Все цитаты из книги «Непрощенные»
Люба рванулась и влетела в палату. Олега она увидела сразу. Он полусидел, опираясь спиной на подушку, и смотрел в потолок. Лицо его было бледным, осунувшимся, но это был он, любимый, родной и самый д…
Т-26 рванулся с места и выполз из низины. Они снова шли зигзагами, останавливались, стреляли, но Ильяс не видел, попадали или мазали. Внезапно танк замер – Коля почему-то встал. Ильяс глянул в смотро…
Немец не ответил: по-русски он явно не понимал. Анисимов посмотрел на меня, затем на Паляницу, и тот, запинаясь, перевел. Молодец «летеха»! Немец опустил руки и что-то яростно забубнил.
– Не бзди! Кто бздит, тот гибнет. Я, когда сюда пробирались, пару мест слабых у немцев приметил. Карта помогла. – Он похлопал себя по сапогу. – У них нет сплошной линии фронта. На стыках частей – кор…
– Толковый в машинке командир, – ухмыльнулся Олег. – Жми, Коля!
– Поостереглись бы вы, товарищ лейтенант! – вздохнула она. – И без того переживаний хватило.
Он оценивающе скользнул взглядом по лицу лейтенанта.
– На машинке печатать могу. Военком спросил, и вот.
Атака батальона захлебнулась, но и немцы получили достаточно. Больше атаковать они не решились, вызвав пикировщики и позволив артиллерии довершать начатое.
Старик подумал, спрятал бумажку и придвинул ей свечку.
– Студент. Институт нефти и газа, предпоследний курс.
Как они плыли, Ильяс не помнил. Редкая птица долетит до середины Днепра, но это у Киева. У Могилева река не широкая, но Ильясу она показалась морем. Он загребал правой рукой, левой придерживая створк…
В башне скрежет, гром. Два прямых попадания.
– Брысь! – одернул Волков. – Тебя не хватало!
– Почему вы ко мне на «ты» обращаетесь?! – вспылил Ильяс. Пора поставить наглеца на место!
Посеревшая от кровопотерь, Люба всю дорогу просидела в кузове, баюкая ладонью левой руки запястье правой. Немцы лупили минами от души, но пронесло. Здесь руку ей заново перевязали, поменяли бинты на …
– Со вчерашнего вечера стоят! – подтвердил наблюдатель. – Я докладывал.
На поляне появился Олег, и я забыл о своих подозрениях. Он подошел к гэбистам, козырнул. Мне не было слышно, о чем они говорят, но по лицу рыжего было видно: беседа не из приятных. Если его сейчас во…
– Вот это оставь! – укорил капитан. – Ты теперь нелегал, разведчик – отвыкай тянуться…
– Если радиста убьют, весь поход, все старания насмарку. Кто сообщение в Могилев передаст? Твоя жизнь сейчас дороже, чем моя, его, – ткнул он пальцем в Паляницу, – любого из бойцов и даже всех нас ср…
Ильяс тянул рукоятку оружия, понимая, что не успевает. Совсем не успевает.
В войне рыжий разбирается. Не будь его танцев на поле боя, спалили бы нас бундесы и пепел развеяли. С другой стороны, конечно, зарежь я его, как собирался, не воевал бы сейчас. Топал бы к линии фронт…
Она поднесла искалеченную ладонь ко лбу, вздохнула и перекрестилась всей рукой. В последний раз она делала это совсем маленькой, давным-давно. Но рука не забыла…
Олег послушно опустился на дно телеги. Коля подсунул ему под голову чью-то скатку.
Рыжий уже и сам заметил. Бросил окурок и запрыгнул в люк.
– Суд вроде доказал: в том выстреле не было необходимости. – Надо было удержать голос, не дать ему сорваться. Лицо сделать бесстрастным. – Я, конечно, все подробности не помню.
– Приказом дадим Волкову петлицы лейтенанта госбезопасности, Палянице – младшего.
Солдаты, получив от Горовцова кивок, опустили оружие и взялись за еду. Ели жадно и быстро. Часть продуктов отодвинули, видимо, остальным.
– Как это? – В четыре глаза уставились на танкиста радист и корректировщик.
«Это о нем!» – с замиранием сердца поняла Люба.
Я тоже усмехнулся. «Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем… Ла-ла-ла, ла-ла-ла»… Нет, Михал, Аллах мне другой путь уготовил.
– Нам туда? – Боец указал в сторону, где грохотала канонада.
Я глянул на флажки, которые мехвод вытащил из танка и вручил мне. На фиг они? Комаров гонять? И ведь не спросишь – сам знать должен. Приходится молчать и ждать с умным видом.
– Виноват! Так точно! Бил, товарищ полковник!
Казенник проглотил снаряд. Выстрел! Немец встал. Над его кормой возникли и заплясали красные язычки.
– Ладно! – Капитан успокоился. – Воевал раньше, сержант?
– So I dub the unforgiven! – рычал из динамиков мобильного телефона рингтон.
– Это что? – удивилась Люба. – В первый раз слышу!
– Его зовут Курт Дальмер, он из оперативного отдела штаба 2-й танковый группы, – перевел Илья. – Они возвращались из Слонима.
– Были случаи, – вздохнул лейтенант. – Убили нескольких командиров. Пришла команда усилить бдительность. В удостоверении этого, – кивнул он на труп, – не было специальной отметки – три дня как ввели.…
– Не переживай, Петровна! – Он подмигнул. – Навоюешься еще. Война – она не на месяц. Даже не на год…
– Согласятся – не согласятся… Мы с вами, товарищ лейтенант, не на праздник урожая их приглашаем. Задача каждого в это нелегкое время – служить там, где он будет полезнее.
Мгновение поколебавшись, Люба устремилась следом. По пути она подобрала петлицы и сунула в карман. У колодца Волков стащил гимнастерку, бросил ее на сруб, затем, поболтав цепью, поднял воротом полное…
– Я не за этим, – успокоил Ильяс. – Людей определить и вещи скинуть. Кроме того, полковник Михайлов, – смутился Ильяс, – отправил в ваше распоряжение новичков подтянуть. Передать знания и опыт.
В одной из присланных мне книг я прочел про Вальгаллу, загробный мир викингов. У них считалось, что нет ничего хуже для нормального мужика, чем умереть в постели. Если ты – правильный пацан, то сдохн…
Она запуталась и почувствовала, что снова краснеет.
– Значит, плакать незачем! Вставай с колен, бери табурет и присаживайся ближе.
Олег внезапно осознал: думает об этом мире как о своем, его прошлая жизнь отдалилась настолько, что кажется нереальной. Быстро… Наверное, так лучше. Вернуться им не удастся, так чего горевать? Пусть …
Аллах, это страшно, когда по тебе стреляют из танков! Кажется, что все, что выпущено из них, летит прямо в лицо.
– Товарищ генерал! – решился полковник. – Разрешите?
– Без меня эти идеи внедрятся позже, – гнул свое Олег. – Людей зря потеряем!
Старшина полез было в карман за спичками, затем передумал и плюнул. Телега тронулась в путь. Они выбрались на дорогу и встали, оглядываясь. На высоком противоположном берегу Днепра горели дома. Черны…
– Ну… Эта… Как отъехали после боя, вы, товарищ командир, приказали елку срубить и привязать сзади танка – следы гусениц заметать. У нас же траки плоские, не такие, как у немцев, замести легко. Сделал…
– Ну, ясно. Ужо день, як гармат не слыхать.
Отправив зевающего Колю дремать, занялся завтраком. На войне пожрать – первое дело. Обеда с ужином может и не случиться, а натощак воевать кисло. Сардины разогревать не стал – и холодные сойдут. Волк…
…Полчаса спустя к аэродрому подкатил мотоцикл. За рулем его сидел здоровенный ефрейтор в ветрозащитных очках, каске и плаще со стальной бляхой на груди. В коляске помещался пассажир. На нем, несмотря…
Шума за спиной они не заметили, да и не ждали они с тыла никого чужого. «Сладкие» цели. Чего уж там!
– Здравствуйте, товарищ младший лейтенант!
– Это не важно, брат. Они посмотрят, запомнят и скажут, что вы смотрели кино вместе. Идем! – Он потянул Ильяса из комнаты.
Подбежала пехота, успевшая прошарить территорию и разжившаяся кроме пулемета и патронов внушительным запасом съестного. Выгребли все, что нашли на кухне.
Рыжий сел, откинулся к стене, задумчиво рассматривая Ильяса так, будто только что увидел в первый раз.
Он был в новенькой форме защитного цвета и со сверкающим орденом на груди. Левая рука подвешена на косынке, лицо осунулось и похудело, но выглядел напарник браво.
