У всех норнов красивые глаза, даже у Шоанеза, который невзлюбил меня после того злополучного инцидента. Другое дело, что вся красота пропадает, когда они наполняются гневом.
Я с интересом рассматривала вещи, которых у меня не было и в Кеваре. Словно любовница богатого вельможи! Видимо, хозяину настолько не нравилось то, что я носила под форменным платьем, что он решил потратиться на меня. Дорого же, наверное, ему обошлись все эти услаждающие взор штучки! Стоило ли так стараться, наряжать вещь, которая, быть может, долго не прослужит?
Я рассказала всё, как есть, и позволила (смешно звучит для торхи!) себя осмотреть.
— Вы везёте меня к врачу? — упавшим голосом поинтересовалась я, пятясь в лакейскую.
Маг сразу сник, помрачнел и молча осушил бокал.
Вроде бы норн не сердится, вроде бы беспокоится. Но не обо мне — о своей игрушке, на меня ему наплевать.