Все цитаты из книги «Напряжение на высоте»
– Ладно, – вздохнул я, глянув на друга и вновь переведя взгляд на принцессу. – Предлагаю сделку. Маска остается тебе, а ты и твой клан не будете против, если я захвачу мир.
– Так, хватит! – резко отодвинулась от меня невеста и встала на ноги, возмущенно развернувшись ко мне. – Ты только об одном и думаешь!
В остальном же – полное равнодушие от хозяев и их слуг к случайным людям на их пути в главные палаты дворца. Все важное и интересное ждало их там, оттого отвлекаться…
– Совпадений нет. Все идет так, как должно быть.
– Войти не требуется. Достаточно попасть за ворота чуть дальше, чем дозволено всем остальным.
– Налицо заинтересованность сторон в решении споров. Князь Черниговский ведет важное расследование, но урон чести и достоянию невольно может сделать его необъективным.
– Тебя спрошу, князь Панкратов, а есть ли в тебе честь: украсть последнее у женщины?! – завершил он грозным рыком.
Старейшина недовольно качнул головой и направился к выходу. Леди же задержалась.
Оглашение срока наждачкой прошлось по княжеским нервам. А Рюриковичи, по всей видимости, были уже в курсе.
– Ну, знаешь, Самойлов, это уже слишком! – отпихивалась Рюриковна, пытаясь встать. – Довольно!
Четверо свитских вошли в комнату, внеся с собой несколько длинных кофров, из которых деловито извлекли мощные рейки, оперативно собрав на полу добротные носилки с плотным тентом. Уложили их рядом с к…
– Мой прежний порученец не разочаровывал меня, – произнесли над столом холодным голосом. – Он не терял мое золото и в точности исполнял мои приказания.
А те же, кто посмел обернуться, убегая, могли заметить, как на белоснежной маске в воздухе начали появляться темно-алые линии, рисуя кривую скалящуюся гримасу в пустоте и два незрячих алых глаза.
– Вопрос считаю закрытым, – подытожил император. – Благородные из числа Фоминских определят себе нового князя и придут ко мне. Есть еще вопросы у благородного собрания, достойные нашего времени и уча…
– Кто-то подрезал на светофоре катафалк, вскрыл гроб и отрубил голову топором. Какие-то азиаты. Полиция разбирается с видеозаписями. Качество с перекрестка не самое лучшее.
– Ха! Страх заставит каждого смотреть по сторонам!
– О, вода – это весьма коварная субстанция! – воодушевленно отметил Давыдов. – Иногда кажется – уже трезвый. А как попил водички – так снова праздник!
Добрый десяток князей невольно почувствовал ком в животе.
Ведь каждый садовник знает – слишком высоко выросшие растения стоит вовремя подрезать, чтобы не закрывали свет остальным…
– Ну, для этого придется ее как-то зафиксировать под страхом смерти, чтобы она все выслушала и не сбежала, – мягко улыбнулся я.
А уважительный взгляд в адрес его кровинки от самого императора пришелся медом на сердце. Сильна…
– Если знать как, – утерла запястьем выступившие слезы Ника.
– Похищение второй половинки – это старинная и красивая традиция, – меланхолично отреагировал Шуйский, вновь отпивая добротного коньяка. – Родственники, разумеется, не в восторге. Я бы сказал, в ярос…
– Максим… – словно не слышала меня Ника, глядя на коричневый пепел в кратере. – А давай, если у нас будет сын, назовем его Вениамином?
– Я – графиня Белевская Елена! – заносчиво окинула ее взглядом блондинка. – Где Самойлов?
– Не смей смеяться над ее памятью!.. – с угрозой произнес старик.
– Это мудро, – покивали Аймара. – Как зовется эта традиция?
– Руки! – возмутилась Ника на мои посягательства.
Нас побеспокоили через десяток минут молчания.
– Я не слышал о таком… – запнулся Го Юнксу в своих кровожадных планах, услышав интересное.
– У нее в паспорте штамп. Паспорт настоящий, – чуть виновато пожал он плечами. – Велено родственников пускать.
– Тихо! – рявкнул император. – Василий, разжалую! В матросы!
Да тут еще из водительской и пассажирской дверей машины лихача вышли рослые мужчины восточной внешности, одетые в не по-зимнему легкие ало-золотые одежды, и зашагали к водителю.
– Какого еще Веню мы забыли в нашей постели? – чуть раздраженно произнес я, позволяя ей присесть.
– Но сейчас он жестко промахнулся, – не согласился Пашка, глядя в спину уходящей Еремеевой.
– Газ взорвался, – убедительно объяснял зевакам старичок в неприметной куртке, фуражке и массивных очках.
После чего зашел в небольшую комнату, весьма напоминающую дорогой гостиничный номер – с оббитыми тканью стенами, мягкими креслами, столиком с вином и разложенными на нем свежими фруктами и массивной …
Внутрь – в тепло и сухость холла его не запустили, что вполне логично по нынешним неспокойным временам. Но и не прогнали подальше, а это могло значить пройденную проверку личности и важность его вопр…
– Надень, – постарался я изобразить ободрительную улыбку.
– Ты куда лезешь, идиот! – Чудом избежав столкновения, водитель растерял всякую меланхоличность и задумчивость, врезав кулаком по клаксону.
Максим выжил, вырос, был усыновлен, и этого было более чем достаточно, чтобы успокоить совесть. Статус бастарда как защита от враждебного влияния Шуйских, подобравших мальца под свою руку, чтобы не с…
– Господа, вы всегда желанные гости в моем доме, – неловко встал князь Галицкий и, не отрывая взгляда от пола, шагнул на выход.
Тот равнодушно пожал плечами. Разве что с любопытством мазнул взглядом по крышке гроба – абы кого на закрытом кладбище не хоронили. И почти никого из тех великих людей – в одиночестве.
– О боже, я забыла в самолете оружие массового поражения… – словно прочувствовав новую степень вины, с головой рухнула в нее Ника, закрыв лицо ладонями и принявшись мерно раскачиваться.
– А раньше оно не работало?.. То есть сейчас… – с беспокойством донеслось сверху.
– Ухорские прошли… – тихо прокомментировал охранник, приданный мне в сопровождение.
Черниговский недоуменно смотрел на его величество, не совсем осознавая его слова. А потом и вовсе как-то отстраненно удивился, когда в полумраке комнаты начали проглядывать человеческие силуэты – буд…
– Нет, ну а что… – растерянно пробормотал он, терпя нежности. – Ног – две, рук – две, голова, опять же. И не всегда же он будет пьяным…
Князь слегка расслабился, услышав положительный ответ своим предположениям. Ну, тут утрутся – еще не хватало отправлять свою дочь в этот вертеп, называемый высшим светом…
– Не беспокойтесь, он вернет, – произнес девичий голос за мгновение до ответа Катари.
– Скоро твоему деду доложат, и он сделает по-своему.
– Костюбов, Геннадий Олегович, – фыркнул он в ответ, – поверенный княжича Шуйского, Артема Евгеньевича.
Рядом горестно выдохнули двое других Максимов. И даже одна Максима.
– Я желаю! Что тут расследовать, дикость-то какая! – возмущался Романов, поворачиваясь на соседей.
Риторический вопрос, судя по снесенной до фундамента родовой башне Черниговского.
– Надеюсь, вы подразумевали не крышу, – буркнул Черниговский, придерживаясь за перила при крутом подъеме.
Из тех, кто действительно занят делом, – машинист экскаватора, меланхолично сгребающего бетонные обломки. Он тут с самого утра – часа с пятого, когда я, испытывая неловкость от суетливой заботы Ники …
– Да, господин! Неотлучно с собой ношу. Инструктаж прошел.
– У Артема впереди война, он обязан был включить защиту, – поджала губы Аймара.
– К сожалению, информация о гостях закрыта. – Еще одна очаровательная грусть и фальшивое сопереживание на лице.
– Не на этом участке… – все же выдавил тот из себя правду. – Я контролировал основной маршрут от и до. Но был и другой караван, который должен был довезти из ваших земель недостающие деньги. Вы же зн…
И одновременно умудрившись окинуть Нику пренебрежительно-ироничным взглядом.