– Хорошо, дура! Свободный мужик! Ты не смотри, что всего лишь лейтенант. Видно, что птица большого полета. Самолет за ним в Могилев посылали, генерал лично приедет орден вручать, журналисты… Так что …
Сержант не лез меняться с ним местами. «Понимает, что уходить надо быстро», – догадался Ильяс. Он стал вспоминать местность. Куда они отступят? Задом сдавать, так там – чистое поле. Пока доберутся до…
Олег в летней половине дома валяется, силы восстанавливает. У нас передышка. После того, как залетный «фээсбэшник» отряд в подчинение определил, рыжий сам на себя не похож. Он к фронту рвался, а тут …
– Товарищ генерал! Младший лейтенант госбезопасности Попова…
В башне натянул на голову шлем. Мы сняли их с убитых. Коля хмурился, но я приказал. Приложиться головой к броне при торможении или попадании снаряда – удовольствие малое. К тому же в танке переговорн…
– А-а… В роте у нас сочинили. Шутливая песенка, танкистская, про мехвода. «Ай-я-яй, убили мехвода, в роте мехвода убили. Ай-я-яй, замочили, гады… А он встал и пошел». Что-то такое…
– Не надо суда, – попросила участкового. – Пусть отдает Лыску – и ладно.
– Непременно! – подтвердил генерал. – С новыми силами, обдумав новые приемы. Хочу обратить ваше внимание, товарищи, что лейтенант Волков один из многих наших танкистов-новаторов. Коварный враг, напав…
Олег склонился над пачкой исписанных листов, торопливо строча.
Зал переполнен, стоят даже в проходах. Судья кашляет и сморкается: он простужен. Где сумел? Лето в разгаре.
– Ты сначала до немцев доедь! Бить будут пушки и танки, а уж потом, если не сгорим, твоей драгоценной головой немцы заинтересуются.
– Ты замечательная девушка! Ты лучше всех! А теперь будь паинькой и слушайся докторов.
Сердце в груди заклокотало, к горлу подкатил ком. Кивнул, стараясь, чтобы движение не показалось резким.
Илья выглядел смуро: переживал гибель Али. Понять нетрудно: в нашем времени такую бабу поискать! Красивая, работящая, преданная… Нет ее, а Любу в тыл увезли… Вот ведь жизнь! Как мирное время, так баб…
Ильяс сделал несколько шагов к реке, остановился и хлопнул в ладоши – раз, другой. Затем закачался из стороны в сторону, что-то гортанно выкрикивая. Затанцевал, скаля зубы, все ускоряя и ускоряя темп…
– Капитан! – шепнул Ильясу сержант. – Не дрейфь, лейтенант! Будет орать – молчи и ешь глазами начальство.
– Водка и бабы довели до цугундера! Разжаловали, лишили наград…
За изгородью что-то орут бесноватые тетки в платках. Там мелькают плакаты, шумят мегафонами милиционеры, гудит народ. И это только первый день. Что будет дальше? Там-па-рарам. Выпить бы! Только кто ж…
– Достаточно большой город неподалеку от линии фронта, много дорог. Наверняка стоит штаб, возможно, даже не дивизии, а чего посолидней – корпуса или армии.
Прицеп догонял убежавший боец. Внутрь залетела фельдшерская сумка немцев. Следом ввалился красноармеец.
Промозглый моросящий дождь. Два часа ожидания в тонированной десятке со снятыми номерами. Вход в нужный подъезд просматривается все хуже.
– Это я в «Правде» прочел. – Федоренко кивнул на газету, лежавшую на столе. – Меня интересуют подробности.
– Теперь ты, Коля! – Сержант поймал мехвода за рукав. – Если вздумаешь гнать, как на параде, шлепну лично!
– Нет, товарищ генерал! – Люба покачала головой. – Смелый, но расчетливый, операции планирует тщательно. Рискует с умом – бережет людей. У нас потери минимальные были. Волкова все любили.
Кто б спорил… Я взял МР-40, отсоединил магазин и проверил, заряжен ли он. После чего пересмотрел магазины в подсумке. Моему примеру последовали Коля с Ильей. Студент лихо орудовал дверцей «нагана», к…
Сталин положил листки в папку, закрыл ее и прошелся по дорожке.
– А что вы умеете, товарищи? Кто стрелять обучен?
– Почто гражданского тиранишь? – сквозь зубы спросил тот, кто с пулеметом.
– Говорите, что думаете, – успокоил Сталин. – Нам важна точка зрения такого специалиста, как вы.
– Ранены? – спросил полковник, бросив взгляд на руку Вигуры. С пальцев Олега капали на траву темно-красные тяжелые капли.
– Да что нам Китай – голытьба с косами, а не войско!
– Зайку бросила хозяйка, – шел шепот сквозь сдавленные рыдания, – под дождем остался зайка. Со скамейки слезть не смог, весь до ниточки промок.
Хотелось есть. Утром Ильяс отказался от завтрака, теперь жалел. Есть рядом с человеком, которого собираешься убить, неправильно. С врагом хлеб не преломляют… Да и ночью сплоховал. Начал думать, прави…
– Ты серьезно? Кто тебя, лейтенанта, слушать станет?
– Стоять! – пришлось ловить за плечо. – Стоять, курсант! Ты чего? Куда?
Так, завели движки. Но вперед не лезут. Видимо, ждут сигнала.
Ох, как грустно! Мама, мама, роди меня снова… Вернуться бы назад! Пусть там не пряники, но что сгреб, то и твое. Мир такой – не отгрызешь, так у тебя отгрызут. Жить трудно, зато не стреляют. Вернее, …
Пять немецких «троек» стояли вдоль оврага у дороги, еще два «тридцать восьмых» прикрылись холмом у леса. Они стреляли по отступающим «большевикам» и нахала, подкатившего с тыла, просто не заметили. Э…
– Нам остается верить и ждать, – сказал генерал. – Выше голову, товарищ младший лейтенант! Вы же советский человек, комсомолка!
С ней у нас быстро сладилось. Стройная, ладная, здесь говорят – «гожая», Аля зацепила меня сразу. Она тоже поглядывала. Так что симпатия взаимная образовалась. Вроде и не настаивал никто, все само со…
Эх, Люба, Люба! Расстроена? Зря. Отдохнешь от стрельбы и крови.
– Соль, керосин, спички, мыло, – подтвердил Коля. – Мешки, бидоны, ящики…
– Вы? – Федоренко удивленно посмотрел на нее и понимающе кивнул. – Видите, я же говорил: надо верить и ждать!
Старуха всмотрелась в наши лица и поняла, что не врем.
– Наблюдатель-то на месте, видишь, голова торчит? После ночного шухера они настороже. Вокруг холма открытое пространство – заметит издалека. Да и слышно нас… Даст сигнал. Домик у батареи – для орудий…
– Наш! – услыхал он искаженный мембраной голос. – Советский!
Тычок! Т-26 вильнул вправо, уходя от огня развернувшегося взвода немецких танков.
– Вот и… – Олег не договорил. Охнул и стал валиться – еле подхватили. Пуля на излете вошла под левую лопатку.
Паляница перевел. Немец зачастил, испуганно бегая глазами по нашим лицам.
– Ай, хорошо стреляешь, товарищ! Так разобрал немцев – нам ничего не оставил. Трех сам завалил, двух в составе сделал, а у самого только парочка царапин. Ай, молодец!
Достал временное удостоверение, выданное в штабе Кутепова. Лейтенант внимательно разглядел листок, сложил и сунул себе в карман. Я нахмурился.
– А ты подавай рацпредложения! Не как носитель единственно верного знания, а рационализатор из масс.
– Не один-два танка случайно, а раз за разом?
В поваленном автомобиле обнаружился коричневый портфель. Олег вытащил его и раскрыл. Документы, карты… Немец не соврал: действительно из оперативного отдела. Одна карта изрисована, причем недавно: от…
– Утерменши! – переводил «летеха». – Жить вам осталось не больше часа. Сюда мчится танковая рота: ей сообщили по радио о нападении русских. Камрады знают, сколько нас. Если окажем сопротивление, всех…
На поле дымил подбитый мной танк. У второго, заваленного Ефимом, люки задраены. Экипаж или погиб, или затаился – выковыривать долго. Я ступил в рожь и побрел к чадящему немцу. Хлеб в этом году вызрел…
Ну да. Пленных бить нельзя, они же пролетариат, воевать пошли подневольно. Сейчас мы им прочитаем лекцию, и «гансы» повернут оружие против шайки Гитлера – Геббельса. Даже у хороших людей случаются за…
«Юнкерсы», заметив танк, снизились, но клубы дыма не оставляли сомнений – еще один русский догорает после встречи с покорителями Европы. Самолеты повернули и ушли к городу. Вылезший из-под танка экип…
– Товарищ командир! Там вход в учроту раскопали, людей надо собрать, чтобы танки вывести, пока бомбить снова не стали, а меня слушать не хотят. Помогите организовать!
– Вот что, Любовь Петровна, – сказал он, когда Люба притомилась. – Я из НКВД, подбираю кадры. Вы нам подходите.
