Все цитаты из книги «Песни мертвых соловьев»
– Сосите, твари! – решил приободрить пулеметчик расстроенных преследователей.
– Животину есть пока не станем, – возразил я.
Первая пришедшая в голову идея – съебаться подобру-поздорову – существовала там недолго. Для пересмотра только что разработанного гениального плана оказалось достаточным кинуть взгляд назад. Грохот с…
– Ладно, хватит болтовни, – Ткач закончил возиться с ремнем, прикручивая крышку лаза к лестнице, и спустился. – Покажи взрывчатку.
Спусковой крючок плавно выбрал ход, стопорящий механизм высвободил тетиву, плечи с глухим «пум» распрямились. Засадник номер два кивнул и начал медленно оседать, царапая замшелый бетон острием пробив…
Я оттянул ворот куртки влево и без особых усилий извлек нож.
Одна из пирующих тварей отползла от «стола» и, не поднимаясь с четверенек, протянула наблюдателю кровоточащий шмат печени. Тот принял подношение и без лишних формальностей отправил в пасть.
– Не знаю, – изобразил я улыбку. – Мама говорила: «Это солнечные лучики заблудились».
– Погоди, – видя на моем лице безудержное желание поделиться горем, он поднял правую ладонь с культями на месте указательного и среднего пальцев, прошел к буфету, достал графин со стаканом, налил и, …
С помятого листа смотрел мужик средних лет, славянской наружности, коротко стрижен, широкие скулы, волевой подбородок, уши прижаты, глаза чуть прищурены, слева над верхней губой шрам.
– Кол, – Сиплый ухмыльнулся, не поворачивая головы, – ты же знаешь – я всяким дерьмом не ширяюсь, и мозги проебать за эти четыре года не успел.
Сколько ублюдков испытало на собственной шкуре сталь этого клинка, омыв его кровью, – трудно подсчитать. Говорят, если вещь долгое время принадлежит человеку, находится с ним в тесном контакте, то ей…
– Все десять коек?! – зенки остановились, рыло озадаченно вытянулось.
Маска здорово приглушала голос, он резонировал, да и дышать теперь приходилось с заметным усилием. Вроде делаешь глубокий вдох, а эффекта никакого. Первое время жутковато, будто задыхаешься. Даже нер…
– Хватит ерничать, – огорчился Сиплый. – Когда еще такой шанс представится?
– Охотой? – переспросил Ряба. – А кто тут охотник-то? Один только Весло и был. Упокой, господи, душу его грешную.
Район малоэтажной застройки скоро сменился многоквартирными коробками и небольшим участком леса, за которым, по правую от дороги сторону, развернулся городской пейзаж.
– На север пойду. Вот скоплю на ствол, снарягу, и ходу отсюда.
– Смотри-ка, не ждал, – заметил я, отползая в сторонку. – Продолжай базарить. Меня не упоминай.
– Восток, значит? – не имею привычки разговаривать с животными, но когда нечего делать и никто не видит, почему бы и… – Коллекционер. Будем знакомы. Можно просто Кол.
– Вряд ли. Иначе поднял бы тревогу. А теперь заткнись и очень-очень тихо иди за мной.
– Ты сам-то понял, чего спросил? – Нож в руках у Бабы завертелся с повышенной скоростью, выдавая раздражение.
А у старикана хороший слух. Желтый ручеек и в самом деле звенел, разбиваясь о землю под натужное кряхтение Рябы. Самого писуна было не видно за деревом. И вдруг звон прервался глухим ударом, кряхтени…
– Говорят, – подключился Балаган, – будто сдохнуть от вскрытия вен не так-то просто.
Сиплый что-то вякнул в ответ и тут же приложился башкой о колонну, отхватив леща.
Припомнив эту историю, я невольно оглянулся – чем черт не шутит? – и, запрыгнув в седло, пустил заметно нервничающего Востока рысью.
– Твои бывшие бойцы не особо довольны роспуском отряда и за бутылкой да под хорошую закуску становятся весьма словоохотливыми.
– Смейтесь-смейтесь, – заворчал Гейгер, укладываясь. – Вот доживете до моих лет… Хотя, при вашем уме, вряд ли.
Крикун, боязливо озираясь, сделал шаг назад.
– Есть лучше? У Рябы весь тротил. Как мы без него вынем… – Ткач осекся, бросив на меня косой взгляд. – Нужно вернуть Рябу. Или хотя бы его рюкзак. Иначе можно прямо сейчас отправляться по домам. Реша…
– Обойдусь, – я улегся и натянул одеяло. – Страхам нужно смотреть в лицо, даже если оно уродливое до сблеву.
– Лучше не спрашивай, – Сиплый был явно доволен собой и пребывал в легкой эйфории от совершенного геройства. – Поворачивай к кустам. Надо ногой заняться. Похоже, колено вывихнул.
Переместившись по крутой дуге за спину недоброжелателям, я остановился и взял на прицел затылок одинокого стрелка.
– Успокойся, – посоветовал я и взял кружку. – Предлагаю выпить за мечту. У всех есть мечта?
– Так что же произошло? – напомнил вопрос капитан.
– Постой. А с Гейгером-то что? Не оставлять же собакам.
Брошенная Сиплым кобыла, до того отчаянно рвавшаяся на свободу, так и осталась стоять посреди заваленного трупами двора, тоскливо глядя нам вслед. Когда тесаки вспарывали ее живот, а стальные путы ло…
– Ты сказал, что все спали. Значит, вы остановились на ночь. Какая же засада?
Смерть хозяина и вид крови Восток перенес без истерик, в отличие от своих тяжеловозных собратьев, – хорошо, есть надежда, что и выстрелов не сильно испугается. Покажет себя молодцом – оставлю. А взбр…
– Давай, – кивнул пулеметчик после недолгого молчания.
– А ты чего, жену думал столичную завести? – хрюкнул через маску Гейгер.
Обстановка в занимаемой настоятелем комнате на втором этаже храма была до того аскетична, что я не сразу обнаружил, куда тут можно сесть. Стены из голого, проконопаченного паклей бруса, скромная, без…
Я редко вижу сны. Да и те, что случаются, обычно нечеткие, похожие на горячечный бред видения, которые поутру оставляют в голове только грязный осадок. Но не сегодня. Минувшей ночью я почти не спал, …
Снаружи кто-то топтался. Медленно ходил туда-сюда, периодически вздыхая и останавливаясь. Из щели в воротах тянуло табачным дымом. Значит, охрана поставлена не только внутри. Это неприятно, но поправ…
– А что с Рябой? – поинтересовался, наконец, пулеметчик. – Как он погиб?
– Двигай, сука! – поддержал меня Сиплый, рванув того за грудки.
– Но и не настолько сильно. Около тысячи двухсот микрорентген в час, если не приближаться. А в малых дозах и говно полезно. Верно, Сиплый?
– Комнаты есть на ночь? – спросил я, разглядывая барабанящие по стойке толстые пальцы хозяина постоялого двора.
– Вряд ли, – Фара развернулся к выходу. – Ладно, хорош рассусоливать, надо веревку принести с лопатой.
Сам хозяин тоже имел вид, далекий от официоза – наскоро натянутые штаны с висящими по бокам подтяжками и незаправленным концом ремня, расшнурованные стоптанные берцы и накинутый поверх майки мундир т…
– Кстати, про кобыл – тут буквально минут пять назад телега отъехала, двумя запряженная. Не у тебя куплены?
