Мгновение поколебавшись, Люба устремилась следом. По пути она подобрала петлицы и сунула в карман. У колодца Волков стащил гимнастерку, бросил ее на сруб, затем, поболтав цепью, поднял воротом полное ведро.
Олег внезапно осознал: думает об этом мире как о своем, его прошлая жизнь отдалилась настолько, что кажется нереальной. Быстро… Наверное, так лучше. Вернуться им не удастся, так чего горевать? Пусть здесь война, но он жив, здоров и может действовать. Как дальше выйдет, лучше не загадывать. Пока везет…
Сержант не лез меняться с ним местами. «Понимает, что уходить надо быстро», – догадался Ильяс. Он стал вспоминать местность. Куда они отступят? Задом сдавать, так там – чистое поле. Пока доберутся до балки, идущей вдоль пруда-озерца, из них решето сделают. Если тут останутся, то много ли навоюют? Одни против четырех танков? «У немцев еще пушка!» – вспомнил Ильяс.
– Толковый в машинке командир, – ухмыльнулся Олег. – Жми, Коля!
– Согласятся – не согласятся… Мы с вами, товарищ лейтенант, не на праздник урожая их приглашаем. Задача каждого в это нелегкое время – служить там, где он будет полезнее.
…Полчаса спустя к аэродрому подкатил мотоцикл. За рулем его сидел здоровенный ефрейтор в ветрозащитных очках, каске и плаще со стальной бляхой на груди. В коляске помещался пассажир. На нем, несмотря на жару, была шинель, застегнутая на все пуговицы. Разглядев витой серебряный шнур на узком погоне, часовой вытянулся и взял на караул. Майор удостоил его еле заметным кивком. Мотоцикл протарахтел мимо, но направился почему-то не к зданию управления, а к зенитной батарее. Часовой проводил его недоуменным взглядом и пожал плечами: прихоти начальства рядовым обсуждать не положено.