Наконец всё закончилось. Обмякшее окровавленное тело сняли, завернули в холстину и унесли.
— Понимаешь, ты оказалась хорошим проводником… Словом, мне опять поговорить кое с кем надо. Как всё происходит, ты уже знаешь, не испугаешься. Если бы ты согласилась, я бы ещё одну вещь провёл.
— Меня даже в бордель брали, — рассказывала одна, — у жриц любви учиться.
Не говоря ни слова, мой норн приказал следовать за ним. Он был сердит, но, надо отдать должное, больше ни разу не ударил и не оскорбил.
Продав серьги с бриллиантами и потратив большую часть денежных сбережений, купила домик в паре минутах ходьбы от «Сломанной подковы». Он не шёл ни в какое сравнение с нашим в Кеваре, но и такая крыша над головой подойдёт. Маленький, втиснутый между табачной лавкой и домом молочника. Из окон виден мой постоялый двор. Кухонька, кладовка, ванный закуток, нечто вроде прихожей и две комнаты в мезонине.
На звук хлопнувшей двери я не обратила внимания. А зря!