Обычно собаки поодиночке не ходят. Они, как и люди, – стайные животные. Единственное исключение – дряхлая, больная или раненая особь, которая стала бесполезной для группы. Но такие долго не живут, по…
– Какой хорошенький, – сказали груди, озорно хихикнув. – Ты что тут делаешь, карапуз?
– А руки почему замотаны? – сам не ожидал от себя такого вопроса, до сих пор не пойму, зачем его задал, вместо того чтобы влепить пулю потенциальному разносчику инфекции.
Желудок неожиданно скрутило спазмом, и я совсем некстати блеванул.
– Одно дело на пол, другое – себе в глотку. Бля, мутит зверски.
– Проверю – а не ты ли это. Шутка. Ставь, говорю.
– Точно, – согласился Гейгер. – А ссыт пускай через фильтр, порционно.
Чем крупнее отряд, тем выше его шансы на процветание. При наличии опытного капитана, разумеется. Сей индивид должен обладать не только светлым умом для тактических выкладок и хорошо подвешенным языко…
– Только высокотоксичный цианид, – подсказал Сиплый.
– Лады, – он повернулся, чтобы снять их с крюка, и тут же осел, получив клинок под левую лопатку.
Собак я заметил в зарослях, когда до хвостатых бестий оставалось не больше сотни метров, да и то лишь благодаря забившемуся в панике Красавчику. Но они среагировали раньше.
До сих пор не понимаю, как им это удается. Без связи, без визуального контакта, ночью, в полуметровой траве собаки расходятся на равное расстояние от жертвы и кружат в общем направлении, с одинаковой…
Обход?! Это плохо. Впрочем, мне тогда крупно подфартило. Мы ведь могли и разминуться. В таком случае об обходе постов я узнал бы не из этого разговора, а по вою сирены и высыпавшим на улицу патрулям.
– Что там? – указал подоспевший Ряба на высящуюся, казалось, посреди леса трубу, ту самую, заводскую.
– Э-э… – он попытался указать рукой направление, но, вспомнив инструкции, передумал. – Нужно назад, за высотки. Там недалеко большое здание будет двухэтажное с лестницей. Этот… Как его?
Ближняя троица тем временем прижалась к стене. Стоящий справа от окна хранитель быстро заглянул в вентиляционное окно и, отдав арбалет соседу, взял у того что-то из рук.
Пока я предавался размышлениям, вернулась Варя, постелила мне на грудь сложенное треугольником полотенце и, зачерпнув из миски, поднесла к моим губам ложку горячего, пахнущего курятиной бульона.
– Не ссы, – попытался я вырвать руку из цепких пальцев. – Дальше не пойдем.
– Уф! Мать твою ети! – Гейгер сел на кочку и провел ладонью по блестящему от пота лицу. – Староват я уже для забегов-то, ой, староват.
– Отлично придумано. Крикун одной рукой проигрыш взимает?
– Кто ж его знает? Вообще, я слышал, что в сильно зараженных местах жизни нет. Но…
Соблюдя приличия и уделив внимание гостям, я снова занял свой наблюдательный пост у окна, не забывая краем глаза поглядывать на дверь.
Впереди и справа, метрах в ста, вспыхнули два прожектора. Разрезавший темноту луч пополз по кустам с противоположной стороны дороги.
Оставшись без попечительства человека, собаки быстро вспомнили, чьего они рода-племени. Принцип охоты у них не отличается от волчьего – окружают добычу, гонят ее, изматывая, а потом убивают. Правда, …
Я бежал, пока ноги не начали заплетаться. Остановился, отдышался. А труба-то уже совсем близко. Дошел до забора, через ближайшую прореху забрался внутрь, сверил диспозицию – вот и котельная моя, руко…
– Пока не сдохли, – закончил капитан. – Все чисто?
– Вроде того. При этом ей и кушать нужно немало. Значит, есть на чем вес такой нагуливать.
Ну, Ткач, ну, сучара поганая! Так кинуть меня! Впрочем, коль без взрывчатки им не жизнь, то далеко они уйти не должны. Какой резон? Если только назад повернули. Или решили своими силами товарища из б…
– Жив. Давай сразу к делу. Зачем видеть хотел?
– Мало. Совсем мало. Всего двенадцать человек.
Очень вовремя. Это дало нам несколько секунд, прежде чем вражья колотушка пожаловала с ответным визитом.
– Бля! За дорогой следи. И не надо мне такое рассказывать.
Мы спустились по бетонным глыбам рухнувшего моста и, перебравшись через фонящие завалы, вскарабкались наверх.
Если дело требует значительного времени и посещения незнакомых мест, я обычно беру арсенал попроще. Незачем будить зависть в сердцах жадных и охочих до чужого добра элементов. «АК-74М» с пристрелянно…
– Иди сюда, – притянул я к себе питомца. – Дядя Балаган сердится. Не будем давать ему повод для совершения глупостей, о которых он может пожалеть.
– А почему никто не спрашивает, как я стал наемником? – подал голос Сиплый.
– При чем тут душа? Душа в церкви хороша, а как выйдешь за притвор, ты – убийца, лжец и вор.
– Замечательно, – сверился капитан с картой. – Дальше будет мост через Клязьму.
Похоже, мы объявились к самому началу банкета. У покойника были слегка подраны ноги, обгрызены кисти и правая сторона лица. Отсутствие носа и губ сильно меняет внешность человека, даже сильнее, чем б…
Да, не слишком приятный разговор. Особенно в месте про горло Бабы и мои зубы. Сразу захотелось прополоскать рот. Где-то я читал, что в сознании детей и подростков стоимость человеческой жизни крайне …
Вот ведь скотина пахорукая. Так и дергал за душу, будто знал. Я молча смотрел в его добрые, словно у гадящей собаки, глаза, а на уме вертелось одно: «Крикун, Крикун… Лучше бы ты сдох тогда, под дверь…
– Дозу не словим, здешнюю живность хавая? – осведомился Ткач.
– Из всей группы, наверное, только я и уцелел, – продолжил хранитель. – А сейчас, значит, остальные подтянулись.
– Ах ты!.. – идущий первым Балаган едва удержался на ногах, неудачно отвесив пинка шмыгнувшей мимо крысе.
– Ебаный коновал, – предсмертным шепотом вымолвил пациент.
– Э, нет, – усмехнулся настоятель. – Он совсем не туп. И отрядом жертвует осознанно. Стало быть, цель того стоит.
– Держи, – вручил я уже сроднившемуся с колуном Рябе его прежний инвентарь, предварительно упаковавшись сам.
Сиплый закончил со жгутом и даже перевязал разрез.
– Ты ж мой дорогой! – насилу сдержался, чтобы не обрадоваться на полную громкость.
По пути удалось подстрелить зазевавшуюся ворону. Да, жратва в Москве дорогая. Во Владимире я бы за один «СП-5» заполучил десяток таких тощих пичуг.
– В той же степени, в какой акушера можно назвать коллегой могильщика, – уточнил Сиплый.
– Ну что вы, матушка? – зарделась сиделка, потупив взгляд.
– Доброе утро, – поприветствовал я сонные зенки, возникшие в смотровой щели после условного стука.
Я размял затекшую шею и глянул в забранное решеткой оконце под потолком – небо совсем уже потемнело. Что ж, надо и мне ополоснуться, пожрать да на боковую. День предстоял нелегкий.
