё, …
— Вот, что, девочка, проведи нас в обход деревни и купи чего поесть. Хлеба там, кольцо колбасы… — Давид подбросил на ладони отобранный у главаря разбойников кошелек.
На этот раз вошли двое солдат и потребовали рашита. Обслужив их и заработав сальный комплимент, я отправилась наверх.
Рассказать хозяину правду? Но он убьёт меня, начнёт сам, а закончит квит.
Легко сказать! Я хозяина хорошо знаю, все жесты и мимику изучила. И не слепая, вижу, где рука лежит. Нет, плетью не ударит, даже мысли не допускаю, но пощёчину дать может. И запереть до родов.
Он сел на кровать и похлопал рукой по простыне. Я покорно подошла, разделась и легла, как делала много раз до этого.
Разрыдалась, не надеясь, впрочем, что он пожалеет. Плакала в голос, даже не пытаясь умолять, просить пощадить, не забивать до смерти.
Донер задрал мне юбки, рванул на себя трусики. Они, естественно, порвались, не выдержав столь грубого обращения.
— В общем, жду. Обещаю, что ничего плохого с кормящей мамочкой не случится. Если днём соберёшься, в университет приходи, а если вечером, то ко мне домой. Я теперь не у Сомаарша живу, а на улице Белой…
— Просто лечь на спину и расслабиться. Остальное — забота хозяина. Только не напрягайтесь — так больнее.
— Магам тоже скучно и одиноко бывает, — подмигнул он.
Госпожа обещала попробовать ещё раз, клятвенно обещая, что сумеет родить наследника. Норн в ответ покачал головой, сказав, что не намерен покупать ребёнка ценой жизни жены. Тут-то норина Мирабель всё…
— Что, больно? Сама виновата. А теперь советую кричать громче, чтобы Саварш не потребовал публичного наказания.
Дни тянулись унылой серой чередой, похожие один на другой. Я усердно трудилась, исполнительностью и безупречным поведением заработав право одной ходить за покупками, пила капли из аптеки и согревала …
— У тебя на щеке смола. С соснами обнималась?
— Ты прав, не стоит. Если её хозяин настолько глуп, что позволяет ей гулять в таком виде, это его личное дело.
— Она там, наверху, — услышала я знакомый голос. Тряпка выпала из рук.
Испугавшись, инстинктивно закрыла собой сына. Заметив мой страх, слуга встал рядом, убрав свёртки с покупками в сумку сзади коляски.
Я вздрогнула и от неожиданности выпустила конец самодельной верёвки. Теперь она сиротливо белела внизу, укоряя меня в малодушии.
— Так, это еще что такое? — недовольно сдвинула брови Сара, покосившись на опорожненную на треть бутылку. — Выпиваешь среди бела дня, когда в комнатах работы немерено? Метёлку в зубы — и сметать пыль…
С таким выражением лица убивают. Жёсткое, непроницаемое. Янтарные глаза практически стали карими.
Разумеется, другу первым делом продемонстрировали располневшую меня, хотя, чтобы похвастаться, нужно было выждать ещё месяца три, чтобы предъявить «во всей красе». А так ничего не заметно, только есл…
Чувствовала на себе сальные взгляды, но продолжала, стараясь улыбаться. Годы научили терпеть.
Палач кивнул и показал орудие исполнения наказания. Норн придирчиво осмотрел его и велел дать второй для сравнения. В итоге выбрал тот, что на вид казался легче.
Свист рассекаемого плетью воздуха заставил закрыть глаза и сжаться сердце. Но удара не последовало.
И вот я на улице. Дом, где я была вещью, остался позади, а впереди — неизвестность.
Я пыталась сопротивляться, но шестнадцать пар рук, несомненно, могли гораздо больше, нежели мои две.
Право заказывать предоставили мне, и я с удовольствием попробовала местные деликатесы.
Очевидно, норн сожалел о неосторожно брошенной фразе. Конечно, ведь я могла попросить, что угодно. И вовсе необязательно дорогую безделушку.
— Тихо, не плачь. Дай посмотреть, что с твоими ушибами. Вроде, зажили. Успокойся, я уже не злюсь, простил тебя. Может, напрасно, но всё равно.
Граница той самой таинственной Строганской долины…
— Что вы такое говорите?! — ужаснулась, присев на корточки возле неё. — Как может хозяин не любить свою дочь? Она же такая красавица, так на вас похожа.