– Но если понимаешь, то мир надо спасать для простых людей! Они поддержат тебя, если ты сделаешь им такой подарок! – с жаром произнесла Ника, подаваясь ко мне ближе.
Черниговский ощутил холод от невольно смятого и доведенного до ледышки комка снега, подобранного с перил. Отряхнул ладони от капель, оттер о полу пиджака и проследовал обратно в тепло номера. Под ног…
Тело Веры валяется рядом. Крайне мудрый и практичный человек, предпочитающий самоубиваться в больнице и подле практикующего Целителя. Только планы рядом с кое-кем никогда не сбываются – или о свойств…
– Ника Де Лара, – удовлетворенно констатировал я.
Ему сообщили это ранним утром, уведомив голосом, полным скорби, тут же предложив помощь с погребением. Он бросил трубку, послав к черту шутников. Но звонок повторился – уже от другого ритуального аге…
Но настрой уже был не боевой и злой, а напряженно-задумчивый. Беда в том, что за моей гибелью видится необратимый разрыв с Артемом, а этого, есть мнение, ей весьма хотелось избежать. Но в любой истор…
Равно как и сейчас – мужчина в массивном кресле и тяжелой шубе выглядел и был императором, а вовсе не бизнесменом, встречающим делового партнера, которого пригласил обсудить пару вопросов, заодно поз…
В итоге марочное вино немыслимой редкости досталось случайно проходившему по коридорам дежурному врачу. Тот аж растрогался и пообещал тщательнейшим образом изучить мой диагноз. Но я-то абсолютно здор…
– Оболенский, – шепнули мне, стоило неспешно подняться по лестнице сухонькому старику в тяжелой шубе в сопровождении пятерых зыркающих по сторонам мужчин.
Во всяком случае, отправляться туда действительно стоило до больших пробок, а нужное заведение искать в направлении больницы Шуйских – раз уж выспаться не получилось, то следовало исполнять данные эт…
Вперед к бортику дернулась даже принцесса.
– Елизавета, угомонись, – отдал короткое приказание император.
– Вот ее надо было в аппарате МРТ забыть, – меланхолично отметил я, – в Екатеринбурге причем.
Консультанты, оперативники, финансисты, психологи и иные люди, знакомые смутно или не виденные ею ранее никогда, старались не занимать много времени, выдавая пласт данных и рекомендации, что с этими …
Еще и оттого, что к ней направилась встрепенувшаяся и только сейчас отреагировавшая на постороннюю княжеская охрана.
Я развернулся ко входу, бесстрастно глядя на Аймара Инку, замершую в проеме. В том объеме золота, что был на ней, было почти незаметно бежевое длиннополое платье. Золотые чешуи из тонких пластин обни…
– Не твои ли люди обманом остановили автомашины «Ока государева», поубивали там всех и бланки выкрали? А потом мне – мне! безутешному отцу! – их привезли, виновника мною пойманного забрав и именем го…
– Нам можно. Вот ей без нас – будет тяжело, – оценил я. – Впрочем, мы не благотворительная организация.
– А принцесса? – с тревогой уточнила невеста.
А сам Димка жестом указал в сторону, предложив пройтись.
Вся банда этого Самойлова была неприлично молода, но с ними приходилось иметь дело. По счастью, раздражение возрастом смягчалось пониманием той неопытности, что соответствует небольшим годам, а значи…
Князь Юсупов сначала хитро улыбнулся, потом отчего-то посмурнел, но все-таки кивнул.
Замерев на пару секунд у выхода, переводчик направился к ожидавшим у отеля машинам клана Аймара. А заметив рядом еще с десяток тускло-темных машин с гербами империи вместо номеров, да еще своих време…
Нет, понятное дело, что девушки любят ругаться, а еще сильнее – мириться. Но если всякий раз для этого надо будет выкапывать, а потом снова закапывать шесть КамАЗов денег…
– Раз денег не хотите, а правда вам нужна, то про нее поговорим! – гаркнул император, заставляя притихнуть. – Видел я ту грязь, что Черниговский под свет вытащил. До того, полагаю, укрывая самолично.
Жалобно простонав уцелевшими перекрытиями и ударив по ушам громом, здание рухнуло внутрь самого себя, взметнув облака бетона и пыли.
А там и слуги засуетились, заботясь о здоровье господина. Но тот умел держать удар и поддержку отринул, вновь утвердившись на ногах.
Оставалось дождаться новостей от исполнителей – в Москве не так много дорог, ведущих к Кремлю. А полиция все еще подчинялась его ведомству.
– Вообще без вариантов. Это я тебе как ее похититель говорю, – кивнул я. – Как прикажу, так и будет.
В какой-то момент Дейю осознала, что накручивает себя, одергивая рукава ставшего нелюбимым платья. Украдкой бросила взгляд направо, уловив силуэт склонившегося за ноутбуком княжича на диване, а затем…
Хотя, если признаться честно, поставить фамилию иного своего сына под эти поступки было бы приятно. Украсть невесту – Черниговский совсем с ума сошел! Произошло бы такое с его старшим – сметенная в п…
Этаж сменился следующим, столь же непритязательным – и последним, если судить по счету. Но сопровождающий уверенным шагом прошел дальше, по металлической лестнице, ведущей на техэтаж.
– Ты в самом деле станешь вредить Максиму?
– Вы желали влияния, дедушка. Я готова его обеспечить! Но то, что рекомендовали ваши люди… – задрожал от протеста ее тон.
И даже на лице появилась столь же невозмутимая маска, как у Аймара.
И только народ, что возмущенно толпился у ограждений, не пускавших в этот день никого на Красную площадь, невольно притих от грянувшего в такую серую ветреную непогоду непривычно громкого, торжествен…
Впрочем, тут же унялся и отправился по своим делам, демонстративно потеряв всякий интерес.
Где-то совсем рядом бешено загрохотала гроза, странная для поздней осени, на мгновение обратив ночь в день и отразившись противной дрожью в оконных стеклах и плечах вжавшего голову князя.
– Близорукий ты, никак? – хмыкнул князь Урусов. – Меня не видишь, так, может, и коварство друга не разглядел? Сколько Анне свет Григорьевне отец приданого дал? Два города с землями вокруг? Я не слыша…
Затем жар сменился холодом – лютым, с корочкой на веках и видимым дыханием. После чего удар повторился, замуровав нас от выхода окончательно и оставив в полной темноте.
– И я мстил, – исподлобья смотрел Черниговский. – Обвинишь меня в том, что я человек?
– Ты хоть знаешь, сколько там копать? – вскинулась возмущенно китаянка и невольно взглянула на ладошки, на которых еще проступали мозоли.
– Да позвони ты ей, – посоветовал я. – Она же в этом здании, а тут вон – в каждых покоях по телефону, – обратил я внимание на трубку на отдельном столике возле выхода.
И только если вглядеться повнимательнее, можно узнать в нем замначальника безопасности здания, переодетого в гражданское. Подчиненные его тут же – поддакивают и делятся слухами с горожанами, создают …
– Ты вправе ее наказать, как пожелаешь, – произнесла старая карга. – Если пообещаешь вернуться.
– Не сомневаюсь в доблести ваших воинов. Полагаю, на эти шестьдесят процентов будет разумно нанять именно ваших людей.
– Все. Я тебе доверяю, помнишь? Сижу на твоих плечах, как ты и хотел. Чтобы мир вокруг меня вращался и все такое. Теперь рассказывай.
А Аймара Катари все еще не находил слов, достойных главы международного клана. Иные слова у него были, в огромном количестве, но произносить их явно не стоило ни при патриархе Аймара Олланта, ни в пр…
– Не понимаю, о чем ты. Если бы не твой запрет бежать…
– Я прошу прощения… – подал робкий голос присутствующий тут шестым и до того абсолютно немногословный господин Еремеев.
– Неправда, – для порядка попытался я ее успокоить.
Ника стояла ошарашенная, словно огретая пыльным мешком.
– А за мной правда есть, – стал подниматься из-за стола князь Мстиславский, – как и очевидец, которому есть вера.