– Итишки-какишки! Не забыл! – донеслось из окна.
Под руку попал сук. Вскочил, помахивая. Сук оказался рогатым и гнилым – рассыплется при замахе. Противник замер, чуть склонив голову набок, хмыкнул и подобрался. По тому, как он присел, стало понятно…
«Дальше нам писец! – подумал я. – Но хоть потанцуем…»
– Угу… Непременно, – подтвердил Олег, закрывая глаза. – Гремя огнем, сверкая блеском стали.
Короб со снарядами был присоединен к орудию, как и в «двадцатимиллиметровке», Олег загнал патрон в казенник, выдохнул и нажал педаль. Ствол дернулся, всадив снаряд в брызнувшее стеклами окно здания у…
Коля умолк и повернулся к Палянице. Следом – остальные. Ильяс танцевал. Взбрасывая руки и отбивая пятки. Его переполняла радость. Они смогли. Отомстили! Положили гадов, а сами выжили, ушли! А те, мыш…
– Дай я его немного попытаю, – предложил Ильяс, плотоядно улыбаясь и берясь за штык. – Мал-мала резать буду.
Паляница выглядел ошарашенно: столь бурное проявление симпатии озадачило его не меньше меня. Он морщился и кривился. Танкист, словно почувствовав, отпустил Ефима и отступил на шаг. Теперь я сумел его…
Ильяс скользнул в башню и ударил сапогом в плечо механика. Танк взревел мотором и повернул.
…Теперь, спустя день, Ильяс вспоминал этот бой, размышляя над будущим. По всему выходило – танк им помеха, только внимание привлекает. Это кажется, что с ним быстрее. Танку нужны дороги, при пересече…
В темноте чиркнула спичка, высветив лицо здоровяка.
В голове застучали незваные балладные переливы.
К «окну» вышли, проплутав почти два часа. Но благодаря складкам местности нигде не засветились.
Обхватил подбородок, покачиваюсь, на крыльце сидя.
– Постой теперь, сука! Без гусли-то не побегаешь! Коля, вперед! Обойди левей и будь поближе. Заблокируй гада!
«Бэтэшка» резво долетела до околицы, продавила забор крайней хаты, проехала садом и вывернула на колхозное поле. Высокая рожь хлестала по броне. Танк оставлял на поле заметный след, но поваленная рож…
Федоренко вспотел. Сталин предложил высказаться откровенно, генерал выплеснул с ходу. Следовало прежде подумать… Записка Волкова начальнику ГАБТУ нравилась и раздражала одновременно. Нравилась четко …
– Дык я ж не валенок дурны. Пакуль шли, схавау.
Грудь Ильяса кольнула неожиданная ревность.
– Здесь нужно воевать, – ответил, пошатываясь, штабной. – Какая теперь армия, знаешь? Все развалили на хрен! Ваш полк рекомендовали, и, как вижу, не зря. Не знаю, как у вас это получается: за месяц б…
– подтвердил его мнение певец, и голос его снова дрогнул.
Через город ехать было тяжело. Налеты уничтожили большую часть зданий, сровняли с землей центр. По улицам бродили отряды гражданских, пытающихся откопать очередной завал, ехали телеги с добром, бежен…
– Так точно! Несколько дней назад штаб получил немецкие планы атаки города. Исходя из них оборонительные рубежи меняют. Карты немецкого наступления заодно с немецким майором захватили эти диверсанты.
– Потому что приказ! Не я решаю, где мне полезней за родину сдохнуть.
– Это когда, наступив на бабочку в прошлом, можно в будущем президента поменять?
– Если подготовиться, любой бой можно выиграть артиллерией.
В руке заныло, еще раз погладил повязку. Рана старая, а заживает долго – ноет по утрам. Винтовку держать трудно. Если немецкий «маузер» еще кое-как, то «мосинка» стволом клюет – сбалансирована хуже, …
– Вы своими словами, – посоветовал старик. – Как на душе лежит. Главное, чтоб от сердца…
– По паспорту Кристина, но зовут Крыся, сокращение такое. Западники здесь живут, под поляками были. Кто ты такая, бабка не знает, попросили учителя приютить, она и согласилась. Заплатишь.
Я вытянул тело наружу. Послышался кашель и стон. Ко мне подполз лейтенант. Он не пострадал – только раскровянил раненную прежде руку. Вдвоем оттащили тело в сторону.
Рыжий посмотрел на Ильяса долгим взглядом, взял со стола «наган» и сунул в кобуру.
– Откуда у тебя танк, старче? И почем танки в Шерчово?
– Пошли, расскажу! – хлопнул его по плечу Олег.
– Немцы прорвали линию обороны и идут к реке. Надо всех на ту сторону и взрывать мост!
– Ближе к ним, ближе! За крайним спрячемся.
Она обняла Любу, затем склонилась и поцеловала ей руки. Люба смутилась.
Комбат взял трубку телефона и распорядился. Кутепов не отрывался от окуляров. Но прежде чем он что-то увидел, в тылу немецких окопов послышалась стрельба. Пару раз грохнула пушка, как догадался полко…
Тем же вечером дед зарезал барашка, а брат во дворе танцевал лезгинку. Танцевал зло, с душой, выбрасывая руки и отбивая пятки. Дед и дядя Аслан кушали мясо, запивая молодым вином, мама плакала. Тогда…
«БТ» сдал назад, съехал с насыпи и спрятался за развалинами склада.
– Это «Ворошиловец»! – хмыкнул он. – Дизель, 375 лошадиных сил. Наша «дура», как ты выразился, весит в полтора раза больше.
– Историю о том, как воевали в Испании, где командовали ротой и были разжалованы за некрасивый проступок, можете рассказывать дамам – им такие нравятся. В армии такого быть не могло. Вас бы просто вы…
Танк мотнуло на повороте, Ильяс приложился локтем о какую-то выступавшую внутрь железяку – руку словно из пистолета прострелило, и сердито зашипел. В следующий миг танк ухнул в яму, Ильяса подбросило…
В танке тесно. Маленькие круглые сиденья, обитые дермантином, узкая полоска дермантина по краю погона – спинка. Вдвоем в башне не повернуться, особенно когда второй – здоровяк-рыжий. Вот он, у траков…
– Может, вам и штаны вам расстегнуть? – буркнул Густав и подтолкнул Любу в спину. – Ком!
К «точке» все же добрались, но столкнулись с проблемой. Враг замаскировался. Вдоль опушки гуляли патрули, внутри чащи слышался гул моторов, но в какой части лесного массива стоят вражеские танки, ска…
Экипажи полезли в танки. Зарычали моторы. Ломая подлесок, машины стали выбираться на опушку. «Если б рыжий не поднял нас так рано, мы бы не успели к атаке, – с тоской подумал Ильяс. – Ехали б сейчас …
Я чуть задержался, пытаясь закрыть крышку люка.
– Где танк? – спросил, чтоб сбить возникшую неловкость.
Выехали через два часа. До сумерек ждать было опасно. Ордунг ордунгом, но могли фашисты на ночь глядя в атаку пойти.
Капитан на въезде перекинулся парой слов с часовым, машины залетели внутрь, лихо прокатились мимо капониров с танками, окопанных палаток и остановились у небольшого щитового домика.
– Вижу, что вы устали. Поправляйтесь, товарищ лейтенант! После договорим. У меня с вами будет долгая беседа. Открою вам секрет, товарищ лейтенант, части, о которых вы говорили, уже формируются. В свя…
– Как у вас, товарищ сержант, язык поворачивается такое говорить?! На рассвете наши части сбросят врага в Буг, а затем стальным катком…
– Вось яна, шпиёнка красная! – указала на Любу бабка. – Удирать собралась. Хватайте!
Рыжий сообразил – рухнул на землю, а гэбист молнией развернулся ко мне. Выстрел! Ликвидатор упал ничком – я попал. Рванувшись вперед, выскочил на поляну и с ходу дважды пальнул по крутящемуся на земл…
Люба покачала головой, но спорить не стала. Попрощалась и побрела к селу, волоча чемодан и тяжеленный рюкзак с рацией. Майор в Минске заблуждался насчет ее подготовки: разведчиков из них не готовили.…
– Товарищ капитан сказал, чтоб держались час. Осталось минут десять. Потом дворами к Днепру, дальше – вплавь. На мост не успеем – наши его рвать будут.