Дети действительно проснулись: маленькая норина Ангелина встретила меня на пороге детской.
— А из-за чего же ты все же плакала? — он усадил меня к себе на колени. — Из-за праздника?
Не знаю, как кому, а мне нравилось. Вроде, мужественность никуда не делась, никаких ленточек, косичек и шпилек — простые геометрические фигуры из волос. Трудно, наверное, перехватить их и удерживать …
— Ты, надеюсь, нас не выдашь? — Давид обернулся ко мне и смерил тяжелым взглядом, словно раздумывая, а не совершил ли он глупость, так много мне рассказав.
Себя я не баловала, одевалась просто. Если вещь по какой-то причине приходила в негодность, не выбрасывала, а пыталась починить. Только ела хорошо, чтобы молоко не пропало.
— Не нужно, зайду после ужина. Ты права, не стоит в таком виде. Посидишь у неё с часик, почитаешь что-нибудь и придёшь ко мне.
Не прошло и пяти минут, как на столе оказались две чашки ароматного напитка.
Чиркнув пальцами, Тьёрн без огнива зажёг факел, осветив каменные ступени. Потом сотворил огненный шарик и пустил его вниз.
Слюна приобрела солоноватый привкус: губу я прокусила. Наверное, следовало разрыдаться, но глаза, как назло, были сухи.
Почему-то вспомнилась первая ночь с норном… Моё внутреннее состояние было схожим, хотя мне знаком запах хозяина, его тело, сам процесс. Только страх тот же. И чувство замкнутого круга.
— Хорошо, потом. Сейчас ты слишком напугана. Завтра утром подробно обо всём расскажешь.
— На что-то намекаешь? — нахмурился норн. — Смотри, доиграешься!
— Я вам воды нагрела и душистое мыло принесла.
— Как я могу, хозяин? Просто думала, что вы разговариваете сами с собой…
— Что вы, я не для убийства, для самообороны.
Странный привкус у этого чая, будто что-то добавили. Не удержавшись, спросила. Оказалось, маг влил туда немного укрепляющего настоя.
— Уфф, Иалей, вот ты где?! — на меня одновременно с двух сторон налетели служанки. — А мы уже решили за ребятами из замка бежать…
Маг промолчал, накинул рубашку и на несколько минут вышел. Я воспользовалась его отлучкой для того, чтобы одеться, хотя бы частично, в сухое.
Проблема вторая — сама пластина. К сожалению, украсть её невозможно, но стоит попробовать исказить выдаваемые сведенья. Для этого нужен Тьёрн.
— Мигель, вы здесь? — придерживая меня за плечо, крикнула экономка.
Мы подъехали к дому Роналда одновременно с телегой, на которой привезли несчастную торху — прекрасное белокурое создание, зарёванное, с синяками на руках, связанное, как дикий зверь.
Сара приложила к глазам платок, я отвернулась — и встретилась глазами с сеньором Мигелем. Значит, он не уехал. А я так надеялась, что смогу сбежать. Впрочем, не всё потеряно.
— Ну, сучка, сейчас получишь! — процедил норн, расстёгивая штаны.
Боясь дотронуться до линий на полу, съёжившись, сидела на краешке плиты, надеясь, что приключение не выйдет мне боком.
— Не знаю, — честно призналась я, покорно откидываясь на валик и укладывая согнутые в коленях ноги так, как приказал норн. Наклонившись, он щёлкнул креплениями.
— А вы кто? — решилась спросить я. Ничего, схожу к кузнецу в другой раз, сейчас лучше не рисковать.
— Дрянь! — норн в гневе сплюнул на землю. — Ты всё время бегала к нему?! Как давно? Что, что ты в нём нашла, чего тебе не хватало?
— Это другое. Ему же уже пара недель, а то и месяц… Не могу, не могу я, Тьёрн!
Весь остаток текущей и всю последующую неделю норн проводил строевые смотры и рассматривал вопросы о вынесении поощрений и наказаний.
Идти я не могла, и к виселице меня волокли, периодически награждая пинками. Накинули какой-то балахон, прислонили к столбу, набросили петлю на шею…
Волосы тщательно собраны и заколоты на затылке, так, что не выбивается ни одна прядь.
Двое охранников взялись за оружие — и рухнули на пол. Один с кинжалом в груди, другой с пулей во лбу.