– Ты понимаешь, что мы в больнице, и проверить это… – несколько растерянно произнес Артем.
Язык не ощущался во рту, равно как и все тело. Шуйский мог только думать. Думать и ненавидеть, бороться волей и желать обрести власть над телом и Силой. А еще он не мог дышать, но паники не было. Сли…
– Тогда заплати мне. Мы защищаем ее тысячелетиями.
– Благодарность князю Прозоровскому за помощь в твоем освобождении. Там надо подписать внизу, запечатать и отправить.
– На корточки, – надавила она рукой вниз.
– Я просто хочу, чтобы ему снился хороший сон. Светлый и добрый. А не кошмары с тайными тюрьмами и людьми в рабских загонах. Иначе ему стоит проснуться.
Девушка же вновь зашагала вниз по лестнице.
– За третью, – уточнил Панкратов, невозмутимо игнорируя пристальный и недовольный взгляд императора.
И волна перешептываний вышла почти на полный голос, а угомонить ее было некому.
– Иногда надо забыть интересную книгу на столе, чтобы ее захотели прочитать, – вздохнул я и посмотрел в центральное зеркало.
– Ни в коей мере, – пожал тот плечами. – Кости действительно могли принадлежать предкам всех названных. А может, и нет. Это также сократит число претензий.
Потратив несколько минут, княжич сел в машину и резко захлопнул дверь.
– …но никак не в Москве, – подытожил, примирительно улыбнувшись, Рюрикович. – Без расследования, без доказательств…
– Мы пригласили отца Самойлова для беседы. Сегодня, этим вечером. Уверяю, поступок сына не пройдет бесследно. Разумеется, если он виновен.
Черниговский поднял телефон и парой фраз распорядился предоставить информацию.
– Ох, – поднял я голову и закатил глаза. – Даже будь она здесь, ничего бы не было. Признаюсь, я планировал ее сюда привести и спровоцировать на развод. Мне было нужно, чтобы она сбежала и пришла к де…
– А, нет… там, кажется, что-то дымит, – приникла девушка к окошку.
– Не губить, – прицениваясь, смотрел на него Юсупов, – гарантировать исполнение приговора, если таковой будет. Мы же за правду, против кривды. Как и ты. Будет твоя правда – честь тебе и хвала. А до т…
Недоумение в его взгляде сменилось обеспокоенностью. А затем и серьезной тревогой.
Одновременно с общим движением были вскрыты офисы, изъяты документы моих предприятий. Похищены из своих постелей мои люди и мои директора – из того их числа, кто наплевал на предупреждения и остался …
– Прекрати. Успокойся. Ты опять забываешься. Договор важен, но он не станет хранить тебя вечно… – бормотал князь без надрыва, только напряженно думая и размышляя.
– Да какие проблемы! Просто убедился, что Инка у себя. Сейчас придумаю, куда пойти, и перезвоню, – тут же оправдался Шуйский.
– Они нашли меня и угрожали. Они знают, что я одна. – Оттенок нервного отчаяния отразился в голосе.
– Зачем ты это мне говоришь? – фыркнул зло старик. – Желаешь разжалобить? Узнать заказчика? Вера мертва, и мне плевать, что будет с вами всеми. Вероятнее всего, вы сдохнете. Меня это устроит.
– Я хочу говорить с ним об этом. Это наши вопросы, так что дай пройти.
– Сына, – поправил я. – Ну, конечно, не оставишь.
– Тот, кто не хочет говорить с Аймара о будущем, будет говорить с Аймара о прошлом, – произнес вслед за старейшиной молодой переводчик.
– Не следовало отдавать брата в пасть Рюриковичам, – попенял князь дочери, стоило им оказаться в родных хоромах дворца в Большом Харитоньевском переулке, – даже если это поможет спасению мира.
– Ладно. Готов спасти этот город от себя, – покосился я на нее. – За поцелуй.
– Полностью с вами согласен, Панкратов. Одолжите ботинок.
– Посмотрели кино… – обреченно вздохнул я, стукнув лбом о ковер.
Потому что от одного «виртуоза» Артем, может, и сбежит, но там их толпа на два самолета…
– Я думаю, каждый заинтересованный вправе свое расследование провести, – крутанул Давыдов ус. – Судья сравнит и выдаст вердикт.
– Мои родители приехали за мной, – чуть мрачнее озвучила свою версию Инка. – Покайся, ибо их гнев упадет на твою голову!
– Мы забыли Веню! – вскинулась в моих объятиях Ника, не проспав и пары минут.
Оттого договариваться о беседе к ним направляли порученцев – князья желали обозначить плату за свою поддержку, ежели та понадобится. Но с удивлением обнаруживали, что, при всем уважении, с ними будут…
– А если я все-таки откажусь… – заикнулся Еремеев еще раз. – В самом деле…
Но их там, разумеется, не было – и движение вновь всколыхнуло только что погашенное раздражение.
– Мы не имеем претензий по разрушенной башне, – тут же скороговоркой произнес цесаревич, словно пытаясь успеть до нового раската отповеди от отца.
Атмосфера недоумения после этих слов была в два раза плотнее, чем обычно.
Как и от двух десятков теней прежних императоров, окруживших князя Черниговского.
И Давыдов с уважением отсалютовал ему флягой.
И князья невольно задумались: а кого назначат им в судьи? Князь Черниговский, что извивался, как та змея на сковороде, в данный момент выглядел куда предпочтительнее. Что до обвинений в его адрес – в…
Лопата там действительно была – добротная, с заточенной кромкой и эргономичным черенком.
– На императора мы также имеем возможность влиять. Некое родство, как вы понимаете, и общие интересы…
– В этом нет сомнений, но если бросить самым громким и шумным кость… – все же предложил Панкратов. – На круг выйдет не такая большая сумма. Во всяком случае, пусть ругаются и хватают за бороды наших …
Го Дейю искренне надеялась, что ее забудут. Но сегодня вечером два пассажирских вагона в цветах клана Го, пристегнутых к локомотиву состава Воронеж – Москва, прибудут на Казанский вокзал. Выяснить эт…
– Я вижу семейное счастье с достойным человеком, – вздернула Белевская носик. – Мой будущий муж – из семьи двоюродного дяди главы клана Юсуповых.
– Я в смысле, артефакты там… вшитые… – залилась Еремеева алым цветом.
– Разумеется, – задумался на мгновение Юсупов, но решил уважить отца невестки.
Патриарх Шуйских выглядел мрачно, двигался с той раздраженной манерой, когда недовольство чеканится в каждом шаге, а взгляда исподлобья интуитивно пытаешься избежать. Оттого смотрел я на него, а он д…
– Зайди, супруг мой, – медовой речью с дивным акцентом донеслось из будуара, вызвав смесь любви и вожделения, надежды и привязанности.
– И если я умру, мороженого просто не станет. Никакого. Даю слово, – завершил я свое обращение.
– Если мы позволим это сделать, – меланхолично возразил Катари.
– Его надо покормить, – категорично заявила Ника.
– Даю слово, – встретил его хитрость прямой и спокойный взгляд юноши в скорбном костюме-тройке, – я сделал все возможное, чтобы она жила.
– Послушайте, Еремеев… – задумчиво глянул он на кредитора. – А вы никогда не думали о карьере министра внутренних дел?
– Не забывайся. Ты – наша плоть от крови!.. – одернул ее старейшина.
– Осталось найти хозяина тюрьмы, верно? – упрямо смотрел на Мстиславского Черниговский. – Верно говорю, уважаемые князья, алкающие мести?! Вы же поднялись не для того, чтобы броситься на первого же, …
– Мы, кажется, еще решили, что ты не едешь… – нахмурился Павел.
Но не успела Ника даже набрать воздуха в легкие для новой отповеди, как от дверей послышался новый шум – негодующий и возмущенный, явно пробирающийся сквозь плотную свиту.
– Ну уж, не будет такого… – протянул Шереметев неуверенно.
– Вы же не собираетесь оставлять тут труп? – немного нервно отреагировал он.
– Что?.. Нет. Оно прекрасно. Ты украшаешь собой любой наряд, – сбился Павел. – Разве может рассвет стать хуже из-за тона занавесок?
