– Тогда заплати мне. Мы защищаем ее тысячелетиями.
– Ты, подлец, чем вообще думал, когда так поступал?! – рявкнули мне в лицо.
Димка открыл дверь, стоило подойти ближе, и закрыл за мной, тут же перебежав на сторону, с которой сидела Ника.
Язык не ощущался во рту, равно как и все тело. Шуйский мог только думать. Думать и ненавидеть, бороться волей и желать обрести власть над телом и Силой. А еще он не мог дышать, но паники не было. Слишком много ненависти и разочарования, чтобы бояться за себя.
Потому что, будь ты хоть сотню раз главой клана, вопросы выживания станут решать с истинным патриархом рода.
– Фи! – с непонятным равнодушием отнеслась транжира к подначке. – Пойдем! – чуть ли не приплясывала Аймара на месте, глядя то на нас, то на коридор. – Пойдем-пойдем, чего покажу! Ну пойдем!