Илья пожал плечами. Я докурил, бросил окурок и вернулся к убитым. У младшего лейтенанта на поясе висел «наган», снял его вместе с кобурой – Илюхе пригодится. Командиру с винтовкой бегать негоже, да и…
– Соловей! – заметил сержант. – Тут болотце верховое неподалеку, а соловей только у воды поет. Сядет, горлышко промочит – и дальше. Жизнь… Места тут красивые, только бы отдыхать! Наловить рыбки, свар…
– Эти двое не побежали к немцам, как некоторые. Думаю, и не побегут. Они взяли оружие и стали воевать. Если имелась вина перед советской властью, то они ее искупили. Или искупят. Волков и Паляница – …
Т-26 пылил по проселку. Оглядываясь на пыльный след за кормой, Олег радовался, что попал в головную заставу. В колонне глотал бы пыль, плюясь и кашляя. Дороги в этом времени были будто пудрой присыпа…
Эля всхлипнула еще разок, понемногу сдерживаясь.
– Хороший командир. И место ответственное. Добро. Там и оставайтесь.
– Вроде ефрейтор… Пусть скажет: «Гитлер капут!» – велел я. Паляница перевел.
– Сюда! – Олег показал стволом на дорогу. – Шнель, твою мать!
Жил участковый один. В его холостяцком жилье было сумрачно и не прибрано. Участковый принес из сеней сало, достал хлеб, они поужинали. После чего Люба взяла веник и стала мести – за еду следовало рас…
Т-26 двигался к лесу, лавируя между подбитыми танками: русскими и немецкими. Русских, как с горечью заметил Ильяс, было гораздо больше. Коля давил на газ, не ожидая команды. Зрелище способствовало…
Мехвод ухмыльнулся. Люба поморщилась. На этот хутор они наткнулись случайно. На немецкой карте здесь был лес, и нечаянной находке Волков обрадовался. Хутор представлял собой деревянный дом с сараями,…
– Ты из какого года? – Глаза его блестели в свете луны. – Из какого года сюда попал?
– Быстрее, Коля! – Ильяс пихал в спину дергавшего рычаги мехвода.
– Да ты!.. – вскинулся Ильяс. – Оху… Охренел?
– Товарищ лейтенант! – закричал он, размахивая папкой. – Товарищ полковник прибыли, надо срочно подписать!
– Ты там не заснул, лейтенант? Немцев не видно?
– Давай вперед, вдоль балки, – орет мехводу рыжий. – Выскочим справа. Заодно посмотрим, может, кто еще живой!
Молодец паренек, настоящий танкист: о технике – в первую очередь!
Горовцов уговаривал сержанта не лезть на рожон и не соваться на мехдвор с танком. Не верил, что будет толк. На шум боя подтянутся гарнизоны соседних сел, трофейные команды; так что с танком или без н…
Идея неплоха. Соляры еще километров на сто. Хорошо, что дизель – мотор экономичный, до сих пор на остатках захваченного у немцев топлива ездят. Выстрелов, правда, маловато – всего шесть, но попробова…
Немцы появились скоро. Видимо, расслышали звук мотора.
– Так точно! – ответили лейтенанты в голос.
– Туда-то, брат. Туда-то! Едем отдавать долги!
Батарея открыла беглый огонь, подожгла еще один Т-34, сбив гусеницы и обездвижив еще двоих.
– Когда восстановят путь? – отрывисто спросил генерал.
– А что? Немцы успокоились. Работы техникам много, день длинный. Устают, наверное? Спят крепко. А тут мы…
– Так точно! «БТ» – такой, как у танкистов на петлицах. Звезды на башне. Маленькие, красные, но я разглядел.
– «Потоп», – автоматически ответил Ильяс.
Сталин уложил листки обратно и достал другие.
– Спасибо! – сказал он серьезно. После чего склонился к ее уху и зашептал: – Ставка формирует специальные танковые части, меня направят в одну из них, просись, чтоб вместе! Федоренко тебя знает, пого…
– Какого хрена ты вылез?! – орал на мехвода сержант, но тот, оглушенный, только руками развел.
– Да ну их! – буркнул я. – Не больно-то хотелось! В гэб… в штабе сидеть.
– Тогда не сходится. Этот командиром танка был. По тылам на «БТ» две недели гонял. Техники немецкой пожег… Про него в «Правде» писали, что немецкий аэродром умудрился разгромить, двадцать самолетов у…
«Другого плана нет?» – хотел спросить Ильяс, но промолчал. По лицу сержанта было видно, что лучше не спрашивать. Ильяс снял с «ДТ» пустой диск и заменил его полным.
– Помолитесь сами! Вам можно. Да и лучше самой.
– Это ж новый МС-1! Который Т-18! – затараторил паренек. – «Сорокапятку» вместо тридцатисемимиллиметровки поставили, чтобы учить новой технике. С электроспуском! Вещь! Только вот башня маленькая, и п…
– Можем сменять! Есть мыло, соль, спички!
«Бэтэшки», зачистив территорию, разделились. Две рванули к подбитым товарищам – подобрать выживших, одна завернула к ним.
– Сюда, товарищ сержант! Полк на позиции выдвинулся, а про учроту забыли! Мы вчера к стрельбам готовились: бак залит и боеукладка есть.
– Захвачены штабные документы. Вот! – Олег протянул портфель. – А это оружие пленного! – Он достал пистолет.
Олег видел, что на них не обращают внимания, и решился на поход в тыл ближайшей немецкой линии.
– Ага, помню такое… Но про это пока умолчу.
– Ниже давай, ниже! Чтобы только башня торчала!
– Какое нам дело? Пусть приласкает наших малышей. Они по такому соскучились.
Бухнула пушка. В упор! Немца дернуло, башня, вращавшаяся в сторону противника, замерла. Из открытого люка потянулся дымок. Еще выстрел! Чуть пониже. Фашистский танк снова дернулся. Дым из чрева повал…
– Отставить хомячество! – возразил Олег. – Подстрелят, пока будем возиться. Живы останемся – другой раздобудем. Пора драпать. Здесь скоро мстителей по нашу голову будет – ого!..
– Плохо ховаетесь, товарищ. Меня вот хлопцы из села остановили и начали допытывать, что за красноармейцы на хуторе сестры живут, да как им в вашу армию рабочих и крестьян вступить.
– Побудь здесь, хорошо? – предложил коренастый сержант.
«Наган» скользнул по столу под руку Ильяса. От удивления он схватился за рукоять вспотевшей ладонью.
Немцам стало не до «наглеца». Советские танки, сконцентрировав огонь на правом фланге, добивали последние «тридцативосьмерки».
«БТ» сдал и покатил дальше. Они миновали мост, когда позади взлетели в небо ракеты и загрохотали выстрелы.
«Какой «отход»? Ведь не уцелеет никто! Это же смертники!» – думал полковник, поспешая следом.
Машинально кивнул. Он сходил в дом, принес ломоть хлеба и кринку молока. Я почувствовал, что зверски проголодался. Пока ел, Коля сидел рядом и смотрел на меня, как мать на больного ребенка. Довоевалс…
Он физически ощутил, как потяжелел в кармане трофейных брюк «Люгер».
«Черт! – мысленно выругался Кутепов. – Час от часу не легче! Что они задумали?»
– А я вот думаю, нас сюда послали, потому что дела остались незаконченные.
– Отдавай сапоги! И часы! Мы так не договаривались! Без топлива танк – груда железа.
– Неизвестно. Могилев в кольце. С войсками в городе нет связи.
– У нас радистка ранена. В приказе такой инструкции не было.
В десятом часу дверь подъезда распахнулась, высокая фигура вышла в свет фонаря.
– Зато подсобка полная. – Коля ловко убрал мешок. – Сами видели. Только что оттуда.
– Мне вообще на войне не нравится в тылу сидеть. По ту или другую линию фронта.
– Так, так! – одобрил фотограф, наводя камеру. Другие тоже защелкали.
– Комсомол направил. В трактористы из деревни многие хотели: работа денежная. Меня не брали: годами не вышел и образование три класса.
– «Бэтэшки» подбитые глянуть бы! – сокрушался Олег. – Не догадался… Скоро только пулеметом сможем работать. Может, у ребят спросить? Пускай пошарят.
– Нет. Не сейчас, а года два назад, – поправился Михал. – Напали, врезали и побеждать стали.
Лейтенант скосил взгляд в сторону пробегающих мимо красноармейцев, затем перевел его на тела убитых. Выглядел он обеспокоенным и нервным.
Сержант отпустил дедка. Тот плюхнулся на колени и быстро-быстро, на четвереньках, заелозил в лес.
– Стой здесь! – сказал Олег пленному и рявкнул для ясности: – Хальт!
Олег повернул башню. Выскочили с той же стороны.
– Лейтенант госбезопасности Синицын! – ответил тот, что повыше. Второй промолчал. Не счел нужным удостоить.
Ильяс посторонился и шмыгнул на водительское место. Спорить глупо. Волков (или как его там?) приник к окуляру, уперся спиной, закрутил башню.
Люба, помедлив, повернулась и пошла к выходу. «Вот и все! – думала горько. – Эта сестричка красивая, Вера ее научит, а он ей уже подмигивал. А я… Кому я нужна?»
– Ишь какая! – Волков смотрел на нее с любопытством. – А ну иди сюда!