– О, Самойлов, – мягким голосом обрадовался мне князь. – Вы тоже тут. Не удивлен, но рад встрече в этот воистину драгоценный для вас день.
Еще будет покров – тонкий, белоснежный, без единого следа – и ощущение первопроходца всякий раз, когда подошва продавит первый снег, оставив четкие отпечатки шагов. Он же скроет все запахи, оставив в…
Та повозилась, устраиваясь поудобнее, но так и не произнесла ни слова, а выражение лица было сложно разглядеть.
То, что вымолвил Рюрикович, было полно эмоций, но не нуждалось в переводе.
– Какой еще Кочетов? Еще какого преступника ты желаешь мне навязать, захватчик земли Фоминских?!
– Уберите собаку, я проверю, – сказали ему.
– На свадьбу с внучкой уважаемого князя Ховрина, – словно само собой разумеющуюся мелочь, повел тот рукой. – Так молодые решили в честь торжества все счета вновь открыть, как были. Для народной радос…
В империи, где все князья были названы равными, все равно кто-то назначал встречи, а кто-то смиренно дожидался приглашения войти. Это не будет сказано ни девушке, ни ее старшему родичу, но оно должно…
Но самое важное, в кабинете не было никого, кроме них.
Затем все-таки оделся и принялся застилать постель.
– Она не будет свидетельствовать, – убрал тот сразу несколько бумаг. – Я ей запрещаю.
– Да вылечился он уже, наверное, – неловко отвела Ника взгляд. – Знаешь, какая у него мощь в трусах?
Потому что бывает как минимум на один самолет, вертолет и аппарат МРТ хуже…
Хотя главнее в этом вопросе кое-что другое.
– Представьте себе, – пожал Дмитрий плечом. – Удивительно, отчего бы? Князь, не сверлите меня гневным взглядом. Прибудете домой, соберете волосы по расческам детей и обратитесь анонимно в какой-нибуд…
– Думаю, я хотел сказать именно это, – проскрипел Го Юнксу.
Все потому, что род – это его Сила Крови. А без нее называться Борецким может стать опасно – не сейчас, когда жива еще княгиня, но через поколение…
– Прячься, жена пришла!.. – яростно прошептал я, отодвинув принцессу от себя и оглядывая комнату в раздумьях, куда ее теперь деть.
– Охрана надежная? – сурово уточнила невеста, запахивая медицинский халатик под холодным ветром.
За столом слегка зашумели, перешептываясь и переглядываясь.
– Нет, – глухо прозвучало в абсолютной тишине.
Слуга развел руками, мимикой показывая собственное обескураженное отношение к произошедшему.
– Да, Максим говорил, они так и считают, – сухо ответил ему собеседник. – Он не полагает вас мерзавцем, князь.
И князь – да и император наверняка – решил повременить с гневным окликом. Потому что обоим было одинаково интересно до грядущего.
Из-за общего стола, отодвинув кресло, вышел тучный мужчина на пятом десятке лет, демонстративно отшагнув в сторону, чтобы казаться ближе к трону.
– Дюжина?.. – с сомнением произнес Черниговский, оценивая время до вечера.
– Когда Федор за ней придет, тогда мы с ним это обсудим, – дипломатично ответили, выражая недовольство мне и с легким возмущением-просьбой стреляя глазами в сторону Артема.
Ощущая заодно приятный изгиб ее тела и продвигаясь рукой дальше и ниже.
– Вы знаете, что он задумал? – жестом остановив приготовившегося открыть створку парня, спросила его Еремеева.
– У него есть родной лес. Я перевезу его туда, лес его вылечит… – упрямо нахмурился я.
И точно не место, где он стал бы отвечать на вопросы… Как, впрочем, и в любом другом, – но в иных обстоятельствах.
Замерев на мгновение, она резко дернула обеими руками, и в воздухе раздался злой и резкий шелест – то песок, рассыпанный по близлежащим кварталам, несся на призыв хозяйки.
– Платье – хорошее. Ведь ты его покупала, а с твоим прекрасным вкусом невозможно ошибиться. Мне нравится, – с жаром заверил ее юноша.
– Если ему не будут мешать. И если он захочет.
Старик ссутулился еще сильнее, уперев взгляд в темную землю.
– Я хотел сказать, что людям нужен позитивный пример решения задач, которые им не под силу. Прозрачные устремления и способность добиваться результата.
– В том, что политик не видит проблемы, пока у него не попросят ее решить. Тогда он сделает одолжение просителям.
– Кормилица моих сыновей, Мстиславская Нина Андреевна, – кивнул Мстиславский, возвращаясь к бумагам. – Введена в род мной самолично после эвакуации из твоей тюрьмы.
– Прежний порученец мне нравился больше, – дернув ладонью, подытожил князь Черниговский, поднимаясь из-за стола.
– Да так, использую столичную фишку, – признался я. – Ничего не просить и ждать, пока мне сами захотят помочь.
– Десять рублей за куб. И тут много кубов! Может, даже штраф за сломанное метро оплатишь.
– Ты обещал рассказать, чем все закончится… – тихо произнесли голосом Ники из темного угла комнаты.
– Моему расследованию все князья станут судьями, – огрызнулся Черниговский. – А тебе меня не запугать! Ни башней, твоим внуком порушенной в попрание закона! Ни попытками оболгать мое честное имя!
Я отступил, но только для того, чтобы присесть рядом и полуобнять невесту, собравшуюся возмущенно встать.
– Какая вопиющая наглость!.. Быть в отчаянном положении и еще требовать с меня деньги… – заиграл Черниговский желваками.
– Ты уж будь добра, не затягивай, – произнес я немеющими губами и постарался улыбнуться.
Не было информации, насколько далеко они продвинулись, но аналитики единодушно признали, что раз нет попыток изменения мироустройства, то им далеко до завершения. Войну поддержали практически все, бо…
– Какую? – изобразила она вежливое непонимание.
– Не… – с тревогой ощутил я подступающее к лицу онемение.
– Но если оно есть, устройте нам сегодня встречу с Самойловым Максимом. Это мальчишка из новостей. – Аймара посмотрел в сторону Кремля, уже пятый день недосчитывающегося одной из башен.
– Молодой еще, – веско сообщил ему Панкратов, разливая в подставленные рюмки Шуйскому и Давыдову. – Я так думаю, у нас только что появился новый пайщик? – вопросительно посмотрел он на Юсупова, занов…
– Я рада видеть лучшую воспитанницу, – медовым тоном встретила подошедшую девушку старуха. – Приятно видеть, что ты чтишь свой долг даже вдали от родины.
– Уж лучше оставить жить и мучиться, – не согласился с ней Шуйский. – В этом будет настоящая мудрость и хитроумие Аймара.
– …пускать неизвестного человека к любимому? – уперлась в нее взглядом Ника. – Когда он ослаб и спит?
Но отчего-то возмущались исключительно семеро из семидесяти восьми князей. Остальные же смекнули, что им банально предлагают слить все расследования – и этот вариант был люб и признан мудрым.
– Я жду вас уже второй час! – возмущенно обратился ко мне престарелый господин, кутавшийся возле дверей в пальто.
– Так решил Максим. Он говорил мне о чести, которая определяет Силу одаренных. Бесчестье губит Силу. Поэтому истинному князю легко заблудиться в поступках, когда он делает мерзость, а Сила его продол…
– Я не хочу, чтобы вместе с нами победили Юсуповы. Это слишком укрепит их позиции. Поражение заставит умолкнуть и получить урон чести за человека, которого они признали родным.
Естественно, мрачно подумали владетели, раньше он спокойно брал деньги, а сейчас-то что за вожжа под хвост?..
– Но позволь, государь… наши права на виру не ниже твоих будут, – встал с места Гагарин. – Как и всех в том списке! – указал он на листы перед Мстиславским.
– Извини, я бы никогда тебя не побеспокоила. Особенно в больнице. Я…
– Меня лишили контроля над центром города, – произнесла она то, что хотела сказать еще несколькими часами раньше.
– Ты трезв и здоров, не притворяйся, – аккуратно тряхнули меня за руку. – И у тебя было несколько минут внизу, пока я не вернулась. Что ты там делал?