— А торхи, они кто? Наложницы? — я с облечением избавилась от «выставочного наряда» и потянулась к белью, добротному, удобному. Стеснения я не испытывала: женщина милостиво отвернулась.
Точно, какая же я идиотка! Со всеми этими недомоганиями пропустила задержку, думала, что от нездоровья.
К этому времени отношение госпожи ко мне потеплело, хотя я не раз ловила на себе тоскливый взгляд. Но ни словом, ни делом чувств она не высказывала, наоборот, принимала деятельное участие в оберегани…
— Эй, ребята, смотрите: агерский ублюдок!
— Есть немного. Давно в деле не был. Эх, разомну крылья! Мы с тобой таких делов наделаем, в два счёта тех людишек прижучим!
Я надеялась, что они не дошли до столицы, что Марайя успела бежать, но, видимо, Наездники побывали и там, сея ужас, боль, смерть, огонь и безысходность.
В полночь меня послали готовить молодым спальню.
Фолиант оказался с картинками, но я их пролистывала. Зато к ним проявила интерес Фей. В итоге я разрешила рассматривать их, когда она якобы у меня убиралась, предпочитая самостоятельно бороться с гря…
Норн сидел на постели, уронив голову на руки. Вошла я тихо, поэтому он не сразу услышал, изменил позу.
Вернулся Тьёрн, неслышно подошёл сзади и кинул на колени плед. Я поспешила в него завернуться, скрыв от глаз мага глубокий вырез. Он его заинтересовал: взгляд скользнул вниз по коже.
— Хорошо, обойдёмся без обещаний. Не стану портить тебе праздник, конвой не приставлю. Ездить верхом умеешь?
Я предпочла промолчать. Ложь погубит так же, как правда.
— Ты за телом следи, как денежка появится, купи себе масло или крем и втирай.
По дороге хозяин расспрашивал о том, что я хотела бы купить, настаивая на том, что хотя бы в лавку букиниста он меня завезет. Не стала отказываться: без чтения я тупела.
Дела обстояли хорошо, это я и без него знала, врач навещал регулярно, но, наверно, ему просто хотелось приложить тёплую ладонь к телу. Я не возражала: мы с ребёнком любили, когда нас гладили.
Встряхнув волосами, он начал нараспев что-то говорить, потом резко выпрямился, вскинул руки — и обернулся.
— Ну как, сама всё расскажешь, или прибегнем к методам дознания?
Наконец всё закончилось. Обмякшее окровавленное тело сняли, завернули в холстину и унесли.
Днём пошла проведать Мирабель — ей сейчас плохо, хотя, наверное, хозяину хуже. Госпожа потеряла ещё одного ребёнка — это ужасно, но самое ужасное ей не сообщили. И я не скажу, это дело врача. Предста…
Меня трясло, пелена слёз застилала глаза. Я не пыталась их сдерживать. Обхватила лицо руками и, осев на ноги, скулила, будто собака.
Как оказалось, приятное я ему сделать могу. Или он мне — тут всё сложно.
Остановив прохожего, спросила о враче и поспешила в указанном направлении.
Костяшки пальцев побелели от напряжения: больше всего на свете я боялась упасть.
Поцелуев было мало, хозяин и так еле сдерживался.
Перед обедом снова тошнило, но я радовалась, что до, а не вовремя. Госпожа и так заметила, что я стала меньше есть. Мы с ней до сих пор за одним столом сидим — приказ хозяина, — так что скрыть невозм…
Шоанез выругался и отпустил меня. Я тут же вскочила на ноги и испуганно прижалась к хозяину. Тому одного взгляда хватило, чтобы определить степень виновности друга.
Вино теплом струилось по жилам, расслабляя, заставляя поверить, что всё уже позади, и мы с сыном на свободе. Я и забыла, что зашла на час, не спеша уходить. Мне не хотелось уходить. Здесь хорошо, зде…
— Моему норну не понравились девочки? — увидев, кто перед ней, Трувель сменила тон.
Я ещё несколько раз встречала его в коридорах в сопровождении учителя, просто здоровалась и проходила мимо.
Напряжение спало, я расслабилась, даже прикрыла глаза — настолько это было приятно. Теперь он массировал щиколотки. Всё выше и выше, откинув в сторону мешающий плед.
Внимательно, трепетно рассматривала крошечное существо, надрывавшееся от плача. Мой ребёнок… Даже не знаю, похож ли он на меня — глазки тёмные. Наверное, будут, как у отца. Нет, носик мой.