По интонации было ясно, что в дальнейших разъяснениях смысла нет.
Я обернулся и, отпустив боевую волокушу, зацелил вход. Но вражина уже ретировалась. На земле остались темные пятна воды, чуть разбавленной кровью.
КПП, надо сказать, основательный – две коробки из кирпича и шлакоблоков по разным углам моста, обложенные мешками, узкие прорези-бойницы, на крышах гнезда из тех же мешков, прожектора, пулеметы, пром…
– Знаешь, что такое боевой конь? Да откуда ж тебе знать? Ты книжек не читал. Боевой конь – это продолжение всадника, дружище. Вот, представь только, перед тобою строй пехоты с пиками. Целый частокол …
– Не пускайте его! – Сиплый отступил на пару шагов, продолжая трясти пекалем. – Блядь! Он же невменяемый!
– Пойду прилягу, – я уронил карты и поплелся в свой угол.
– Твоя колымага все еще на ходу? – спросил я взгрустнувшего Бойню.
Тварюшка настороженно обнюхал непривычную жидкость, но все же решился испить. Лакнул разок-другой и, распробовав, вылизал всю посудину, после чего уставился на меня голодными синими глазами.
Металлический лязг и отчаянно дергающаяся на земле фигура «марафонца» дали ясное представление о случившемся.
Снилось море. Холодное, северное. Черные волны разбиваются о каменистый берег. Водяная пыль и смрад ламинарии. Ветер пронизывает до костей. Я стою на краю обрыва и смотрю вниз. Там лодка. Утлая, с гн…
Перед тем как явиться к Хромому, я заглянул по ставшему едва ли не родным за прошедшие десять лет адресочку. Богатый дом на тихой Садовой улице. Хозяин – Николай Евгеньевич. Что примечательно – чисте…
– В натуре, Ткач, – выразил солидарность Балаган, – темнеть начинает, и жрать охота.
– Красавчик, – потрепал я питомца по морщинистой башке.
Бумажный шорох сменился плеском. Полоска света стала заметно ярче. Скрипнули петли. Электрический луч скользнул в расширившийся проем и замаячил на потолке, отраженный водой.
Я повернул лезвие кинжала до упора. Едальник не в меру остроумного товарища беззвучно распахнулся, глаза насилу удержались в орбитах.
– Чего надо? – ненавязчиво поинтересовался двухметровый «шкаф», когда я доковылял-таки на расстояние пинка.
– А вот это и предстоит выяснить, – Фома хитро ощерился, сверкая глазами, как прожженная шлюха. – Ну, заинтересовал?
Кроме испепеляющего взгляда добиться от собеседника ничего не удалось. Что ж, лиха беда начало. Я немного повернул клинок, раздвигая ребра. Под намотанной на вражью рожу тряпкой в районе кровавого пя…
Я, подумав, что речь станет почетче без тряпки вокруг рта, сорвал ее. Вот так раз! Баба! И даже симпатичная, если не считать безобразного шрама, тянущегося от уголка рта к уху, да точечных ожогов, ко…
– Вперед, – повторил я, косясь по сторонам. – Иначе буду стрелять.
– Слушай, Кол, я возмещу. Ей-богу. Это ж не специально. Сам ведь знаешь.
– А ты, Кол, не много ли на себя берешь? То по пустякам с ножом кидаешься, теперь вот из-за мерзкой твари готов человека мочкануть. И не какого-нибудь человека, а нашего доброго друга Гейгера, – сдел…
Приключения ждать себя не заставили. Видимо, я несколько переоценил питательность туши вожака, потому как надеялся хотя бы эту ночь провести в одиночестве, но вместе с сумерками пришли и «друзья чело…
– Возможно, – в голосе Ткача появились нотки заинтересованности.
– Заткнись, Дрын. Пожрать – это не мечта, это галимая физиология. А мечта… Она должна быть почти недостижимой.
С лестничной клетки снова застучал пулемет.
В конце темного коридора нас встретила третья дверь. И снова тот же условный стук, глаза в смотровой щели и лязг металла.
– Эй! – окликнул командир, когда я уже направился к выходу. – Погоди! У тебя там гостей до хера!
– Дружище, сделай одолжение – если меня подстрелят, не пытайся помочь.
Разочарованию моему не было предела. Не понимаю, как человек, без тени сомнения отрезающий руки и ноги, самозабвенно копающийся в трепещущих потрохах, вскрывающий гнойные нарывы и вынимающий пули из …
– Господин Хашим, – не оставлял я попыток, суча ногами и трепыхаясь, ухваченный за шиворот, – мне нужно вам кое-что сказать. Пожалуйста.
– Куда они направляются? Что у них в телеге?
Сколько я греб, сказать трудно. По ощущениям так не меньше часа, но на самом деле, наверное, минут пятнадцать, а то и меньше. За это время мимо меня успела проплыть какая-то хрень, издали напоминающа…
– Дружище, – прервал я его эмоциональный и довольно громкий монолог, – все это пиздец как интересно, но давай-ка ты уже успокоишься и перестанешь нервировать своим поведением местные неизученные виды.
То, что это не Ткач, я сообразил, когда Красавчик заходил ходуном, пытаясь вырваться. А спустя три секунды серая тень, пролетев мимо, сорвала капюшон и едва не унесла с собой мою голову.
– Ладно-ладно. Посмотри-ка лучше, что с нашего усопшего товарища можно снять.
Подтверждая мою гипотезу, страдалец издал нечто похожее на сдавленный слезами рев и метнулся вперед.
– Не обращай внимания. Целый год бредит про эту книгу и называет странные имена. Еще ни строчки не написал.
– Понимаю, – усмехнулся Валет, орудуя шомполом. – Препаскуднейшее чувство. Оно называется – совесть.
Восток тем временем погружался все глубже в трясину, отчаянно пытаясь удержать морду над болотом, вращал вытаращенными от ужаса глазами и фыркал. Бедная скотина.
– Забудешь тут, – он проверил наличие патрона в патроннике и повесил автомат на шею. – А ты что, в самом деле один там остался?
– Виноват, шустрые больно, – замялся мой разведчик.
Я тоже, решив не пренебрегать штатной защитой организма, накинул поверх недешевого и уже полюбившегося плаща резиновый балахон, рассовал магазины «ВСС» по здоровенным карманам, вернул на морду респир…
Я отцепил с ремня ножны своего «НР-2», подобрался ближе к забору, улегся на брюхо и пополз.
Вдруг стоны смолкли, и через мгновение лязгнул металл.
Такое оскорбление мне тяжело было вынести даже от «отца».
– И чего же ты от нас хочешь? На хера за нами увязался?
– Шлем, – с неизбывной печалью в глазах снял Балаган свою каску.
– Я хуею, – Дрын, наконец, уронил косяк и теперь старательно сосал обожженный палец.
Из образовавшейся на жилистом предплечье продольной раны в котелок обильной струей побежала кровь.
Дьявол. Что же такое я проглотил? Хм… Хе. Хе-хе. Забавно. Не похоже на дешевую дурь с улицы. Да, Сиплый знает в этом толк. О. Ну ни хрена себе. Надо будет у него отсыпать. До чего же хорошо. И что я …
– Рукой подать. Выйдем к реке, и по набережной до Стромынки. Авось мост еще цел. Чего расселся? Вперед, навстречу мечте.
– Цепляйся, – подставил я увечному плечо. – Пойдем, глянем, что там собачки не дохавали.