– По твоему счастью, Механизм включили девятнадцать лет назад, – жестко произнесли ему в лицо.
Но он молчал и пил вкус этих губ, сходя с ума по ней так же, как когда-то мальчишкой. Ей уже тогда было «двадцать шесть», и ничего не изменилось.
– Хорошо, – поднял князь Мстиславский на него холодный взгляд из-под кустистых бровей. – Речь пойдет о тайной тюрьме под Екатеринбургом. Найденные выжившими заключенные которой свидетельствуют, что з…
– И я там был, мед-пиво пил, по усам текло!.. – с чувством декламировал Давыдов, в руке которого вновь обнаружилась фляга.
– Но я же за вас!.. – обескураженно смотрел на них слева князь Можайский.
– Говорю же – дольше, – хмыкнула она, отмахнувшись и вроде как перестав мерзнуть. – Говори, и мы обсудим, сколько это тебе будет стоить.
– Ну что же вы, князь… – примирительно вставил слово князь Долгорукий, тоже стоявший на ногах. – Вина этих господ неочевидна и не доказана.
Она вышла вперед, удерживая за руку средненькую девушку – неброской внешности, пусть и одетую подобающе статусу девы главной семьи. Но мышка совершенно серая – глянешь, и тут же забыл.
– Может, все же дать им денег? – задумчиво произнес князь Юсупов, обозначая небольшим наклоном головы приветствие, ежели встречал кого взглядом.
Два черных автомобиля с экстренно разбуженными водителями и охраной вновь мчали обратно через снег просыпающегося города.
– Зато я полагаю его таковым, – трясло Черниговского.
– Для всех было бы лучше, если бы угрозу миру просто устранили.
– Прости?.. – с удивлением посмотрел на девушку отец.
– Жена? Жена, – равнодушно произнес я, аккуратно вешая рубашку на спинку кресла и стягивая с себя футболку.
В комнату суетливо вошел давешний доктор, удерживающий по две бутылки в каждой руке. Мне оставалось смотреть, как друг движением руки открывает первую и жадно приникает к горлышку.
– Дурак! – обиженно смотрела на меня с ковра Ника. – Я все подготовила! И мороженое, и все!
– Тогда я согласна, – тяжело вздохнула невеста. – Ради жизни мира.
– Для верности дела есть я, – невозмутимо произнес Мстиславский.
– У меня есть к вам выгодное предложение, – был я настойчив, игнорируя посеревшего и нервничающего охранника.
– Я не могу так долго думать о Родине один! – произнес я ворчливо.
– Я не в этом смысле!.. Надо спасти планету! Чтобы как в сказке, которую ты мне обещал!
– Там женские мелочи, как она припомнила на публике пару давешних историй про твою супругу, а через две недели ее кортеж выкинуло с дорожного полотна на крутом повороте, – был так же спокоен Мстислав…
– Во-первых, я живучий. Во-вторых, есть методы, за которые нельзя убивать. Но после которых девушка с ее воспитанием сбежит непременно, – уверенно поведал я.
Только Ника отчего-то мрачно и отрицательно качала головой.
– Пойду я, – поднялась Ника. – Там Веня вроде как в коридорах остался.
– Определенно повезет, – перевел юноша и невольно тронул ворот рубашки, ставший неожиданно плотным и мешающим дышать.
– У вас есть три дня до закрытия ведомости! – категорично постановил он.
Наконец период насыщения миновал, и я нашел взглядом официанта, чутко отреагировавшего на мое внимание и подзывающее движение рук.
– Поддержка?.. – с сомнением уточнила Ника.
Сколько слов надо, чтобы не оставить от репутации камня на камне? Кто-то скажет, что достаточным станет одно-единственное – обвинительное и хлесткое. Другие посчитают уместным не экономить на словах …
– Пойдем, – пригласил я Нику за собой в самую большую из двух комнат.
Юноша-переводчик тут же принялся нашептывать перевод его слов стоящему подле старику.
Зато сейчас на руины, оставшиеся от башни Черниговских и ныне огороженные красно-белой строительной лентой, князь смотрел совсем иначе. С гордостью.
Китаянка кивнула мне, словно узнавая, хотя я вряд ли видел ее до того. И куда радостнее улыбнулась Нике, демонстрируя вязание.
– И они послушаются? – едко отозвалась Ника.
– Пока не упала, – эхом произнесла Ника, сжав мое плечо. – Может, отдать им Инку?
– Пожалуй, моей охране прибавится головной боли, – облизал князь пересохшие губы. – С вашей стороны было бы правильно предупредить заранее.
С тайной, надо сказать, не обманули – та стала гораздо ближе. Она явилась к нему сама.
– А это не слишком… жестоко? – пробормотал он, впрочем, не сильно сочувствуя той, из-за которой настрадалась его Дейю.
– Значит, местный таможенный пост нас выпустит… – лихорадочно обдумывала девушка.
Никто не пойдет за человеком, об которого прилюдно вытерли ноги, а он ничего не сделал.
– Балда, тебе же сказано: Давыдов – крестный их сына!
– Отреченный от рода! И я еще не договорил!
– Как сказать вежливо, что приезжать не надо, но при этом не нарушая обещание? – тяжелым взглядом одарил глава клана переводчика.
– Родители никогда не сделают такое с дочерью!
– Они ее роняют вниз. В удачное место. Внизу же пытаются минимизировать ущерб, – сухо произнес я. – Потом идут в заморский поход и пробуют превратить Анды в плоскогорье.
– Истина принадлежит всем. Сегодня она в том, что ты заигрался, черная душа.
– Я слышала, что это был ты… – нахмурилась принцесса, сложив руки на груди.
– Вот как… – заинтересовался я. – Как он сам?
– Что пройдет? – глухо спросили из-под ладоней. – Она – принцесса. Я – никто. Она пришла – мне уходить. Я не хочу.
– Не надо Есенина… – чуть сонно произнесла девушка, смежив веки. – Лучше сказку.
Но потом вновь приосанилась, отражая холодное спокойствие и решимость.
– Квартиры подорожают, – уверенно кивнул я. – Вид на горы, однако.
Тот повесил голову и отражал искреннее раскаяние.
– Дождемся хозяев и объясним нашу позицию? – спросил тот.
И уже там, из дома, все тщательно обдумав и обретя силу, – вернуться в столицу. Да, так будет правильно.
– Вы только гляньте… – изобразил удивление и иронию Рюрикович.
Артем Шуйский смотрел на экран, отражающий картинку из приемного отделения больницы – на границе той ее части, где общедоступные для случайного человека площади отделяют от закрытой территории толста…
Во всяком случае, Пашка был цел и не покусан.
– Бог ты мой, никто не даст тебе ее запустить! Они нападут во сне! Накачают тебя химией! Захватят в заложники семью и будут пытать!..
– Если допустить, что вы погибнете сегодня, то наследует вам старший сын. Но если Сила Крови не пробудится и это не удастся утаить, то наследником будет бастард. Кровь важнее законности брака.
– А это точно тот Максим? – не удержался мой тезка с потока, Емельянов. – Я просто тоже…
– У них инструкция под одеждой, – сообщил я ему крайне секретную информацию.
– Если она там есть, что тогда? – Я отложил ложку на тарелку перед собой. – Тебя все равно не найдут.
Но были и другие многие, кто ценил свое имя, влияние и вдобавок полагал себя слишком мудрым для участия в дешевых интригах на вторых ролях. Оттого они попросту бродили по иным залам, палатам и галере…
Император разжал правую ладонь и продемонстрировал неровно оторванный клочок бумаги с кратким текстом на нем. Поднял с ним руку, чего было вполне достаточно, чтобы цесаревич аккуратно подхватил листо…
– Из-за того, что ты ее похитил, – поправила меня невеста.
– А вот психиатрии в здании нет, – меланхолично произнесла Ника.
Потому как император заберет себе все – не понятно пока, спасая этим Черниговского от потока и разграбления или приговаривая к каре куда более страшной.
– Да плевать на шоферов, где мое золото?! Ты хоть понимаешь, что это умысел?!