— Я хочу, хозяин, просто мне тяжело одновременно дышать и говорить.
— Из второго, — я рассматривала себя в небольшом зеркальце — невинная непорочная дева, будто жертва или жрица.
Мне велели сесть в центре композиции, вытянуть руку с браслетом, положив её на один из острых углов рисунка — части треугольника.
Стихи мне действительно нравились, я даже расплакалась — так жалко стало незримую героиню. У норины тоже слезинки блестели в уголках глаз.
Усталость, облегчение, предвкушение и нетерпение — вот что я чувствовала в те несколько минут, пока моего малыша вводили в мир.
Он кивнул и пропустил к лестнице. Сам остался в холле, в полголоса отдавая указания слугам. Ругал, кажется, хоть и не кричал.
— Я никогда не думала об этом… А вы бы женились?
— Э, не так сразу, мой норн! Сначала её осмотрит врач…
— Намучалась с ней? Подремли, судя по всему, это надолго.
Без хыр тяжело, отвыкла руками стирать, а тут нужно быстро, не всегда в горячей воде… Руки трескались, приходилось смазывать их нутряным жиром.
Он полукровка, немного старше меня, с сильными араргскими корнями. Волосы всех оттенков каштанового, заколоты на затылке затейливой заколкой с головой дракона. Всё время поднимала глаза, чтобы взглян…
Осторожно коснулась руки, всё ещё не веря. Нет, ничего не осталось. А под браслетом, оказывается, была родинка. И кожа будто другая, ещё помнящая Кевар…
Сдёрнув с кровати покрывало, прикрыла им неприличный вырез, связала вместе три простыни (в комоде лежали сменные) и открыла окно. Как я и предполагала, оно выходило на задворки публичного дома, в как…
Вечер традиционно проводили в кругу семьи, иногда ходили на представления, которые давали под открытым небом бродячие артисты.
Я не слышала, как подошёл Тьёрн, просто почувствовала, как его руки легли на плечи.
Я не знала, что ответить. Не правду же: что я лгу и боюсь наказания за правду больше, чем за ложь?
— Вам дорог этот ребёнок, мой норн? Тогда отпустите снэрра и верните Рагнара.
Она ухватила меня за запястье, рискуя его вывернуть, и глянула на браслет.
С большим трудом, но я осилила всю порцию. Голова стала тяжёлой и кружилась. Горло саднило, озноб волнами гулял по телу.
Двое верзил замерли у двери, сбежать не было никакой возможности.
— Не путай себя с хырой, Зеленоглазка: тебе доступно многое, что не доступно им. Например, сидеть, как сейчас, рядом с хозяином.
Завтракала я за одним столом с хозяином. Сидела на стуле, а не на табуретке или на полу. Оказывается, я успела свыкнуться с тем, что в присутствии норна становлюсь комнатным животным.
Не понимаю его. Госпожа — такая симпатичная женщина, моложе меня, норина. Ну да, не родит детей, но разве для араргца такого происхождения это проблема!
Пока я строила свои планы, хозяин реализовывал свои. В конце осени моего первого года в Гридоре он преподнёс неожиданный сюрприз: брал меня с собой во дворец. И не просто во дворец — на бал.
— Несите её ко мне, мальчики! — весело крикнула моя покупательница. — Тут недалеко, через три улицы. «Красная дама».
Бежала, не разбирая дороги, натыкаясь на прохожих, утопая в сугробах. Снег набился в сапоги, ногам стало зябко, но остановиться и вытряхнуть его некогда.
Я не ожидала такого, не ожидала, что так быстро схлынет ярость, подозрительность, что он не станет ругать меня, не начнёт корить за очередную глупость, негодовать, почему не показала браслет с его им…
— Вон из моего дома! Даю тебе пять минут. И чтобы к ней не приближалась! На обед завтра можешь не ждать.
Факелы тускло мерцали, сгущая тени, так что выпрошенный кристалл оказался не лишним.
Немного мутило, но я переборола себя, вытащила нож, ладонью остановила кровь, кое-как наложила повязку.
Поклонившись, я ушла, оставив молодожёнов одних.
— Без ошибок? Ну-ка, покажи! — женщина ухватила меня за руку и внимательно изучила браслет. — Опять с завитушками! — недовольно фыркнула она. — Кому нужны твои художества?