– Да я бы не против, но что, если это не единственный вход? Разве в бомбоубежище не должно быть запасного?
– Хочешь, лоботомию сделаю по дружбе? – очень серьезным тоном предложил медик.
– У Бабы есть кто-нибудь? – спросил я на чистом автомате, все еще поглощенный размышлениями о природе случившегося.
– А респиратор на что? – парировал медик.
– Ладно-ладно! – пулеметчик перекатился на спину и задрал вверх вымазанные кровью клешни. – Давай скорее! Мочи нет терпеть!
Мой нож. Он достался мне «в наследство» от Валета. Тот всегда держал его рядом, даже ночью клал у изголовья, вместе с любимым «ПММ». Прямой кинжальный клинок в пятнадцать сантиметров длиной, три – ши…
Величая свою машину «ласточкой», Николай Евгеньевич сильно грешил против истины. На стремительную маневренную птаху она тянула только при о-очень больших допущениях. Да и при них, откровенно говоря, …
– Ух, черт! Вот это ни хера себе! – дивился пулеметчик, разглядывая огромный четырехмоторный лайнер. – Красотища!
– А ты, вообще, что за хрен с горы? – не разгибаясь, спросил Балаган.
Три стальные емкости тут же столкнулись на полу. С небольшим запозданием к ним присоединилась и четвертая. Я присовокупил к честной компании свою кружку и разлил, стараясь никого не обделить.
В ответ медик выдал струю кровавой блевотины и, прерывисто дыша, сполз по стене.
Я сел верхом и направился к выезду из города. С Воровского на такую же низенькую и тесную от высыпавшего с утра пораньше народа Комсомольскую, дальше на Большую Московскую, с ее мешаниной из двух– и …
– Есть надежда, что дело в банде, – ответил дежурный, состроив полную сомнений мину. – Хотя у нас достаточно крупных, чтобы Лакинск захватить, отродясь не водилось. Может, объединились. А может, и пр…
Я пригляделся, стараясь отыскать подходящее для смертельного укола место на теле ушедшего в глухую оборону пациента, но меня опередил Балаган. Клинок его штык-ножа проткнул спину потерпевшего чуть ни…
Судя по тому, что попалось мне на глаза, завод являлся отнюдь не основной базой хранителей. Скорее, подсобным хозяйством. Из боковых карманов, располагавшихся через неравные промежутки, тянуло грибам…
– Если Валет захочет, сам расскажет, – парировал я с достоинством. – А нет, так и мне трепаться ни к чему.
А наступление рыжих хоть и сбавило обороты, но даже не думало захлебываться. С высоты пятого этажа я видел гораздо больше, чем мои подопечные. Такими темпами скоро придется голубчикам идти врукопашну…
Балаган ничего не ответил, молча пялясь на взбешенного медика.
Мы благополучно миновали кладбище достижений народного хозяйства и уже приближались к выезду из Юрьевца, когда из-за угла впереди стоящей бетонной коробки мне наперерез вырулил задумчивый субъект. Он…
– Представь, каков он во время взлета, – расплывшись в противоестественно доброй улыбке, вставил Сиплый.
Бордель располагался на территории Частников. Пилить до него было весьма прилично, что вкупе с неприветливым отношением местных пацанских шобл к чужакам грозило обернуться проблемами еще до начала ос…
Мой новый собеседник издал неразборчивый хрип с тонким попискиванием.
Похоже, я начинаю завоевывать доверие. Надо продолжать в том же духе. «Шальная» пуля от сомневающихся совсем не вписывается в мои планы.
Валет посмотрел на меня с выражением недоумения, переходящего в жалость.
– А пять минут назад мы через что прошли? – без задней мысли поинтересовался Балаган. – На карте вон деревни только. Не похоже на деревню-то.
– Сколько он протянет? – кивнул капитан на пребывающего в сладкой дреме хранителя.
– Опять Балаган испугался? – выдвинул гипотезу Сиплый.
– Откуда такая уверенность? – подключился к разговору Ткач. – До самолета было не меньше двух сотен метров. Как ты вообще кого-то смог разглядеть? Ах, да, – припомнил он, посмотрев мне в глаза.
Я сел на корточки. Моя пропитанная кровью куртка с влажным чавканьем отклеилась от трупа. Не знаю, сколько ударов я нанес, должно быть, много. Из незамаранного красным у Бабы осталась только правая с…
– Остановимся здесь, – оглядел он небольшую поляну. – В этом чертовом лесу, похоже, ничего более подходящего не найти.
– Хромой ждет, – сообщил появившийся в дверном проеме горбун со странным барабанным ружьем через плечо и набитым двенадцатым калибром патронташем на поясе поверх кольчужного жилета, после чего весьма…
– Ну все! – рявкнул капитан. – Закончили!
Перепуганный шумом Красавчик скулил и жался к ногам.
Взгляд снова пробежал по комнате, выискивая пути к отступлению. Наиболее очевидный вариант – окно – отпал, стоило только приглядеться. За не слишком чистым стеклом совсем некстати обнаружилась решетк…
– Убедил, – я добавил в призовой фонд еще две монеты. – Надолго они здесь?
– А чего ниже раны зажимаешь? – отметил вездесущий Балаган. С голодухи у него, что ли, любознательность проснулась? – Выше ж надо.
Заставь повторить такое на суше – ни за что не осилю. А в болоте – поди ж ты – акробат херов. До тропки, правда, не долетел, шмякнулся всем прикладом в воду, но уже неглубокую. А может, только показа…
Однако на сей раз чутье подвело меня. То ли сотрясение сказалось, то ли усталость, но опасность я заметил, когда она была уже рядом.
– На глубину ушла, – поделился рыбацкой мудростью Балаган. – Теперь часа через три поклевку ждать, не раньше.
– Забудь, – я поднял ладонь, останавливая рвущийся наружу поток бесполезной для меня информации. – Конокрады известны. Ими другие займутся. А мне нужно вернуть лошадей. Расскажи-ка лучше о тех прохво…
– Хорош лакать, – попенял Сиплый присосавшемуся к фляге Балагану. – Неизвестно, сколько мы тут еще проторчим. И Ткачу сейчас воды много надо.
– Но не все живут по-скотски. Большинство людей…
– Ага, – он быстро скинул поклажу и, схватившись за дуги капкана, снова воззрился на меня. – Помоги, мне самому не разжать. Ну же! Кол. Ты что?
– Да. Я уж думал – конец, – нервно хохотнул Сиплый. – Отлетался голубь, отвоевал свое. А вот хер! – погрозил он небу согнутой в локте рукой.
– И на хера тебе восемь тонн фонящего барахла? – поинтересовался Гейгер.
– Тяни!!! – Истеричный вопль слился с треском «АК». – Тяни, Кол!!! – Пустой рожок загремел по асфальту, и новая очередь, уйдя в сторону спуска метро, отозвалась звериным ревом. – А-ха-ха!!! Жри, сука…
– Ну вот и соглашайся скорее, раз время дорого.
– Что? – Губы Балагана задрожали. – Это как? Ты о чем говоришь? – Пулеметчик схватил Сиплого за грудки и подтянул к себе: – Отвечай.
Отчего-то возникло острое желание продолжить начатое и как следует завести мнительного бычару, смеху ради.
– Значит, надо не в дверь соваться, – я оглядел потолок в поисках альтернативных путей проникновения на вражескую территорию.