Многозначительно подчеркнув другие недостатки, что в ином обществе сойдут за достоинства.
– Я же сказала: не делай глупостей, – со строгостью произнесла Дейю.
Потому что Самойловы – это Федор и его род, которому он будет главой.
– Я вернулась за ним, – просто и понятно ответила дочь.
– Живой, скотина, – оглядел меня Шуйский с ног до головы, после чего притянул к груди и обнял.
– Сам предложил, теперь от слов своих отрекаешься? – удивился его величество.
– Знаю, – смотрел на нее спокойный взгляд.
Рев, от которого разлетались тленом стены и потолок закрытого больничного крыла, обнажая равнодушное серое небо над юношей, прижавшим к груди уже не дышащее тело девушки.
– С того момента, как твоего отца назначили на пост, я ничего не нарушал, – успокоил я ее. – Переключай на «ДолТВ», сейчас начнется уже.
– Нет, но… – смутилась Ника, – надо ведь думать и о других!
Затем и недоумение погасло в предупредительном возгласе, сменившемся страхом. Потому что над силуэтом отеля, таким же радостным в солнечном сиянии, как только что толпа, внезапно образовалась густая …
Теперь на него хмуро смотрели и все остальные. Потому что предприятие с участием императора – обычно весьма успешное предприятие. И когда у тебя в нем десять процентов, а у некоего мужчины с полутора…
– Нину – тоже? – поджала она губы недовольно.
– Бабушка, я найду сама, – гордо подняла подбородок Киу.
– Верно, был там мой внук. Бастарда твоего убивал, – согласно кивнул Шуйский, – который ту тюрьму сторожил. Вот тебе правда и мое в этом слово.
– Но все-таки… – словно уцепилась она за свою версию.
– Раз так, то шестьдесят процентов – это слишком много, – поневоле углубился в детали старейшина. – Где же мне найти шестьдесят процентов от Поднебесной, если я захочу ее перевезти на твой берег?
– Ох, горе-то какое! – всплеснули руками. – Скорбим твоей беде, великий княже!
Данное юношей слово не тронуло его сердце. Иногда пытаются спасти для того, чтобы мучения длились годами – и скорбят искренне, если это не удается. Смерть в таких случаях куда милосерднее.
От формальных признаков больничного учреждения тут наличествовали стерильно-белые современные приборы, встроенные в медицинскую стойку, но те оставались выключенными, а стойка сдвинута к стене, чтобы…
– Да с такими привилегиями можно любое княжество купить! – возмутилась Дейю. – Товар после перехода границы Поднебесной иногда дорожает втрое!
– Облыжно мог обвинять, великий князь! – возмутился Шереметев. – Суда твоего страшась! Вину свою пытаясь умалить и внимание на пустое отвести.
Чуть больше тысячи шагов и немного ожидания – и семьдесят восемь князей определят меру всякой правде.
Но напоследок оба все же оглянулись на замершего на стуле Юсупова, Шуйского, а также – самую малость изумленно – на Панкратова. Он что, не понимает, что война с Черниговскими все равно будет, а также…
– Отличное решение! Мы готовы предложить вам одноместный номер категории «делюкс»…
Машины вкатывались на площадку перед вагонами неторопливо, перебираясь через ухабы и разрытую до слякоти колею. Один за другим – белые тяжелые внедорожники с гербом вместо номера и наглухо тонированн…
– Хозяева клинка – они знают, – бесцветно произнесла Инка, будто издалека.
– Союзникам – тоже. И твоим, и моим. Иначе не поймут.
Дейю отвернулась от традиционного китайского наряда и прошествовала к платяному шкафу. Критично оглядела содержимое и остановилась взглядом на деловом костюме бежевых тонов. Затем, помешкав, отодвину…
– Нет, – отодвинулась она от моей ложки и вернулась к терзанию своего фруктового салата вилкой.
– То расследование решит, – мрачно глянул на него император.
– Подсказка – под тентом соседних вагонов, – озорно улыбнулась Дейю и направилась к машине супруга.
– Ну, одногруппница какая-то, наверное, – отмахнулась принцесса. – У него, в отличие от вас, есть нормальные друзья! Которым не все равно!
– Было бы здорово, если бы у Максима появился повод не уничтожать этот мир.
– Мне как-то привычнее работать с твоим отцом, – одной ироничной фразой вбили князя в пол.
– Я думаю, человек знает, что может грохнуться в воду, когда забирается на парапет, – я остановился возле двери машины, предлагая Елизавете занять сиденье первой, – особенно если у него всего семь фо…
Слуги, которым они сами запретили их тревожить – пусть даже звонит сам император… Тогда им показалось, что это сравнение избыточно…
– Дорогая, – ровно обратился я к супруге, подняв ладони над водой.
– Клан Аймара обещал, что не тронет живых врагов без суда и вины, – спокойно перевели ему, – мертвец не входит в договоренности.
– Верно говоришь, – одними губами улыбнулся Мстиславский. – Складно и красиво. Виден порядок в твоих рассуждениях.
Кто-то на краю стола закашлялся, припоминая отрывок из телевизионного ролика – с той самой блондинкой в маске, отброшенной в сторону.
– Молчи! Просто молчи! – судя по всему, схватилась за голову Ника. – Бог ты мой, какая свадьба?! – искренне выдала она. – Нас убьют гораздо раньше…
– Полагаю, это вопрос выбора. Вы его уже сделали, раз находитесь здесь.
– Вот, – чуть неловко из-за торопливости выгреб Еремеев какую-то мелочь из кармана и высыпал на край столешницы.
– Вздор! Он что, не хочет жить? – недовольно произнес хозяин палат, отклоняясь на кресло.
Княжеский титул способен распахнуть многие двери перед его владельцем, в том числе витые металлические решетки закрытой территории Кремля, резные дубовые створки на входе в императорский секретариат …
А между тем путь наш шел по колее внутри травы, к самому углу широкого двора, где некогда Брунгильда сделала себе логово в запасном входе в наше тайное метро.
– Тогда, малыш, – облизал он губы, – они не станут служить и тебе. И ты с этим компроматом тоже сдохнешь.
– Ты говори, князь Мстиславский, всем нам интересно, – хмыкнул князь Гагарин.
«Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет», – было написано аккуратным почерком.
Порывался встать, но снова садился за стол князь Давыдов. Ему принесли сотовый телефон, его переполняли эмоции и желание высказать все про Черниговских в инстаграм, но телефон отчего-то сбоил, и Юсуп…
Благо под козырьком входа мы были защищены от непогоды.
– Это хорошее условие, уважаемая бабушка, – поклонилась Го Дейю. – Если моя сестрица исполнит порученное, я вернусь в семью.
Князь отвел взгляд, сделал пару глубоких вздохов, вычищая слишком глубокий прилив чувств, и вновь глянул в окно. Палач продолжал смотреть из темноты.
Князь продолжал смотреть в ночь, всматриваться в ее оттенки. Как же он желал сейчас нового всполоха – молнии и стихии… Вот прямо сейчас, пусть. Пусть передерутся, вцепятся друг в друга зубами – там, …
Процессия машин получилась крошечная – авто распорядителя, профессионально отрабатывающего оплаченный заказ, и машина с покойным.
Ника направилась к постели. Встала возле, опустив руки. Затем села на нее, сгорбившись и спрятав лицо ладонями.
– На Новодевичье. – Распорядитель похорон проследил, как гроб по салазкам разместили в кузове и на всякий случай продублировал маршрут для водителя.
В иллюзию верили, об Аймара говорили с почтением и искренним любопытством. И никакой тени смерти на жизнерадостных лицах – наверняка так же жители Помпеи смотрели на спящий вулкан.
Князь на вошедшего посмотрел вовсе без ласки во взгляде, нахмурившись и жестом приказав зачитывать с принесенного порученцем листка.
А еще вдобавок в Александровском зале пахло вкусным коньяком.
– Чтобы сделать чуть больше, чем дозволено всем остальным, – вежливо поумерил я ее любопытство.
– Мы назовем его Олегом, в честь твоего бастарда, хочешь? – шептала она.
– Ты как? – поинтересовался я у Ники. – Больница клановая, хорошая.
