Язык не ощущался во рту, равно как и все тело. Шуйский мог только думать. Думать и ненавидеть, бороться волей и желать обрести власть над телом и Силой. А еще он не мог дышать, но паники не было. Слишком много ненависти и разочарования, чтобы бояться за себя.
Потому что, будь ты хоть сотню раз главой клана, вопросы выживания станут решать с истинным патриархом рода.
– Фи! – с непонятным равнодушием отнеслась транжира к подначке. – Пойдем! – чуть ли не приплясывала Аймара на месте, глядя то на нас, то на коридор. – Пойдем-пойдем, чего покажу! Ну пойдем!
– Вам не кажется, – подошел он к первому из стоящих шестерых и нажатием на плечо усадил его на место, – что вы страх потеряли – грабить по одному только подозрению?
– Сейчас помогу… – влез я прямо в центр объятий Артема и Веры и гаркнул в ответ на злой, ничего не понимающий, но невероятно агрессивный взгляд товарища. – Она еще жива! Жива! Отпусти и дай мне ее вытащить!
Хотя больше смотрела на отражение их двоих. Павел был выше ее на голову, гораздо шире в плечах и выглядел рядом с хрупкой и нежной китаянкой надежным утесом, способным выдержать приливную волну. Он и хотел быть этим утесом. Но порой даже скалы не способны пережить встречу со штормом.