Когда раж схлынул, последний из трех хранителей все еще был на ногах, а моя левая рука держала его правый кулак с «РГД–5». Чека вырвана, но рычаг зажат. Ноги трупа подогнулись, и я, услышав звон тети…
– Да… – Валет откашлялся и сплюнул. – Крикун ведь у нас по замкам был мастер. До того случая. А с одной рукой он – сам понимаешь – пользы не принесет. На стреме и Репы достаточно. Ты любые внутряки с…
– Держи, – я протянул ему заготовленный с вечера узел. – Здесь сало, фляга, мыло, зажигалка. И вот еще, двадцать монет, на первое время хватит. Тебе нужно уходить.
– Возникает, – я поднялся, сверлимый настороженными взглядами, и скрутил подстилку. – Пойдем, Красавчик, нам здесь не рады.
Я вытащил связку ключей и, дав Рябе знак следовать за мной, подошел к ближайшей двери. Глянул в скважину – не наш адрес. Перешел к противоположной – а вот тут похоже. Ну-ка, давай, родной.
– Никто не любит цепных псов, особенно когда цепи в чужой руке. Но я – исключение. Просто обожаю наемников, оттого – предвосхищая следующий вопрос – за вами и увязался. Вместе ж веселее. Разве нет?
– Эй, ты чего делаешь? – встревоженно прошептал пулеметчик, не двигаясь с места и косясь на проснувшихся товарищей.
– Дебри – не помеха, костер – не спасение, – ехидно подытожил Гейгер. – И что же ты, умник, предлагаешь? Может, гнездо на березе свить?
Комментарий Гейгера отчего-то вызвал у меня раздражение.
– Твою мать, – я ухватил страдальца под руки и выволок на образовавшийся после взрыва в тамбуре завал. – Сколько с тобой возни, – уложив пациента себе на колено, раздвинул ему челюсти и надавил на ко…
– Чего надо? – подал голос Фара, стараясь придать ему басовитости. – Товара нет. Через три дня приходи.
– Мне плевать, какие у тебя интересы. Я знаю только, что потратил на заказ почти два месяца, сделал пять трупов, понес крупные издержки. А что в итоге? Тринадцать золотых?
– Х… хватит, – выдохнул он, обливаясь потом.
Комната была небольшая, с минимумом мебели: стол у зашторенного белыми занавесочками окна, в одном углу рукомойник, в другом – икона, два стула, тумбочка и кровать. На тумбочке стояла миска с краснов…
– И чего ты на меня уставился? Даже не думай. Я туда не полезу. Охота порядок наводить – бери лопату и херачь сам.
– Да хер с ним, – махнул рукой Гейгер. – Не обеднею.
– С какой такой радости? У меня скотина не лишняя.
Спустя минут двадцать томительного ожидания слух уловил среди начавшегося дождя шорох кирпичного крошева под подошвами. Ног было две, это обнадеживало. Ступали они медленно, шумно и боязливо, часто о…
Боевой товарищ вздохнул и принялся упаковывать свое бренное тело в ОЗК.
Я не пытался его остановить. Я был занят другим. Я стоял без движения и слушал. Слушал, как шуршит трава у меня за спиной, как хрустят ветки под быстрыми, мягко ступающими ногами, как стучит мощное с…
– Чья? – спросил Ткач, не спуская глаз с леса.
– Завалы? – окинул Сиплый печальным взором гору бетонного лома, на которой сидел. – А дальше? Куда идти думаешь?
– Не гневи, – выдохнул Ряба. – Богохульник.
Это была осень пятьдесят шестого года. Дождливая, слякотная. Мы нарыли информацию о ценном товаре, разгруженном совсем недавно в лавке на Овражной. Партия сигарет с фильтром, настоящих, хороший табак…
– Знаешь, – я взял деньги и убрал в карман, – алчность – это грех. Смертный.
– Валить надо, – дрожащим, будто не своим голосом пискнул Гейгер.
– Придурки. На что? – кивнул я в сторону шлепающих по табуретке карт.
Там, среди кучи пластикового хлама, битого стекла, обрывков полиэтилена, разбросанной металлической посуды и прочего, не интересующего крыс скарба, белели кости, много костей, и явно не собачьих.
– Они собрались идти через Лакинск! – произнес парнишка тихо, но с большим чувством.
– Сколько тебе лет? Кто мать? – вернулся Хашим к прерванному разговору.
– А может, на пяти сойдемся? – предпринял робкую попытку Сиплый, но, узрев сталь во взоре моем, быстро дал задний ход: – Ладно-ладно, крохобор.
– Так вот, – продолжил второй, – когда мы проходили мимо железки, среди искореженных товарных вагонов дважды мелькала тень. По очертаниям – человеческая. А фон там – мама, не горюй. Вблизи, конечно, …
– Ложись давай, а то выспаться не успеешь.
– Хм, – Валет отложил свое чтиво и скрестил руки на груди. – Ты чем-то недоволен?
– Верно, – я еще раз выглянул в окно, чтобы убедиться в правдивости своего предположения. – И, сдается мне, осада снята.
Младенец в тряпье под бензиново-мазутным соусом, запеченный на кипящем асфальте. М-м… Передайте повару мою благодарность. Черт. Не смешно. Пусть это всего лишь маленький безмозглый комок мясца, но та…
Сиплый сглотнул и трясущейся рукою протянул Ткачу коробку с пилюлями.
– Ах ты ж срань, – выдохнул Сиплый, плотнее прижимаясь щекой к прикладу «СВД». – Жахнем залпом – положим всех.
– Сомневаюсь, что здешние леса ими кишат, тесновато тут на брюхе ползать. Зато собак и волков отвадим на раз.
Я быстренько обшмонал трупы на предмет необременительных ценностей и, разжившись шестью монетами, вернулся к Востоку. Скотина стояла там, где ее оставили, мирно поглощала остатки овса и плевать хотел…
– Слышь, – Дрын затянулся и хихикнул, утрамбовывая ногой землю вокруг могилы, – а ты че, в самом деле ни хрена не помнишь?
Ткач и Балаган тут же ухватили меня за руки и попытались оттащить, но пальцы до того крепко сомкнулись на горле Сиплого, что он приподнялся следом, вцепившись левой рукой мне в запястье, а правой лих…
Горбун сделал еще пару неуклюжих шагов, споткнулся и упал, сгребая с верстака пыточный инвентарь. Из раны ударила пульсирующая алая струя. Тело затряслось в конвульсиях, руки и ноги дергались, размаз…
– Жители города Лакинск, – начал он речь комплиментом, – призываю вас воздержаться от необдуманных действий! Слухи о распространении чертовой копоти – ложь! Ваши больные инфицированы ящуром! Это не с…
Комната – квадрат три на три – имела минимальный набор мебели: два топчана с соломенными матрасами и подушками, покрытыми самотканым бельем и байковыми одеялами; две тумбочки, два табурета, небольшой…
– Держи, – поделился «эфкой» Сиплый и обратился ко всем присутствующим: – Помогите парабеллумом, три рожка осталось.
Официального названия клоповник не имел. Хоть над входом и висела табличка, разобрать там можно было лишь то, что надпись когда-то включала девять букв, из которых сейчас читались только пятая «о» и …
– Ладно, колись, – уже раз в пятый «закинул удочку» Фара, – откуда такие лавэ?