– То есть как это так? Она же его невеста…
Молча подошел Долгорукий, чуть нахмурился, глядя на россыпь, и забрал себе более-менее непотертый рубль, тут же отвернувшись от стола. Галицкий не глядя сгреб пятидесятикопеечную монету и направился …
– Значит, отреченного тобой от рода ты бы собственноручно казнил, ежели бы встретил? – хмыкнул Мстиславский.
– Князь просто сходит в отпуск, – успокаивали десятками голосов.
И князь, неохотно кивнув, все же был вынужден пробежаться по тексту взглядом.
Оттого вернувшийся через какое-то время доктор подходил к комнате, прижимаясь к стене коридора и с опаской заглядывая внутрь.
И даже радовалась какое-то время, с гордостью глядя, как несется к ней огромная собака. А потом с разочарованием вздохнула, когда Брунгильда пронеслась мимо, прямо в пыль и пепел пережженной земли.
Столь же неотвратимо и мрачно Ника повернулась к ней.
– Более чем; чтобы купить защиту для тебя и нашей семьи, – согласно кивнув, затронул болезненные для себя вопросы Павел, но тут же спохватился: – И достойный дом для моей обожаемой супруги, разумеетс…
И только Шуйский молча читал текст раз за разом, мрачнея все сильнее и сильнее. Быть может, потому что осознавал гораздо лучше остальных последствия сожженного пригорода, бывшего в собственности само…
Поистине важные решения редко принимаются при большом стечении народа, в богатых палатах и звучных залах. Скорее уже по прошествии многих лет безымянное местечко обретет нарицательное имя, здание отр…
Все бы ничего, но долгожданная встреча произошла вовсе не в личном кабинете великого князя или специально отведенном помещении.
После чего вновь присел на скамейку, рассматривая скромные убранства помещения старого дворцового крыла. Давно бы перестроить все, но тайные ходы вскроются при первой же переделке, а там накручено пр…
– У нас есть постоянный спрос на подвижной состав, и мы готовы платить, – подобрался старик.
Аудиенция завершалась, а снегопад и не думал униматься.
– О, – заметив посторонних, впала в ступор Ника, порозовев от смущения. – А о чем вы тут шепчетесь? – преодолев себя, с осторожным любопытством поинтересовалась она, глядя на нас троих.
– Выбирай слова… – дрожащим от гнева голосом произнес Артем. – Я буду рядом. Лечи так, и только посмей не вылечить!
– Князь, хочу обратить ваше пристальное внимание, что моя смерть не принесет вам спокойствия, но оборвет сделку.
Вывалился он в полумрак гостиничного номера – в собственной комнате, тщательно зашторенной и затененной.
Первым глаз дернулся у императора. С этой скотиной, заведшейся пять лет назад, он был знаком, как и с выводком ее потомков. Не помогало ничего. Какой диверсант пронес ее во дворец, успешно вызнала ра…
– Какая разница, поймет или нет? Если он тут ни при чем, я не вижу ни малейшего повода это подписывать!
Потому что клан всегда будет важнее даже всего мира целиком.
Черкнул одну строчку и сложил листок два раза, закрепив клипом ручки.
Но убраться из главного зала посчитали правильным все слуги. Остались только князья и хозяин дома, спровадивший во двор упиравшихся людей Мстиславского, продолжающих робко и слегка недоуменно тыкать …
– Ежели о бастардах речь, то Шуйские многих бастардов привечали, – продолжил Черниговский. – Вон Самойлов, что у князя Юсупова внук, пусть и бастард – у них воспитывался!
– Надо было раньше говорить, – попробовал я пожать плечами.
– Семен Ааронович, – рекомендовал себя княжеский юрист сам и с ироничной миной позволил коллегам потрогать свою белую и мягкую ладонь. – Вы составили свой проект?
Потому что предстояло придумать, как развернуть минутный боевой контакт в эпохальную битву. А проигрыш – в достойное легенд примирение.
Я повел языком, с радостью отмечая возможность невразумительно мычать. А еще слегка начали двигаться пальцы рук.
А остальная свора, что уже не боялась компромата, хищно прицелилась взглядами в человека, посмевшего их пугать.
А краска на стенах стала с тихим шорохом сползать на пол.
И звук моего голоса отразился от стен древней постройки, наполняющейся с каждым новым гостем властью и величием.
– А как она узнала, что он тут? – удивленно вопросила Ника.
– Господа! – скользнул по коже сквозняк от стремительно распахнувшихся дверей в Кавалергардский зал.
С навязанной охраной всегда так. Равно как и с чужими артефактами.
И не важно, что полевой суд планировался немедленно и на месте.
– Я н-не пьянствую… – заплетающимся голосом возразил Шуйский. – Я путешествую во времени.
– Из внесенных в гербовые книги империи, – громко дышал он, выискивая среди всех бумаг нужные. – Вот, будьте добры! – протянул он два плотных зеленоватых листа с гербом Шуйских по центру сверху и их …
– Князь, вы найдете минуту? – произнес я, стоило князю Черниговскому пройти половину подъема.
Лет за сорок, быть может, он решит, что оплатили достаточно, ведь будут расходы по содержанию мытарей, администрации, чиновников и все прочее, что почти обнулит баланс казны за каждый год. Главное, н…
– Князь, как мы можем тратить ваше время… – попытался улыбнуться Долгорукий, но в ответ получил тяжелый взгляд.
И та покладисто принялась выполнять распоряжение. Цены принцессе нет – пока ей кое-что от меня нужно…
– Некогда воевать, бизнес стоит, – открывая бутылку, указал ему Юсупов на скинутые на пол бумаги.
– Что? – поднялись княжеские брови, а недоумение заставило дернуть локтем. – Какой сын?
Юсупов получил бумажку, посмотрел на императора, на принцессу. Мельком глянул на мило улыбающуюся дочку.
– Это невозможно, – уверенно произнес Катари, пытаясь отыскать на небе срезанную гору. – Быть может, они смогли замаскировать ее так, что мы не чувствуем.
Принцесса отрицательно качнула головой, отчего-то позволив себе ироничную улыбку.
– Нечего тут продолжать! – рявкнул Черниговский. – В первый ли раз шайка воров и жуликов решила власть облыжными обвинениями сковать?! Князь Гагарин, я твое расследование лично вел, честнейший челове…
Впереди уже дожидался седан с замершим возле двери и готовым ее открыть охранником. У машины был герб императора вместо номеров, равно как и у шести других, выстроившихся на проезжей части слева от н…
– Максим! – присела рядом Ника и заглянула мне в глаза. – Нам нужно серьезно поговорить.
Его специально заманили сюда, горем, смертью, отчаянием заставив потерять осторожность.
– Передашь деду? – протянул я бланки Елизавете.
Артем уловил заминку, но трактовал ее иначе.
– Постой… я не это имела в виду, – запнулась Ника. – Будет ли она нам полезна?
– Но откуда?.. – все же вырвалось у Пашки.
– Ну, можно плакать и выкрикивать твое имя, – пожала Ника плечом.
Некоторое время подождал развития ситуации, но потом все же с силой выдохнул и отложил сотовый в сторону. Неприятностей не случилось, а это одна из самых счастливых новостей.
– Это была провокация врагов рода… – с выгоревшими эмоциями сидел на кресле князь.
Путь успокаивал, равномерный процесс разгона и торможения по заметаемой снегом дороге был привычен и рутинен, а скорбный груз где-то даже навевал философские мысли.
– Долг у тебя – перед семьей и родом, – оборвал ее дед. – Я говорю словами этого долга, поэтому слушай. Проблему с Механизмом Борецких мы решим сами. Мальчишка нам не нужен.
– Всего-то и заберу у вас всех этих предателей, которые так сильно вас подвели. Вам они будут все равно не нужны.
Иных у Шуйских быть не могло – несмотря на то что главная семья клана в столице появлялась крайне редко, в Москве на нее постоянно работали сотни людей, так или иначе связанных с их интересами, предс…
– На троих его будет мало… – мрачно сказала ей Де Лара, посмотрев в глаза, а потом переведя взгляд на Белевскую. – И на двоих – тоже мало… И я не про коньяк.