Люба кивнула. Как всех деревенских детей, ее окрестили в младенчестве.
– А я наводчик. Наше дело в танке воевать. Будь у нас «БТ», мы бы им загнули курду. До Берлина бы драпали! А так… – Он махнул рукой. – Все, мужики, стоп машина! На сегодня хватит. Ночуем!
В соответствии с вашим приказом докладываю о мерах, принятых по розыску диверсантов, осуществивших нападение на офицера моего штаба майора Цорна. По получении донесения о происшедшем я немедленно при…
Синицын качнул меня вправо и распластался в выпаде. Я увернулся, но отмашкой он тыльной стороной ладони врезал в раненое плечо. Я рухнул в прелую листву, откатываясь от взбесившегося опера.
С запада потянулись эскадрильи бомбардировщиков. Танки загнали под деревья и укрыли ветками. Бомбардировщики к ним даже не снизились, ушли в сторону железной дороги. А вот «штуки» заинтересовались. В…
«Только что звал Ильей!» – вспомнила Люба, но промолчала.
– Была вроде такая. Не помню. Волков в голове отложился, а Паляница нет.
Ближайший солдатик попытался огрызнуться, но, увидев «Люгер», торопливо подбежал. Следом – остальные. Впятером отнесли Олега на телегу, предварительно сбросив в песок стопки перевязанной шпагатом бум…
Анисимов снова флажками машет. Я ему просто кивнул и рукой показал. Хорошо, мол. Все в порядке! А сам на соседей пялюсь. Что делать будут?
– Хрен с ними! Не опасны. Идем за нашими.
– Как подошва… Такое и я бы отдал, – вздохнул Коля, выплюнув желтый комок. – Ведьма старая.
Т-26 развернулся на месте и пополз к лощине. «Быстрей! Быстрей! – молил Ильяс. – Аллах, милостивый и милосердный, дай нам успеть!»
Оглянувшись, Люба увидела давешнюю медсестру. Та смотрела на нее со злобой во взоре.
Все закончилось быстро. Прибежал посыльный: война не хотела отпускать своих пешек. Предстояло уточнить детали завтрашней операции – с командирами на линии. Чмокнул Любу в горячие губы – у нее начинал…
Кутепов засмеялся. Командиры за его спиной поддержали.
Рыжий сощурился, только лучики у глаз показывали, что бывшему сержанту весело.
Немцы все еще боялись высунуться. Гудели, газовали, крутились за пределами видимости. Их можно было понять. У них третий танк догорает, а у русского «призрака» даже краску с боков не сбили.
Коля без указаний рванул танк вперед и в сторону. Вонючую гильзу в люк! Саднило в горле. Ильяс загнал латунную тушку снаряда в казенник и прильнул к смотровой щели на задней стороне башни. За их корм…
В третий день войны Любу вызвали к начальству.
Согнув голову в дверях, полковник вышел из блиндажа. Связист проводил его взглядом и закрутил ручку аппарата.
– После разберетесь, – сказал подошедший Кутепов и скомандовал: – Разойдись!
– В кринке – молоко. Хлеба Коля принесет.
Попробовал приподняться. В груди кольнуло, я зашипел, но сдержался. Будить ее не хотелось – пускай спит.
Кончался апрель, и гребаные горы вспомнили про нас. С какого бодуна вынесло на высотку у селения трех абреков, узнать не удалось – спросить было некого. Обкурились, наверное, моджахеды – за ними тако…
– Смотри, чтоб в нас гранатой не кинули! – посоветовал лейтенанту. – Повылезают из танков…
– Нет. Не слышно ж ничего. Меня-то по рации разберут, но я ж товарища командира, – кивнул радист на артиллериста, – не услышу.
Ильяс хотел спросить: «Кто убил?» – но не успел. Собеседник положил трубку.
Хоть бы пистолетик достал! Да и другие глазеют. А если засада?
– Вы едете без прикрытия, а будет танк. Вдруг немцы…
Я не ответил, а вот механик не заставил себя упрашивать. Примостился на мху под сосной, сунул под голову шлем и засопел. У костра остались мы вдвоем. Было еще светло: ночи здесь не такие, как у нас в…
– Куда идешь, Густав? – крикнул один. – Да еще с девчонкой? Молодая и чистая вроде. Одолжи камрадам на полчасика! Все равно расстреляешь.
Если бы не общее взвинченное состояние, тут бы мне и кранты. Но долгая прогулка с конвоиром за спиной разогнала кровь. Я прыгнул в сторону, крутанулся, снова шаря ладонью по поясу и понимая, что «наг…
Все оказалось на месте. Гимнастерка, шаровары, майка с трусами. Выстиранные и поглаженные. Дырки от пуль заштопаны. Морщась от уколов боли, оделся. Сапоги оказались здесь же – под лавкой. Кое-как нам…
– Из нашего класса только меня и взяли, – похвастался Яша, подтвердив догадку. – Остальным в военкомате велели подрасти.
– Конструкция пушки немецкая, – сказал я уверенно. – У них, – кивнул я на подбитый танк, – точно такие.
Люба хмыкнула, дернула плечами, но подошла.
Во дворе светил одинокий фонарь и лил дождь. Огляделся, сунул руки в карманы и потопал. Мир был зыбким и мокрым, и на мгновение мне показалось, что все, что в нем осталось, это я, никому не нужный во…
– Гаубицы, – пояснил полковник. – Главным образом. У нас тогда были снаряды. Когда немцы придвинулись ближе, заработали «сорокапятки». Несколько танков все же прорвалось, этих сожгли за окопами – бут…
От «недоноска» я едва не прыгнул. Мои сжатые добела кулаки он не заметил. Надо ответить, а зубы не открыть, они сейчас ругательства сдерживают.
Дорога, видимая в прогалинах меж стволами, оставалась пустынной. Мы прошли с километр, как Паляница вдруг указал рукой вперед. Над деревьями поднимался дымок. Мы прибавили шагу. Спустя несколько мину…
Ильяс почесал сбитую коленку, хлебнул из трофейной фляги и, не стесняясь, уставился на «найденыша». Скуластая, невысокая – не в его вкусе. Зато рыжему по душе – в последние полчаса тот только и делае…
– Выглядел озадаченным. Сказал, чтоб я свои замечания по тактике ему передал. И все, что вспомню полезного.
Музыка утихла, гармонь рыкнула раз-другой – гармонист подбирал мотив, и мелодия полилась. Печальная и надрывная. Впечатлению способствовал вплетшийся в музыку бас.
Оба любителя прогулок прошли в трех шагах, ничего не заметив. Олег смотрел прямо, а гэбист крутился и зыркал. Отпустив их шагов на двадцать, я достал пистолет и двинулся следом. Тихо, осторожно. Если…
– Куда? Стоять! Не кипиши. Вылезут, тогда и газуй. Только назад, а не вперед.
Он метнулся к упряжке, спустя минуту в руках каждого была алюминиевая миска с тушеной картошкой. У немца нашлись и ложки. Шипя и обжигаясь, мы набросились на еду. Картошка оказалась слегка недоваренн…
– Не попрем дуриком – не сожгут. Приказа брать город не было.
В коридоре послышались шаги, и дверь в палату стремительно распахнулась. Вошедший в нее грузный военный был одет в китель защитного цвета, на черных петлицах алели ромбы.
– Представьтесь-ка, рядовой! – Он попробовал придать голосу металла.
– Спасибо! – выпалила Люба и покраснела. Не удержавшись, скосила взгляд на новенькую медаль «За боевые заслуги», приколотую к гимнастерке. Вчера вручили, не налюбовалась еще. И еще петлицы с кубиком……
Но только немцы не были наивными ребятами. За первой волной наступления шла вторая. Выскочил «БТ» на окопы фашистов, а за ними, холмиком прикрытые, – «тройки» да батальон пехоты. Хорошо, что скорость…
– Добрая ты душа, – вздохнул участковый. – Я бы посадил. Впрочем, как знаешь…
– У соседей снарядов меньше нашего, – доложил Климович. – Со вчерашнего на неполных комплектах воюют. Если в танке пять выстрелов, считай, повезло. Как бы у нас не попросили. Ближайший артсклад в Пин…
Генерал скрипнул зубами, но смолчал. Сопровождавший его полковник покосился, но не решился что-либо сказать.
– Это фашист… – начал я и вдруг замер. На поляне, откуда мы ушли, остался второй диверсант. Зачем? Потому что Кутепова в лагере нет еще. Он ждет полковника! Покойный Яша успел сказать: того с передов…
Ильяс напрягся: он ближайший родственник Розы, ближе, чем Муса и Шамиль. Мстить? Ему? Учился, учился, а теперь в горы?!
– Ладно, боец! Выдохни. Чем бочка не угодила?