– Вы совсем охренели?! Он же не доползет! Пусти! – выкрикнул Репа, пытаясь прорваться к засову.
– Вот именно. И не надо тут наговаривать. Будто сам без греха. Когда-нибудь я напишу книгу – энциклопедию наркотических средств, где изложу все накопленные за годы неустанной практики познания, от хи…
– Что, – ощерился пулеметчик, демонстрируя кровавый оскал, – с трупа мародерствовать – совесть не велит?
– Знаю. Ждать нечего. Со временем проблема только усугубится. Образцы бесперспективны. К моменту достижения репродуктивного возраста они станут либо «овощами», либо неуправляемыми психопатами. Как ни…
Ночи становились все холоднее. А минувшая так и вовсе неприятно удивила. Опавшие листья лежали мокрыми от растаявшего к утру инея. Несмотря на куртку, плащ и подстилку с пологом, я здорово продрог и …
– Ну да? – удивился первый. – А я слышал, они к бунту подстрекали.
– Да тут… – замялся мастер, – с пропорцией маху дали. Но часов за восемь можно подкрасить. Совсем черная, конечно, не станет, но будет однотоннее.
– Налетай, – поднял я котелок. – Продукт длительному хранению не подлежит.
Этот весьма несимпатичный субъект являлся негласным лидером шоблы. Ему было уже пятнадцать, и на правах старшего он вел дела с Потерянными, чем очень гордился. Откровенный неудачник. Его одногодки уж…
– Помоги-ите! Пожалуйста!!! – я схватил охранника за руку и, умильно шмыгая носом, потянул за собой.
Здешние «украшения» по своим художественным достоинствам на произведения искусства, конечно, не тянули, но и бездарными назвать их язык не поворачивался. Тем более что они выполняли скорее ритуальную…
– Веселитесь? – огрызнулся Фара и сунул мне в перемазанные кровью и дерьмом руки лопату.
Честно говоря, немного расстроился. Как так – ступил на московскую землю и даже не заметил? Позади остались три когда-то населенных пункта, вполне тянущих на звание городов. И я ничуть не удивился бы…
– Я хочу десятипроцентную прибавку к своей доле.
– Жар спал, – констатировал «танк», отпустив мою уже начавшую поскрипывать от чудовищного давления черепушку. – Дай ему бульону куриного, но не много, организм слабый еще, не примет. А как поест – со…
Вообще-то Валет не одобрил бы такого поведения. Он всегда говорил, что лучше сдохнуть от истощения, чем от перитонита, набив брюхо накануне боя. Но, так как заколотили меня часа в три ночи уже на гол…
– Знаю! Знаю где. Правое крыло, второй этаж, конец коридора.
Я взял лопатку, снасти и отправился добывать еду. Но сначала червей. Впрочем, и черви – еда. Сам не пробовал, но, говорят, они очень питательны. Особенно свежие. Должно быть, ощущения в желудке весьм…
Подсуетившись, Красавчик принялся слизывать с пола вожделенные капли.
Разглядывать в моем убогом пристанище было нечего, поэтому я погасил светильник, запер дверь и сел к окну, дабы совместить прием пищи с наблюдением за жизнью вечернего Владимира. Но процесс этот, вви…
Показания покойного обходчика в целом сходились с моей вводной. Это обнадеживало. И насчет направления он не соврал. Через пятнадцать минут я уже шел от универмага к хорошо освещенному трехэтажному з…
Шальная ракета, ухнувшая в трех километрах от границ довоенного Арзамаса, помогла весьма четко обозначить административно-территориальное деление города. Не пострадавший от ударной волны юго-восток п…
– Забирай. После каждой стрельбы не забывай чистить – нагара много, в сырость недосылать начинает. Стреляй только одиночными. Потом вернешь.
Тварь атаковала, когда раж уже заполнил меня целиком. Услышав позади свист рассекаемого воздуха, я упал вбок, перекатился и взял «ВСС» на изготовку, но цель исчезла. И ни звука. Только испуганный пис…
Отчаяние. Я видел его сотни раз. Всякое. Одна из разновидностей – отчаяние-болезнь. Оно как моча, что, копясь, переполняет пузырь над разбухшей простатой, и, стоит лишь надавить посильнее, хлещет нар…
Земля возле коллектора была каменистой, и нормальную могилу вырыть не удалось, хоть и копали втроем посменно. Решили ограничиться полуметром. Уложили тело на бок, согнув ноги, чтобы влезло, распихали…
Ткач и Балаган опустошили кружки залпом. Капитан, утерев губы, снова привалился к стене. Пулеметчик вздрогнул и поспешил закусить заранее припасенной половинкой луковицы.
Но путника заинтересовало другое – пальцы на руке шевелились.
Должно быть, очень неприятно просыпаться со вскрытой глоткой. Так вот пялишь бабу во сне или на цветущем лугу прохлаждаешься, и вдруг – херак – вместо бабы и луга темнота, по груди течет что-то липко…
– Я его знаю, – кивнул на меня Сиплый. – Работали с ним года три назад.
– Сынок, тебя отправили на убой. Возврата не предусмотрено. Ты это понимаешь?
– Все. Проверьте боекомплект, и выдвигаемся.
Еще возле блоков я почуял, как со стороны громадин потянуло свиным дерьмом, а чуть позже донеслось ленивое похрюкивание. Да тут целая ферма, животноводческо-грибное хозяйство, гори оно огнем. Надеюсь…
– Зачастили вы в Кольчугино, – усмехнулся один из них – крепкий усатый дядька с наглой рожей, поправляя висящий на плече «АК-74». – Уже седьмой за последние двадцать минут. А в предыдущий месяц и дес…
Несчастный тут же сменил рев на завывание и упал ничком, согнувшись в пояснице. Было видно, как под стремительно набухающими кровью штанами вниз по бедру ползет небольшой комок.
– Ты свое слово засунь-ка куда поглубже. В субботу двоих уже вздернули за такие разговоры.
– Это при артериальном кровотечении, – пояснил Сиплый, – когда кровь идет от сердца. А по венам она течет к сердцу от периферии. Поэтому если рана ниже сердца, то перекрывать кровоток нужно ниже раны.
– Сделал, – огрызнулся я, швырнув куртку в угол.
Трое, что поджимали в смятении хвосты, глядя на своего мертвого вожака, оказались как раз из таких. Стая, видимо, не так давно попала под раздачу. Уцелевшие еще не успели заметно отощать и ослабнуть.…
– Не слышит, – прошептал Ткач. – Сам же видишь – контуженый.
Я остановился в рощице, не доезжая метров двухсот, привязал Востока, надел ему на морду мешок с овсом, чтоб не возмущался, сменил «АК» на «Винторез» и без лишних отлагательств осторожненько почесал н…
– Больше полувека простоял, а сегодня рухнет? – ответил риторическим вопросом Ткач. – Вряд ли. А вот просквозить – это запросто.
За ней оказалась ведущая вниз неосвещенная лестница, заканчивающаяся еще одной дверью, гораздо более массивной, со смотровой щелью в проклепанной броне.
– А ты плавать-то умеешь? – невзначай поинтересовался Бойня, ковыряясь с барахлящим зажиганием. – Слышь, чего говорю?
– Ну! В обратный путь. Не на этом, само собой. Вон сколько мелких пташек стоит. Хоть одна да должна фурычить.
Солнце только-только показалось из-за леса.