– Не интересно, что там внутри? – попытался княжич расшевелить гостью.
– Говорят, в Поднебесной богиня держит небосвод, чтобы он не упал на землю? – чуть повернул я голову, с интересом наблюдая за женщиной напротив.
– Это отцовское сердце!! Он бросился ко мне, умоляя помочь!..
Позади хлопнула дверь Пашкиной машины – тот тоже приметил Дейю. Или, быть может, свое пальто, одолженное ей.
– Разумеется, – спокойно кивнул Шуйский. – Нас попросили ничего не предпринимать до пятницы.
– Не бойся, у нас будет добрая сказка. С самым хорошим концом.
– Вы, кстати, когда мне их вернете? – вкрадчивым тоном уточнил Еремеев, припоминая сгоревший дотла гостевой домик с частью свадебного выкупа за дочь.
– Василий, ему завидно, – прогудел князь Шуйский. – Не раздражай человека.
– У нас как бы свадьба скоро, – с видом уверенного профессионала проронил я.
За что удостоился возмущенного взгляда и десяти секунд показного игнорирования.
– Мне кажется, здравствующий министр был в Георгиевском зале… – чуть опешил Еремеев, скрывая свои чувства за бесстрастным выражением лица.
– Раньше Максим думал, что мир – это интернат, в котором он рос. Потом к этому миру добавилась пара километров в ту и другую сторону. Потом он увидел карту страны, и мир расширился. У него не было ур…
– Сложные чувства… – на мгновение задумалась Инка. – От желания видеть его в гробу, собственноручно удушив, до уважения.
– Раз не моя тюрьма, чего ты желаешь от меня услышать? – фыркнул Черниговский. – Откуда там безумные, мое имя повторяющие? Так я скажу, как можно такую подлость устроить. Даже имя князя Шуйского стан…
– А пока она не доказана, уместны только обеспечительные меры, – мягко завернул говоривший. – Предлагаю взять имущество этих господ на хранение.
– Я предпочитаю дать моим врагам факел и отправить их в этот большой политический дом, – радушно улыбнулся я китайцу. – И когда эта прогнившая хибара полыхнет сверху донизу – смотреть, как они будут …
Тоже – освященная поколениями традиция. И отвечать Силой там, где можно просто врезать в глаз, – оно как-то не по-христиански.
– Еще что-нибудь? – облизав губы, произнес князь.
– Власти не станут выполнять твои требования, – укусив зубами нижнюю губку, напряженно произнесла Ника. – Просто…
Потому как интриги с концом света – это, конечно, интересно, но не бросать же отличную возможность подмять под себя целый институт управления страной. Прямо забрать – это против традиций, а вот обход…
Изумление скакнуло еще раз, потому как произнесла это принцесса Елизавета.
Подошел к молчаливо стоящим возле патрульной машины представителям закона. Вежливо попросил ручку. А получив искомое, задумался вновь. Огляделся вокруг, отметив неуверенно перетаптывающихся господ – …
– А ты желал плевать на мою жизнь, как посмотрю?! О своих правах говоришь, мои попирая?! Мои законы тебе уже не указ?! Оттого в твоем княжестве беззакония творятся такие, что ты либо слеп, либо в дол…
– Вы еще ничем не заслужили этот факел, – поднял я бокал с морсом, – и вы сидите за моим столом.
В коридоре, разумеется, имелись двери – числом три. Людей не было, да и свет на этаже включал перед этим сопровождающий самолично.
– А ну дай паспорт, – ласково произнесла Ника.
Но сердце все равно ныло о неизбежности беседы – о том, что Рюриковичи, по мнению одного молодого человека, либо не справляются, раз призваны, а в стране все равно бардак… либо, что крамольнее, вовсе…
– Господа! – дернулся голос у напомнившего о себе князя Шемякина. – Я обращаю ваше внимание, что обсуждается мой вопрос и мое требование…
– Я думаю, не стоит, – смотрел он на меня с довольной, сытой улыбкой.
– Куда вернет? И когда? – мрачно посмотрел на нее дед.
– Я – честный человек! – веско ответил ей, потянув за поясок.
Неловкость вышла плюсом, потому что попытки проникнуть в палату предпринимались неоднократно. Поодиночке и вдвоем – прогуливаясь по коридору, словно мимо.
Перевод выходил неполным. А юноша из герцогства Беларусь считал себя хорошим специалистом.
Оставалось еще иное, что идет рядом со всякой истиной, – личный интерес. Этого у каждого из князей было вдосталь, вместе с союзным долгом, добрососедскими отношениями, прихотливыми родственными связя…
– Цветы свежие, – замерев с не донесенной до Ники ложкой, задумчиво отозвался я, глядя на алый лепесток на белом полу.
Где и встал, в тупике – позади железобетонная стена с пущенной поверх колючей проволокой; впереди пустырь и убитая тяжелой техникой дорога, вдоль которой стоят бетономешалки; целые горы щебня справа …
Словом, когда гиены рыдали о перемирии, а крупные кланы додавливали еретическую мерзость, появились сведения о Механизме. Борецкие отказались от власти над солнцем, но за годы войны смогли придумать,…
– Когда я увидел, что в закрытую столицу кто-то провез танки, я был удивлен… – подал голос старейшина, пользуясь заминкой.
А Артем отчего-то задумчиво глянул на меня.
Как и всегда, если на кону – не подвести друга.
Князь застыл, выпрямившись на своем месте, и поймал взгляд старшего по возрасту, но никак не по происхождению и силе воли. Этот вечер обойдется без улыбок.
Мгновение, когда набранный в легкие воздух должен был разразиться призывом к братьям на общую битву, было прервано самым печальным образом.
Впрочем, минут через пять Брунгильда вернулась снова и потащила уже меня – мимо стола, мимо телевизора, мимо деловито кушавшего мороженое на кухне Вени, который проводил меня взглядом и вновь открыл …
Не бывает расшаркиваний и уверений в легком недоразумении, когда после боя половину тела наследного принца одной стороны покрывают бинты и пластыри, а глава клана второй выходит из битвы с рассеченны…
Спасать мир хотелось все меньше и меньше.
Ника внимательно вгляделась в мое лицо, сделав какие-то выводы для себя, и коротко кивнула, принимая решение.
– Тем более что дедушка хорошо знаком с Максимом – он его учил некоторое время, – вмешалась Ксения с развернутым ответом, отчего-то встав на чужую сторону.
После чего и сам озадаченно посмотрел на небо через бетонные перекрытия этажей торгового дома, любезно предоставленного им белорусами под проживание.
– Мне теперь тебе все докладывать? – вопросительно подняла Аймара бровь.
– Мои глаза тебе бы не пошли, – констатировал он, отворачиваясь. – Ты бы в них все равно ничего не увидел. – И юноша зашагал прочь от него.
– Самое ценное место у князей – в их кошельках, – добавил постаревший юноша. – Бедность породит агонию.
– Господа, вы все еще можете абсолютно спокойно и невозбранно уйти… – пробормотал Юсупов.
Осознавая предложенное, даже те люди, что желали возмутиться навязываемому кандидату – да хотя бы чтоб показать, что никакой гусар их не страшит, – всерьез задумались. Решение выглядело неплохо. Тем …
– Не беспокойся, там теплый пол и пыли нет, – приводил я успокаивающие доводы, пытаясь запихнуть упирающуюся принцессу в безопасную темноту.
Вместе с ушедшими императорами пропало давящее ощущение Силы.
– А вы, значит, Еремеев, верно? – повернулся Гагарин к замершему, будто не дыша, мужчине.
– Где она? – задрожал от волнения голос бывшего князя.
– Отстань, – оттолкнул его Черниговский, поднимаясь самостоятельно и одурело потряхивая головой.
– Дедушка, спасибо! – пискнув, повисла на его шее Инка.
Их встречали неласково в этот вечер. Золото убранства и крупные каменья в рамах батальных полотен, украшавших потолки и стены дворца, давно успели наскучить – часы ожидания, проведенные в помещении н…
По горячим отзывам постовых, ни одного приличного кафетерия и ресторана в Монино не было и лучше бы нам ехать сразу в Москву.