Она замерла и глянула перед собой. Из-под рыжих бровей на нее смотрели василькового цвета глаза. Люба скользнула взглядом дальше, на шею в вороте серостальной гимнастерки и черные петлицы с эмалевыми…
Рыжий уже ворочал «прикладом». Я послушно подхватил протянутую лопату и всадил ее между люком и башней.
– Нашей? – удивился капитан госбезопасности.
«Пронесло!» – обрадовался Олег. Он тронул за локоть застывшего Илью – уходим. С глаз начальства долой, заднице легче…
Полковник глянул удивленно. Генерал посмотрел на него, на суету у вагонов, еще раз на полковника.
– Его будут судить, и если отпустят… – попытался вывернуться Ильяс.
– Наполеон тоже гнал, Москву взял. Поляки твои с ним пошли. Чем кончилось, помнишь? И знаешь почему?
– Носилки на ножках, – пояснил мехвод. – Ящики с боеприпасами носить, боекомплект в танк загружать. Товарища погибшего положить тоже можно – для прощания. – Климович вздохнул.
– Какие барабанщики? – делано удивился рыжий. – Откуда они в роте? Почему запрещенные? Что-то вы не о том, товарищ младший лейтенант!
– Оставьте провиант, товарищ лейтенант! Сегодня нам повезло, но завтра может не случиться. Немецкие кухни в лесах не часто встречаются. Надо экономить.
Танкисты ухмылялись, не желая вступать в спор.
– Уходить надо! – озвучил общее мнение Горовцов. – Не сладим.
Ильяс почесал небритую щеку. Воспоминания всегда наваливаются не вовремя.
Пацан почувствовал в моих словах подвох и насупился. Нашел время обижаться! Чиркнул спичкой, прикурил сам и дал огоньку командиру. Лейтенант втянул дым и закашлялся. Поймав мой взгляд, сделал вид, бу…
Он не ошибся. Очень скоро от опушки, которую они оставили, донесся звук выстрела, и по броне башни щелкнула пуля.
– Мы здесь сойдем! – Сержант спрыгнул на землю. Следом посыпали его бойцы. – К реке огородами выйдем и вплавь будем пробовать.
Олег встал и повернулся к Ильясу лицом, оставаясь по ту сторону стола.
Дурное дело – баба на войне. Среди войны, вернее. Ни прислониться к кому, ни за спину спрятаться. Мужа хуторянки призвали в польское войско в тридцать девятом. Ветеран-улан, один из тех, кто должен б…
– Даже забыл когда! – Волков покачал головой, будто укоряя себя. – Она теперь школьница, а я ее вот такой, – он показал руками, – помню. Придешь домой, а она сидит, рисует… Увидела, бежит к тебе. Тян…
– Он не видел света четыре года, брат. Он обязательно выползет.
– Наблюдатель говорит: наш танк! Движется по направлению к передовой из немецкого тыла.
Руки у Ильяса тряслись, он завозился с пуговицами. Подскочивший Олег помог.
– Любопытный! Молодой, наверное. Навоняли своими консервами! – Я пнул сапогом пустую банку. – Не бзди, боец, волкам сейчас не до нас.
– Может, его… – Пожилой старшина потащил из телеги веревку.
– Ухваты не забудьте, – посоветовал Коля, бросая мешок за спину. – Прощевайте, мамаша.
Отчего же не поговорить, если собеседник умный?
– Надежный товарищ, отличный танкист с нестандартным подходом. Верен делу партии. К сожалению, несколько контузий слегка помутили его рассудок.
Василевский об этом не знал и потому искренне радовался.
Рожь зашевелилась, над колосьями возникла человеческая фигура с поднятыми руками.
Ильяс глянул: на листках блокнота помимо текста виднелись прочерченные карандашом схемы.
– Замечательно! – Фотограф отступил назад. – Мы закончили.
Муса кивнул на скучающего в стороне солдата.
Следы гусениц на съезде в лес бойцы еще на рассвете замели, но в следующей деревне немцы узнают, что русский танк не проезжал, так что вернутся. И будут искать – осторожно, с опаской.
Василевский подошел к столу, достал из стопки рукописный листок. Поднес к глазам.
Посмотрел я на нее. Опять заведет, как хорошо мне с ней будет. «Советы уйдут, немцы уйдут. Будешь жить, як пан». Не буду!
Он не успеет! Снова не успеет! «Люгер» свинцовой гирей тянул руку вниз, заставляя потеть ладонь на ребристых щечках. Если рвануть и упасть вправо…
Люба закрыла глаза и подставила губы. Осторожно коснулся их своими, затем чмокнул в щеки. Прильнула, я погладил спинку, слушая телом нежный трепет. По спине пошла теплая волна, захотелось сжать ее со…
– Нет у меня для вас Т-34! – отрезал он сразу.
– Необязательно, – возразил старик. – Если иудей или мусульманин…
Мы оттащили «летеху» в кусты, здесь он пришел в себя. Вовремя. Затаились. Кустарник вокруг фермы богатый, но мы его изрядно вытоптали. «Бэтэшка» наша горит, что немцы? Заметили нас или нет? Если да, …
– Обладаю опытом допроса пленных в полевых условиях. Результат гарантирую.
Немцы поливали края овражка свинцом, ухали пушки, разнося на атомы горящий «БТ».
Головной танк немцев оценил ситуацию и теперь полз в рожь, поворачивая башню в сторону противника.
– Потому что сам сказал – «идейные». В такой войне дух больше штыков значит… Погонят немцев от Москвы, скоро погонят. А там и Берлин возьмут.
– Как выстрелю, сдавай назад, Коля, и дуй на вторую лежку!
Из распахнутого окошка дома донеслось рычание ладов: невидимый гармонист пробовал инструмент. Нестройные звуки сменились мелодией.
– Какие в июле грибы? – возмутилась девушка.
Ну вот на кой ему это надо?! Умереть рвется, аж из штанов выскакивает.
Михал выглядел уставшим – сказывались посиделки ночные.
– Добро пожаловать в 101-ю танковую дивизию. Я – полковник Михайлов, Григорий Михайлович. Техники у нас немного, но, если немец продых даст, состав дивизии восстановим. Большая часть танков – из восс…
Выглянул в окно. Бетонные стены многоэтажек, забитый машинами двор, редкие в этот час прохожие… Чужой, слишком чужой для меня мир. В юности я мечтал жить в Москве. Это было глупо, но я верил: повезет…
– Попал! Мама дорогая! – зарычал Ильяс и добавил что-то на родном языке, как грубая рука схватила его за отворот гимнастерки и рванула вниз. Распахнулся люк, и они вылетели наружу.
– Быстрее, товарищ сержант! – Паренек схватил за рукав. – Сюда!
Ильяс подчинился. С этой минуты он перестал думать.
Немцы отступали. Из троицы, зашедшей им в тыл, один уже дымил. Второй, потеряв гусеницу, крутился на месте.
– Умирать погоди, успеешь. У меня мысля появилась.
Со скуластой надо держаться настороже. Меньше трепаться, больше молчать, еще лучше – и вовсе обходить стороной.
Он стоял, улыбаясь. Люба не выдержала и хихикнула.
Попытался вскочить и охнул от боли. Ну, Илья, ну удружил! Да немцы этих пацанов как котят! А после и село сожгут…
– А кто ж мы? – удивился рядовой. – Всяко же – люди.
– Мы здесь, чтобы эта война кончилась быстрее.
«Энкавэдисты» маячили на поляне. Невысокие, но плечистые, в новенькой, ладно пригнанной форме, выбритые до синевы – они мне сразу не глянулись. Крысы тыловые! На войне, как ни старайся, по-парадному …
– Вот что, Попова, – сказал капитан с лицом, опухшим от бессонницы. – Шифровальщиков и радистов у нас хватает, а вот с диверсионной подготовкой, как у тебя, раз – и обчелся. Немцы наступают быстро, о…
– Ну и кралю нашел танкист! – сказал капитан, ухмыльнувшись. – Мало того, что из НКВД, так еще и беспалая! Враги народа пальчики откусили? За это ей медальку дали?
– Врага по-любому бить надо. Как получается, так и бить. Не так?
– Здесь! – сказал Волков, ткнув в кружок. – Лучшее место!
– Я не всегда понимаю по-русски, но уверен: «чики-пуки» не будет. Скорее – «Вечерний звон» с отпеванием!
Люба подчинилась. Он кряхтел, фыркал и растирал воду по стриженой голове. Когда ведро опустело, Волков распрямился и смахнул воду с лица.
Не успел Василевский войти в кабинет, следом скользнул лейтенант Багренцов. Вошел и положил на стол папку с документами. Василевский начал с оперативной сводки. Отступаем… Немцы подобрались к Березин…
Хорошо-то как! И легко. Паляница, в тело которого я переселился, явно уважал спорт. Вот ведь какая странная вещь: тело другого человека, а чувства мои. Алю ласкает Паляница, а удовольствие получаю я.…
Череда госпиталей закончилась только через неделю. После операции Ильяса перевозили из одного лазарета в другой. Сначала в полковой, потом дивизионный, а после и вовсе отправили в тыл.