— Садись, представление длинное, — норн указал на небольшой выступ у бортика. — Устанешь стоять. Мирабель, вы не против?
— Это что ещё за тон? — прикрикнул на меня норн. — Сейчас договоришься, получишь по всей строгости закона.
А он ждал, что я приду в восторг. Могла ли я поступить иначе?
Пощёчина обожгла щёку, такая сильная, что я упала.
— У норины хрупкое здоровье, есть проблемы, которые не лечатся даже магией. С годами, если она окрепнет, можно попробовать, но я бы не советовал. Если даже норина сумеет выносить ребёнка, велика веро…
— Это случилось на ярмарке? Ты же ходила туда не одна, где были остальные?
Трижды в день нас кормили, обильно, но очень просто. Каша, хлеб, курица, какие-то овощи, похлебка. Вилок, разумеется, не давали, так что приходилось довольствоваться ложкой или есть руками.
— Тем лучше. Надеюсь, в новом году в этом доме раздастся плач младенца. Что до твоей подруги, не обессудь, я обязан доложить властям. Не желаю, чтобы было запятнано моё имя.
Я ответила утвердительно, заверив, что мне очень повезло с владельцем.
Кустарник впереди нас внезапно вспыхнул. Лошади испуганно всхрапнули и шарахнулись в сторону. Не удержав равновесия, я упала — Тьёрн не успел пристегнуть ремнями.
Предполагая худшее и гадая, не те ли это застенки, где пытают пленников, я осторожно последовала за скользящим по воздуху полупрозрачным шаром.
— Да куда хочешь. Можешь на кровать, можешь в кресло. Шоколад на столе. Для тебя. Хочешь, потом съешь: сладкое тебе не помешает.
Жаль её. Она ведь достойна любви, поклонения, заботы — а всё это было только во время беременности. Живущая с чувством вины, видящая холодную вежливость мужа, который сажает рядом с ней рабыню, целуе…
Когда норн ушёл, оружие так и осталось в плену дерева, воткнутое по рукоять. Я, как зачарованная, смотрела на него, понимая, что в удар были вложены все клокотавшие в хозяине чувства. Норн действител…
Маг покачнулся и упал. Алая кровь брызнула на снег.
— Что сын? — деланно удивилась я. — Вы же не запретили мне с ним видеться.
— Сколько прикажите? — поигрывая кнутом, обернулся к владельцу торхи палач.
Беглецы ждали меня в полумиле от деревни, притаившись в канаве.
Копыта отбивали дробь по мостовой — мы спешили, ворота вот-вот должны закрыть. Пару раз нам встречалась стража, но не останавливала, услышав гневный окрик Тьёрна: «Прочь с дороги! Кто попытается возр…
Трувель закричала и почему-то резко осеклась на высокой ноте. Подняв глаза, я увидела, что рядом с ней стоит солдат и держит хозяйку заведения за шкирку. На щеке Трувель пунцовел синяк.
— Благодарю, хозяин, но торхе это ни к чему — кто станет угощать её вином?
Конечно, Сара выдала мне пару обуви, оставшуюся от покойной торхи, но размер не совпадал, да и сами сапоги не нравились: изнутри мех вытерся, сами какого-то непонятного ржавого цвета… Да, я хоть и ра…
Но как я могла сказать ему, что в публичный дом меня продал его друг? Он ведь решит, что я оговариваю Шоанеза. Что стоит слово торхи? Да, хозяин меня по-своему любит, но как вещь. Друг для него, безу…
— В зеркало посмотри, дурочка, — улыбнулся он. — Сейчас ты ещё восхитительнее, чем пять лет назад. Чувствуешь себя как, не устала?
Среди всех встречаются скоты. Не все так поступают.
Как-то раз, увлечённая поисками книги о местных обычаях, я не заметила, как кто-то вошёл. Если бы не покашливание, я бы и не узнала о его присутствии.
Замотала головой, пытаясь отогнать образ окровавленного тела. Не смогла и, вонзив ногти в щёки, выкрикнула его имя.
Лёгкий морозец, лёгкий ветерок, веющий прохладой.
А потом хозяин снова привлёк к себе и поцеловал. За первым поцелуем последовал второй, третий — целая череда поцелуев, покрывшая каждый дюйм оголённой кожи.
— Солидно! Ладно, постой тут, на книжки посмотри, я за браслетом схожу.