– А вот и Сокольники, – кивнул он направо, в сторону громадного бурого пятна с серыми вкраплениями руин, раскинувшегося далеко на север и соединяющегося там с лесом.
Вот такое путешествие я точно не хотел бы совершить. Потому вцепился в весло и принялся усердно грести.
– Даже смотреть на людей стал по-другому.
– Я, – без тени смущения признался Гейгер. – И это не дрянь, а защита от радиации. Они организму помогают от радиоактивных нуклидов избавляться. Стыдно, Сиплый, не знать такого. А еще медиком называе…
Судя по размеру шрифта и кружочка на моей карте, до войны Петушки могли похвастать населением тысяч в двадцать. Из немногочисленных предприятий самым жизнеспособным оказался маслосырзавод, до последн…
Добивать подранка я не стал. Он и сам подох без задержек. Кинжал – хоть и не бритва, но мякоть режет глубоко. А бедренная артерия – дело такое, много времени не дает.
Но причиной беспокойства неопознанной зверюги являлась не кучка двуногих, забредших в чужие владения. Существо, не добежав метров тридцати, резко развернулось, готовое дать бой четверке преследующих …
– Ты захват-то ослабь, – посоветовал капитан, – а то сразу ко второму блюду переходить придется.
– Сиплый, брось засирать людям мозги. Ты знаешь, сколько в Арзамасе каннибалов? Не тех, кто разок попробовал, а закоренелых, практикующих – так сказать – годами? А сколько от этой херни подохло? Един…
Стрельба началась, когда я был возле угла. Жаждущие реванша за недавний пропиздон хранители откупорили окна подвала и тут же получили в ответку из всех стволов. Но это их не остановило.
– Здорово! Потом объясню! – Я присел возле повозки и зацелил участок между соседней двухэтажкой и гаражами, где секунду назад прошмыгнуло не меньше четырех уродов.
– Бля! – возмутился медик. – Ты ж меньше суток назад вот эту хуету жрать отказывался, – указал он на Красавчика, – а теперь уже готов человечину хавать?
Я вышел к противоположному углу гаража и сверил диспозицию – все на прежних местах, терпеливо ждут. Усидчивые засранцы.
– Все нормально. Говорю же – еще не торкнуло. Хорош на меня пялиться, как на говно. Я иду, – Сиплый сделал пару шагов и, старательно маскируя гримасу боли под улыбку, легонько подпрыгнул. – Ай, блядь…
– Какая же ты все-таки сволочь, – посетовал Сиплый, распихивая рожки по карманам.
– Не согласен, – встал я на защиту техника. – У «овощей» выбор есть, только он им не нужен. «Овощи» – одни из счастливейших представителей хомо, пусть и не сапиенс. Вот ты, Сиплый, видел хоть раз нес…
– За это не переживай. Давай-ка лучше к делу.
Едва я отцепил привязанный к седлу вещмешок, как позади снова раздались быстрые, шлепающие по грязи шаги, и что-то с силой ударило коня по крупу.
– Раз, два, три… восемь, девять… – Гейгер поднял с земли маленький череп с округлым выпуклым лбом и, подбросив пару раз, швырнул в кучу мусора. – Семьи.
– Кол, я не собираюсь усыновлять тебя, я хочу завести собственных.
– Может, вы не так спрашиваете? – предположил я. – Ткач, разреши мне побеседовать с товарищем.
– Вы чего, через крышу лезть собрались? – округлил зенки Сиплый. – Совсем ебнутые? Да нас постреляют, как куропаток!
Я осторожно тронул тяжелую конструкцию – заперто. Не страшно, набор отмычек и масленка всегда при мне. По паре капель на петли, немного внутрь сувальдного чудовища, пять секунд манипуляций и – милост…
– И что? Что теперь? – вопросил Сиплый, глядя на Ткача.
Я по долгу службы бываю в разных местах. Помню, когда впервые довелось посетить Сергач, впечатление он на меня произвел – как клубника на свинью. Тоже вроде город, но, бля, до чего же не похож на Арз…
Ну, как всегда. Вот уже и слезу пустил. Ножик в руке ходуном ходит. Сейчас либо зашвырнет его куда подальше и рыданиями разразится, либо бросится в атаку, как полоумный.
– Никаких закидонов, лишь холодный расчет.
– А-а, – расплылся тот в улыбке. – Это он на спор сожрал. Отморозок.
– Кол! Кол, помоги! – протараторил Ряба, задыхаясь.
– А что ж тогда? И вот Гейгер, кстати, тоже. Слышь, Гейгер, ты чего в наемниках ходишь, с твоими-то золотыми руками?
– Пить хочешь? Это можно, – я подобрал пластиковую тарелку и плеснул в нее воды.
– Едрена матрена, – выдохнул Сиплый, склоняясь над трупом. – Как же так?..
– Это не спектакль, – потупил я глазенки. – Мне знакомый помог. Он у господина Кучадела работает. Я целый месяц ждал, когда его к вам пошлют. Заплатил девять серебряных – все, что после мамы осталось…
Приближающихся гостей я услышал только благодаря своей «сигнализации». Грохот пяти стволов бил по ушам так, что и хлопок запала показался негромким. Но это мне, а вот сдернувшей чеку тварине децибело…
– Был конь, да в болоте утонул не далее как полчаса назад, – я, присев на ствол упавшей березы, отстегнул бесполезные теперь краги и кинул Ткачу, – проверь.
Сапер трясущимися руками взял инструмент и, боязливо покосившись на агонизирующего мучителя, приступил к работе.
– Он еще спрашивает! Поглядел бы со стороны. Ведешь себя, как… Даже сравнить не с чем. Если б ты кололся – я бы спокойнее был. Нарики – они понятнее. Но ты ведь крепче анаши ничего не принимаешь. А з…
Услышав слово «наркота», молча готовящий лежанку Ткач опалил меня косым взглядом.
Слева лес заканчивался и начиналось поле – огромное, ровное, почти без растительности, если не считать низкой жухлой травы и редких березок. Все оно, насколько хватало глаз, было расчерчено бетонными…
Его правая рука с ножом, при этом почти полностью разогнутая, смотрела в мою сторону – типичная стойка кабацкого бузотера. Давно заметил, что в поножовщине большинство предпочитает разворачиваться пр…
Зеленоватый оттенок лица Сиплого стал насыщеннее.
Мы вошли в небольшую полутемную комнату. С первого взгляда я принял ее за кладовку, настолько много было там разного барахла, сваленного как попало. В центре стоял стол, а в дальнем, свободном от хла…
Искомый объект – штаб – по разъяснениям моего нового работодателя, обосновался в здании бывшего железнодорожного вокзала, который, в свою очередь, находился внутри опоясывающего прилегающую территори…
– Ебануться. Коллекционер, бля. Ты их хоть обрабатываешь? Воняют небось?
Мой дознаватель обернулся к одному из своих подручных и получил утвердительный кивок.
– О-о! – Хашим поставил стакан и, хохоча, захлопал в ладоши. – Вот теперь вижу фамильное сходство, – он подошел и еще раз смерил меня взглядом. – А чего спектакль разыгрывал, будто прислан? И откуда …
Ткач молча смерил меня взглядом и вернулся к медитативному созерцанию потрескивающего углями костра.
– Присоединяйся, – выговорил он, расходуя остатки воздуха в проколотых легких, и умолк, глаза закатились, складки тряпья застыли недвижимые.