– До парада им еще копать и копать! – заметил полковник. – Землицу. Для окопов и могил.
Тот приник к окулярам. Отменная цейсовская оптика (хороший попался трофей!) словно срезала луг, отделявший их от аэродрома. Ильяс увидел ряды двухмоторных машин с выкрашенными в желтый цвет брюхами, …
Т-26 чуть вильнул и понесся вдоль выстроившейся цепи немцев.
– Товарищи! Лейтенант Волков перенес сложную операцию. Его нельзя утомлять!
– Там! – указал я на заросли на краю поляны. – Больше негде.
Он еще долго ворчал про себя, но, странно, совсем без злобы, а после снова забылся в том же самом, повторяющемся сне.
На дороге стоял грузовик, вокруг которого копошись фигурки пехоты. Немцы успели залечь и старательно поливали огнем любой выступ. Танк заметили, по броне защелкали пули.
– Значит, снимут ученых с проектов новых истребителей, самоходок, автоматов. А там, смотришь, и атомная бомба, почти сделанная, очень пригодится своим новым арийским хозяевам – ты этого хочешь?
Никто не отозвался. Похолодев пришедшим в один миг озарением, я осознал, что ни Понеделина, ни кого другого в танке нет. Я один в башне, сижу на месте наводчика и растерянно смотрю, как «Тигр» не тор…
Немец подчинился. Пока он ковылял, я рассмотрел его. Черный мундир, на голове какой-то дурацкий берет черного цвета. Пехота такое не носит – танкист… Успел выскочить, сука! На кожаном поясе – большая…
– Не могу сдвинуть, – указал боец на двухсотлитровую бочку, рухнувшую набок и заблокировавшую корму. – Просил помочь – никто не остановился. Хотел своих позвать, так учроту первой разбомбили… Одни ра…
Лейтенант отдал честь, повернулся и вышел. Василевский подошел к окну и некоторое время смотрел на суету во дворе. «Партизанский отряд с танком, – хмыкнул мысленно. – Такое даже помыслить трудно. Вот…
– Это кому как, – не согласился он. – Ладно, не буду томить. Представления на вас с Паляницей все же послали. Только перед этим подписали один приказ. Отныне вы и Паляница – лейтенанты Красной Армии,…
«БТ» выкрутился влево и ушел за дом, остановился.
– Я… – произнесла Люба одними губами. – Хочу попросить… Пожалуйста! Пусть он уцелеет! Пусть вернется живым! И пусть мы… – Она подумала и добавила: – Это необязательно, Господи! Главное, чтоб выжил…
Лейтенант поднял осоловелый взгляд на подбежавшего бойца, покосился на труп, позеленел и скрутился в приступе рвоты.
Ильяс с ненавистью глянул на затылок рыжего. Сержант, а ведет себя, как генерал какой-то. Ильяс, пусть не в своем теле, но все-таки офицер. Хотелось осадить, но… Он вспомнил трупы у ног, смерть парен…
– Надо было деревню насквозь проехать и тогда возвращаться, – процедил сквозь зубы Волков.
– Никакого «вечера»! Через два часа все должно работать! Позаботьтесь, чтоб первыми пускали эшелоны с боеприпасами. Людей выгружать в Чаусах – сорок километров пешком пройдут. А вот без снарядов ника…
Еще один выстрел. И снова попадание! Уже подраненная «тройка», получив в бок второй гостинец, задымила.
Словно получив сигнал, к койке рванули штатские с блокнотами.
Танк доехал до первого плетня, увитого зеленью, и остановился.
– Значит, можно счесть новаторством, опробованным в боевых условиях. Мобильный, защищенный броней корректировщик. Ни вы, ни другие до такого не додумались, а вот бывший сержант смог. А его операция п…
– Чудит? И только? А его идеи про… О развитии танковой мысли вы знаете?
– Слушаюсь! – сказал генерал. – Неплохо было бы доставить Волкова в Москву.
– Вот так, сука! – прорычал сержант. – Гори, как наши горели!
Он осмотрел себя. Военный ремень, штаны с карманами, явно армейские, сапоги. Гимнастерка с кубиком на каждой петлице и такого же странного, как и у сержанта, серо-стального цвета. Погон нет. Форма яв…
Василевский развернул бумагу. «Младший лейтенант Паляница Ефим Трофимович, год рождения выяснить не удалось, на вид 20–22 года. Сержант Волков Василий Кузьмич, год рождения неизвестен, на вид 26–28 л…
Услыхав грохот «тридцатисемимиллиметровки», Ильяс опустил прицел в сторону замерших немецких офицеров и нажал на педаль. Стволы зенитного автомата разом выплюнули пламя. За секунду до выстрелов фашис…
Олег умоляюще посмотрел на генерала, тот – на врача. Хирург выступил вперед.
Куда идем? Зачем? Почему крадемся по тропкам, обходя деревни? Если даже выйдем к русским («советским», «нашим» – как теперь их называть?), с распростертыми объятиями нас не встретят. Были на оккупиро…
– Первым выстрелом в бензобак, – сказал я сквозь зубы. – Горящим бензином плеснуло в башнера. Они выскочили – и под пулемет. По башне немцы били на всякий случай или со злости.
Сержант что-то буркнул, Ильяс продолжил наблюдать. Впереди, утопая в садах, зеленел хутор. Дом, пара сараев, сеновал тянулись вдоль проселочной дороги. Справа на небольшом холме расположился двор фер…
Схватили лопаты, начали дерн ковырять. Но в хвойном лесу копать – не чернозем ковырять.
«Сейчас врежет за Гудериана! – подумал Олег. – Илью надо спасать!»
– Да, но их идеи! Бросать танки в прорыв только на слабых участках обороны противника, например, на стыках его частей, предварительно хорошо их разведав. Предварять наступление мощной артиллерийской …
«Это ненадолго! – успокоила себя Люба. – Поживу несколько дней, появится группа, и мы уйдем!»
– Оставьте его! – повторил он тише. – Это пройдет. Потанцует и… пройдет. Зикр это. Или нет? Неважно… Пускай!
Ночью двинулись к станции, где грузились на платформы. Выехали к фронту под утро. Недалекий путь одолели быстро. Обошлось без налетов с воздуха – повезло, проскочили. Разгрузились, приняли десант, вы…
Генерал сунул Олегу коробочку. Тот взял и замер, не зная, что делать.
Олег выбрался из машины, сбегал к развалинам, приволок створки разбитого шкафа, прикрыл бок танка. Ильяс лопаткой насек веток в кустах, замаскировал гусеницы, которые из-за склада торчали. Будет немц…
Вот и немцы. Впереди парочка легких коробочек с тонкими пушками на левой стороне, дальше еще три таких же. Итого – пять. Потом еще четыре танка. Эти – знакомые «тридцатьпятки», как рыжий их обозвал, …
Бах! Бах! Два снаряда впечатались в подраненного немца. Скользнула на землю гусеница, задымила корма.
– Журналистам, – кивнул генерал в сторону двери, – необязательно это слышать. Время тяжелое, стране нужны герои. Но мы с вами люди военные и должны говорить начистоту. Ведь так?
– Дык, и рупь ваш – тож ненадолго. А немецких денег у вас, знамо, нету.
После недели «тух-тух», отдававшейся тупой болью в контуженой голове, телу наконец дали передышку. Их выгрузили на маленькой станции где-то у Волги. «Сталинград рядом!» – пролетело по эшелону. Замота…
Лейтенант кивнул. Сержант снял с плеча кургузый автомат («Немецкий!» – определила Люба) и побежал к яме. «Куда? Зачем он это делает?» – удивилась Люба. Тем временем сержант добежал, остановился, глян…
Сталин с интересом посмотрел на взволнованного генерала.
Я двинулся первым, метров через десять оглянулся: Паляница и механик ползли следом. Механик работал локтями привычно, а вот «летеха» оттопырил зад и шлепал ладошками как младенец. Где и чему его учил…
– Не останавливайся! – рыкнул на мехвода Олег. – Жми!
Телефон в углу блиндажа глухо брякнул. Кутепов оторвал взгляд от стопки с донесениями и вопросительно глянул на связиста. Тот, прижав трубку к уху, сосредоточенно слушал, затем поднял растерянный взг…
– Как вы догадались? – спросил Олег особиста. – Я не сообразил.
Ильяс накрыл телефон ладонью, глянул на часы. Два часа ночи. Кто?
Ильяс раскинул руки в стороны и закружился волчком. На душе его разливалось и шумело теплое, безграничное море. Над головой пели птицы, а в щеки дул ветер. Ему казалось, что это ветер с родных гор…
Ильяс не знал, как передать эту команду, но Коля сам сообразил. Набирая скорость, танк рванулся вперед и с ходу врезался в ближнюю пушку. Та упала на бок, танк взобрался на нее, раздавил и двинулся к…
– Личному составу на линии фронта довести, что передовые части резерва развертываются за нашей спиной. Надо только пару дней, ну, неделю продержаться. В землю вгрызться.
