– Представь, каков он во время взлета, – расплывшись в противоестественно доброй улыбке, вставил Сиплый.
– Да тут… – замялся мастер, – с пропорцией маху дали. Но часов за восемь можно подкрасить. Совсем черная, конечно, не станет, но будет однотоннее.
– Ну да? – удивился первый. – А я слышал, они к бунту подстрекали.
Перепуганный шумом Красавчик скулил и жался к ногам.
– Что, – ощерился пулеметчик, демонстрируя кровавый оскал, – с трупа мародерствовать – совесть не велит?
– А вот это и предстоит выяснить, – Фома хитро ощерился, сверкая глазами, как прожженная шлюха. – Ну, заинтересовал?