– Вот дерьмо! Сиплый, ты только что разрушил мою единственную светлую иллюзию.
За спиной раздался громкий всплеск, и на пол со смачным шлепком упало что-то тяжелое, заскрипел металл, сминаемый навалившимся весом неведомой твари.
По мере продвижения нашего маленького отряда в западном направлении, лес редел и все заметнее приобретал рыжеватый оттенок из-за сосновых стволов, теснящих липы и березы. Шагать стало полегче. Кругом…
– Проливка надежнее, – отвечал техник. – К тому же… Ты вообще пробовал в респираторе воевать? А я вот под Тамбовом всласть навоевался. И скажу тебе – удовольствия мало. Нормально не продышаться, рожа…
Я снова заглянул в окуляр прицела. Ну, точно – сидят голубчики. Двое всего. А нет, вот и третий обнаружился чуть поодаль. Странные ребята. Головы тряпьем черным замотаны, только глаза наружу, будто и…
– Черт, ну и вонища. На хрена эту возню затеяли? Есть же печь.
Сиплый злобно на меня покосился и, подобрав «калаш», вытряхнул из него воду.
– К дереву поближе давай, чтоб ухватиться. Вот так, – Сиплый, лежа на спине, вытянул ремень и сложил его вчетверо. – Хорошо. Теперь делаем следующее: я цепляюсь за дерево, а ты хватаешь меня за голен…
– Ага, – Бойня сделал круглые глаза. – Ты знаешь, почем нынче бензин? – и, получив отрицательный ответ, удовлетворенно хмыкнул. – Сразу видно, что не автомобилист. Сейчас кошаки позавтракают, а я на …
Внушение сработало – дальше несостоявшийся обыватель лавировал меж фонящего хлама и преодолевал завалы, не проронив ни слова.
– Что ты творишь?! – Фара подошел и нагнулся, собираясь, видимо, оттащить меня от уже испустившего дух Бабы, но в последний момент передумал и сделал шаг назад. – Слезь с него.
– Пру-у! – Восток аж на задние ноги присел, так сильно я натянул уздечку. – Что за черт?
– Там наверняка фонит, будто у черта в жопе, – обратился Гейгер к капитану.
– Надо туда запал кинуть, – поделился мудростью Балаган. – Само выскочит.
По правде говоря, скакун благородных кровей мне был не особо-то и нужен, я вполне мог обойтись старой, едва переставляющей ноги клячей, заплатив монет тридцать серебром, а то и меньше. Но зачем плати…
– Боялся не услышать, да, как видно, зря, – донесся оттуда голос капитана.
– Чудно, – хмыкнул Балаган, видимо все еще не до конца убежденный.
– Куда? – громадная лапа, щелкнув суставами, плотно обхватила мой череп.
Сиплый глянул на меня расширившимися зенками, не в силах выговорить ни слова от тяжелейшего потрясения.
Обмотав рану откромсанным рукавом куртки, я кое-как протопал сотен пять-шесть метров прочь от развернувшегося пиршества, нашел сухую канаву и занялся самолечением.
– Нет. Крючок ядом смазываю. А ловить буду на яйца. Сом на них хорошо берет.
– Тебе виднее. Одно точно – прежней дорогой возвращаться нельзя. Этого сучья тут, как я понял, маловато, чтоб в лобовую да при свете с нами сшибиться. А вот хуйню какую подстроить – запросто. Места л…
– Надеюсь, это не перерастет в болезненное пристрастие. Мне нужно иногда отходить в кусты, – попытался я разрядить обстановку, однако отклика не получил.
Я выбрал уголок поукромнее и развернул здоровенный лист бумаги, потертый и местами прохудившийся на линиях сгиба. Так, Потешная, Потешная. В город мы вошли по Щелковскому шоссе, значит, искать нужно …
– Вот напасть, – Гейгер, проглотив «лекарство», сел на пол и обхватил голову руками. – Дьявольщина.
В отличие от Репы. Со смерти Крикуна тот так и не оклемался, хотя прошло уже больше года. Дружбы ни с кем не водил. Даже разговаривал, казалось, через силу, лишь по необходимости. В свои двенадцать л…
– Кто ссыкун? – насупился пулеметчик. – Я-то по ночам не вскакиваю, как дите малое.
– Хм, – «шкаф» довольно ощерился, растроганный столь почтительным отношением, и опустился на корточки. – Ближе подойди. Руки поднял. Повернись. Чисто.
– Смотри-ка, – махнул я рукой, подзывая Сиплого к краю. – А Гейгер был прав.
– Бросил считать на седьмом десятке. Хочешь списком павших помериться?
Спустя час с копейками самодвижущийся металлолом проскрежетал тормозами и остановился на песчаном берегу.
– Ты че?.. – потер Балаган ушибленный едальник, делая безуспешную попытку подняться. – Че творишь?
– Ты как со старшим по званию разговариваешь? – в шутку возмутился водитель.
Я был метрах в ста от ближайшей пятиэтажки, когда шум дождя и мерное шлепанье подошв по грязи заглушила автоматная очередь. К первому стрелку тут же присоединились еще два. Сначала били короткими, пр…
– Справимся, – кивнул Гейгер, – хули тут… Только, когда живот к спине прилипнет, ты у нас пожрать не клянчи.
Не знаю, сколько времени прошло до того, как ясность рассудка вернулась. Когда сидишь и тупо смотришь в одну точку, а голова гудит от пустоты, счет минутам теряется. Разум оставляет пост и, махнув на…
– У вас сегодня обоз остановился, – кивнул я на пристроенный к гостинице двор, откуда доносилось фырканье и тянуло лошадиным потом.
Медик шел, пригнувшись так низко, что еще немного, и встал бы на четвереньки. Оружия при нем не было, кроме ножа, который он то и дело перекладывал из руки в руку, вытирая о штанину вспотевшие ладони…
– Долго нам еще топать? – спросил я у капитана после четырехчасовой экскурсии по московским окраинам.
– Я не лац! – Рука сама собой дернулась в направлении ножа, едва не сведя все старания к нулю.
– Безграмотные типы вроде тебя называют это именно так.
– Стой смирно. Я и отсюда прекрасно твои гнойники вижу.
Средняя фаланга пошла по кругу, хрустя размозженным суставом. Бесстрашный терпила секунды две-три хранил молчание, после чего лестничный колодец вновь загудел от вопля.
У входа под вывеской с изображением взмыленной, сверкающей тугим крупом кобылы, стоял внушительных габаритов вышибала, с хрустом разминающий кулаки.
– У нас ведь договор – расстаемся после оплаты. Так?
– Если это газ, то весьма странный, – покачал головой капитан. – Сначала до белого каления доводит и только потом насылает панику?
– Э-э… – замямлил я, не решаясь принять вознаграждение. – Так не годится.
– Так ты же не знаешь, может, человек этот и загнулся потом, от кровавого поноса, – возразил первый. – Не все такие прошареные насчет радиации.
– Может, и так. Кто знает? – Он взял ветку и, пошурудив в костре, добавил жару темнеющим углям. – А все же, зачем тебе в Москву?
– Та-а-ам, – белокурая голова качнулась мне за левое плечо.
– Эй, – обернулся ушедший метров на тридцать вперед Ткач, – вы двое, не отставать!
– Нет, – ощерился Андрей, подкручивая ус, – не свинина.
– Сиплый, не беси меня своей тупостью, – я подкрепил слова, легонько уколов товарища под ребро.