– Складские ведомости, – пояснил седой старшина, главный среди бойцов. – Товарищ интендант велел вывезти.
Возле танков их ждали. Невысокий крепыш в комбинезоне рубанул навстречу строевым.
Шамиль кивает. Он всегда кивает. Не говорит, не спорит – только кивает.
– Ты как в армию попал? – спросил, выразительно глянув на очки.
– В первые дни здесь, наверное, да, тяжело. Ты тогда салажонком был. Но сейчас, когда не одного ганса в ад спустил?
За время земляных работ к нам Михал подтянулся. На корень сосны уселся, цигарку в зубы вставил, смотрит, ухмыляется.
– Не нравится? А мне приятно твои идеи, как сдохнуть скорее, выслушивать?
Розу Ильяс помнил. Нескладная, черноволосая, высокая. На год младше Ильяса. Он учил ее стрелять… В последний раз виделись на дне рождения бабушки. Сколько ей тогда было? Шестнадцать? Значит, теперь в…
Конвойный отвел ее за пригорок. Как догадалась Люба, назло часовым: чтобы не видели.
– Туда! – махнул я рукой. – К своим! Но если желаете, можем остаться. Создадим партизанский отряд…
Волков ткнул Колю в плечо. «Бэтэшка» вывернула влево и рванула по ржи.
– Разрешите обратиться, товарищ… – Он всмотрелся в одинокий эмалевый квадратик на черной петлице. – Товарищ младший лейтенант. Вопрос можно?
Я едва не зашипел от злости. Задолбал своими поучениями! В каждую щелку лезет! Дождется! Пока я решал, как осадить строптивого сержанта, тот убрал банки, завернул в тряпицу мехвода начатую буханку. П…
– Тут вдоль берега дорога идет. Дуйте по ней! Через пару километров – старый железнодорожный мост. По нему пройдете.
«Стаханов в танковых войсках… – подумал он. – Хорошая мысль. Надо будет подсказать товарищу Поспелову, пусть подымет тему в «Правде». Такие примеры сегодня нужны как воздух. Пусть успехи Волкова неск…
«Надолго ли хватит этого везения?» – Мысли после операции были мутными, тяжелыми.
Илья перевел вопрос. Дальмер кивнул и разразился речью.
– Если не сумеешь, хрен с ним. Сползай в окоп и не пускай их к дальним зениткам. Понял?
– Сволочи! – промолвил Ильяс, находясь под впечатлением. – Гражданское население, видно же сверху. За что их?
«Вот хмырь! – удивился Олег. – Раскомандовался!»
– Как доберемся, прячься за дома. Пусть попробуют под нашим носом кататься.
Следом за первыми девятью на поле выкатили еще пять танков. Такие же коробчонки, как и первые, но всего их – четырнадцать! Против нас четырех. К тому же последние танки на прицепе пушки тянут!
Олег повернулся к товарищу. Бледное, посеревшее от кровопотери лицо было в разводах пота, глаза сузились в щелки и недобро сверкали.
– Хорошо, – сквозь зубы выдохнул Олег. – Сколько ждать будем?
– Документов нет, – сказала Люба. – Остались у немцев. Но если у вас есть рация, я свяжусь с центром, они подтвердят.
Будто опровергая слова сержанта, крайний танк противника притормозил и повел стволом. Выстрел! Рядом с «МС» вспух фонтан. По броне застучали комья земли.
– Влево! Вправо! – звучали команды. – Стой! Осколочным заряжай!
Коля, как было приказано, подлетел к противнику, притормозив в десятке метров от задних катков. Выстрел! Правую гусеницу у фашиста снесло.
– Для «БТ» не всякий бензин подойдет, авиационный нужен. К тому же танк жрет много, больше литра на километр. С солярой куда меньше. А с дизелем танк просто летит! 375 лошадиных сил!
Магазин встретил нас пустыми полками. Присмотревшись, я различил на одной из них несколько пачек папирос и пузырек одеколона. Ткнул пальцем.
– Обгорел Коля, сильно. Нас вместе вытащили. Не знаю, жив ли?
Пушка ухнула, посылая в бок ближайшему врагу подарочек.
– Куда «назад», родной? – Волков торчал в люке. – За спиной немцы валят, а у меня снарядов на раз вздохнуть.
– Значит, не мог не понимать, что ворованная. Будем оформлять протокол. Под суд пойдешь – за скупку краденого.
«Врет! – понял я. – Врет и не краснеет. Зачем?»
– За все в жизни надо платить… – Он взял со стола «наган». – За все.
«Тебе это не понадобится, шакал!» – покачал головой.
– Все равно неправильно, – настаивал Климович. – Идем в глубь своей территории, значит, отступаем. А за это…
Как рассвело, над лесом пролетела «Рама». Разведчик шел к юго-востоку, но не к линии фронта, а кружил над лесами и проселочными дорогами. Насолили они немцам!
С появлением Любы другие раненые, прежде оживленно болтавшие, умолкли и с любопытством уставились на нее. Не обращая внимания на их взгляды, Люба, стуча сапогами по паркету, побежала к нему. Он услыш…
Таких знаний я дома много набрался. Учителей хватало.
– Быстрей, Илья! – скомандовал ефрейтор, он же Олег, стаскивая плащ.
– Стороной… К дороге и на насыпь. Там, наверное, брод или мост.
Коля с бойцами притащили из леса еловых лапок, побросали на них шинели и улеглись. Ребята сразу захрапели – умаялись, а ко мне сон не шел. Потому даже обрадовался, когда за мной пришли.
Волков зыркнул исподлобья, и все фривольное настроение сдуло.
Она взяла с тумбочки фуражку, надела и вышла, гордо подняв голову. Сестра двинулась следом. После их ухода в палате наступила тишина. Первым не утерпел капитан-летчик, лежавший справа от Олега. Его п…
Потом был марш на полигон и учебная стрельба. Новый наводчик, двадцатилетний Семен из-под Тулы, по первому впечатлению сметливый и ловкий, хвалил сорокапятимиллиметровую пушку за точность боя, но вот…
– Я сказал Кутепову, что все твои откровения – результат многочисленных контузий, от которых у тебя повредился разум.
– Теперь не зевай! – крикнул Олег. – Если там не лохи желторотые, в гости нарисуются минут через пять!
– Что ж ты, доченька, в меня пошла? Мы, Бобровы, некрасивые, а вот папка твой хорош был. Все девки пищали, глядючи! А выбрал меня, – добавила мать с гордостью.
Он забыл этот разговор. Заканчивался четвертый курс, шла преддипломная практика. Эля съехала в Голландию к родителям покойного мужа, и в распоряжении Ильяса была прекрасная двушка на Фестивальной. Жи…
– Что собираетесь делать, товарищ лейтенант? – подал голос Горовцов.
– Вот! – вытянула из нагрудного кармана листок. – Это адрес мамы. Как появится возможность, напиши! Она сообщит мне адрес твоей полевой почты, и я отвечу. Хорошо?
Утром Кутепов вызвал Олега и долго что-то обсуждал с ним наедине. Вернулся рыжий хмурым.
– Там, – указал рукой механик. Паляница подтвердил, экипаж, не ожидая команды, свернул с тропинки и вломился в кусты. Мне оставалось только возглавить движение. Запах то пропадал, то возникал снова, …
«Заодно убедятся, что не зря хлеб едим», – мысленно дополнил лейтенант. Его, как и начальника, мучило двусмысленное положение в этом городе. Своей агентуры мало, с вражеской справляются могилевские т…
– You labeled me, I'll label you, So I dub the unforgiven! – ревело в ушах.
– А станет меньше! Правильно сработаем – вовсе не останется. «Хвост» надо рубить – иначе не отвяжутся! Отставить сопли и готовиться к бою!
– Я жалею, что так получилось, я этого не хотел. Суд определил, что часть своей жизни я должен отдать за ошибку, и я эту часть жизни отдал. Преступление и наказание, совершенное и полученное. Но кто-…
Сержант всадил снаряд в казенник, припал к окуляру.
Бас в доме стих, снова послышалось звяканье стекла и бульканье наливаемой жидкости.
Олег промолчал. Он прекрасно понимал незнакомого командира: тяжелораненые при выходе из окружения – обуза, а оставить их в деревне – обречь на смерть. Кто-нибудь да выдаст, а немцы пристрелят или пош…
«Неужели Сам? – тогда удивился Олег. – Очень может быть. Прислать самолет за лейтенантами…»
Так что ушли… Добрались обратно к хутору. Я залез на яблоню и срезал веревку. Спустил тело. Олег отыскал в развалинах сарая лопату.