А уважительный взгляд в адрес его кровинки от самого императора пришелся медом на сердце. Сильна…
– Максим… – словно не слышала меня Ника, глядя на коричневый пепел в кратере. – А давай, если у нас будет сын, назовем его Вениамином?
– А принцесса? – с тревогой уточнила невеста.
– Он видел, как после приехал ты, на одной машине с отлученным от рода, – продолжал Мстиславский, – как бился с ним вместе…
Достал ключ, который подходил к еще десятку квартир в этом городе, и попробовал открыть им замок. Механизм не сопротивлялся, исправно провернувшись два раза, а свет внутри квартиры был включен заранее – во всех комнатах и, как я мог заметить, во всех квартирах верхних этажей, на случай если за нами кто-то все-таки проследил и желает определить местоположение или захочет влепить в окно ракету.
Из тех, кто действительно занят делом, – машинист экскаватора, меланхолично сгребающего бетонные обломки. Он тут с самого утра – часа с пятого, когда я, испытывая неловкость от суетливой заботы Ники и ее же ощущения вины, тихонечко покинул здание через окно в предрассветный полумрак. Спать мне все равно не давали – ни Ника, ни экскаваторщик.