— Лей, хочешь вина? — он стоял у камина, держа в руках бокал. Бутылка стояла рядом, на каминной полке. Задумчивый, в расстёгнутой рубашке.
Шли дни, температура, вроде спала, а вот сонливость и тошнота никуда не делись.
— Я согласна, Тьёрн, — вернула ему поцелуй и провела ладонью по волосам. — Не буду лгать, что люблю, но я полюблю, честно! Ты мне очень дорог…
Шли мы пешком — норн решил прогуляться, размять ноги после поездки. Он — впереди, я — позади, под присмотром слуги. На руку привязана нитка: попытайся я сбежать, воспользовавшись невнимательностью провожатого, он бы немедленно почувствовал.
Норн промолчал, задумчиво глядя куда-то поверх моей головы, потом сухо велел отнести сына в детскую и идти ужинать. Я по-прежнему ела с господами, только прикасалась к пище позже них, предварительно убедившись, что они ни в чём не нуждаются. Тихо сидела за краешком стола, довольствуясь более скромными яствами, чем супруги Тиадей.
— Красиво лежишь! — с ехидцей прошипел над ухом мужской голос. — Наверное, уже успела меня забыть? А я помню. У меня хорошая память, а твою я сейчас освежу.