– Надеюсь, вы подразумевали не крышу, – буркнул Черниговский, придерживаясь за перила при крутом подъеме.
С глухим звуком поднялась со своего коврика Брунгильда и заинтересованно подышала мне в лицо. Повторила с Никой. Гавкнула, покрутившись вокруг, затем отчего-то сорвалась к двери и легко ее открыла.
– Костюбов, Геннадий Олегович, – фыркнул он в ответ, – поверенный княжича Шуйского, Артема Евгеньевича.
Вагоны были грязными – под слоем дорожной пыли герба почти не было видно. Слева и справа – мрачные бесформенные конструкции на платформах товарняка, разящие машинным маслом. И это все на фоне идеально белой чистоты внедорожников. Словно добивая его, со стороны головного вагона послышалось отчетливое овечье блеяние.
– Нам можно. Вот ей без нас – будет тяжело, – оценил я. – Впрочем, мы не благотворительная организация.
– Деньги найдутся, – степенно кивнул Шуйский. – За Василия внесу сам.